35. Греция, 1964–1974
«В задницу ваш Парламент и вашу Конституцию!» – сказал президент США
«Черт! Да это лучшее правительство со времен Перикла», – заявил американский двухзвездный генерал [1] (газетное сообщение не упомянуло, жевал ли он при этом большую толстую сигару).
Правительство, о котором доблестный генерал высказывался так экспрессивно, было хунтой полковников, которая пришла к власти путем военного переворота в апреле 1967 года. За ним тут же последовали традиционное военное положение, цензура, аресты, избиения, пытки и убийства, жертвами которых стали примерно 8000 человек в первый же месяц, и такое же традиционное заявление, что это все делалось ради спасения страны от «коммунистической угрозы». Такие проявления тлетворного влияния, как мини-юбки и длинные волосы, а также иностранные газеты, подрывающие устои греческой жизни, должны были быть устранены. Посещение церкви для молодежи должно было стать обязательным [2].
Репрессии были настолько зверскими и стремительными, что к сентябрю Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды уже выступали перед Европейской комиссией по правам человека, обвиняя Грецию в нарушении большинства положений этой Комиссии. Еще до окончания 1967 года организация «Международная амнистия» (Amnesty International) направила своих представителей в Грецию для проведения расследования. В последовавшем отчете утверждалось, что «пытки используются тайной полицией и военной полицией как намеренная практика» [3].
Переворот произошел за два дня до начала предвыборной кампании в федеральные органы – казалось, что эти выборы помогут вернуть в кресло премьер-министра старого либерального лидера Георгиоса Папандреу. Он был избран в феврале 1964 года абсолютным большинством, что впервые произошло в истории современных греческих выборов. И тут же начались успешные махинации по его немедленному смещению: совместная работа королевского двора, греческих вооруженных сил, американских вооруженных сил и сил ЦРУ, находящихся в Греции.
Филип Дин (Philip Deane) под псевдонимом Герассимос Гигантес – грек, бывший сотрудник ООН, – работал в тот период и на короля Константина, и в качестве представителя правительства Папандреу в Вашингтоне. Он в деталях описал этот заговор, направленный на подрыв доверия к правительству и упрочение положения военных заговорщиков, о грубой силе, примененной ЦРУ в его стране [4].
Ранее (см. главу 3) мы видели, что Вашингтон смотрел на Грецию, как на свою собственность, которая должна быть отстроена для удовлетворения вашингтонских потребностей. История, рассказанная Д и ном, иллюстрирует, как незначительно изменилось подобное отношение и насколько непрочным было положение Папандреу: во время одного из вечных споров между Грецией и Турцией в отношении Кипра. Теперь спор перетекал в сферу НАТО: президент Джонсон вызвал посла Греции, чтобы сообщить ему о «решении проблемы», избранном Вашингтоном. Посол возразил, что это недопустимо для греческого парламента и будет противоречить греческой конституции. «Тогда слушайте меня, господин посол, – сказал Президент Соединенных Штатов, – в задницу ваш парламент и вашу конституцию. Америка – слон. Кипр – блоха. Если две блохи продолжат раздражать слона, они могут просто-напросто быть раздавлены его тушей, и хорошо раздавлены… Греки получают от нас много добротных американских долларов, господин посол. Если ваш премьер-министр разглагольствует о демократии, парламенте и конституциях, то он, его парламент и его конституция долго не продержатся» [5].
В июле 1965 года Георгиос Папандреу решением короля был наконец выведен из состава правительства. Короля поддерживала коалиция отколовшихся представителей Союза центра (партия Папандреу) и реакционеров, ждущих лишь возможности сформировать новое правительство. Позднее от представителя Госдепартамента США появилась информация о том, что руководитель резидентуры ЦРУ в Афинах Джон Мори (John Maury) «работал в интересах дворца в 1965 году. Он помог королю Константину подкупить представителей Союза центра, чтобы свергнуть правительство Георгиоса Папандреу» [6].
Далее в течение почти двух лет страной управляли различные правительства, не удерживающиеся у власти на длительный срок. Это происходило до тех пор, пока не стало невозможным избегать проведения выборов, предусмотренных конституцией.
Больше всего противников Георгиоса Папандреу заботил его сын – Андреас Папандреу, который являлся деканом экономического факультета в Калифорнийском университете в Беркли (Berkeley) и министром в кабинете отца и должен был играть ведущую роль в новом правительстве. Но он отнюдь не был наивным радикалом. В Соединенных Штатах Андреас был активным сторонником таких умеренных либералов, как Эдлай Стивенсон (Adlai Stevenson) и Хьюберт Хемфри (Hubert Humphrey) [7]. «Его экономические взгляды, – пишет обозреватель «Вашингтон пост» Маркие Чайлдс (Marquis Childs), – относятся к американскому новому курсу» [8].
Андреас Папандреу не скрывал своего желания вытащить Грецию из холодной войны. Он публично подверг сомнению здравость смысла страны, остающейся в НАТО, причем остающейся в нем как сателлит Соединенных Штатов. Он склонялся к установлению отношений с Советским Союзом и другими коммунистическими странами, граничащими с Грецией. Он утверждал, что разбухшие американские вооруженные силы и разведывательные группы, находящиеся в Греции, ставят под угрозу свободу действий страны. Он видел в греческой армии угрозу демократии и стремился очистить ее от старших офицеров – сторонников диктатуры и тех, кто поддерживал монархию [9].
Но «лай» Андреаса Папандреу был сильнее, чем его «укус», что в полной мере продемонстрировало его последующее президентство: он не вывел Грецию из НАТО, а американские базы – из Греции. Но в Вашингтоне времен Линдона Джонсона: если вы не были полностью и беспрекословно с нами, вы были против нас. Джонсон считал, что Андреас, натурализованный американский гражданин, «предал Америку». Президент Джонсон сформулировал свои мысли так:
«Мы дали этому сукиному сыну американское гражданство, не так ли? Он был американцем со всеми правами и привилегиями. И он поклялся в верности нашему флагу. А затем он предал свое американское гражданство. Он вернулся к тому, чтобы просто быть греком. Невозможно доверять человеку, который нарушает присягу верности флагу Соединенных Штатов» [10].
Как же тогда понимать тот факт, что Андреас Папандреу, как позже сообщалось, сотрудничал с ЦРУ в начале 1960-х? (Он раскритиковал публикацию отчета, но не отрицал обвинение) [11]. Если это правда, то эта функция была вполне совместима с либеральными взглядами, особенно в то время. Это былр несовместимо только с его видением Греции как независимой от американской внешней политики, но об этом он узнал позднее.
Что касается старшего Папандреу, то его антикоммунистический послужной список времен его работы премьер-министром – на этот пост он был назначен британцами – в годы гражданской войны против левых в 1944–1945 годах был безупречен. Ноон также демонстрировал беспокойство по поводу независимости Греции от западных сверхдержав. Он не поддался давлению Джонсона и не пошел на компромисс с Турцией в отношении Кипра. Он принял приглашение посетить Москву, и, когда его правительство сообщило, что примет советскую помощь в подготовке к возможной войне с Турцией, американское посольство потребовало объяснений. Кроме того, в попытке залечить старые раны гражданской войны Папандреу начал повторно вводить определенные гражданские свободы и допускать в Грецию некоторых из тех, кто боролся против правительства в период гражданской войны [12].
Когда Андреас Папандреу приступил к своим министерским обязанностям в 1964 году, он был потрясен, обнаружив суровую реальность техноиндустриального государства – проникнувшая повсюду спецслужба, ставшая теневым правительством и неподвластная контролю национального, номинального, лидера. Это, как думал Папандреу, было причиной многих препятствий, с которыми правительство сталкивалось в попытке реализовать свою политику [13].
Греческая Центральная служба информации (KYP), с сотнями сотрудников, обученных в Соединенных Штатах, как мы видели, была создана УСС/ЦРУ в ходе гражданской войны. Один из этих людей, Георгиос Папа-допулос (George Papadopoulos), и стал лидером хунты, захватившей власть в 1967 году. Андреас Папандреу обнаружил, что KYP регулярно прослушивала министерские переговоры и передавала данные ЦРУ. Многие западные спецслужбы в течение длительного времени предоставляли ЦРУ информацию об их собственных правительствах и гражданах, а ЦРУ время от времени платило за эти услуги. Причем характер большей части этой информации был таков, что если бы частное лицо передало ее иностранной державе, оно могло быть обвинено в измене.
В результате своего открытия младший Папандреу уволил двух начальников KYP и заменил их надежными сотрудниками. Новому директору приказали защитить кабинет министров от наблюдения. «Он возвратился сконфуженный, – вспоминал Папандреу, – и сообщил, что не смог этого сделать. Все оборудование было американским, управлялось ЦРУ и греками под руководством ЦРУ. Между этими двумя службами не было никакой разницы. Они дублировали функции друг друга. В действительности они являлись единым ведомством» [14].
Приказ Андреаса Папандреу прекратить прослушивание кабинета вдохновил заместителя начальника миссии американского посольства Норберта Аншутца (Norbert Anshutz, или Anschuetz) нанести ему визит.
Связанный с ЦРУ Аншутц потребовал от Папандреу отмены приказа. Андреас, в свою очередь, сказал, чтобы американец покинул его кабинет, что тот и сделал, но прежде чем уйти, предупредил Андреаса о «последствиях» [15].
Тогда Папандреу поручил новому заместителю директора KYP провести тщательный обыск в его доме и офисе на предмет обнаружения электронных устройств. «Намного позже, – говорит Андреас, – мы обнаружили, что он просто установил множество новых жучков. Подумать только, мы поставили номером два платного американского агента» [16].
Попытка Андреаса положить конец финансированию KYP напрямую из ЦРУ, минуя греческое министерство, также потерпела неудачу, но ему удалось перевести на другую должность человека, который был связующим звеном между этими двумя спецслужбами в течение нескольких лет. Это был Георгиос Пападопулос. Однако смена должности оказалась не более чем формальностью – КУР по-прежнему получала от него приказы. Даже впоследствии заместитель главы ЦРУ в Афинах Джеймс Поттс (James Potts) часто говорил греческим оппозиционным политикам: «Взгляните на Георгиоса – это мой мальчик» [17].
В середине февраля 1967 года состоялась встреча в Белом доме, как сообщал Маркие Чайлдс, для обсуждения отчетов ЦРУ, которые «не оставляли сомнений в том, что идет подготовка военного переворота… Навряд ли это было секретом. С 1947 года греческая армия и американская военная группа содействия в Афинах, численностью несколько сотен человек, работали как члены одной команды… Важный вопрос состоял в том, можно ли с помощью некоторого неявного политического вмешательства предотвратить переворот» и таким образом сохранить парламентаризм. Однако в итоге встречи пришлось констатировать:
«…ни один из планов действий не годился. Как вспоминал один из высокопоставленных гражданских участников совещания, Уолт Ростов (Walt Rostow), советник президента по вопросам национальной безопасности, закрыл встречу такими словами: «Я надеюсь, вы понимаете, господа, что вывод, к которому мы здесь пришли – или, скорее, не пришли, – делает развитие событий в Греции неизбежным» [18].
Отчет ЦРУ, датированный 23 января 1967 года, определял группу Папа-допулоса как организаторов переворота и, очевидно, был одним из отчетов, обсуждавшихся на февральской встрече [19].
Из пяти заговорщиков, пришедших к власти в апреле, четыре, по сообщениям, были тесно связаны либо с американскими военными, либо с ЦРУ в Греции. Пятый был введен в состав хунты, потому что командовал танковыми частями [20]. Георгиос Пападопулос стал фактическим лидером военного правительства и позже в том же году взял себе титул премьер-министра.
Среди старослужащих американской военной миссии в Греции ходило модное выражение: Пападопулос стал «первым агентом ЦРУ, который занял пост премьер-министра европейской страны». «Многие греки считают, что это чистая правда», – сообщил Чарлз Фоли (Charles Foley) в лондонском «Обозревателе» (The Observer) [21].
На момент переворота срок службы Пападопулоса на ЦРУ насчитывал приблизительно 15 лет [22]. Одной из причин успеха его сотрудничества с ЦРУ, возможно, была верная служба полковника Пападопулуса в годы Второй мировой войны. Когда немцы вторглись в Грецию, Пападопулос служил капитаном в нацистских батальонах безопасности, главная задача которых состояла в уничтожении греческих борцов Сопротивления [23]. Он был, как говорят, большим сторонником «нового порядка Гитлера», и дальнейший результат его деятельности во власти не заставил усомниться в этом утверждении. Фоли пишет: когда на одной из вечеринок в Афинах в разговоре с американским военным советником он упомянул немецкий опыт лидера хунты, американец намекнул, что высокая исполнительность Пападопулоса в отношении американских желаний была связана и с этим тоже. «Георгиос очень эффективно работает, – сказал он с улыбкой, – потому что в Вашингтоне есть документы, ход которым он не хотел бы дать» [24].
Фоли писал:
«…активная официальная пропаганда изображала коммунизм как единственного врага, когда-либо имевшегося у Греции, а ужасы немецкой оккупации настолько преуменьшала, что даже нацистские злодеяния были показаны как спровоцированные коммунистами. Это переписывание истории ясно отражало обеспокоенность диктатора тем, что опасный пробел в его официальной биографии может быть однажды заполнен» [25].
Согласно переписанной истории, члены батальонов безопасности были «героями Сопротивления» [26].
Наиболее глубокий и несмываемый след в семилетием греческом кошмаре оставили воспоминания о широком применении пыток. Джеймс Бекет (James Becket), американский юрист, посланный в Грецию от организации «Международная амнистия» (Amnesty International), написал в декабре 1969 года, что, «по самым скромным подсчетам, количество замученных людей составляет не менее двух тысяч» [27]. Бекет провел несколько тяжелых разговоров с жертвами пыток:
«Людей беспощадно пытали просто за листовку, критикующую режим. Зверства и жестокость – с одной стороны, бессилие и беспомощность – с другой. Над людьми издевались, и с этим ничего нельзя было поделать. Это было как выслушивать друга, у которого обнаружили рак. Какую поддержку, какое мудрое решение может дать тот, у кого все в порядке? Пытка может длиться недолго, но человек никогда уже не будет прежним» [28].
Как сообщил Бекет, некоторые палачи говорили заключенным, что частью их оборудования стала американская военная помощь: специальный «толстый белый двойной кабель», использовавшийся как кнут, был одним из средств, как и головные тиски, известные под названием «железный венок», которые сильно сжимали вокруг головы или ушей [29].
Делегация «Международной амнистии» описала много других методов пыток, обычно используемых во время правления «черных полковников». Среди них были:
а) избиение ступней ног палкой или трубой. После четырех месяцев подобного истязания ступни одного заключенного были покрыты толстым слоем шрамов. Другому сломали кости;
b) многочисленные случаи сексуально-направленных пыток: засовывали пальцы или предметы во влагалище, скручивали и жестко разрывали; также делали и с задним проходом; или вставляли трубу в задний проход, а затем пускали воду под очень высоким давлением;
c) метод завязывания рта: горло сжималось так, что перерезалась трахея, или в горло впихивали грязную тряпку, пропитанную мочой, иногда экскременты;
d) отрывание волос с головы и лобка;
e) прыжки на животе;
f) отрывание ногтей на пальцах рук и ног [30].
И это еще не самые худшие из них. Худшее – это то, что можно прочесть в отдельных свидетельствах. Но они слишком длинные, чтобы приводить их здесь [31].
В ответе хунты на первый отчет «Международной амнистии» говорилось, что отчет состоял из обвинений, происходящих «от международного коммунизма», и военное правительство Греции намерено нанимать фирмы, специализирующиеся на связях с общественностью в Нью-Йорке и Лондоне, чтобы улучшить его образ [32].
Тем не менее в 1969 году Европейская комиссия по правам человека признала Грецию виновной в пытках, убийствах и других нарушениях. По этим причинам, и особенно из-за отмены хунтой парламентской демократии, Совет Европы – совещательный орган, на тот момент 18 европейских государств, которые подпадали под деятельность Комиссии, – готовился к исключению Греции. Совет категорически отклонил заявление Греции о том, что она была подвержена риску коммунистической угрозы. «Международная амнистия» позже сообщила, что Соединенные Штаты, хотя и не являлись членом Совета, оказывали активное дипломатическое давление на государства, чтобы они не голосовали за исключение Греции. Тем не менее в то время как Совет размышлял, «Нью-Йорк таймс» передавала: «По сообщению Государственного департамента, Соединенные Штаты сознательно избегали любой позиции по вопросу о продолжении членства Греции в Совете Европы». Европейские участники, заявила «Международная амнистия», полагали, что только Соединенные Штаты обладали силой провести перемены в Греции. Но США приняли решение защищать хунту [33].
По вопросу пыток в докладе «Международной амнистии» был сделан следующий вывод:
«Американская политика в вопросе пыток, как выражено в официальных заявлениях и свидетельствах, состояла в том, чтобы отрицать их существование, где это было возможно, и минимизировать там, где опровержение было невозможно. Эта политика проистекала, естественно, от общей поддержки греческого военного режима» [34].
Греция вышла из Совета Европы, прежде чем Совет официально оформил исключение.
В мире, становящимся все более и более враждебным, поддержка наиболее могущественной страны на планете была непременным условием существования греческой хунты. Правительства этих двух стран процветали за счет друг друга. Американский посол в Греции Генри Тэска (Henry Tasca) сказал: «Это самая антикоммунистическая группа, которую только можно найти. Ни одно другое место на земле, кроме Греции, не может предложить такие возможности, при поддержке такого правительства, которое есть у вас здесь». («У вас», как сказал докладчик, а не «у нас» – было в этой фразе единственным притворством.) [35]
Возможности, о которых упомянул посол, – это десятки американских военных установок, от ядерных ракетных баз до крупнейших коммуникационных объектов, и десятки тысяч американских военнослужащих. Соединенные Штаты, в свою очередь, предоставили хунте большое количество военных технических средств, несмотря на официальное эмбарго Конгресса США, а также полицейское оборудование, затребованное греческими властями для обеспечения в стране жесткого контроля.
В попытке формально снять эмбарго правительство Никсона попросило Пападопулоса предпринять шаги в направлении конституционного правительства, на которое мог бы указать Белый дом. Греческого премьер-министра требовалось заверить, гласит секретный документ Белого дома, что правительство примет любые из этих шагов «по номиналу и безоговорочно» [36].
Американский вице-президент Спиро Агнью (Spiro Agnew) во время посещения земли своих предков должен был восхвалять «достижения» греческого правительства и его «постоянное сотрудничество с США, в согласовании с американскими потребностями и пожеланиями» [37]. Одной из удовлетворенных потребностей, которые, возможно, имел в виду Агнью, был вклад 549 тысяч долларов, внесенный хунтой в избирательную кампанию Никсона – Агнью 1968 года. Помимо прочих предположений, подозревалось, что эти деньги были переданы ЦРУ хунте с тем, чтобы найти способ их возврата в Вашингтон. Расследование этого вопроса Сенатом было резко прекращено прямым указанием Генри Киссинджера [38].
Возможно, ничто так хорошо не отражает мистической связи, которую ощущали греки по отношению к своим американским опекунам, чем история о старшем инспекторе Бэзиле Лэмброу (Basil Lambrou), одном из известных палачей Афин:
«Сотни заключенных слушали короткую речь, произнесенную инспектором Бэзилом Лэмброу, который сидел за столом с изображением рук, сошедшихся в рукопожатии, раскрашенных в цвета американского флага и символизирующих американскую помощь. Он пытался показать заключенным абсолютную тщетность сопротивления: «Вы нелепы, если думаете, что вы что-то можете сделать. Мир разделен на две части: коммунисты – на той стороне и свободный мир – на этой. Русские и американцы, и никто больше. Кто мы? Американцы. За мной – правительство, за правительством – НАТО, за НАТО – США. Вы не можете бороться с нами, мы – американцы» [39].
«Международная амнистия» добавляет, что некоторые палачи говорили своим жертвам, например, такие вещи: «Комиссия по правам человека не поможет вам… Красный Крест ничего не может сделать для вас… Передайте им всем, это бесполезно, вы беспомощны». «В первую очередь палачи сказали, – заявляет «Международная амнистия», – что Штаты поддерживали их, и именно это имело значение» [40].
В ноябре 1973 года размолвка среди греческих правящих кругов достигла высшей точки. Пападопулос был изгнан и заменен полковником Димитриосом Иоаннидисом (Dimitrios Ioannidis), начальником военной полиции, мучителем, выпускником американских курсов по антиподрывной борьбе, доверенным лицом ЦРУ [41]. Иоаннидис назначил премьер-министром американца греческого происхождения А. Андруцопулоса (A. Androutsopoulos), прибывшего в Грецию после Второй мировой войны в качестве кадрового сотрудника ЦРУ, чем он частенько хвастал.
Восемь месяцев спустя режим Иоаннидиса сверг правительство Кипра. Это был фатальный просчет. Турция вторглась на Кипр, что вызвало неминуемый отклик в Афинах. Всё это привело к тому, что хунта потеряла контроль и уступила место гражданскому правительству. Греческий кошмар закончился.
Мы никогда не узнаем большей части истории американского соучастия в перевороте 1967 года и его последствиях. В 1975 году на слушании дел членов хунты и палачей многие свидетели ссылались на роль США в этих событиях. Возможно, это и стало причиной отдельного расследования данного аспекта, которое, как предполагалось, будет предпринято Апелляционным судом Греции [43]. Но, судя по всему, результаты этого запроса, если он действительно был произведен, никогда не оглашались. По возвращении в Грецию спустя несколько месяцев после того, как гражданское правительство вступило в свои права, ведущие политики заявили Филипу Дину, что «ради сохранения хороших отношений с США доказательства американского соучастия не должны стать достоянием общественности» [44].
Андреас Папандреу был арестован во время переворота и провел в тюрьме восемь месяцев. Вскоре после того как его выпустили, он и его жена Maprapef посетили в Афинах американского посла Филлипса Тэлбота (Phillips Talbot). Папандреу по этому поводу сообщил следующее:
«Я спросил Тэлбота, могла ли Америка вмешаться в ночь переворота, чтобы предотвратить гибель демократии в Греции. Он отрицал, что американцы могли что-либо сделать для этого. Тогда Маргарет задала критический вопрос: «Что если бы переворот был коммунистическим или левым переворотом?». Тэлбот ответил без колебания: в таком случае они, несомненно, вмешались бы и подавили переворот» [45].
