Глава тридцатая. Хороший знак
Проснулась Ленка за пять минут до звонка будильника. На всякий случай сверилась с планшетом, если вдруг агрегат по выдиранию из сна сломался. Но нет, всё функционировало в штатном режиме, и время на обоих гаджетах было одинаковым.
Она на цыпочках, чтобы не потревожить мать, которая должна была встать через полчаса, проскользнула в ванную. В зеркале отразилась ее встревоженная физиономия. Вот ещё, возмутилась Ленка. Волноваться? Да никогда. Но внутри всё равно что-то тоненько подрагивало, расходясь по коже пугливыми мурашками.
Как в первый класс, уныло подумала она, умываясь. И почему? Её в школе-то не было всего неделю, а ощущение такое, словно заново придётся знакомиться с одноклассниками.
Озадаченная такой реакцией организма на простейший поход в школу, Ленка вернулась в свою комнату. Открыла шкаф и провела ладонью по тесно висящим плечикам. Дизайнерская одежда радовала глаз приятными оттенками и фактурой тканей. Ленка покосилась на сиротливо чахнувшую у стенки школьную форму. Скорей всего она её никогда больше не наденет.
Ленка быстро сдёрнула с плечиков тёмно-синий удлинённый клубный пиджак, нежно-голубую блузу, красную юбку в складку. Сделала макияж. Лёгкий, как и положено. Воткнула в уши крохотные серёжки с бриллиантами. Оделась. Крутанулась у зеркала. Недостатков замечено не было. Всё сидело идеально.
Надела любимые ботинки с отчётливо утолщённой подошвой и с удовольствием прошлась по комнате. Весь смысл качественной обуви в том, что она не чувствовалась на ноге. Удобно, как в тапочках. Как же она по ним соскучилась.
Послышались шаги матери, и Ленка, энергично рванув на себя дверь, выскочила в коридор.
– Офигеть, – совершенно не в своём стиле потрясённо выразилась мать.
– Ага, – скромно заскоблила носочком ботинка Ленка. – Нравится?
– И что подвигло тебя принять человеческий облик? – Мать мгновенно пришла в себя и даже с удовольствием поправила ей воротник, смахнула пылинки с плеча.
– Ну, мам, я так старалась. А ты, вместо того чтобы заценить мою резко возросшую красоту и неотразимость, начинаешь анализировать.
– Не одежда красит человека, – мать ещё раз её оглядела и просветлённо вздохнула, как альпинист, покоривший трудную вершину.
– Подбросишь до больницы? Хочу перед школой навестить Андрея.
На лице матери наметилась прозорливая задумчивость, переходящая в невысказанный вопрос: почему перед школой? Ленка скромно потупилась и сложила руки в молитвенном жесте. Устоять против такой харизмы у матери просто не было шансов.
– Хорошо, – смеясь, согласилась она. – Мне как раз по пути.
– Ура! – Ленка кинулась к ней с обнимашками. – А хочешь, я вас познакомлю?
– В больнице? Нет, это совершенно не романтично. Как-нибудь в другой раз, – она чмокнула её в лоб и ушла в ванную.
Ленка, помаявшись в коридоре пару минут, заново обвыкаясь в любимом имидже, пошла на кухню готовить завтрак. Блюдо для утренней трапезы, как всегда, было простым и необременительным – яичница с беконом.
Мать, привлечённая запахами, заглянула к ней.
– Что там у тебя?
– Человеческая еда, – Ленка гордо потрясла сковородкой. – Будешь?
– Разумеется, – мать быстренько поставила тарелки на стол.
– Кстати, ты мой портфель не видела? – она хлопнула на тарелку половинку яичного блина с шипящими шкварками. – А то рюкзак теперь совершенно не вписывается в образ.
– Он в моей комнате, – общими усилиями была стянута из сковородки вторая половина яичницы, и мать с удовольствием принялась за неё. – Уже хотела себе под документы взять, раз тебе не нужен.
– Да ты что, это ж мой любимый портфельчик, – Ленка сбегала к ней в комнату и вернулась, прижимая к себе приятно выделанное кожаное чудо дизайнерской мысли. – Мой любимый вашерончик.
– Не забудь положить в него учебники, – мать откровенно веселилась над её нежными чувствами к сумке.
– Какая дельная мысль. Это я как-то упустила.
– Елена, куда? Позавтракай сначала.
Но Ленка уже умчалась к себе, собираясь в первую очередь уложить страшно необходимые в этой суровой жизни гаджеты.
До больницы доехали без происшествий. Уже выходя из автомобиля, Ленка поняла, что просидела всю дорогу протаращившись в окно, как партизан, без единого звука. Сказывалось непонятное и прилипчивое волнение, возникшее утром и никак не желавшее рассасываться.
Мать, тактично оберегавшая её самосозерцание, только отмахнулась, когда Ленка попыталась скомпенсировать отсутствие диалога сбивчивым лепетом о погоде, и, взяв обещание прийти в школу вовремя, уехала.
Ленка помчалась к Вересову Теперь уже не было нужды в рукописных схемах, план больницы она знала наизусть.
– Всем привет! – заскочила она в палату и деловито протопала к окну, помахивая портфелем.
– Здравствуй, – неожиданно отозвался сосед Вересова, шурша разложенной на коленях газетой. – Как себя чувствуешь?
– Замечательно. Спасибо.
– Вот и славно, – он сложил газету. – Пойду пройдусь, – и, громко хлопая разношенными тапками по пяткам, вышел.
Ленка с идеально прямой спиной присела на краешек стула и с большим интересом уставилась на Вересова.
– Привет, – слегка запнувшись, сказал он.
– Опять память отшибло? – ласково поинтересовалась она, с подозрением отлавливая непонятный тревожный блеск в его глазах.
– Нет. Нормально всё.
– А я засомневалась.
– Ты какая-то другая, – он разглядывал её, словно новогоднюю затейливую игрушку. – На праздник собралась?
– В школу, как на праздник? – Она усмехнулась. – Вообще-то это мой обычный прикид для школы. Любимый стиль.
– Ясно, – сказал он после долгой паузы. – А до него какой стиль был?
– Да так, ерунда. Что-то вроде маскарада.
– Понятно, – он уставился в потолок.
– Вересов, с тобой точно всё в порядке? – засомневалась Ленка и, пересев на кровать, пощупала его лоб. – Что-то ты горячий. Может, медсестру вызвать?
– Что вы, сударыня, – он убрал её руку. – Не извольте беспокоиться. У меня всё хорошо.
– Да неужели? – сощурилась Ленка.
– Не смею вас задерживать, – он опять негостеприимно увлёкся разглядыванием потолка.
– В смысле? – изумилась она. – Вересов, ты меня прогоняешь?
– Сударыня, в нашем классе найдётся достаточно кандидатур для вашего сопровождения и в вашем стиле. Так что настоятельно советую держаться от меня подальше.
– Вересов, – растерялась Ленка. – Ты просто не имеешь никакого морального права меня послать. Я тебе жизнь спасла.
– За спасение спасибо, – он так пытливо вглядывался в потолок, будто там были нацарапаны трудночитаемые письмена, которые срочно требовалось расшифровать. – Я ваш вечный должник, сударыня. Но моя репутация может вам только повредить. Так что для вашего же блага…
– Вересов, ушам не верю, ты боишься меня скомпрометировать?
– Сударыня, вы, как всегда, очень проницательны.
– Ау, Вересов! – она постучала пальцем по его лбу. – Ты же знаешь, мне плевать на то, что думают другие. Ты же… Если только ты меня…
Ленка замолчала, потрясённая открывшейся истиной.
– Что? – тревожно спросил он, заметно пугаясь её лица.
– Я вдруг подумала, – Ленка встала. – Какая же я дура. Наверно, у меня карма такая – придумывать несуществующее.
– Лен, ты чего? – Он порывисто сел.
– Пойду я, – она опять уставилась в окно. Там, перетекая из одного угла в другой, шевелились на ветру жёлто-бурые пятна. – Всё. Валентинки отменяются, Вересов. Спи спокойно, я больше тебя не потревожу.
Она подхватила портфель и выскочила в коридор. Где, перепугав энергичными телодвижениями старушку, была вынуждена перейти на мелкий шаг.
– Лена! – раздалось сзади.
– Ага, прям так и кинулась, – возмущённо буркнула она, делая вид, что не слышит.
– Лена! – Голос стал слабее.
– Блин, ему же вставать нельзя, – застонала Ленка от жёсткого столкновения ущемлённой гордости и милосердия.
– Лена!
Она не выдержала и обернулась. Вересов черепашьим шагом тащился следом, цепляясь за стену.
– Вернись в палату.
Он помотал головой, продолжая продвигаться к ней.
– Вот же упрямый, – Ленка досадливо топнула и помчалась к нему. – И куда ты попёрся? Тебе лежать нужно.
– Ага, – кивнул он, расплываясь в буратинской улыбке. – Подсоби, а? Сам не дойду.
– Я, между прочим, маленькая и хрупкая, – сердито выпалила она. – И не подписывалась постоянно перетаскивать твою тушку.
Только всё равно взяла его под руку и осторожно повела обратно.
– Лен, я всё осознал. Я идиот.
– Приятно слышать.
– Что идиот или что осознал?
– Заткнись и сосредоточься на передвижении.
– Это я с перепугу, – не унимался он. – Думал, всё о тебе знаю. А тут такая неожиданность.
Ленка молча доволокла его до палаты и с облегчением сгрузила на кровать, присев рядом, чтобы передохнуть.
– Если ещё раз потащишься за мной, больше не вернусь, – очень убедительно сказала она.
– Лен, – он взял её руку в ладони так бережно, так осторожно, словно боялся ненароком раздавить. – Честное слово, ты мне очень нравишься. С самого первого раза, как увидел.
Ленка сделала долгий вдох, словно от этого зависела её жизнь, и так же медленно выдохнула. Голова от такого глубокого дыхания закружилась.
– И поэтому ты меня послал куда подальше?
– Ну я подумал… – Он умолк, не решаясь озвучить запутанную цепочку умозаключений.
– В некоторых случаях, Вересов, думать вредно.
Он счастливо заулыбался, словно она сказала что-то замечательное.
– Ты завтра придёшь?
– Обязательно, – энергично кивнула она. – Домашку тебе принесу.
– Что? – Он выронил её руку. – Ленка, это бесчеловечно.
– Мозги тренировать нужно, а то атрофируются, – она вскочила. – Всё, пошла. Я матери обещала, что не опоздаю в школу.
– А поцеловать на прощание?
Ленка медленно наклонилась к нему – Вересов аж дышать перестал – и прошептала:
– Обойдёшься.
– Какая ты жестокая, Савина, – он разочаровано упал на подушку, но буратинская улыбка от этого совершенно не пострадала.
Она показала ему язык и царственной походкой проследовала к двери.
Как и следовало ожидать, на первый урок она опоздала. Витание в облаках всегда неблаготворно сказывалось на учебной дисциплине.
Ленка бодро рванула на себя дверь кабинета и скромно ступила на порог. Классная у доски обернулась и тепло улыбнулась.
– Здравствуйте, Светлана Сергеевна. Можно войти?
– Да, Лена, проходи, – брови Русалки бурно отреагировали на смену Ленкиного имиджа, выражая всестороннее одобрение. – Твоя мама предупредила, что ты опоздаешь. Как там Андрей?
– Нормально, – немногословно отрапортовала Ленка, потрясённая предусмотрительностью матери.
– Присаживайся, и мы продолжим.
Ленка пошла к своему месту. Тишина в классе стояла нереальная. Ей даже почудилось, что от взглядов, устремлённых на неё, электрически потрескивает воздух. И Ленка показала мастер-класс по идеальной осанке за партой и изяществу доставания школьных принадлежностей из портфеля.
Что-то звучно хлопнулось об пол. Ленка скосила глаза. Абай уронил смартфон и теперь, скрючившись в три погибели, выцарапывал его из-под парты. Мельком попавшие в поле зрения лица одноклассников были очень задумчивыми.
Русалка весь урок то и дело поглядывала на Ленку и слегка улыбалась, словно знала какой-то секрет. Ленка в ответ пыталась выглядеть серьёзно, ведь на уроке же, но ловила себя на том, что преглупейше транслирует во вселенную буратинскую улыбку гота.
После звонка она вытащила планшет и заглянула на стену в Контакте. Так и есть. Абай уже расстарался. Её портрет красовался на страничке класса. Ленка одобрила ракурс и поставила лайк. Чем вызвала ещё один приступ фотографирования у Мухтарова, решившего дополнить свой фотоальбом её снимками.
Мимо протопал Никита, хотя для этого ему пришлось пробраться через второй ряд парт.
– Ух ты! – Он замер, уставившись на Ленкин планшет, не в силах отвести глаз от чуда техники. – Эту модель всего три дня назад в Европе выставили на продажу. Как тебе удалось достать?
– Маме прислали ещё месяц назад. В подарок. От производителя с наилучшими пожеланиями.
– Ого, – чрезвычайно впечатлился Никита. – Дай глянуть, а?
– Руки мыл? – строго спросила Ленка.
– Ага, – чистосердечно признался Демидов, демонстрируя ладони.
Она с суровым выражением лица, чтобы подчеркнуть значительность события, вручила ему планшет, и Никита, благоговея, завис над гаджетом.
Блондинчик, выходя из кабинета, чуть не врубился в косяк – так засмотрелся на Ленку Вовремя успел затормозить, постоял, топчась на месте, чем вызвал ступор у качков, но потом решительно направился к Ленке.
– Савина, неужели спонсора нашла? – ухмыляясь, поинтересовался он. – Смотрю, приоделась.
– Фу, Троицкий!.. Ты повторяешься. Если уж претендуешь на оригинальность, то хотя бы изобрази, что прилагаешь к этому усилия.
Лоб Алекса пошёл складками, отражая сложный мыслительный процесс.
– Савина, ты… – Он вдруг замер, уставившись куда-то в пространство. – То-то я думаю, что фамилия знакомая. Екатерина Савина тебе кто?
Он выдернул из кармана смартфон, потыкал пальцем в меню, выводя на экран фотографию, и показал Ленке. На фоне затейливо сплетённых воздушных шаров стояла ее мать. Выглядела она как всегда сногсшибательно.
– Это мама.
– Мой предок под большим впечатлением от неё, – сообщил Троицкий с особым трепетом, словно речь шла о королевской особе. – А что ж ты сразу не сказала? Чего шифровалась?
– Могут же быть у девушки капризы, – она вытянула планшет из рук жалобно пискнувшего Никиты, с трудом расставшегося с гаджетом.
– Лена, слушай, – блондинчик изобразил поэтическую грусть и покаяние. – Ты прости за то, что я тогда наговорил. Не в тему как-то вышло.
– Я подумаю над этим, – сказала Ленка, складывая учебник в портфель. – И сообщу о результатах.
Демидов заглянул в телефон Алекса и одобрительно присвистнул.
– Классная у тебя мать, Савина.
Ленка лучезарно улыбнулась и вышла из кабинета, краем глаза успев заметить бурный интерес одноклассников к фотографии матери. И в первых рядах интересующихся была Ерчева.
– Лена, – староста догнала её у лестницы.
– Что? – остановилась Ленка, готовясь услышать неприятную новость.
– Здорово выглядишь, – с заметным беспокойством сказала она.
– Ты тоже, – отозвалась Ленка, хотя леопардовое облегающее платье Алины выглядело ужасно.
– А Сашка даже попрощаться не зашла, – Ерчева некрасиво поджала жирно смазанные блеском губы, выражая неодобрение. – Не ожидала от неё такого. Уехала, и всё.
– Наверно, она себя плохо чувствует.
Но Алина уже переключилась на другую тему, раз и навсегда вычеркнув Сколову из памяти, как вышедший из-под опеки элемент.
– Слушай, – на лице Ерчевой проступило едкое любопытство. – А что там произошло? Нам сказали, что был пожар, и на вас кто-то напал.
– Давай как-нибудь в другой раз, – нахмурилась Ленка. – Мне сейчас не хочется об этом.
Свита Ерчевой, смешливо щебеча, вытекла из кабинета и окружила их, источая невиданное радушие.
– Вы что, не видите, мы разговариваем! – сверкнула злым прищуром Алина.
Девчонок тут же сдуло. Но разговаривать было уже не о чем.
– Как твой щенок? – нашла вдруг тему Ленка.
Ерчева расцвела.
– Он так вырос. Смотри, – она вытащила планшет. – У меня тут по альбомам всё разложено.
Ленка вежливо полистала фотки.
– Хорошенький.
– Вот тут, смотри, у него даже одно ухо встало.
– Ага, – на всякий случай согласилась Ленка, до этого момента и не подозревавшая, что у щенков овчарки поначалу уши не стоят домиком, а висят лопухами.
– Лен, а у тебя это стиль такой? Да? – заметно волнуясь, поинтересовалась Ерчева. – Ну в одежде.
– Да. Стиль преппи, – Ленка одёрнула пиджак и слегка попозировала. – В последнее время предпочитаю его. Ну если не считать недавнее небольшое отступление.
– А хочешь со мной сесть? – развеликодушничалась Ерчева. – Ты же теперь одна.
– Спасибо за предложение, но со мной будет сидеть Вересов.
– Клоун? – озадачилась она. – Зачем тебе этот придурок? Он же…
– Он нормальный, – Ленка очень убедительно посмотрела на неё. – Нормальнее многих пацанов в классе.
– Да ладно, ладно. Если хочешь, сиди с ним, – слегка разочаровалась Ерчева.
– У нас с ним всё серьёзно. Понимаешь? – Ленка сделала значительное лицо. – Только об этом никто не знает.
– Я никому не скажу, – торопливо сказала Алина, розовея от удовольствия, что ей доверили сердечную тайну.
Неожиданно со всех сторон набежали бандерлоги, кинулись с обнимашками, оттесняя Ерчеву, которая, брезгливо морщась, сбежала. Ленка привычно пересчитала поголовье. Пришли все, никто не заблудился по пути на второй этаж.
Детки, бурно выражая восторг по поводу её прибытия в школу, между делом ознакомили с последними новостями, вручили план мероприятий на следующий месяц, продемонстрировали десяток новых грамот, полученных на недавнем конкурсе по русскому языку. И только звонок на урок угомонил их бушующий энтузиазм.
Уроки пролетели незаметно. Ленка всё время стирала с губ улыбку, стараясь соответствовать строгости учебного процесса. Но стоило чуть отвлечься, как улыбка тут же расцветала вновь, от чего Ленка пребывала в стойкой уверенности, что выглядит от этого чрезвычайно глупо.
После уроков, выйдя на крыльцо, она обнаружила, что пошёл дождь. Достаточно сильный и осязаемо мокрый. В метеопрогнозе он не значился, и потому народ, тоскуя без зонтов, стоял под козырьком, пережидая неожиданный сюрприз погоды.
Ерчева, заметив Ленку, протолкалась к ней.
– Представляешь, не взяла зонт. Так неудачно.
– Я тоже, – сказала Ленка. – Но это поправимо.
Она вытащила телефон и ткнула в цифру быстрого набора. Мать откликнулась почти моментально:
– Да, Лена.
– Мам, у нас тут дождик. Представляешь?
– И с каких пор тебя это останавливает? – удивилась она.
– Я тут подумала, что если ты пришлёшь машину, то спасёшь меня от ливня. А то у меня ещё куча дел. Нужно в больницу заехать, домашку Андрею передать. Иначе он сильно отстанет.
– Забота о ближнем, понимаю, – рассмеялась мать. – Хорошо, сейчас вышлю.
– Тебя подбросить домой? – спросила Ленка у Ерчевой.
– А это удобно? – вдруг застеснялась та.
– Конечно. Не могу же я бросить подругу в трудную минуту.
Алина от переизбытка чувств чуть не расплакалась, но вовремя скрыла нежданный порыв за тщательным выкладыванием шарфа на шее.
Бибикнул у ворот огромный чёрный джип, и они выскочили под дождь, прикрываясь портфелями.
– Здрасте, Сергей Сергеич, – плюхнулась на переднее сиденье Ленка и повернулась к водителю. – Сначала нужно отвезти мою подругу домой, а потом в больницу.
– Как скажете, Елена Алексевна, – кивнул улыбчивый парень. – Доставим в лучшем виде. Адресок только подскажите.
Алина, затерявшаяся на широченном заднем сиденье, торопливо подалась вперёд и объяснила, как проехать. Когда они уже подъезжали к её дому, Ерчева застенчиво поскребла Ленку за плечо.
– Лена, можно тебя попросить? – Она разрумянилась от волнения. – Научи меня так же стильно одеваться. Мне очень понравился твой стиль.
– А слушаться будешь? – обернувшись к ней, сурово сдвинула брови Ленка. – Мне нужно полное повиновение. Иначе ничего не получится.
– Всё что скажешь, – хрустнула она туго сплетёнными пальцами. – А то у меня постоянно ерунда получается.
– Хорошо. Созвонимся вечером по скайпу. Пройдёмся по твоему гардеробу. Кстати, скинь мне в Контакт свой логин.
– Обязательно, – окрылилась от перспективы преображения Алина. – До завтра.
– Пока.
Ерчева неловко сползла с высокого сиденья и засеменила к подъезду.
– Куда теперь? – обернулся к Ленке водитель.
– В магазин. Нужно прикупить что-нибудь съедобное для болящего.
Джип вырулил на дорогу и помчался вперёд, собирая лобовым стеклом редкие капли заканчивающегося дождя. Ленка набрала Вересова.
– Спишь? – поинтересовалась она.
– Медитирую, – грустно отозвался он. – А что?
– Еду к тебе.
– Ого. Круто.
– Вот зря радуешься, Вересов. Я тут учебники из библиотеки взяла, так что будешь заниматься.
– Не, я сегодня не могу. У меня куча процедур, – нагло попытался отмазаться он.
– Хорошо, – легко согласилась она. – Тогда я возвращаюсь домой.
– Какая же ты нудная, Савина, – простонал он. – Вот никакого милосердия к раненому.
Солнце вдруг вырвалось в просвет между туч, и впереди, над городом, сияющей аркой празднично вспыхнула радуга. На фоне тёмного дождливого неба разноцветные струны света казались такими осязаемыми, что хотелось прикоснуться.
– Всё будет хорошо, – сказала Ленка, зачарованно любуясь волшебной игрой света. – Теперь я точно это знаю.
Назад: Глава двадцать девятая. Уютная атмосфера
На главную: Предисловие
