Глава 9
– Внимание! – Командиры сотен, отрядов и групп притихли, а я оглядел просторный каменный амбар, который раньше использовался как складское помещение, и продолжил: – Действуем по плану! Первый удар мой – храм Нохха! Через десять минут после меня выдвигаетесь вы! Вольгаст – северные ворота напротив нашего лагеря! Дыхо – штаб обороны на улице Медников! Будай и Ромай – казармы на улице Сайло! Ойген и Шогох – дворец наместника! Кто сопротивляется – уничтожаем, безоружных горожан не трогаем, мародерства не допускать, за насилие над женщинами смерть! Вопросы?!
Все промолчали, и только оборотень, понизив голос, спросил:
– Может, мне все-таки с тобой?
– Нет.
Вольгаст кивнул и отступил. В помещении наступила относительная тишина. Пора выдвигаться, и я вышел во двор. За мной сотник Кауко, сын вождя Симхо, молодой богатырь, на две головы выше меня и в полтора раза шире в плечах. Завидую ему по-доброму: одарила природа человека и силой, и здоровьем, и воинским умением. Впрочем, у каждого свои достоинства и недостатки.
Ворота уже были открыты, и перед ними скопились облаченные в трофейные доспехи яфтарии. Ровно сотня отчаянных бойцов, и у каждого на левой руке отличительная метка – белая повязка. Все готовы, надо освобождать место для сотен, которые идут следом.
– За мной! – взмах рукой.
Я оказался на темной улице и уверенным шагом двинулся к центру города, где находился главный храм бога Нохха. Как сообщил Бача, именно там основной алтарь божества, и там же артефакты, которые были привезены из королевства. И если с алтарем все понятно – он аккумулирует энергию верующих, – то суть артефактов-реликвий для меня не ясна. В самом деле, какая может быть сила в волосах святой отшельницы Бармахонты, сушеной руке преподобного Этваха, черепе непорочной Примиллы или в ногтях блаженного Хибальда? Нет. Мне это непонятно. Вот в кубке короля Винокиро, из которого, как гласят местные легенды и писания, некогда пил сам бог Нохх, сила может быть. А святые мощи пророков, праведников, безумцев и подвижников, как мне кажется, самая обычная некромантия, один из ее подразделов, и к вере отношения не имеет…
– Впереди патруль, – шепнул Кауко и указал на перекресток по ходу нашего движения.
– Разберемся, – ответил я и оглянулся на идущих следом воинов.
Порядок. Горцы держали строй и молчали. На регулярный отряд похожи и подозрений не вызываем. Возможно, пройдем без шума. А даже если придется прорываться, не страшно. Храм совсем рядом, и охраны при нем немного: один рывок – и мы у цели.
– Стой! – На середину улицы, подняв руку, вышел десятник. – Кто такие?! Пароль!
«Службисты попались, – подумал я, – таких нахрапом, на горло не возьмешь, так что придется убивать».
– Пароль обычный, – приближаясь к десятнику, отозвался я, – пошел ты через пошел.
– Чего?! – Нирский воин опешил, а затем схватился за меч. – Трево…
Договорить он не успел. Мой клинок снес ему голову, и я побежал вперед, к храму. Горцы рванулись за мной, и мы буквально смели хлипкий заслон. Неполный десяток не ожидавших нападения королевских солдат полег моментально. Противника просто растоптали, а спустя пару минут яфтарии ворвались во двор храма.
– Эй! Кто вы?! Сюда нельзя! – размахивая палкой, закричал пожилой жрец-привратник.
Свист клинка – на ходу я рубанул храмового служителя и закричал:
– За мной! Вперед! Смерть захватчикам!
– Ад-ху-ур!!! Ад-ху-ур!!! Ад-ху-ур!!! – поддержали меня горцы.
Два десятка воинов сразу же прикрыли ворота и разбежались по территории, а остальные ворвались в святилище и вступили в бой с охраной.
Передо мной противник, прикрытый кирасой крепыш с боевым топором в правой руке и небольшим кавалерийским щитом на левой. Он что-то кричал, но шум стоял такой, что слов я не разобрал. Да и не столь важно это. Ложный выпад в лицо врага. Он отмахнулся от клинка топором, а потом попытался меня контратаковать. Замах! Широкий и красивый. Но я не стал ждать, пока лезвие топора опустится на мою голову, а сделал шаг на него, пригнулся и снизу вверх засадил клинок под кирасу. Кольчужной юбки у солдата не было, и сталь, пробивая одежду и плоть, с легкостью погрузилась в тело.
Меч на себя. Упор ногой в грудь нирского воина. Рывок – и он отвалился к стене. А тут следующий противник подоспел, верткий копьеносец в шлеме с личиной. Этот воин попытался достать меня длинным выпадом своего оружия, однако промазал. Наконечник просвистел перед самым лицом, и я перехватил древко левой ладонью. Рука в кожаной перчатке сомкнулась, и когда враг потянул копье на себя, я послушно последовал за ним. Он не понял, что я делаю, и потому погиб. Мы сблизились, и клинок гномов рассек ему горло.
Дальше. Не останавливаться. Продолжать захват.
Однако рубить было уже некого. Горцы поубивали всех, кто оказался на нашем пути, и я вошел в главное помещение храма, в алтарный зал. В центре небольшой беломраморный постамент бога Нохха, пожилого мужчины с задумчивым взглядом. А под его ногами красная плита, на которой лежали пять святых реликвий: четыре золотые коробочки с частями человеческих тел и серебряный кубок.
– Богохульники! – Из-за статуи бога, вскидывая вверх руки, выскочил седой жрец. – Как вы смеете?! Небеса вас покарают! Прочь отсюда! Прочь, дикари!
Один из горцев обхватил голову старика рукой, развернул его к себе спиной, полоснул ножом по горлу – и жрец свалился на пол, а воин усмехнулся:
– Если убить того, кто желает тебе горя, проклятье не сбудется. Это моя бабушка говорила, а она была мудрой женщиной.
Вот так-то. Еще один человек умер, хотя мог бы жить, и в этом, возможно, есть моя вина. Не появился бы я в этом мире – и не восстали бы горцы, и не было бы войны, и не происходил бы штурм города. Впрочем, чему быть, того не миновать. Кажется, именно так говорили древние философы. Так что долой сантименты – к делу.
– Кауко! – позвал я сотника.
– Здесь! – Богатырь был неподалеку, и в руке у него покачивался здоровенный боевой молот.
Кивнув на алтарь, я сказал:
– Ты знаешь, что необходимо делать.
– Да.
Сотник поднял свое оружие и подошел к плите. На мгновение замер, а затем размахнулся и опустил молот на алтарь. Плита треснула, и артефакты разлетелись по полу. Очередной взмах и удар. Каменная крошка и обломки засыпали все вокруг, но преграда для применения магии не рассеялась. Следовало уничтожить реликвии, и рядовые воины стали подбирать их, чтобы кинуть под молот. Но в этот момент в зале появилась уже знакомая мне личность – верховный жрец Нохха в провинции Яфтар. Кажется, его звали Бариони.
Как и убитый старик, жрец появился из-за статуи. Однако проклинать нас и провоцировать воинов он не стал. Вместо этого верховный служитель Нохха схватил кубок Винокиро, упал на колени и, глядя на меня, взмолился:
– Не надо больше смертей, колдун! Не уничтожай святые реликвии! О милости прошу тебя! Не будь жесток сердцем!
– Снимешь магический заслон – твои жрецы перестанут умирать, – мое требование было озвучено без промедления, – и артефакты уцелеют.
– Понятно-понятно, – засуетился Бариони, который, судя по всему, очень дорожил реликвиями, и спрятал кубок под мантию. После чего он вскинул раскрытые ладони, зажмурился и что-то прошептал. А спустя пару секунд я почувствовал, что вновь могу применять магию.
Пока все шло неплохо, и, приказав запереть уцелевших жрецов в кладовку, я вышел к лестнице и поднялся на крышу храма, откуда открывался прекрасный вид на Нирзой. Само по себе святилище невысокое, всего два этажа. Но оно находилось на вершине холма, и по военным понятиям это господствующая высота, откуда можно бомбардировать практически любую точку города.
Мой взгляд заскользил по темным улицам, домам и площадям. Вспышка у северных ворот и множество факелов – Вольгаст начал бой. Отсвет пожара возле казарм – воины Будая в деле. Крики возле штаба обороны на соседней улице – Дыхо на месте. И тишина во дворце наместника – так и должно быть: ведь там наши разведчики.
– Алтарь разрушен, артефакты у жреца. – На крыше появился Кауко.
– Его заперли?
– Как ты и велел. Главного жреца и еще четверых недобитков.
– Хорошо. Полсотни воинов отправь на помощь к Дыхо. Остальным занять оборону.
– Слушаюсь, вождь.
Кауко сбежал по лестнице вниз, а я опять остался в одиночестве, потянулся к силе Древних, сформировал знак «огонь» и выбрал цель – Королевскую площадь. Именно в этом месте находились резервы противника, как раз между северными и восточными воротами: удобно перебрасывать подкрепления. И когда знак напитался энергией, я бросил его в цель.
Сгусток пламени, роняя искры и оставляя за собой дымный шлейф, пролетел над городом и рухнул на площадь. Удар в самый центр – и там заметались охваченные огнем вражеские воины.
Есть! Первый знак в деле. Продолжаем.
Еще один огненный знак. Формирование. Активация. Направление. Полет к восточным воротам.
Второй готов, и очередь третьего, который отправился к месту дислокации гвардейской сотни.
Один знак за другим. Время от времени я делал перерыв и ждал. Появлялись гонцы от сотников, которые просили поддержки, указывали ориентиры, – и опять я метал иероглифы Древних, словно лучник стрелы. При этом сопротивления почти не встречал. Только в паре мест, где находились небольшие храмы или группы жрецов, заклятия не срабатывали. Однако на общем фоне это мелочь. Наши штурмовые группы захватили все стратегические объекты, а я поддержал их магией. Противник растерялся, и к утру, когда были потушены пожары, Нирзой находился под нашим полным контролем. После чего, покинув храм Нохха, я отправился во дворец наместника, который не пострадал: разведчики постарались и взяли его без разрушений и большой крови.
– Оттар! – встретил меня Ойген. – Следуй за мной, проведу тебя в зал приемов.
Следопыт заскользил по коридорам дворца, а я пошел за ним и на ходу рассматривал цветные витражи на окнах, мебель и расписные стены-потолки. Неплохо жил наместник Тамма Лаэм и его предшественники, богато и на широкую ногу, особенно по местным меркам.
Вскоре я оказался в приемном покое. На небольшом возвышении резное кресло, а вдоль стен столы и лавки. Здесь наместник пировал, принимал гостей и недавно праздновал свадьбу. Но теперь в его доме буду проживать я, раз уж так судьба распорядилась.
Спокойно, словно так и надо, я присел в кресло наместника и отцепил ножны. Меч прислонил рядом, расслабился и откинулся на широкую спинку. Удобно. Комфортно. Мне понравилось. Даже вздремнуть можно. Однако дело прежде всего, и я кивнул Ойгену:
– Потери есть?
– У нас нет.
– Наместника взяли?
– Да.
– А казну?
– Она под охраной.
– Отлично. Всех наших командиров, кто появится, сразу ко мне. А пока прикажи, чтобы завтрак приготовили.
– Сейчас кухонных рабочих освободим – и пусть готовят.
– Отставить!
– Почему?
– Ты смерти нашей хочешь? Они ведь могут в еду яд подсыпать. Лучше из наших запасов что-то взять: мяса вяленого, хлеба и копченостей.
– Я понял.
Завтрак появился через несколько минут, как и заказывал, – хлеб, мясо и фляга с водой. Пока подкрепился, подошли командиры нашего войска, и мы провели небольшой военный совет, на котором были приняты решения по управлению городом.
Временным комендантом назначается вождь Будай, он человек опытный. И глаза старого вождя при таком известии заблестели. Понятно, что он почуял выгоду, и сбылась его мечта взять в руки настоящий город.
Всех важных пленников – наместника, сотника Мирра, гвардейцев, жрецов, армейских офицеров и местную элиту, какая не успела сбежать, – за город, в поле, где будет построен временный лагерь с оградой. Это на себя взял Вольгаст.
Рядовых горожан и солдат сгоняем в один из районов Нирзоя. Место удобное, клин между двумя стенами. Значит, легко охранять. Ответственный – Дыхо.
После распределения пленных трофейные команды начинают сбор хабра. Задача для коменданта, Наймара и Ромая.
К границе провинции высылаем разведку. Главные, разумеется, Ойген и Шогох.
В общем, это основное. Отныне можно было считать, что провинция под нами, только пограничников добить осталось да пару небольших гарнизонов расколошматить, и можно объявлять о независимости.
– Совет окончен.
Я отпустил командиров, но разошлись не все. Ромай и Будай остались. И главный лучник сказал:
– Оттар, у нас просьба.
– Слушаю вас.
– Отдай нам наместника.
– Зачем?
– У него моя невеста, дочь Будая. Хотим обменять ее на этого жирного борова.
– Вы собираетесь самостоятельно провернуть это дело?
– Попробуем.
– Нет. Наместником я сам займусь и обещаю, что вопрос с дочерью Будая будет решен.
Сотник и комендант остались недовольны, однако не возражали и не спорили. Ну и ладно. Объяснять им я ничего не собирался. Потом сами поймут, что менять пленных централизованно гораздо легче и выгодней. Да и неправильно это – разменивать целого наместника, у которого в королевстве есть серьезная казна и имущество, на одну девушку, пусть даже она дочь вождя. А поменять его на золото и девушку в придачу – уже нормально.
Впрочем, все это потом, когда парламентеры короля Фурро выйдут на связь, если они, конечно, появятся. А пока – на прогулку по городу, первому крупному поселению, которое принадлежит мне. Не царю и не королю, а мне, Оттару Руговиру, пятому сыну северного барона и наследнику Древних…
Удачливый вождь привлекает людей – истина древняя, – особенно если у него есть золото и он одерживает славные победы. Это факт, и после захвата Нирзоя мои дела резко пошли в гору. На удачу я и раньше не жаловался, поскольку, несмотря на все невзгоды, судьба мне улыбалась. Но когда главный город провинции оказался под нашим контролем, произошел прорыв. Поперло, сказал Вольгаст, и это правда.
Во-первых, часть перепуганных горожан и несколько конных солдат смогли сбежать из города, а затем быстро добраться до реки Арабат, естественной границы между Нирским королевством и провинцией Яфтар. Там они встретились с авангардом вражеской армии, которая шла на выручку осажденному Нирзою, и он остановился. Видимо, королевский полководец наслушался рассказов о «страшном» колдуне и решил, что соваться в объятую мятежом провинцию с пятью сотнями всадников глупо. И это дало нам возможность без боестолкновений сразу после штурма местной столицы заблокировать мост через реку Арабат – горцы на левом берегу, а нирские всадники на правом.
Во-вторых, горожане и пленные солдаты вели себя на удивление смирно. За седмицу ни одной попытки поднять бунт – и только девять побегов, из которых лишь два увенчались успехом. Причем беглецы, молодой парень-сирота, которому нечего было терять, и местный вор, далеко не убежали. Обоих перехватили возле реки, едва не затравили собаками и вернули обратно.
В-третьих, каждый день к нам подходили подкрепления – не только яфтарии, но и воины из других племен. А вожди с окраин провинции, едва прослышали, что Нирзой пал, перешли к самостоятельным боевым действиям против жителей равнин. Так главный вождь аспаров, собрав всех взрослых мужчин племени, внезапным ударом захватил укрепленный городок Триар с населением в четыре тысячи человек. Вожди мараханов и эставьенов осадили и принудили к сдаче городок Лодьен. А ченгоцы и скруты взяли практически все королевские форты вдоль северной границы с дикими горными племенами. И это, разумеется, облегчило нам жизнь. Больше городов в провинции не было, и под контролем противника оставались только два укрепленных замка, которые находились на западных перевалах. Сил немногочисленным гарнизонам хватало лишь на оборону, и проблем от осажденных солдат мы не ожидали.
В общем, для меня и тех людей, которые связали со мной свою судьбу, пока все складывалось неплохо. Нирские войска, которые медленно подходили из глубины королевства, на активные действия не решались и даже разведки не высылали. Парламентеров не было, а голодные бунты нам в ближайшее время не грозили. На время установилось затишье, и я задал себе резонный вопрос: а что дальше?
С одной стороны, все просто и понятно. Я собрался обосноваться в мире Ойрон и стать королем Яфтара. А с другой стороны, опыта в управлении государством у меня нет, и если брать на себя груз ответственности за горские племена, то возникает ряд проблем, которые придется решать.
Например, вожди племен. Они были готовы признать меня верховным вождем, который подконтролен совету, но не самостоятельным королем. Значит, моя опора – войско. Однако армия под моим командованием разношерстная, и далеко не все командиры хотели менять власть короля Фурро на власть короля Оттара. Это раз, а ведь есть еще и вожди, которые захватили Триар и Лодьен, для них я вообще не авторитет, хотя они меня побаивались и временно признавали мою власть.
Дальше – впереди раздел хабра, которого воины так давно ждут. Минимум половину всего захваченного придется раздать, в основном оружие, имущество горожан, скот и продовольствие. Потом завершаем военную кампанию – или наносим удар по противнику, или заключаем мирный договор. А город, дома, мастерские, казармы, храмы, административные здания и стены остаются. Кто в Нирзое будет жить, заниматься ремонтом и нести службу? Дилемма. И подумав над тем, сколько придется сделать, чтобы наладить жизнь Яфтара и с нуля построить вертикаль власти, я едва не взвыл. Зачем мне все это?! Зачем?!
Впрочем, нервов себе я особо не трепал. Посидел, еще раз все обдумал, посовещался с неглупыми людьми (Вольгастом и Наймаром) и приступил к делу. А начал с того, что провел ревизию того, что имеется в провинции Яфтар.
Город – одна штука, и в нем может проживать до тридцати тысяч человек. Название – Нирзой, что значит Нирская слава. Следовательно, его необходимо переименовать. Стены высокие и крепкие, а дворец наместника, который расположен в центре, – небольшая крепость. В городе есть мастерские и кузницы. Правда, без кузнецов и строителей. Но мастера – этнические нирцы, которым нельзя доверять, и всех придется депортировать на родину. Это не только мое мнение – таково требование яфтариев, на которых я опираюсь. Слишком сильно они ненавидят южан.
Кстати, про пленных. Таковых почти двадцать тысяч. Это тоже товар, который можно обменять на золото и продовольствие. Разумеется, если король Фурро дорожит своими соплеменниками. А то ведь он и отказаться может. Хотя куда ему деваться. От моего предложения отказаться будет сложно, и король все равно пойдет на уступки. Или его государство ожидают неисчислимые бедствия.
Продовольствие. На городских складах большие запасы зерна, муки, копченого мяса и соли. Хватит на полгода, даже если половину раздать как хабр.
Скотина. Будай провел подсчет и доложил, что нами захвачено семь тысяч коров, двадцать три тысячи баранов и четыре тысячи коз. Пока скот пасут мальчишки, прибившиеся к нашей армии. Но долго это продолжаться не может. А кроме того, в моем войске есть трофейные лошади, почти тысяча голов, не только верховых, но и тягловых.
Оружие и доспехи. Помимо того, что уже раздали воинам, в запасе четыреста комплектов защиты, полторы тысячи мечей, три тысячи кинжалов, сотня луков и много дротиков.
Ценности. Яфтар провинция небогатая. Она нужна нирским королям для расселения безземельных крестьян, дабы решить вопрос перенаселенности, и как форпост для дальнейшего продвижения в горы. Это здесь никаких особо ценных ресурсов, а у племени оксиан, живущего выше в горах, есть медь и золото. Вот ради этого и строился тракт через всю провинцию, чтобы перебрасывать войска. Это я узнал от своих советников. Поэтому большого количества ценных металлов в Нирзое найти не планировал. Однако все оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. Казна города была пуста. Ни золота, ни серебра. Только немного медных монет нашли. Плюс к этому в городе, в домах самых состоятельных местных жителей, кое-что взяли. Причем больше посудой: блюдами, кубками, вилками и ложками. А про драгоценные камни и говорить нечего. Пусто. И в итоге, собрав в кучу все местное золото, после взвешивания я узнал, что его всего пять килограммов. В переводе на морейские альго – пятьсот монет. Серебра, правда, в двадцать раз больше, и это еще тысяча альго. Вот сиди теперь и думай, как построить новое государство, имея полторы тысячи монет. Без учета того, что могут дать за свою шкуру нирские купцы, военные и наместник.
Короче, такие вот подсчеты, и вечером я вызвал к себе Будая, Вольгаста, Ойгена, Наймара, Ромая, Симхо, Кауко, Дыхо, Дугана и вождя мараханов Эркена. С ними можно было говорить более-менее откровенно, и они показали себя в деле.
Соратники собрались быстро, расселись за большим столом, и я спросил:
– У кого и какие новости?
Первым откликнулся Ойген:
– На правом берегу Арабата замечен личный штандарт короля Фурро. Парламентеров пока нет. Ждем. Силы противника постоянно увеличиваются.
– Так. – Я кивнул. – Что еще?
Следующим был Будай:
– Воины волнуются. Они хотят раздела добычи.
– Понятно. По этому поводу и собрались. Хабр разделим завтра. Но прежде я хочу еще раз объяснить, чего желаю и что будет.
Вожди и воины притихли. Краткая пауза, и я продолжил:
– Я объявлю себя королем. Это раз. Нирзой останется за мной. Это два. После этого хабр делиться не будет. Это три. На раздел, в награду воинам, я выделю половину скота и треть продовольственных запасов. Это четыре. Кто останется со мной, в дальнейшем получит дом в городе и ежемесячное жалованье. Это пять. Кто не согласен, после раздела добычи обязан покинуть город. Это шесть. Вы меня услышали и можете донести мои слова до воинов. Вопросы есть?
Разумеется, вопросы были. Вольгаст, Ойген и Наймар пришли в этот мир со мной. Поэтому с ними все просто и ясно. Куда я, туда и они. Дыхо, Кауко и Ромай – воины. С ними тоже без сложностей. Они готовы служить королю, то есть мне. Дуган, потомок Дугана, молодой певец и сказитель, с нами. Для него я легенда и спаситель родины. А вот с вождями пришлось общаться долго и обстоятельно. Пока в городе находились нирцы и была угроза карательных рейдов, они сидели в своих поселениях, словно мыши, и боялись слово против наместника или, не дай боги, против короля сказать. А теперь, получив свободу, главы племен расправили плечи и решили, что имеют право голоса. Но я быстро поставил их на место.
Сначала Будай и Симхо долго спорили. Они пытались меня убедить, что я должен радоваться доверию вождей. Ведь это великая честь быть на побегушках у деревенских старейшин. А затем в разговор вступил Эркен, невысокий смуглый воин, пожилой, но еще крепкий мужчина:
– Это что же выходит, Оттар, ты отказываешься от звания руг-ан-ругана?
– Да.
– Но почему?
– Это звание без силы. Руг-ан-руган не правитель, а временный глава племен. Армии у него нет, только ополчение. Казны нет. Права на трофеи нет. Мне это не нравится. Поэтому я не хочу становиться верховным вождем. Лучше буду королем.
– Но племена тебя не поддержат! – воскликнул Эркен.
– Ну и что? Кто и кому нужен? Я племенам или племена мне? Подумай над этим, вождь. Я оставлю за собой Нирзой и окрестности, а вы живите как хотите. Только запомните: от меня помощи не ждите. Меня поддержат воины. Вот с ними новое государство и построю. А вы сами по себе. Хотите – воюйте с нирцами или между своими деревеньками. Но если они на вас нападут, от меня помощи не ждите тоже. Я стану помогать только своим, кто признает меня королем. Вы меня услышали, а дальше думайте.
– Но как же так? – Эркен растерялся.
– А вот так. – Я развел руками, улыбнулся и добавил: – Вы мечтали о свободе? Получите. Только запомните. Свобода без обязательств – ничто.
Эркен насупился и замолчал. Он задумался, другие вожди тоже, и я знал, что за мысли у них в головах. Нирзой – ключ к горам и главный проход на южные равнины. Значит, я контролирую тракт и торговлю, а заодно сдерживаю продвижение нирцев в горы. Я самодостаточен. А вот племена без внешней подпитки продовольствием долго не протянут. Скудные здесь земли, и прокормиться сложно. Поэтому рано или поздно горцы все равно придут в город, на поклон. А мне что? Нирзоем управлять несложно, тем более что людей в нем останется мало. Только воины, которые присягнут мне на верность, и семьи бойцов. Так что справлюсь. А дальше посмотрим, что из этого выйдет. В конце концов, бросить все и двинуться в другие края никогда не поздно, ибо я человек вольный и за богатства, звания, чины и награды не держусь.
