Гениальный русский поэт Александр Пушкин, побывавший в Грузии в 1828 г., не мог остаться равнодушным к ее неземным красотам. Под их впечатлением он написал ряд замечательных стихотворений. Там же родились широко известные и сегодня строки: «На холмах Грузии лежит ночная мгла…».

Когда великий поэт писал их, то вряд ли предполагал, какого рода мгла спустя столетия опустится на холмы современной Грузии. В наши дни она окутана плотной пеленой политико-дипломатических и военных интриг, которым мог бы позавидовать знаменитый «мадридский двор». Одним из основных действующих участников затянувшейся на целое столетие драмы Закавказья, является Германия. Сюда ее влечет запах бакинской нефти и стратегическое положение Грузии, находящейся на пересечении маршрутов транспортировки углеводородов.

В теперь уже далеком 1917 г., когда рухнула Российская империя, и на ее обломках возникла псевдодемократическая Грузия, в ее двери одними из первых постучались посланцы из Берлина. В начале 1918 г. грузинские вожди Н. Жордания, А. Чхенкели и Н. Чхеидзе вступили с ними в переговоры. Страх перед Турцией вынуждал их делать германской стороне самые фантастические предложения. Они готовы были расстаться даже с суверенитетом, неожиданно свалившимся на них после октябрьской революции в Петрограде, и просили Германию принять Грузию в ее состав в качестве федеральной земли.

Весной 1918 г. в адрес МИД Германии А. Чхенкели было направлено послание. В нем говорилось: «…При определенных обстоятельствах Грузия обратится к германскому правительству с просьбой об инкорпорировании ее в германский рейх в качестве либо федерального государства, управляемого германским принцем, либо на условиях, подобных управлению британских доминионов, при контроле германского вице-короля».

Реакция Берлина на это заманчивое предложение последовала незамедлительно. В первых числах мая 1918 г. в Тифлис прибыла представительная германская делегация во главе с графом Ф. фон Шуленбургом. Но не обаяние грузинских вождей и сладкое вино, а запах бакинской нефти, к которой рвалась соперница Британия, заставил его форсировать переговоры. 13 мая 1918 г. Грузия, заручившись поддержкой Германии, объявила о своем выходе из Закавказской Республики. Спустя два дня кайзеровские войска высадились в Поти и взяли под контроль основные стратегические объекты в городе, а затем в Тифлисе (Тбилиси), Кутаиси, Батуми и Гори.

26 мая Грузия объявила о своей независимости, а 28-го — ее признали в Берлине. В тот же день немецкий генерал фон Лоссов, находившийся в то время в Грузии, очертил ее границы и затем в своем письме к меньшевистским вождям Грузии подтвердил, что готов приложить все усилия к тому, чтобы «…Германия оказала Грузии помощь в деле обеспечения ее границ».

В благодарность за защиту от Турции и от советской России, грузинские вожди передали в эксплуатацию германским компаниям порт Поти сроком на 60 лет, чиатурские марганцевые рудники — на 30 лет, а также железные дороги и мн. др. Такая их уступчивость пробудила у Берлина волчий аппетит. Там уже почувствовали запах вожделенной бакинской нефти и, позабыв об испытанном союзнике — Турции, рассчитывали добраться до углеводородов через Грузию.

Позже известный германский военный и политический деятель генерал пехоты Э. Людендорф так вспоминал об этом:

В Берлине, казалось, четко просчитали свой ход с Грузией. В тот период союзная Турция увлеклась панисламизмом, а что касается России, то, как метко подметил большевистский вождь Л. Троцкий, «…Германия связала брест-литовскою петлею Советскую Россию, крушение которой, к тому же, казалось неизбежным».

В благодарность за такую щедрость на грузинских вождей пролился дождь наград. Наград, о которых не могли мечтать германские офицеры, гнившие в окопах на Восточном фронте. По ходатайству Ф. Шуленбурга, министр иностранных дел А. Чхенкели был награжден высшим военным орденом Германии — Железным крестом. Чуть позже он направил в Берлин представление о награждении другого бывшего заклятого врага Германии, главы правительства Н. Жордания. Всего год назад тот, в то время входивший в т. н. группу оборонцев Государственной Думы Российской империи, а также И. Церетели, возглавлявший в ней фракцию меньшевиков, и Н. Чхеидзе, руководивший при А. Керенском Петербургским советом, стояли за продолжение войны с Германией до победного конца.

Но этот «роман» псевдодемократической Грузии и кайзеровской Германии продлился недолго. Ноябрьская революция 1918 г., сбросившая с исторических подмостков одиозную монархию Габсбургов, приостановила германский Drang nach Osten — на Закавказье. После этих событий прошло три года, и 25 февраля 1921 г. Красная армия, почти не встречая сопротивления грузинских войск, вошла в столицу Грузии.

С. Орджоникидзе — один из вождей большевиков, участвовавший в походе на Тбилиси, — в тот день телеграфировал В. Ленину в Москву: «Красное знамя реет над Тифлисом! Правительство Н. Жордания бежало».

В Грузии всерьез и надолго установилась советская власть. С тех пор минуло почти сто лет, но стратегические интересы ведущих мировых держав, в том числе и Германии, к этому региону сохранились. «…Путь в Баку ведет через Батум-Тифлис. Этот последний пункт является стратегическим фокусом Закавказья… Борьба идет из-за нефти и марганца. Нефтепромышленникам все равно, как дорваться до нефти: через Деникина, через мусульманскую партию Муссават или через ворота «национального самоопределения».

Эти слова, однажды сказанные Л. Троцким, оказались актуальными и через 80 лет: Крушение Советского Союза в 1991 г. и возникновение на его развалинах очередного издания псевдодемократической Грузии вновь привлекло пристальное внимание к «стратегическому фокусу Закавказья» — Грузии. Вожделенный запах каспийской нефти и газа не дает покоя и нынешним политикам в Берлине. В качестве очередной попытки возвращения Германии на Южный Кавказ можно рассматривать события, предшествовавшие т. н. пятидневной войне в Южной Осетии в августе 2008 г.

Первые шаги к ней были сделаны 12 июня 1994 г., когда ЕС принял решение расширить политику европейского «добрососедства» на Азербайджан, Армению и Грузию. С того дня тысячи американских, западноевропейских советников, консультантов, военных инструкторов хлынули в эти страны промывать мозги правящим элитам и молодежи. Из сознания вытравливалось то, что некогда объединяло их отцов и матерей. СССР и все, что с ним было связано, предавалось анафеме. Со временем проспект И. Сталина в Тбилиси был переименован в проспект имени Д. Буша-младшего. Из пантеона славы и из учебников истории были вычеркнуты имена русских гениев А. Пушкина и М. Лермонтова, когда-то воспевшие Грузию в своих бессмертных стихах. В центре городов появился музей советской оккупации, призванный продемонстрировать миру то, как «изнывала» Грузия «под игом варварской России», которой почти 30 лет правил грузин И. Сталин.

С сентября 1994 г. это идеолого-политическое нашествие Запада на Грузию получило мощную экономическую подпитку после подписания «проекта века» между Азербайджаном и западными нефтяными компаниями на разработку углеводородных месторождений Азери-Чыраг-Гюнешли в Каспии и их транспортировку по маршруту Баку-Тбилиси-Джейхан (Турция) — Южная, Западная Европа.

Проект получил название «Nabucco», созвучное одноименной опере Д. Верди, в которой присутствует тема освобождения. Давая ему такое название, авторы, видимо, вкладывали в него особый смысл, подразумевая освобождение республик Закавказья и Грузии, в частности, из-под влияния России. По расчетам специалистов, общая стоимость проекта оценивалась 8-10 млрд. евро, а объем добычи углеводородов намечалось довести до 26–32 млрд. куб. м в год.

Вокруг этого «лакомого пирога» развернулась нешуточная борьба между США, Германией, Турцией и Россией. России он грозил ощутимыми политическими и экономическими потерями, остальным — кому в большей, а кому в меньшей степени, серьезными выгодами. И как то было в 1918 г., Германия снова возвратилась в этот стратегически важный регион. Одним из ключевых участников проекта «Nabucco» выступила немецкая RWE. Председатель ее правления Д. Раппун после подписания в Баку меморандума о разработке газового месторождения «Нахчиван» заявлял:

С его и мнением других западных участников проекта «Nabucco» не могли согласиться в Москве. При его запуске на полную мощность Россия теряла многие свои преимущества как основного транзитера углеводородов из Каспия и Средней Азии, и потому она включила в действие все свои политикодипломатические рычаги, чтобы отстоять северный, проходящий по ее территории маршрут транспортировки.

Но не только активная позиция России вызывала серьезные противоречия среди участников проекта «Nabucco», их питали опасениями, что в один прекрасный день «Большая труба» может быть перекрыта. И эти опасения были связаны с «сепаратистскими режимами» в Абхазии и Южной Осетии, находившимися под влиянием Москвы. Пока они нависали над «Большой трубой», надежную работу «Nabucco» гарантировать было нельзя. Поэтому осенью 2001 г., а затем летом 2006 г. руководство Грузии, при негласной поддержке Запада, используя разномастный международный террористический интернационал и собственные вооруженные формирования, попыталось решить проблему силовым путем. Эти ее «кавалерийские» наскоки закончились поражением. Вооруженные силы Абхазии и Южной Осетии дали достойный отпор агрессору, и тогда советники из НАТО взялись всерьез за подготовку армии Грузии для решающего удара по «сепаратистам».

В течение двух лет с 2006 г. по 2008 г. в рамках НАТОвских программ: «Переподготовка и обучение кадров», «Обучение и оснащение», «Модернизация» для силовых структур Грузии (МО, МВД и др.) были выделены значительные финансовые средства. Только одни США направили 64 млн. долларов на программу «Обучение и оснащение», в рамках которой американские инструкторы подготовили свыше 2 000 грузинских коммандос и личный состав танковой бригады. К началу 2008 г. усилиями стран НАТО была полностью проведена модернизация силовых ведомств Грузии и завершено создание их организационно-технической базы.

30 апреля 2008 г. с участием членов правительства и парламента Грузии, военных атташе стран-членов НАТО США, Германии, Франции и Турции состоялась торжественная церемония открытия военной базы в Сенаки. Она предназначалась для размещения подразделений 2-й пехотной бригады сухопутных войск Вооруженных Сил Грузии и была нацелена на Абхазию. Общая численность личного состава бригады составила около 3 000 человек. Ее строительство обошлось в 9 млн. долларов. Работы проводились турецкой фирмой IBC.

Другая военная база вблизи города Гори также строилась по стандартам НАТО и своей целью имела Южную Осетию. По затратам и техническому оснащению она ничем не уступала базе в Сенаки и стала местом дислокации 4-й пехотной бригады сухопутных войск, позже участвовавшая в штурме южноосетинской столицы Цхинвала.

В начале августа 2008 г. был введен в строй учебный центр горной подготовки в Сачхере для грузинских сухопутных войск. Инфраструктура и оборудование объекта также соответствовали стандартам НАТО. Его оснащение проводилось в соответствии с планом двустороннего грузино-французского военного сотрудничества и предусматривало участие французских специалистов в подготовке инструкторско-преподавательского состава центра из числа военнослужащих вооруженных сил Грузии. Центр был рассчитан на прием, размещение и подготовку до 130 человек.

К тому времени были окончательно сформированы организационные структуры высших органов боевого управления вооруженными силами Грузии. В них вошли: сухопутные войска, военно-воздушные силы и войска противовоздушной обороны (ВВС и ПВО), а также военно-морские силы (ВМС). Общая численность личного состава Вооруженных Сил превысила 26 000 человек. Оперативно-боевое управление ими возлагалось на Генеральный штаб. К концу 2007 г. общие расходы на оборону стали запредельными и достигли 11,5 % от годового бюджета страны. В целом, за три года, предшествовавшие агрессии Грузии против Южной Осетии, только официальная часть военного бюджета Грузии выросла почти в 2 раза и в 2008 г. достигла 600 млн. долларов.

Одновременно с этим в тиши кабинетов Генштаба Грузии при активном участии советников НАТО и Украины готовился план военной операции «Чистое поле». В ночь с 7 на 8 августа 2008 г. в 22:45 грузинская артиллерия обрушила шквал огня на спящий Цхинвал и позиции российских миротворческих сил, находившихся там по мандату ООН. После завершения артподготовки двенадцатитысячная военная группировка двинулась на их штурм. В боях сложили головы 64 российских миротворца, а также сотни ополченцев и мирных жителей Южной Осетии.

Трудно найти в современной истории более циничную и наглую военную операцию, чем «Чистое поле». В те самые часы, когда олимпийский Пекин купался в феерическом шоу, в горах Кавказа, на глазах всего мира под ударами систем залпового огня грузинских батарей Цхинвал превращался в развалины. А потерявшие всякую совесть политики в Вашингтоне, Лондоне нагло врали в глаза об «агрессии России против демократической Грузии». В Берлине и Париже предпочли особо не высовываться, а лишь поддакивали. Понадобился целый год, чтобы доказать обратное и открыть миру глаза на то, что на самом деле произошло в Южной Осетии в августе 2008 г.

Их открыла Х. Тальявини — председатель комиссии ЕС, созданной для расследования событий августа 2008 г. в Южной Осетии. Почти год она и другие ее члены скрупулезно исследовали все обстоятельства, предшествовавшие военному конфликту в Южной Осетии. По завершению работы, в июне 2009 г. ею был подготовлен доклад для Совета министров ЕС. Его рассмотрение затягивалось, видимо, вмешались очень влиятельные силы, заинтересованные в том, чтобы спустить слушания на тормозах. Но «мадам кураж», так окрестили Х. Тальявини в швейцарской газете «Нойе цюрихер цайтунг», не стала молчать и решилась пробить стену постыдного замалчивания преступлений, совершенных режимом М. Саакашвили. Эта хрупкая, с тихим голосом женщина в интервью одному из самых авторитетных европейских еженедельников «Шпигель» сказала то, что так хотели скрыть организаторы августовской авантюры в Южной Осетии.

В частности, Х. Тальявини заявила: «Собранные комиссией факты опровергают утверждения господина Саакашвили о том, что его страна 8 августа стала жертвой российской агрессии…Утром 7 августа, у границ республики было сосредоточено 12 000 военнослужащих грузинской армии и 75 танков».

В ходе работы комиссия поймала за руку и одного из главных кукловодов — М. Саакашвили. Она установила, что посол США в Тбилиси Д. Тэффт был заблаговременно осведомлен «.о приказе господина Саакашвили на совершение марша на Цхинвал».

Другой член комиссии, которого трудно заподозрить в симпатиях к России, полковник британской армии в отставке К. Лэнгтон, констатируя военное поражение Грузии, отмечал: «Мечты Грузии разбиты вдребезги, но винить она может только саму себя. И Запад должен взять здесь часть вины на себя. Ведь именно поддержка Саакашвили, особенно военная поддержка, способствовала авантюризму Тбилиси».

В начале мая 2010 г. теперь уже в Вашингтоне на слушаниях в Хельсинской комиссии Конгресса США Х. Тальявини подтвердила выводы комиссии о том, что: «…Именно Грузия положила начало военным действиям в Южной Осетии, когда она атаковала Цхинвал с применением тяжелой артиллерии в ночь с 7 на 8 августа 2008 года… Не было никакого массированного вторжения российских военных (в Южную Осетию. — Прим. авт.) до начала конфликта».

После того как эти слова прозвучали в Вашингтоне, где и без Х. Тальявини не только прекрасно знали, но и активно разрабатывали план агрессии «Чистое поле», Западной Европе ничего другого не оставалось, как констатировать данный факт. Спустя неделю на пленарной сессии высшего законодательного органа ЕС в Страсбурге его члены вынуждены были согласиться с выводом «комиссии Тальявини», но всячески постарались прикрыть фиговым листком преступления режима Саакашвили. В принятом им решении констатировалось: «…Факты, которые нашли всестороннее отражение в докладе госпожи Х. Тальявини, могут быть использованы частными лицами при подаче исков в Международный суд в Гааге в отношении нарушения Европейской конвенции по правам человека».

И если с позицией США в августовском 2008 г. кризисе на Южном Кавказе все очевидно и понятно, то роль Германии осталась в тени. А она была далеко не безгрешной. Летом 2008 г. министр иностранных дел Германии В. Штайнмайер вызвался исполнять роль миротворца в разрешении конфликта между Грузией с одной стороны, Абхазией и Южной Осетией — с другой. В те жаркие в политическом плане месяцы 2008 г., он, подобно челноку, сновал между Тбилиси и Брюсселем, при этом не забывал заглядывать в Москву и делать в ее сторону многозначительные реверансы. В результате на свет появился пресловутый «мирный план Штайнмайера», который с определенными оговорками приняли в Кремле и с которым, скрепя сердце, согласились в Сухуме и Цхинвале.

При этом у президентов С. Багапш (Абхазия) и Э. Кокоева (Южной Осетия) имелись веские основания подозревать в «мирном плане Штайнмайера» подвох. За 15 лет конфликта с Грузией они не раз убеждались в том, что т. н. группа стран— друзей Генсека ООН по Грузии (США, Великобритания, Германия — председатель и Франция), где в последние годы первую скрипку играл Берлин, предлагая абхазской и южно-осетинской сторонам очередной план урегулирования конфликта, по сути, наводили тень на плетень. Под ее покровом Грузия трижды в 1996 г., 2001 г. и 2006 г. пыталась силовым путем решить территориальный вопрос — возвратить под свое крыло мятежные республики — Абхазию и Южную Осетию.

По истечении времени, когда ушла горячка тех окаянных августовских дней 2008 г. и рассеялся дипломатический туман, напущенный В. Штайнмайером, возникло устойчивое убеждение, что он преднамеренно создавал дымовую завесу над военной операцией «Чистое поле» и вводил в заблуждение руководство России, Южной Осетии и Абхазии. Операцией, которая по замыслу ее разработчиков, позволила бы Западу окончательно вытеснить Россию из этого стратегически важного региона, и тем самым обеспечить полный контроль над маршрутами транспортировки углеводородов из Азербайджана, Казахстана и республик Средней Азии в страны Центральной и Западной Европы.

В том, что дело обстояло именно так, свидетельствует цепочка событий, которая предшествовала событиям 8 августа 2008 г. и в которых далеко не последнюю роль играл Берлин. Ему в Вашингтоне, видимо, отводили роль фигового листка, который должен был скрыть грузинско-американский ботинок. В то время как из Тбилиси все громче звучали воинственные заявления президента М. Саакашвили в адрес непокорных Абхазии и Южной Осетии, тем все более активно вели себя представители различных комиссий ЕС и сам В. Штайнмайер. Они буквально засыпали своих партнеров по переговорам: российскую, абхазскую и южно-осетинскую сторону новыми дополнениями в т. н. план Штайнмайера. А чтобы не вызывать у своих собеседников подозрений в том, что это отвлекающий маневр от военной операции «Чистое поле», к ним не привлекался помощник госсекретаря США М. Брайза и другие должностные лица госдепа, курировавшие Закавказье и которых на дух не переносили как в Москве, так и в Сухуме.

Отвлекающий маневр сработал — был запущен переговорный процесс. До начала операции «Чистое поле» оставалось чуть больше месяца. Дипломатическая возня нарастала. К ней подключился и Тбилиси, сбавивший воинственную риторику, а чтобы окончательно усыпить бдительность абхазской стороны, ей было предложено провести предварительные неофициальные консультации по нормализации отношений между двумя республиками, обострившимися до крайности после ввода в 2006 г. грузинских войск в верхнюю часть Кодорского ущелья Республики Абхазия.

И такая встреча состоялась в Стокгольме 14–17 июня 2008 г. С абхазской стороны в ней участвовали: министр иностранных дел С. Шамба, вице-премьер Б. Кубрава, министр по налогам и сборам В. Пипия. В состав грузинской делегации входили: секретарь Совета безопасности А. Ломая, постпред Грузии в ООН И. Аласания, заместитель председателя Комитета по обороне и безопасности парламента Грузии Н. Руруа, госминистр по вопросам реинтеграции Т. Якобашвили.

В ходе т. н. консультаций абхазской делегации, о чем в личной беседе рассказал Б. Кубрава, грузинская сторона представила некий поэтапный подход к урегулированию конфликта в верхней части Кодорского ущелья. Случайно или нет, но ряд его пунктов совпал с «планом Штайнмайера». Предложения грузинской стороны вывали серьезные возражения со стороны абхазской делегации. С. Шамба прямо заявил о неприемлемости некоторых из них, а именно: замены российских миротворческих сил международным контингентом, расширением зоны безопасности, ввода в верхнюю и нижнюю зоны безопасности международных полицейских сил и т. д.

И тогда члены грузинской делегации перешли к индивидуальной обработке своих оппонентов. Особую активность проявил И. Аласания, в одной из бесед он проговорился своему собеседнику: «…В случае несговорчивости, с Абхазией будут разговаривать по-другому». Каким образом, догадаться было не сложно. И. Аласания — этот «голубь» с повадками стервятника — намекал абхазкой стороне: «. В случае возникновения спонтанного военного конфликта, российское руководство дальше политических и экономических демаршей не пойдет, так что соглашайтесь с нашими предложениями».

Другим подтверждением того, что грузинское политическое руководство, опиравшееся на поддержку стран НАТО, под прикрытием «плана Штайнмайера» намеривалось решить проблему «сепаратистских режимов» — Абхазии и Южной Осетии — военным путем, может служить телефонный разговор Х. Тальявини. За неделю до начала агрессии Грузии против Южной Осетии и концентрации ее Вооруженных Сил в верхней части Кодорского ущелья Абхазии, она позвонила по телефону Секретарю СБ Республики Абхазия С. Лакоба. С ним ее связывали давние и добрые отношения. Во время разговора Х. Тальявини дала ему понять: «…Станислав, вам в ближайшее время грозит большая опасность».

В последующем личном общении с автором нам даже в голову не пришло, что таким образом Хайди предупреждала Станислава о грядущей войне. Мы соотнесли ее предупреждение об опасности к тому, что она могла грозить лично ему. Бескомпромиссная позиция С. Лакоба в отстаивании суверенитета Абхазии нажила ему немало могущественных врагов.

Так «план Штайнмайера» ввел в заблуждение даже столь опытного, искушенного политика, хорошо знающего своих заклятых соседей — грузин, — как Станислава Зосимович Лакоба.