Глава 80 Тристен
— Чувак! — Взгляд Флика метался между ножом и моим лицом. — Что за…
— Нет, он не для тебя, — сообщил я и швырнул ножик так, что он залетел под диван. Потом я встал со своего противника, он попятился от меня, словно краб. — Убирайся, — приказал ему я. — И никому об этом не рассказывай, если не хочешь, чтобы о твоих похождениях узнала Дарси. Поверь мне, она-то тебя точно за это убьет.
— Вы оба сумасшедшие, — сказал он, поднялся на ноги и направился к двери, стараясь держаться подальше от меня и того, что осталось от Джилл — ее мне пришлось схватить, так как она метнулась за ножом.
— Тристен, сделай ему больно! — требовала она, извиваясь. — Давай!
Флик уже почти добрался до двери:
— У вас обоих не все дома!
— Так запомни это и считай, что тебя предупредили, — сказал я, сражаясь с пытавшейся вырваться Джилл. Выпив раствор, она стала очень сильной. — И вали уже!
Флик дернул дверь и вылетел в ночь. Джилл хоть и стала сильной, я все еще мог совладать с ней и повернул ее лицом к себе. Она вдруг расслабилась, поддалась мне. Я посмотрел ей в глаза, мне отчаянно хотелось увидеть в них свою любимую. Но ее не было. Вместо нее передо мной стояла девушка, внешне похожая на Джилл Джекел, только в обтягивающем наряде, волосы взлохмачены и… господи, что у нее с ушами? Мочки красные и в крови.
— Джилл, что ты с собой сделала? — Встревоженно спросил я, позабыв на миг о том, что Джилл нет. — У тебя кровь идет.
— Боже мой, Тристен. — Она сердито посмотрела на меня холодными акульими глазами. — Ну ты и трус. Крови всего лишь капелька. Хотя ей должен был быть залит весь пол! Если бы ты меня любил, ты бы его убил! — Она с силой ударила меня в грудь. — Но ты меня не любишь, да?
— Я люблю Джилл, — ответил я. — Я хочу, чтобы она вернулась.
— Она тоже трусиха, — огрызнулось неизвестное создание. — Ее все задирают! Я должна была за нее отомстить.
— Джилл спасла мне жизнь! — ответил я. — Она сильная, она милая и прекрасная.
— Она жалкая.
— Где раствор? — требовательно спросил я. — Где ты его взяла?
— Джилл его сперла тогда, в лаборатории, — сказала она, улыбнувшись при виде моего ошарашенного лица. — Не я, а Джилл. Она хотела стать такой, как я. Она попробовала его с твоих губ, Тристен. И после этого ей захотелось стать мной.
Мне вдруг все стало ясно. Почему Джилл тогда начала так странно себя вести — в этом виноват был только я. Тогда я не подумал о том, что у меня на языке еще осталось это зелье.
— Нет, — сказал я, задыхаясь от чувства вины. — Я не хотел…
— Не кори себя так, — простонала она. — Хорошо, что все так вышло. Раствор делает нас лучше.
— Это ложь.
Неприятное удивление и угрызения совести заставили меня ослабить хватку, Джилл внезапно вырвалась и величавой походкой направилась к роялю, покачивая бедрами. Остановившись, она нажала клавишу:
— Тристен, может, поиграешь? Сочинишь что-нибудь?
Я замер:
— Откуда ты знаешь?
— Я просто понимаю эту твою сторону, — сказала она. — Джилл не понимала, но мне твоя музыка знакома. Я знаю, где ее источник. А теперь он пересох, Тристен, не так ли?
Когда я увидел тело Джилл на коленях у Тодда Флика, это был удар ниже пояса. Но жалость, с которой она говорила о моей утрате, разрывала мне душу. У меня даже не было сил ответить, а она направилась от рояля обратно ко мне, подняла руку и погладила меня по щеке. Я закрыл глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом.
— Тристен! — Она пыталась соблазнить меня. — Ты мог бы вернуть свой талант прямо сейчас. Поцелуй меня. Коснись моего языка, и ты снова сможешь играть. А потом мы с тобой поиграем.
Я покачал годовой, хотя желание было велико. Точнее, оба желания.
— Нет. Ни за что.
Она обвила руками мою шею, встала на цыпочки, коснувшись меня грудью.
— Тристен, нам будет так хорошо, — пообещала она, зарываясь пальцами в мои волосы. — Мы будем просто потрясной парой. Иногда к тебе будет возвращаться твоя правильная девочка. Плюс я. Тристен, у нас есть раствор. Так что наши возможности безграничны.
Господи, как я в тот момент всего этого хотел. Существо, которое я держал в своих объятиях, обещало мне все, о чем только может мечтать мужчина. Мы были бы святыми днем и грешниками по ночам. Я мог бы вернуть свой талант и играть в лучших концертных залах мира, мог обрести власть и богатство. Я держал бы все под контролем. В своих руках…
— Давай, Тристен, — подталкивала она. Я чувствовал губами теплоту ее дыхания, вдыхал многообещающий запах зелья. — Поцелуй меня.
Талант… власть… секс…
— Джилл, — Простонал я, проигрывая битву с искусом. — Не надо.
Но, бормоча это, я наклонялся к ней.