Глава 23
Инакомыслие и сопротивление в Америке

Неужели история подобралась так близко к хрупкому маленькому сердцу американца, а заодно и к его голове? Их школы и любимые СМИ проделали впечатляющую работу, держа людей в неведении о том, что сделала их любимая страна с остальной частью человечества. Однако в последнее время некоторые неудобные взгляды сумели найти свой путь к тщательно оберегаемому сознанию американца.

Сначала конгрессмен Рон Пол (Ron Paul) в ходе президентских дебатов в прошлом месяце высказался о том, что теракт 11 сентября 2001 года является ответным шагом на многочисленные деяния, совершенные за последние годы Соединенными Штатами против арабских стран. Аудитория взорвалась и заглушила его.

Затем популярный певец Тони Беннетт (Tony Bennett) в интервью радиостанции сказал, что Соединенные Штаты спровоцировали нападение 11 сентября своими действиями в Персидском заливе, а президент Джордж Буш-младший признался ему в 2005 году, что считает войну в Ираке ошибкой. Беннетт, разумеется, подвергся такой резкой критике, что вынужден был заявить в своем «Фейсбуке»: его опыт во Второй мировой войне научил, что «война является самой низкой формой человеческого поведения». Он сказал, что нет оправдания терроризму, и добавил: «Сожалею, если мои утверждения сказали о чем-то другом, кроме любви к своей стране» (NBC, 21 сентября). Обсуждая поступок Беннетта, телеканал «Фокс ньюс» тщательно и как всегда блестяще подобрал эпитеты, использовав такие выражения, как «безумный», «извращенное мнение» и «нелепость» (24 сентября).

Затем появилось мусульманское духовное лицо по имени Анвар аль-Ав-лаки (Anwar al-Awlaki), американский гражданин, который в течение некоторого времени нелестно отзывался о внешней политике США на Ближнем Востоке и считал ее причиной антиамериканской ненависти и терроризма. За это Соединенные Штаты устранили его. Рон Пол и Тони Беннетт могут считать, что им повезло.

Что лежит в основе всего этого? Что на самом деле сделали Соединенные Штаты на Ближнем Востоке в недавнем прошлом?

• Сбили два ливийских самолета в 1981 году;

• Бомбили Ливан в 1983 и 1984 годах;

• Бомбили Ливию в 1986 году;

• Обстреляли и потопили иранское судно в 1987 году;

• Обстреляли иранский пассажирский самолет в 1988 году;

• Обстреляли еще два ливийских самолета в 1989 году;

• Проводили массированные бомбардировки населения Ирака в 1991 году;

• Продолжали бомбардировки и вводили драконовские санкции против Ирака с 1991 по 2003 год;

• Бомбили Афганистан и Судан в 1998 году;

• По традиции поддерживали Израиль, несмотря на то что он причиняет страдания и приносит опустошение народу Палестины;

• По традиции осуждали палестинское сопротивление этому явлению;

• Похищали «подозреваемых в терроризме» из мусульманских стран, таких как Малайзия, Пакистан, Ливан и Албания, и затем переправляли в Египет и Саудовскую Аравию, где их пытали;

• Размещали разнообразное военное и высокотехнологичное имущество на святой земле ислама, в Саудовской Аравии и ряде других мест Персидского залива;

• Поддерживали многочисленные режимы на Ближнем Востоке, от шаха Ирана до Мубарака в Египте и саудовской королевской семьи;

• Вторглись, разбомбили и оккупировали Афганистан с 2001 года по настоящее время и Ирак с 2003 года по настоящее время;

• Наносили бомбовые и ракетные удары для устранения отдельных людей в Сомали, Йемене, Пакистане, и Ливии с 2006 по 2011 год;

• Свергли ливийское правительство Муаммара Каддафи в 2011 году. Невозможно сказать больше, чем эти факты. Самая большая ложь о войне против террора, заключается в том, что иррациональная ненависть к Соединенным Штатам вызвана образом жизни, религиозными и культурными недоразумениями и завистью. Об обратном свидетельствует доклад за 2004 год Ученого совета по обороне, федерального совещательного органа, уполномоченного давать независимые рекомендации министру обороны. В нем говорится следующее:

«Мусульмане ненавидят не нашу свободу, а, скорее, нашу политику. Подавляющее большинство высказывает свои возражения против односторонней поддержки Израиля и ущемления прав палестинцев, а также против давней, по мнению многих мусульман, поддержки тиранических режимов в Египте, Саудовской Аравии, Иордании, Пакистане и странах Персидского залива. Таким образом, когда американская общественная дипломатия говорит об обеспечении демократии в исламских странах, это кажется не более чем корыстным лицемерием. Доклад заканчивается следующим: «Никакая пиар-кампания не может спасти Америку от неверной политики»¹.

А вот слова Сэма Смита, редактора газеты «Прогрессив ревью» (Progressive Review):

«Безопасность родины – это доктрина правых, которую создали после событий 11 сентября, ставших ответом на просчеты внешней политики на Ближнем Востоке в течение 50 лет. Количество мер по обеспечению безопасности страны, в которых мы действительно нуждаемся, обратно пропорционально тому, насколько хороша наша внешняя политика».

В статье в «Вашингтон пост» от 30 января 2007 года под названием «Гибель солдата усиливает антивоенную решимость сенаторов» говорится, что сенаторы Кристофер Додд (Christopher Dodd), демократ от Коннектикута, и Джон Керри, демократ от Массачусетса, сильно расстроились, узнав о гибели в Ираке армейского капитана, с которым они познакомились во время посещения страны в декабре 2006 года и который произвел на них сильное впечатление. Статья также сообщает, что в своем сопротивлении войне Додд был настроен радикально, а Керри выглядел возбужденно.

Нужно задаться вопросом, необходима ли была гибель случайно встретившегося человека, чтобы разжечь антивоенные чувства? Миллионы американцев и людей по всему миру активно и громко протестуют против войны, не зная лично ни одну из ее жертв. Что есть такого у протестующих, чего, кажется, нет у очень многих членов Конгресса?

«Это был человек, которого нельзя забыть, – сказал Кристофер Додд. – Вы говорите о трех тысячах погибших и 22 тысячах раненых, а ваши глаза почти не тускнеют. Но речь идет об одном человеке, таком, как этот капитан, который делал свою работу, адскую работу. Но он также хотел говорить о том, что было неправильно. Это действительно один из способов узнать человека».

Дорогой читатель, действительно для вас это безразлично? Тускнеют ли ваши глаза, когда вы читаете или слышите о погибших и раненых гражданах Ирака?

Ни тот, ни другой сенатор не были, очевидно, достаточно озабочены, чтобы потребовать немедленного вывода американских войск из Ирака. Это было бы слишком «радикально».

Эта эмоциональная и интеллектуальная пропасть между конгрессменами и нормальными людьми существует длительное время. Движение против войны во Вьетнаме началось в августе 1964 года, когда сотни людей вышли на демонстрацию в Нью-Йорке. Многие из тех ранних инакомыслящих принялись критически обсуждать заявления администрации о происхождении войны, ее состоянии и розовой картине в будущем. Они обнаружили многочисленные упущения, противоречия и ложь, быстро превратились в циников и потребовали немедленного и безоговорочного вывода войск. Понадобились интеллект и принципиальность для того, чтобы добиться поддержки членов Конгресса – тогда их было меньшинство. Удалось это сделать только к 1970-м годам. То же самое можно сказать и о средствах массовой информации. И тогда, и сегодня наша политическая элита и СМИ смотрели на Вьетнам только как на «ошибку». То есть то был неправильный способ борьбы с коммунизмом, а не применение Соединенными Штатами насилия во всем мире против любого, на кого налепили ярлык коммунизма. Единственная существенная вещь, которую эти яркие личности вынесли из уроков Вьетнама, – то, что мы не должны были воевать там.

В своей авторской песне «Революция не будет передаваться по телевидению» Гил Скотт-Херон (Gil Scott-Heron) рассказывал людям в 1970-е годы (которые, как мне кажется, были похожими на легендарные 1960-е) о том, что наступает революция, что они не в состоянии будут жить обычной жизнью, что они больше не должны хотеть жить обычной жизнью, что они должны научиться более серьезно относиться к вещи, о которой они всегда только болтали. Эта вещь называется революцией.

Перенесемся вперед – 26 августа 2009 года. У Гила Скотта-Херона, теперь зрелого шестидесятилетнего мужчины, «Вашингтон пост» взяла интервью:

«Вашингтон пост»: В начале 1970-х вы выпустили композицию «Революция не будет передаваться по телевидению» об эрозии демократии в Америке. Вы почти предсказали, что будет революция: нация, которой промывают мозги, придет в себя. Что вы думаете об этом теперь? У нас была революция?

Скотт-Херон: Да, избрание Обамы президентом стало революцией. О, так это революция? Мы занесли дубинки над головами людей… слезоточивый газ, тюремные камеры, постоянный надзор полиции и ФБР., появление миллионных тиражей подпольной прессы? Получить президента, у которого нет революционной косточки? Ни один мускул, ни одна клетка, ничего не шевельнулось у сильных мира сего от серьезных вопросов о терроризме, непрекращающейся войне, Израиле, пытках, марихуане, здравоохранении, приоритете прибыли по отношению к окружающей среде. Карл Маркс, конечно, в гробу перевернулся бы. Если бы современные контрреволюционные Соединенные Штаты существовали во времена американской революции, то революция бы погибла. А колонизатор Барак Обама (белый) трудился бы не покладая рук, чтобы достигнуть своего рода двухпартийного компромисса с королем Англии и сообщить ему, что мы смотрим вперед, а не назад».

Вот разговор с пресс-секретарем Белого дома Даной Перино (Dana Perino) на брифинге для прессы 20 марта 2008 года:

«Репортер: Американцев просят умирать и платить за это. И вы говорите, что они имеют право голоса в этой войне?

Перино: Я этого не говорила… этот президент был избран…

Репортер: То, что вы говорите нам, равнозначно тому, что мы не принимаем никакого участия ни в чем.

Перино: Принимаете. Американский народ участвует каждые четыре года в выборах. Так устроена наша система»².

В 1941 году редактор и священник Эдвард Доулинг (Edward Dowling) заметил: «Самые большие препятствия для распространения демократии в Соединенных Штатах: во-первых, широко распространенное заблуждение среди бедных, что у нас она есть, а во-вторых, постоянная забота богатых о том, чтобы ее не было».

Некто Генри Эллингем (Henry Allingham) скончался в Великобритании 18 июля 2009 года в возрасте 113 лет. Он считался самым старым человеком на планете. Ветеран Первой мировой войны, он прожил свои последние годы, напоминая народу Великобритании об их соотечественниках, погибших на войне. Их было около миллиона человек. «Я хочу, чтобы каждый знал, – сказал он в одном интервью в ноябре, – что они умерли за нас»³.

Целый миллион? Каждый из них погиб за Великобританию? В самой бесполезной империалистической войне XX столетия? Нет, позвольте мне поправить: самой бесполезной империалистической войне всех времен.

Британская, Французская, Российская и даже Американская империи объединились в борьбе против Австро-Венгерской и Османской империй. Юные тела и души солдат одна за другой вязли в болотах Бельгии и Германии, тонули в море крови в России и Франции. Этого достаточно, чтобы заставить вас сглатывать ком в горле, сдерживать слезы, зажигать свечи, рвать и метать. Теперь представьте, что в середине этого столетия ветераны войны во Вьетнаме в свои девяносто и сто лет будут говорить о том, как умер за Америку каждый из 58 тысяч их сослуживцев. К 2075 году мы будем слышать то же самое от постаревших ветеранов войны в Ираке и Афганистане. А многие ли будут помнить о том, что кто-то выходил на массовые демонстрации против этих крестовых походов?

Очень сложно сделать так, чтобы большое число солдат начали резко выступать против боевых действий. Но давайте посмотрим на послевоенные годы. В конце 1945 – начале 1946 года я видел, вероятно, самое крупное восстание американских войск, которое когда-либо происходило в рядах армии-победительницы. Сотни тысяч, если не миллионы американских солдат протестовали по всему миру, потому что их не отпускали по домам, хотя война уже была закончена. «Джи-ай» вначале не понимали (но вскоре осознали), что причиной их перебросок из Европы в зону Тихого океана – вместо демобилизации – была обеспокоенность Соединенных Штатов восстаниями против колониализма, которые в умах вашингтонских чиновников от внешней политики приравнивались к коммунизму и другим антиамериканским явлениям. Восстания происходили в британских, голландских, французских колониях, а также в американской колонии на Филиппинах.

На Филиппинах прошли многочисленные массовые демонстрации американских солдат, которые не желали воевать против левых партизанских отрядов «Хукбала». «Нью-Йорк таймс» сообщала в январе 1946 года об одной из таких демонстраций: «Филиппины в состоянии сами решать свои внутренние проблемы. Это был лозунг нескольких деятелей. Многие распространили эту точку зрения на Китай»⁴.

В Китай, чтобы поддержать националистическое правительство Чан Кайши в борьбе против коммунистов Mao Цзэдуна и Чжоу Эньлая, были направлены американские морпехи. Их отправляли и в Голландскую Ост-Индию (Индонезию), чтобы помочь голландцам подавить там их собственное национально-освободительное движение. Американские транспортные суда использовались для доставки французских войск в бывшую французскую колонию во Вьетнаме. Кто-нибудь называл это империализмом? Эти и другие действия Вашингтона приводили к многочисленным масштабным протестам «джи-ай» в Японии, на Гуаме, Сайпане, в Корее, Индии, Германии, Англии, Франции и на авиабазе Эндрюс в штате Мэриленд. Все они были обеспокоены значительным замедлением демобилизации и использованием солдат не по назначению. Проводились голодные забастовки и массовые отправки в Конгресс писем от солдат и их групп поддержки в самих Штатах. В январе 1946 года сенатор Эдвин Джонсон (Edwin Johnson) из Колорадо говорил: «Для каждого американца прискорбно и оскорбительно читать в газетах сообщения о назревающем мятеже в армии»⁵.

13 января 1946 года пятьсот американских служащих в Париже выдвинули ряд требований, названных «Великая хартия вольностей рядового военнослужащего», призвав к решительному пересмотру сложившихся отношений типа «я – владелец, ты – раб» между офицерами и рядовыми, а также к отстранению от должности военного министра Роберта Паттерсона (Robert Patterson). На Филиппинах настроения солдат против сокращенной демобилизации переросли в митинг, на котором «джи-ай» единодушно решили задать министру Паттерсону и сенаторам вопрос: «Каков статус армии на Филиппинах, особенно в связи с приведением 86-й пехотной дивизии в боевую готовность?»⁶.

К лету 1946 года в вооруженных силах прошла масштабная демобилизация, хотя трудно точно узнать, в какой степени на это повлияли протесты военнослужащих⁷.

Если американским солдатам удалось сделать это после «хорошей войны», представьте себе, что можно сделать сегодня, в эпоху «плохих войн Америки».