Книга VII

Император так быстро примчался в Дорогобуж, что вынужден был там остановиться, чтобы подождать свою армию и предоставить Мюрату возможность подталкивать неприятеля.

Наполеон выехал из Дорогобужа 26 августа. Армия подвигалась тремя колоннами фронта. Император, Мюрат, Даву и Ней — в центре, на Московской дороге, Понятовский — на правом фланге, Итальянская армия — на левом.

Главная (центральная) колонна ничего не находила на дороге, по которой уже прошел авангард и подобрал всё, что оставили русские; во время столь быстрого марша она не могла отвлекаться по сторонам ввиду недостатка времени. Кроме того, правая и левая колонны поглощали всё, что встречалось на их пути.

В Смоленске, как и в Витебске, были выпущены приказы, обязывавшие солдат запастись провизией на несколько дней. Император знал о связанных с этим трудностях, но рассчитывал на усердие офицеров и солдат; они предупреждены — этого достаточно. Активность, предприимчивость и сообразительность французских и польских солдат поддерживали существование армии, которое было настоящим чудом. Воины привычным образом преодолевали все трудности своей ужасной и полной приключений жизни.

В обозе каждого полка было множество маленьких лошадей, которыми полна Польша, много телег, которые постоянно требовали замены, и стада крупного рогатого скота. Солдаты тащили повозки с грузами.

Организация была создана на марше, и армия приспособилась к местным обычаям и трудностям; солдатский гений восхитительным образом использовал скудные ресурсы страны.

Каждый вечер, когда армия останавливалась на ночлег, отряды уходили на поиски всего необходимого. До их возвращения солдаты, остававшиеся под знаменами, жили тем, что могли добыть на своем пути; чаще всего это была рожь, которую они толкли и варили. Поскольку скот имелся в наличии, то потребность в хлебе была большей, чем потребность в мясе; долгие и быстрые марши приводили к потере множества животных: они задыхались от жары и пыли, а когда добирались до воды, то бросались в нее с таким бешенством, что многие из них тонули, в то время как другие пили столь неумеренно, что не могли продолжать путь.

Отмечалось, что, до того как мы достигли Смоленска, дивизии 1-го корпуса были самыми многочисленными и дисциплинированными. Они наносили меньше вреда местным жителям. Все, кто оставались под знаменами, жили за счет содержимого своих ранцев, вид которых радовал глаз, уставший от созерцания беспорядка, носившего почти всеобщий характер.

В каждом таком ранце лежали две рубашки, две пары сапог вместе с гвоздями, дополнительная пара подметок, пара панталон, гамаши, средства гигиены, бинт, корпия и шестьдесят патронов. По бокам лежали четыре куска сухого печенья по шестнадцать унций каждый, на дне помещался длинный и узкий мешок, в котором находилось десять фунтов муки. Этот ранец вместе со своим содержимым, ремешками и крышкой сворачивался и закреплялся наверху. Весил он тридцать три фунта двенадцать унций.

Каждый солдат нес также мешок с двумя хлебами весом по три фунта. Вся его поклажа вместе с саблей, тремя кремнями, отверткой, ремнем и мушкетом весила пятьдесят восемь фунтов; он был обеспечен хлебом и сухим печеньем на четыре дня, мукой — на семь дней.

Повозки были нагружены провизией на шесть дней, но нельзя было совершенно полагаться на эти транспортные средства.

Когда мука заканчивалась, то мешки заполнялись зерном, которое удавалось найти; его размалывали на первой попавшейся мельнице; если мельниц не было, то использовали ручные мельницы, которые имелись в полках или находились в деревнях. Шестнадцать человек должны были работать в течение двенадцати часов, чтобы намолоть зерна, необходимого для дневного пропитания ста тридцати солдат.

В 1-м корпусе имелись специалисты всех профессий, они готовили еду и чинили одежду. Другие военачальники не обладали организаторским гением Даву. Император не уделял достаточного внимания этим различиям, и это привело к гибельным последствиям.