Глава 11
Оливер участвует в трудном разговоре
Беда не приходит одна. Оливер давно знал эту поговорку, а сейчас прочувствовал ее справедливость на себе. Вначале переставшие превращаться твидлы, затем родители, оказавшиеся не такими замечательными, какими он их себе представлял. А теперь сестра на него дуется. Причем весьма сильно. Он понятия не имел, по какой причине, но, прекрасно зная этот не сулящий ничего хорошего взгляд, понял, что дело плохо, и решил не спрашивать.
Попрощавшись с миссис Болье и взяв любезно протянутое ректором печенье, он следом за Оливией вышел в коридор. Усиленно жуя хрустящее лакомство, он хотел с помощью сладкого притупить пульсирующую в груди боль.
«Родители причастны к гибели людей… – Он не знал, что и думать. – Может, они сделали что-то, приведшее к их смерти, случайно, непреднамеренно?» – выдвинул он спасительную гипотезу.
Стало легче, но ненамного. Тогда он прибегнул к испытанному средству – попытался отвлечься, начав думать о хорошем. Мысли, не желая подчиняться разуму, будто малые дети разбегались в разных направлениях, и с каждой секундой ему все трудней становилось сосредоточиться.
«Папа и мама здесь работали. Они были учеными, изучали столько всего интересного».
Оливер представил их идущими по коридору в широких мантиях, со стопкой книг в руках; читающими увлекательную лекцию затаившим дыхание студентам; проводящими время в библиотеке за сенсационным исследованием. Он давно мечтал оказаться в университете. Переживая, что мало занимается и сильно отстал от школьной программы – ведь учеба в приюте по большей части являлась фикцией, – он старался восполнить пробелы, читал по ночам. Мающиеся от безделья соседи по комнате постоянно мешали, обзывали зубрилой и прятали учебники. В какой-то момент Оливер смирился, что ему не суждено нормально подготовиться к поступлению, и распрощался с мечтой. И тут он вначале попал на конкурс, а затем встретил миссис Болье, а после узнал про отца и мать.
«Как такое может быть? Как они могли оказаться плохими, да еще и причастными к гибели людей? Я всегда думал, что они хорошие и добрые».
Оливер не знал, что и думать. Родители всегда оставались для него замечательными, добрыми и самыми лучшими. И пусть они оставили его и Оливию одних, но ведь поступили так не по своей воле. Будь они живы, все было бы по-другому.
Но миссис Болье говорила совсем иное. «Оступились… Творили нехорошие вещи», – болью отдавались в голове слова ректора университета.
Папа и мама злые? Оливер с трудом представлял их такими.
«Я не верю!»
Он вдруг понял, что просто обязан попасть в университет, любым способом, хоть победив в соревновании, хоть выдержав вступительные экзамены. Но он должен. Из-за родителей. Которых хоть и не помнит, но многим им обязан. Лишь так он докажет в первую очередь самому себе, что достоин быть их сыном.
– Они не такие! – Оливия резко остановилась. – Что ты молчишь?
– Я… Я согласен с тобой. – Оливер с трудом оторвался от своих мыслей.
– Неужели? – Сестра, прищурившись, смотрела на него. – Ты по-собачьи заглядывал в рот этой Флориане, пока она поливала грязью папу и маму!
– Ничего она их не поливала.
– Ты ее еще и защищаешь?!
– Я ее не защищаю, – возразил Оливер. – Просто она, в отличие от нас, знала их.
– Ах так! – вспыхнула Оливия. – Я больше склонна доверять Макалистеру, чем этой сахарной тетке. – Она скривилась, будто проглотила что-то несвежее, и, подражая приторным интонациям миссис Болье, произнесла: – Из-за них погибло много людей. Они связались с подозрительными личностями, магией и колдовством.
– Магией? – Еще в кабинете слова Флорианы удивили Оливера, но он не успел над ними подумать. – И что имела в виду миссис Болье?
– Тьфу! Ты ей веришь?
– Такое разве возможно? – Оливер ответил вопросом на вопрос и озадаченно взглянул на сестру.
– И я о том же!
– Орозий как-то говорил, что люди не могут колдовать.
– Я же говорю: она врет.
– Зачем ей рассказывать небылицы? – наморщил лоб Оливер. – Она взрослый человек, ректор университета, министр, между прочим.
– А мне почем знать? – огрызнулась Оливия. – Она пообещала пристроить тебя, и ты уже готов ее защищать?
– Я не защищаю ее, – обиделся Оливер. – Обвинение столь абсурдно, что нужны доказательства. Орозий говорил, что люди не могут колдовать. По-настоящему, как волшебники, как тот же Орозий. Мы способны творить лишь простейшие заклинания, что-то вроде фокусов на ярмарке. Ну, может, что-то посложней. А миссис Болье утверждает, что родители связались с магией. Они что, могли колдовать?
– Ой, не знаю. Эта Болье та еще карга. Не стоит ее слова воспринимать серьезно. Тут вообще предвзято относятся к нашим папе и маме. Тот дед Фердинанд, библиотекарша… – Оливия медленно пошла по коридору. – Давай спросим у Макалистера, тем более он колдун.
Они спустились на второй этаж. На лестнице по-прежнему сидели студенты и читали толстые учебники. Оливер с завистью посмотрел на них.
«Это ведь так хорошо изучать что-то интересное, посвящать учебе все свободное время и больше ни о чем не думать».
По ступенькам, шелестя юбками, бодро спускалась миссис Болье. Она накинула на плечи тонкий зеленый плащ, в руках держала маленький зонтик. На ходу улыбнувшись, она потрепала по щеке ближайшего парня. Тот от неожиданности отпрянул, выронив книгу.
– Занимайся, мальчик, занимайся! – воскликнула ректор. – Я не хотела тебя отвлекать. Но, дети, будьте осторожны и долго не засиживайтесь. Ступени холодные, вы можете простудиться.
Поправив прическу, она устремилась вниз.
– Брр… – фыркнула Оливия и поинтересовалась у студентов: – Она всегда так делает?
– Лезет не в свое дело? – хмыкнул прыщавый парнишка.
– Хватает за щеку. – Оливия болезненно поморщилась. – Ну и лезет куда не просят, разумеется.
– Постоянно, – пожаловалась худенькая темноволосая девушка. – Была бы она обычным преподавателем, я бы давно пожаловалась родителям.
– Видишь, твою Болье тут никто не любит! – радостно объявила Оливия, поворачиваясь к Оливеру.
– У меня к вам очень заманчивое предложение… – услышал Оливер вкрадчивый шепот.
Спустившись и войдя в коридор первого этажа, он увидел миссис Болье возле статуи бородатого рыцаря, державшего в левой руке большой щит и двуручный меч в правой. Миссис Болье разговаривала с высоким плотным мужчиной. Он напомнил Оливеру попугая: одетый в яркие, цветные одежды, с огромным носом и кривыми ногами, мужчина постоянно хватался за поясницу, будто только что получил парочку чувствительных тумаков.
– Я вас слушаю, Генрих, – проворковала Флориана.
Оливер хотел быстренько пройти мимо, но Оливия остановила его и затащила за угол.
– Тише ты, ничего не слышно, – шикнула она.
– Я не хочу подслушивать, – возмутился Оливер.
– Тогда стой молча и не мешай.
– Нас Макалистер ждет.
– Потерпит. – Оливия осторожно выглянула из-за угла, и Оливер невольно последовал ее примеру.
– Через месяц я задумал провернуть одно дельце, и мне нужно ваше одобрение. – Генрих говорил шелковым, баюкающим голосом. Оливер даже почувствовал, как против его воли начинаются слипаться глаза. – Вы не подумайте ничего такого. Все законно и честно. Просто не хочется проволочек в министерстве. Вы же знаете, как медленно работает бюрократический аппарат.
– Генрих, – миссис Болье настолько сладко улыбнулась, что Оливеру захотелось пить, – никто не знает, что случится завтра. А вы говорите – через месяц. Скоро выборы, мой срок подошел к концу.
– Я вас умоляю, Флора! – Мужчина взял ладони миссис Болье в свои. – Все знают, что дело решенное. В том числе и вы. Заранее не поздравляют, примета плохая. Поэтому и не стану. Но прошу, подумайте над моим делом. Мне лишь требуется, чтобы парочка бумажек не затерялась на столе ленивого клерка. Присмотрите, пожалуйста. И не забывайте, я умею быть благодарным.
– Хорошо, милый Генрих. – Флориана высвободила руки. – Сделаю все, что в моих силах. А сейчас мне надо бежать. Не проводите до кареты?
– С удовольствием.
Плотный проныра подхватил миссис Болье под локоть, и они поспешили по коридору.
– Стоило ради этого терять время, – проворчал Оливер.
– Попытка не пытка, – парировала сестра, но видно было, что она рассчитывала услышать нечто более интересное.
Макалистер ждал их в таверне. Заметно нервничая, он сминал хлебный мякиш в шарики и пускал их катиться по поверхности деревянного стола. Перед ним стояла приличных размеров кружка, глубокая тарелка с кусками тушеного мяса, лежал недоеденный пирог. Выглядел мужчина заметно лучше. Руки не тряслись, осанка сделалась более прямой и важной, щеки порозовели.
– Перед тем как встретить нас, он колдовал, – шепнул Оливер сестре. – Вероятно, сотворил мощное заклинание.
– С чего ты решил? – не поверила ему Оливия. – Тебе-то откуда знать, чем он занимался?
– Орозий в Бахаре, помню, на беседу с Захиром потратил кучу сил и едва держался на ногах. Он признался тогда, что не ожидал, что тот окажется настолько сильным. И пришел в себя только после того, как выпил энергетический напиток.
– Энергетический напиток? – Оливия смотрела на него, как на умалишенного.
– Ага, – хмыкнул Оливер. – Макалистер, наверное, бежал за ним, когда столкнулся с нами. Или у тебя есть другое объяснение, как он из болезненного хиляка превратился в пышущего здоровьем мужчину? Только не говори мне про чудесные свойства тушеного мяса.
– Он колдун, поэтому так быстро и пришел в себя, – предложила свою версию Оливия. – А вообще, мне все равно, чем он там занимался. Пойдем узнаем про наших родителей. Заодно и про твидлов спросим.
И они направились к Макалистеру, сидевшему в дальнем углу.
– А разве вы не должны были узнать про твидлов в университете? – К ним от стоявшего возле горевшего камина стола спешил взволнованный Йоши.
За ним следом, усиленно жуя, плелся Бузимба. Марко остался сидеть, хотя пристально смотрел на них. Рядом с ним на широкой лавке лежал Рэнделл. Волк прикрыл глаза, хотя Оливер был уверен, что тот не спит.
– Вот растяпа! – Оливер хлопнул себя по лбу. – Надо было спросить у миссис Болье.
– У нас есть колдун. – Оливия взглядом указала на Макалистера. – Забудь про своего сахарного кумира.
– Колдун? – Йоши покосился на Гарольда, а Бузимба спрятался за спину Оливии. – Могли бы предупредить.
– Мы рассказали Марко, – сообщил лемур. – Ты в это время наслаждался рыбной похлебкой.
Кот погладил себя по животу.
– Ну так что? Как успехи? Полагаю, нулевые?
– К сожалению, да, – признался Оливер. – Вся надежда на колдуна.
И, обходя столы, он направился к Макалистеру. Остальные последовали за ним.
– Рад вас вновь встретить. – Гарольд, приветствуя их, чуть привстал. – Прошу прощения за свое поведение днем. Но у меня были очень срочные дела. Теперь я свободен и полностью в вашем распоряжении.
Мужчина залпом допил содержимое кружки. Йоши запрыгнул на скамейку и уселся рядом с ним. Бузимба остался стоять, переминаясь с лапы на лапу и что-то тихо бормоча себе под нос. Оливер с Оливией расположились напротив Макалистера.
– Расскажите, пожалуйста, про наших родителей, – попросил Оливер.
– Что именно вы хотите узнать?
– Все. Чем они занимались, где жили, как вы с ними познакомились…
Рассматривая Макалистера, Оливер поймал себя на мысли, что Гарольд совсем непохож на колдуна. В Орозии ощущалось величие и непоколебимая уверенность. Даже когда старик его не удостаивал ответа, в явном безразличии волшебника было нечто, говорившее Оливеру, что маг имеет право на такое поведение. А вот Макалистер выглядел иначе. Более человечным, что ли…
«Много ли я видал в своей жизни колдунов? – напомнил себе Оливер. – Откуда мне знать, какие они на самом деле?»
– Грег и Амелия работали в университете, – начал рассказывать Гарольд. – Считались лучшими преподавателями, занимались историей и археологией, изучали древние артефакты, коллекционировали предметы старины. Много времени посвящали различным исследованиям, часто отправлялись в дальние поездки. Они интересовались буквально всем. И не зря слыли знаменитейшими учеными страны. Их даже звали в столицу, но они предпочли остаться в Ламаре. Я тоже одно время занимался наукой… – Он помолчал, уставившись на дно кружки, и продолжил: – Так с ними и познакомился. Мы вместе работали в лаборатории, занимались одним исследованием.
– А где они жили? – спросил Оливер. – Я бы хотел сходить посмотреть.
– На Фруктовой улице. В большом доме с крохотным, но прелестным садиком. Правда, сейчас здание сильно разрушено, а от сада остались лишь засохшие деревья… Я часто бывал у них в гостях. Они устраивали чудесные вечера, приглашая множество гостей. Ваши родители были замечательными и очень сильно вас любили.
– Если, по вашим словам, они были такими замечательными, то как дошли до убийства людей? – задал вопрос Оливер.
– Значит, вы уже слышали… – грустно улыбнулся Макалистер.
– Поэтому вы сказали нам при встрече, что мы зря приехали сюда?
– Именно, – кивнул Гарольд. – Я опасался за вас.
– Расскажите, что случилось, – попросил Оливер.
Макалистер отодвинул от себя пустую кружку.
– Грега и Амелию обвинили в пособничестве темному колдуну Азариусу…
– Так все-таки это правда… – Остатки сомнений рассеялись, и Оливер почувствовал опустошение.
– Боюсь, что да, – кивнул Макалистер. – Азариус натворил много ужасных дел, и в самом чудовищном, убийстве ученых, есть вина ваших родителей.
– Это тот самый Азариус, о котором сейчас в страхе говорит весь Ламар? – прошептала Оливия.
– Азариус умер десять лет назад, – возразил Гарольд. – Его схватили стражники и прилюдно казнили. Я слышал о недавних событиях в городе. Но вряд ли Азариус имеет к ним отношение. Вероятно, кто-то, прикрываясь его именем и ужасом, все еще внушаемым им, для чего-то творит все эти злодеяния.
– Как папа и мама могли помогать такому чудовищу? – изумилась Оливия. – Я не верю. Для чего они помогали колдуну убивать людей? Они же были учеными.
– Чужая душа – потемки, – пожал плечами Гарольд. – Вы слышали о ночи гибели ученых?
Оливер и Оливия кивнули.
– В тот вечер ученые собрались в базилике на Речной площади. Место встречи тщательно скрывали, и знали о нем лишь немногие посвященные. Грег и Амелия выдали сведения о месте и времени встречи Азариусу. Тот явился и перебил почти всех, кто там находился.
– Я не могу поверить… – Оливия, всхлипнув, отвернулась, а Бузимба, жалея ее, прижался к ней, обхватив лапами.
– Маму и папу арестовали? – Оливер напрягся, страшась ответа.
– Нет, – медленно, словно ему вдруг стало трудно говорить, произнес Гарольд. – Они уехали из города и погибли при странных обстоятельствах. Поговаривали про несчастный случай. Обвинение в пособничестве Азариусу им предъявили посмертно.
Оливер все еще отказывался верить. Сжав кулаки, он посмотрел на сестру. Оливия закусила губу, ее глаза подозрительно покраснели. Шмыгая носом, она то и дело отворачивалась.
– Вы нас искали. – Оливеру нужно было отвлечься, в противном случае он мог последовать примеру сестры. – Зачем?
– У Грега и Амелии в банке Ламара есть своя ячейка, – пояснил Макалистер. – Они оставили в ней кое-что для вас.
Он поставил тарелку с остатками мяса на пол, и к ней тут же подбежало несколько собак.
– Наследство? – вспомнил Оливер разговор с миссис Болье.
– Скорее всего, – кивнул Гарольд. – Это я и хотел сказать вам, пытаясь догнать на ярмарке в Лавинии.
– Вы ради нас приехали в Лавинию? – удивился Оливер.
– Если скажу «да», – улыбнулся Гарольд, – то солгу. В город я приехал по делам. Но я вас искал. Почему-то я решил, что вы у родственников.
– У нас есть родственники? – удивился Оливер. Он никогда о них не слышал.
– Дальние, – проинформировал его Макалистер. – Живут в другой части страны. Я полагал, что они взяли вас к себе. Но недавно узнал, что это не так. И начал искать вас.
– И что родители могли нам оставить? – Оливер посмотрел на мужчину. – Вы, случайно, не знаете?
– Нет, – покачал головой тот. – Но могу проводить к банку. В Ламаре он необычный, поэтому не пугайтесь того, что увидите.
Оливер не нуждался в деньгах, но родители могли хранить в ячейке не только монеты. Они ведь были учеными и, путешествуя по миру, встречали множество интересных вещей. Оливеру стало любопытно.
– Как насчет того, чтобы отправиться прямо сейчас? – предложил он. – Зачем откладывать на потом?
Гарольд кивнул. До сих пор молчавший Йоши засуетился.
– Мяу! – Он выразительно посмотрел на Оливера. – Скоро вечер. Бузимба хочет знать, каковы его шансы эту ночь провести в качестве лисы.
– Я? – Лемур подпрыгнул от неожиданности. – Что ты такое говоришь, Йоши? Я… э-э-э… никогда бы не посмел тревожить такого человека. Да! Вы не подумайте, – обратился он к Макалистеру, – у меня и в мыслях не было. Разве что совсем чуть-чуть. Нет! Что я такое говорю?
Гарольд с интересом посмотрел на твидлов.
– У нас проблема, – пояснил Оливер, вставая из-за стола. – Они не превращаются. Вы не знаете, по какой причине такое могло произойти?
Макалистер нахмурился и внимательно оглядел лемура с котом.
– Твидлы обязаны превращаться утром и вечером – такова их природа.
– И я о том же! – воскликнул Йоши.
– Как давно? – спросил мужчина.
– Второй день. – Оливер изумился своим словам – столько событий случилось, ему казалось, что прошла минимум неделя.
– Думаю, не стоит беспокоиться, – немного подумав, произнес Гарольд. – Против природы идти нельзя. Скоро цикл восстановится, и они снова начнут превращаться.
– Правда? – Йоши, несмотря на толстые лапы, подпрыгнул так высоко, что Оливер не поверил глазам. – Как же я рад!
Макалистер погладил кота, отчего тот выгнулся дугой и даже потерся о ногу мужчины. Оливер никогда не видел Йоши таким счастливым, даже в момент подсчета золота пиратов. Гарольд с серьезным видом оглядел всю их компанию.
– Не стоит нам всем вместе идти в банк. Достаточно Оливера с Оливией. Твидлы пусть обождут здесь.
– Согласен, – промурлыкал кот. – Я как раз проголодался. А рыбная похлебка тут изумительная.
Напевая веселую мелодию, кот направился к Марко. Рэнделл продолжал лежать, не выказывая никакого интереса к происходящему. Оливеру стало неловко, что он бросил друга. Но он понимал, что Макалистер прав. Явиться в банк с твидлами после того, как он видел отношение местных жителей к волшебным существам, было по меньшей мере неблагоразумно.