Коба и царская охранка
Словно бусы, сказки нижут,
Самоцветки, ложь да ложь.
Языком клевет не слижут,
Нацепили, и несешь.
Ф.К. Сологуб
Немалое место в публикациях о Сталине, особенно распространившихся во времена хрущевского волюнтаризма, горбачевской перестройки и ельцинского хаоса, занимали слухи о его сотрудничестве с царской охранкой. Это была неприкрытая ложь, клевета и пасквили. Соревновались, кто больнее ударит по этому периоду жизни будущего Сталина.
Нацепила на общество эту неправду пишущая братия, и понеслись в люди заказные статьи и книги.
Некоторые исследователи утверждают, что молва о возможной его причастности к агентуре полиции ходила еще в дореволюционное время. Когда читаешь подобную «признательную» литературщину, сразу же хочется сказать: «Предъявите документы!»
Обычный ответ на это – их НЕТ! А ведь две революции захватили уйму архивов охранки и «заклятые друзья» Сталина Керенский и Троцкий без сомнения воспользовались бы ими.
Итак, никаких документальных подтверждений таких обвинений не обнаружено. В период борьбы с троцкистами, последние пытались распускать слухи с подобными упреками
Сталину. Но и они скоро сошли на нет опять из-за того, что не было никаких архивных мало-мальски подтверждающих материалов.
Но вот в 1950-х годах на Западе появился ряд материалов на эту тему.
В 1953 году в США вышла книга «Тайная история сталинских преступлений», написанная Александром Орловым. На вопрос: «Кто он?» – читатель найдет ответ ниже.
23 апреля 1956 года в американском журнале «Лайф» была опубликована статья «Сенсационная тайна проклятия Сталина». Она принадлежала перу бывшего майора госбезопасности в системе ОГПУ – НКВД Александра Орлова (Льва Фельбина), автора вышеупомянутой книги. Он в 1938 году, опасаясь своего ареста, бежал в США с должности резидента НКВД в Испании, прихватив воровским способом из оперативной кассы более 60 000 рублей.
В статье автор утверждал, что Сталин длительное время сотрудничал с царской полицией, являясь секретным агентом охранки.
Текст был снабжен пространными комментариями известного биографа Сталина И.Д. Левина.
Примечательно то, что статья вышла как бы под заказ – Никита Хрущев как раз в это время выступил на ХХ съезде партии с резкой критикой культа личности Сталина, что вызвало вполне понятный интерес к советскому диктатору, как писали зарубежные газеты, умершему всего три года назад.
Орлов писал, что он раскрыл такую тайну, которую даже Хрущев не разоблачил, указывая, что его коллега по НКВД, некий Штейн (штейнов было много в ЧК того периода. – Авт.), якобы еще в 1937 году обнаружил в архиве тайной полиции папку с агентурными донесениями Иосифа Джугашвили заместителю директора Департамента полиции Виссарионову.
Ссылаясь на признания тех, кто якобы знакомился с этими материалами, Орлов безапелляционно утверждал:
– Сталин был агентом полиции вместе с провокатором Малиновским, но решил устранить его со своего пути, для чего скомпрометировал предателя.
Вместе с тем Орлов, никогда не видевший этого документа, говорил, что на полях «была начертана резолюция товарища министра внутренних дел, гласившая примерно следующее:
«Этот агент ради пользы дела должен быть сослан в Сибирь. Он напрашивается на это».
Другим источником этого мифа о Сталине для Орлова был его родственник – кузен Зиновий Кацнельсон, который, кстати, принимал активное участие в приеме его на службу в ОГПУ.
Майор ГБ Орлов писал:
«Я содрогался от ужаса на своей больничной койке, когда слушал историю, которую Зиновий осмелился рассказать мне лишь потому, что между нами всю жизнь существовали взаимное доверие и привязанность».
Спустя три десятка лет Орлов «вспомнил», что двоюродный брат Кацнельсон утверждал, что о работе Сталина на царскую охранку знал Тухачевский, которого он расстрелял в 1937 году.
В 1956 году в США вышла книга уже упоминаемого журналиста Исаака Дон Левина под названием «Величайший секрет Сталина». Он утверждал, что Сталин являлся агентом царской охранки, ссылаясь на полученное в 1947 году машинописное письмо от трех эмигрантов – россиян, проживавших после Октябрьской революции в Китае.
Текст его таков:
«М.В.Д.
Заведующий особым отделом Департамента полиции.
12 июля 1913 года.
2898
Совершенно секретно.
Лично. Начальнику Енисейского Охранного отделения
А.Ф. Железнякову.
Милостивый государь, Алексей Федорович! Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского губернского жандармского управления ценные агентурные сведения. В 1908 году начальник Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, он становится агентом Петербургского Охранного отделения.
Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная. После избрания в Центральный комитет партии в г. Праге, Сталин, по возвращении в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной.
Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы.
Примите уверения в совершенном к Вам почтении.
Еремин».
Уже в момент выхода публикации этого документа в книге, возникли обоснованные сомнения в подлинности «письма Еремина».
Досужие исследователи письма обнаружили одну маленькую «нестыковочку». Дело в том, что письмо датировано 12 июля 1913 года, когда полковник Еремин уже не занимал пост в Санкт-Петербурге и некоторое время работал в Финляндии.
Второе – в письме упоминается сочетание фамилии и псевдонима – «Джугашвили-Сталин», который якобы сотрудничал с полицией с 1908 года. Но псевдонимом Сталин Коба стал подписывать свои статьи только с 1913 года.
И еще – документ официальный, а столица Российской империи названа «Петербург» без приставки «Санкт».
В своем письме негласного сотрудника Еремин называет «агент», а ведь в то время их называли «сексотами» – «секретными сотрудниками».
Указывается, что Сталин – член Центрального комитета «партии». Какой? В то время партий социалистического толка была дюжина, если не больше и т. д.
Кроме того, о «связи Сталина с охранкой» широкая американская, а затем и мировая общественность узнала 18 апреля 1954 года из выступления на пресс-конференции в Нью-Йорке дочери известного русского писателя Л.Н. Толстого – антисоветчицы Александры Львовны. Она тогда огласила «письмо Еремина».
* * *
Надо отметить, что уже в момент выхода публикации у многих специалистов, исследовавших эту проблему, возникли сомнения в правдоподобности утверждений Левина.
Западные исследователи, а также ученые из числа русской эмиграции – Г. Аронсон, Б. Суварин, М. Тителл, Р. Варга, М. Вейнбаум и другие провели не один диспут по этому вопросу и пришли к выводу: «письмо Еремина» является фальшивкой.
Интересен исследовательский материал сотрудника университета штата Нью-Йорк М. Тителла – специалиста по машинописным шрифтам. Он без труда установил, что «письмо Еремина» было отпечатано не на машинке «Ремингтон» или «Ундервуд», а на машинке «Адлер» германского производства, на которой стали применять русский шрифт лишь в 1912 году.
А так как шрифт «письма», по его авторитетному мнению, был изношен и разбит, то Тителл пришел к выводу, что текст был отпечатан значительно позже. Доказал он, как высокий графолог, и самое главное – подпись Еремина была поддельная.
Хотя было доказано и другими исследователями деятельности Сталина, что «письмо Еремина» фальшивое, пасквиль вновь сгодился через три десятка лет. Это было в годы перестройки. Нашлись двое «глубоких исследователей» жизни Сталина: профессор Г. Арутюнов и профессор Ф. Волков, которые 30 марта 1989 года опубликовали в газете «Московская правда» статью «Перед судом истории». Они якобы нашли следы того, что «Сталин был агентом царской полиции». Но на поверку их творчество оказалось «мыльным пузырем».
Точку на научной дискуссии о подлинности документа поставила серия статей российских ученых-архивистов З.И. Перегудовой и Б.В. Коптелова. Их работа представляла собой образец высочайшего мастерства источниковедческого анализа. В их исследовательской работе было преимущество над полемикой западных специалистов – они прекрасно знали документы Департамента полиции и потому могли пользоваться не воспоминаниями, не предположениями и домыслами, а всей совокупностью фактов. Перед ними были архивные материалы – подлинники.
Анализируя внешний вид и содержание «письма Еремина», Перегудова и Коптелов указали на целый ряд признаков подделки:
– в 1913 году существовал Енисейский розыскной пункт, а не Енисейское охранное отделение;
– его заведующим был не Алексей Федорович Железняков, а Владимир Федорович;
– не соответствуют реалиям угловой штамп документа, штамп входящей документации, исходящий номер;
– поддельность подписи А.М. Еремина и др.
Исследователи не только доказали подложность «документа», но и вычислили его возможного автора – ротмистра В.Н. Руссиянова, изготовившего фальшивку в эмиграции.
Кроме того, они опровергли утверждение о том, что другие документы, подтверждающие версию о деятельности Сталина, как агента царской охранки, уничтожены в 20-е – 30-е годы по инициативе самого вождя.
Перегудова и Коптелов, изучавшие материалы местной полиции, касающиеся деятельности Бакинской организации РСДРП, состав ее секретной агентуры, пришли к выводу, что эти материалы сохранились в архиве полностью.
По словам доктора исторических наук, директора Государственного архива РФ С. Мироненко в России из-за бюрократического характера любые документы регистрируются и хранятся в огромном количестве копий. Поэтому даже если бы была поставлена задача изъятия документов о сотрудничестве Сталина с охранкой, она была бы не реализуема.
* * *
После развала СССР в эпоху ельцинского безвременья некоторые либерального толка писатели и публицисты предпринимали попытки актуализировать эту грязную тему – десталинизация была в разгаре. Нужны были сюжеты, да поострее. Даже старые, уже отвергнутые. И пошла писать губерния!
Одним из таких писарчуков был генерал-полковник «политических войск» Волкогонов Дмитрий Антонович – заместитель начальника ГЛАВПУРа (вышел из КПСС в мае 1991 года), начальник Института военной истории МО СССР, а с приходом к власти Ельцина ходил в его советниках и помощниках, шерстя архивы ЦК КПСС, первого и последнего президента СССР.
За период работы с архивами у Д.А. Волкогонова скопилось большое число документов по новейшей истории СССР. Он их стал «приватизировать». Крыша была надежная – Ельцин.
После смерти Волкогонова в 1996 году, его дочь Ольга, передала архив в Библиотеку Конгресса США, что многих политологов, ученых-историков и писателей тогда удивило, так как срок рассекречивания для них не истек.
Волкогонов набрал материалов на две книги о Сталине: «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина» и «Сталин».
В этих книгах много от лукавого: грязи, желчи, напраслины, придуманного, после чего захотелось омыть руки.
Вот один из образчиков:
«…Однажды, обсуждая с Ежовым в присутствии Молотова очередной расстрельный список, Сталин, не обращаясь ни к кому, обронил:
– Кто будет помнить через десять – двадцать лет всех этих негодяев? Никто. Кто помнит теперь имена бояр, которых убрал Грозный? Никто… Народ должен знать: он убирает своих врагов. В конце концов, каждый получил то, что заслужил…
– Народ понимает, Иосиф Виссарионович, понимает и поддерживает вас, – как-то машинально откликнулся Молотов».
Где он это нашел? Только у себя в голове.
Российский историк и философ Юрий Иванович Семенов писал:
«…Дмитрий Антонович Волкогонов (1928 – 1995) хотя и носил звание доктора философских и доктора исторических наук, профессора и числился членом-корреспондентом РАН, но все его сочинения никакого отношения к науке не имеют.
Всю свою жизнь он верно служил начальству, действовал по принципу «чего изволите?», или, выражаясь словами А.И. Солженицына, «заказ собачий выполнял».
Надо было начальству, славил большевиков и В.И. Ленина, переменилась власть, стал обливать их грязью».
В публицистике есть такой безобидный способ подчеркивания или усиления «довода» – ссылаться на рассказы ушедших из жизни. Попробуй проверь или докажи, что это неправда.
Желая оскорбить предательством Кобу, Э. Радзинский – автор книги «Сталин», не всегда себя контролировал, а поэтому под «тринадцатого провокатора» подводит Иосифа Джугашвили, опять же ссылаясь на рассказы его знакомых.
Для усиления своих доводов он делает «подушку» из признания главы охранки В. Зубатова:
«Вы должны смотреть на сотрудника, как на любимую замужнюю женщину, с которой находитесь в связи. Один неосторожный шаг – и вы ее погубите».
В своей работе Радзинский утверждает, что он встречался в начале 60-х с Ольгой Шатуновской – членом партии с 1916 года, личным секретарем председателя Бакинской коммуны Степана Шаумяна, который якобы ей признался, что Сталин был провокатором.
«Я слышал рассказы Шатуновской… Со страстью она сыпала именами старых большевиков, знавших о провокаторстве Кобы: секретарь Ростовского обкома Шеболдаев, член Политбюро Косиор, командарм Якир…»
Сюда он добавил и Корина с Радеком.
Шатуновская, пишет Эдвард Радзинский, рассказывала, что материалы о провокаторстве Сталина были переданы Хрущеву. Но когда его попросили о дальнейшем расследовании, Хрущев только замахал руками:
– Это невозможно! Выходит, что нашей страной тридцать лет руководил агент царской охранки?
Но если бы эти доказательства предательства были в руках у Хрущева, он бы непременно ими воспользовался в атаке на своего недавнего хозяина. А ведь атака на «заклятого друга» Иосифа со стороны Никиты продолжалась до самой смерти последнего.
После провала «письма Еремина» доводы Радзинского с рассказами Шатуновской, «признаниями» Шеболдаева, Косиора, Корина и Якира оказались легковесными россказнями.
