Война после победы
К моменту освобождения Украины от фашистов УПА, по разным источникам, насчитывала в своих рядах до 35 000 человек. По армейским меркам, это порядка пяти полнокровных дивизий или одна общевойсковая армия. И не просто армии. УПА представляла собой особую армию — в классическом ее понимании у нее не было ни фронта, ни тыла. Организационный принцип ее построения и действий был основан на синтезе действий регулярной армии и богатейшей практике повстанческой борьбы.
В батальонах «Нахтигаль», «Роланд», позже дивизии ваффен СС «Галичина», под руководством головорезов из полка «Бранденбург-800» будущие руководители УПА Р. Шухевич, Д. Клячковский, Н. Арсенич и другие приобрели необходимые навыки организационной деятельности, в совершенстве освоили практику проведения диверсий, терактов и тайных операций, а также овладели таким сложнейшим искусством как агентурное проникновение в ряды противника.
Важную роль в формировании УПА как серьезной военной силы сыграла Служба Безопасности (СБ). Сотрудничество С. Бандеры, Р. Шухевича, Н. Арсенича и других главарей с абвером, а затем с Главным управлением имперской безопасности Германии обогатило их знаниями в такой специфической сфере деятельности как разведка и контрразведка, что позволило создать одну из самых жестоких и эффективных систем безопасности. Она держала в паническом страхе рядовых оуновцев и являлась смертельно опасным ситом для агентуры советских органов госбезопасности, которая внедрялась в оуновское бандподполье.
В результате этих организационно-оперативных мер к началу 1943 г. под крылом нацистов вырос и заматерел чудовищный хищник, перед которым костоломы Э. Кальтенбруннера и В. Канариса выглядели сущими ягнятами. Почувствовав свою силу, он уже не нуждался в хозяине, тем более, который дал слабину.
После поражения вермахта под Сталинградом, а потом на Северном Кавказе верхушка ОУН, прежде всего та, которая не отсиживалась как С. Бандера в спецблоке «Целленбау» концлагеря Заксенхаузен, а воевала пока еще вместе с нацистами против советских партизан и польских бойцов из Армии Крайовой, в лице Р. Шухевича, М. Степняка (руководитель ОУН в дистрикте Галиция) и др., пришли к мысли, что «…бороться дальше совместно с германской союзной армией против московской оккупации за Суверенную Соборную Украинскую Держав» уже не имело смысла.
С этой целью в феврале 1943 г. в с. Тернобежье Львовской области состоялась Третья конференция ОУН. Проходила она три дня и закончилась безрезультатно. Мнения участников разделились: сторонники Р. Шухевича, М. Степняка настаивали на немедленном развертывании вооруженной борьбы против своих недавних покровителей — нацистов — и предлагали включить в резолюции конференции следующие положения:
«…Демаскировать московский большевизм, который свои империалистические намерения и далее угнетать Украину прикрывает лозунгами защиты украинского народа и других угнетенных народов от немецкого оккупанта.
Добыть для украинского народа и для национальноосвободительной борьбы независимую позицию на внешнеполитической арене…»
С ними не согласился Н. Лебедь — правая рука С. Бандеры. Он считал преждевременным начало вооруженного выступления против нацистов и обосновывал это нехваткой оружия и недостаточным количеством подготовленных командиров для такой борьбы. Не способствовала единству в этом вопросе и давняя грызня между «мельниковцами» и «бандеровцами» Следствием их разногласий стало то, что «боевки» Т. Бульбы-Боровца и других командиров, ориентировавшихся на А. Мельника, действовавших в Волынской, Ровенской, Каменец-Подольской областях и в западных районах Житомирской области, отказались признать лидерство Р. Шухевича. Между ними разгорелась война на полное истребление. Она длилась несколько месяцев, победителями в ней вышли бандеровцы. Попавшие в плен командиры «бульбовцы», в т. ч. и его жена, подверглись жестоким пыткам и были уничтожены. Те, кто уцелел после резни, как мыши, забились в подполье. После этого все военное руководство ОУН сосредоточилось в одних руках — Р. Шухевича. Фактически он и Д. Клячковский, а не С. Бандера, создали из разрозненной «боевки» Украинскую повстанческую армию (УПА), а вместе с ней — зловещую вертикаль власти СБ.
С сентября 1943 г. УПА теперь уже под единым командованием Р. Шухевича приступила к реализации стратегии «борьбы на два фронта — против московского и германского империализма» и к концу года взяла под свой контроль значительную часть территорий нынешних Ровенской, Ивано-Франковской и Ужгородской областей. Об осложнении обстановки в данном регионе рейхскомиссар Украины Э. Коха докладывал в Берлин:
«Особо опасными есть выступления национальноукраинских банд в районах Кременец-Дубно-Костополь-Ровно. В ночь с 20 на 21 марта национально-украинские банды захватили в Кременецкой области все районные сельскохозяйственные пункты и полностью уничтожили один служебный пункт. При этом погибло 12 немцев— хозяйственников, лесников, солдат и полицейских. Хотя силы полиции и вермахта были немедленно предоставлены в распоряжение, до сего дня отвоевано только 2 района…».
Ему вторил обергруппенфюрер СС Г. Прюцман. В телеграмме от 25 августа 1943 г., адресованной командующему группой армий «Юг» генерал-фельдмаршалу Э. фон Манштейну, он докладывал об «…украинском национальном восстании на Волыни».
Об этих изменениях в деятельности ОУН-УПА свидетельствовали и советские источники. Так, в разведсводке № 57 Украинского штаба партизанского движения сообщалось:
«…Кременецкий округ (Кременец, 60 км сев. Тернополя) 6 апреля 1943 г. был объявлен на чрезвычайном положении ввиду того, что немцы в этом округе подвергались нападению украинских националистов — «бандеровцев». Немцы из многих населенных пунктов были вытеснены, и им удалось восстановить положение при помощи крупных карательных отрядов».
И далее:
«Вооружённые силы бандеровцев исчисляются уже дивизиями, что на вооружении у них есть винтовки, пулемёты, лёгкие пушки, бронемашины и даже танки».
При этом как советские, так и германские источники отмечали одну характерную особенность в действиях УПА по отношению к войскам вермахта. Ее «боевки» предпочитали без крайней необходимости не вступать с ними в бои. В донесении из партизанского отряда И. Шитова от 24 апреля 1943 г., направленном в Украинский штаб партизанского движения, излагалось:
«…Диверсионной деятельностью националисты не занимаются, в бой с немцами вступают только там, где немцы издеваются над украинским населением и когда немцы нападают на них».
Близкие к этим оценкам содержатся в докладах рейсхкомиссара Украины Э. Коха. В одном из них от 13 ноября 1943 г., он, касаясь действий УПА, отмечал: «Украинские национальные банды ведут себя не очень активно».
В утвержденной 24 декабря 1943 г. руководством УПА «Тактической инструкции» указывалось: «На антинемецком фронте самым важным, текущим заданием являлось сохранение сил и средств для решающего момента борьбы» и разрешались только действия в рамках самообороны. Особо оговаривались случаи, когда подразделения УПА могли вступать в вооруженные столкновения с немецкими войсками, а именно, для защиты гражданского населения от «пацификационных и карательных акций, а также при захвате оружия и боеприпасов».
Позже, 29 января 1944 г. на эту особенность в тактике УПА обратил внимание и командующий 13-го армейского корпуса вермахта А. Хауфе. В своем приказе он отмечал: «…Действия националистических банд приняли меньшие размеры…В последние дни националистические банды искали контакт с германскими войсками, а в случае достижения в переговорах согласия последних по ведению ими боев исключительно против Красной армии, советских и польских партизан, им позволялось передавать небольшое количество оружия и боеприпасов, не допуская при этом возможностей его накопления в больших количествах».
По мере продвижения частей Красной армии на запад, в освобожденные районы Украины, где действовали банды УПА спецслужбы Германии — абвер и «Цеппелин» — организовали «воздушный мост» для снабжения бандеровцев УПА оружием, боеприпасами, а также использовали их тайные базы для высадки своих разведывательно-диверсионных групп.
В начале 1944 г. в сообщении, направленном главе сети «Вервольф» обергруппенфюреру СС Г. Прютцману, подчеркивалось:
«…УПА систематически направляет агентов на оккупированную вражескую территорию, результаты разведки передаются в Департамент 1с Армейской группы на Южном фронте».
В это же самое время в германской прессе появились статьи об успехах УПА в борьбе с большевиками. В них бандеровцы назывались «украинскими борцами за свободу».
Миф, особенно активно культивируемый последователями бандеровщины в наши дни, о том, что УПА вела беспощадную борьбу с нацистами и защищала украинцев, не выдерживает никакой критики. Только за 1942–1943 гг. из Западной Украины было вывезено около 500 000 человек на работы в Германию. Они также не смогут назвать сколь-нибудь крупной войсковой операции, проводившейся нацистами против УПА. Имевшие место боестолкновения между ними носили локальный характер, происходили, в основном, в конце 1944 г. и были направлены на захват бандеровцами оружия, снаряжения или являлись ответной реакцией гитлеровцев на их действия.
Об этом же свидетельствуют и компетентные источники из военно-исторического архива ФРГ В частности, 21 января 2008 г. председатель Совета Союза советских офицеров Крыма С. Никулин обратился к руководству Военно-исторического научно-исследовательского Управления Германии (г. Потсдам) с просьбой сообщить «…официальные исторические данные о количестве человеческих и технических потерь вермахта от бандеровских ОУН-УПА формирований в годы Второй мировой войны».
Спустя месяц, 28 февраля 2008 г. в адрес С. Никулина из 3-го отделения, отдела образования и информации и квалификации Военно-исторического научно-исследовательского Управления Германии, поступил ответ:
«Господину Сергею В. Никулину 12 марта 2008 г., на исх. № 08-0349 Название организации Бандеры.
На ваше письмо от 28.02.2008 г.
Многоуважаемый господин Никулин!
Благодарим вас за обращение в Исследовательское учреждение военной истории в Потсдаме. Наше учреждение занимается преимущественно исследованиями военной истории XX в. У нас есть собственная обширная библиотека, состоящая из публикаций различных эпох, но оригиналы документов не находятся в нашем распоряжении. Мы разыскивали информацию в находящейся в нашем распоряжении литературе, но, к сожалению, не нашли никаких сведений о потерях вермахта от национально-украинских организаций Бандеры и ОУН-УПА.
С уважением, доктор Раусс Капитан второго ранга и руководитель отдела».
Так что, если, как утверждают бывшие и нынешние вожди украинского национализма, УПА-ОУН и боролась с вермахтом, то эта борьба носила скорее виртуальный характер.
Подтверждение тому можно найти в воспоминаниях гитлеровского военачальника генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна, командовавшего группой армий «Юг», действовавшей на территории Украины. В своих мемуарах он писал:
«…Вообще существовало три вида партизанских отрядов: советские партизаны, боровшиеся с нами и терроризировавшие местное население; украинские, боровшиеся с советскими партизанами, но, как правило, отпускавшие на свободу попавших им в руки немцев, отобрав у них оружие; наконец, польские партизанские банды, которые боролись с немцами и украинцами».
Совершенно иначе вели себя нацисты по отношению к советским партизанским отрядам С. Ковпака, Д. Медведева, А. Федорова и др. Против них задействовались целые войсковые соединения, танки и авиация. И здесь УПА выступали союзниками нацистов. В октябре 1943 г. попытки куреней «Туров» и «Заграва» уничтожить отряд А. Федорова, а ранее, в августе, рейдовые группы С. Ковпака, отходивших к месту сбора в Полесье, провалились. И тогда бандеровцы прибегли к своей излюбленной тактике: нападали на них из засад, под видом борцов с нацистами проникали в их ряды и осуществляли теракты против командиров. Готовясь к будущей схватке с «московским империализмом», главари ОУН стремились сохранить свои силы и в этих целях активно использовали нацистов. По признанию С. Ковпака, Д. Медведева, А. Федорова, наибольшую опасность для них представляла информация, которую оуновцы передавали нацистам о местах расположения основных и резервных баз, маршрутах движения, численном составе и вооружении советских партизан.
Под натиском Красной армии вермахт все дальше откатывался на запад, вместе с ним отступал и С. Бандера со своим окружением. Они, видимо, полагали, что под крылом абвера и Главного управления имперской безопасности им будет безопаснее, чем на Волыни, перешедшей под контроль советских органов власти. Там остались Р. Шухевич, Н. Арсенич, и на многострадальной земле Западной Украины разверзся настоящий ад.
Красной армии и органам госбезопасности пришлось вступить в жестокую войну с особенным воинством — воинством темной силы. Подобно оборотням, бандеровцы — внешне мирные люди в дневное время, с наступлением ночи превращались в безжалостных демонов ада. Они не останавливались перед самыми страшными преступлениями, на фоне которых меркнут даже злодеяния фашизма. Достаточно обратиться к фотографиям с мест совершения расправ бандеровцев над своими жертвами, скупым строчкам донесений органов госбезопасности и живым очевидцам их преступлений. Те, кто попадал в руки бандеровцам, завидовали мертвым. Их вешали, заживо сжигали, варили в котлах, распинали на деревьях.
В одной только Ровенской области с января по февраль 1944 г. бандеровцы совершили 154 нападения на подразделения и отдельных военнослужащих Красной армии и убили 439 человек. С 7 января по 2 марта 1944 г. в полосе действий 13-й армии имели место 200 нападений отрядов УПА на небольшие колонны с военным имуществом и группы красноармейцев. Их жертвой стал известный советский полководец, командующий 1-м Украинским фронтом, генерал армии Н. Ватутин. От полученных ранений он впоследствии скончался.
В апреле-мае 1944 г. УПА предриняла попытку нанести удар в спину наступающим советским войскам — частям 1 — го Украинского фронта. По распоряжению Р. Шухевича, командующий «Южной группой» («Заграва-Туров») Эней развернул в тылу Красной армии диверсионно-террористическую войну на траспортных коммуникациях, а на севере Тернопольской области предпринял попытку поднять восстание. Силами армейских подразделений и войск НКВД по охране тыла оно было подавлено.
Мощь Красной армии, органов НКВД заставила главарей УПА изменить тактику действий. В приказе главнокомандующего — Р. Шухевича — он требовал от полевых командиров «…не проявлять никакой активности, с войсками в столкновения не вступать, сохранять и продолжать готовить кадры, создавать диверсионно-террористические группы для последующей борьбы с советской властью».
В августе 1944 г., после того как войска Красной армии вступили на территорию Венгрии, Румынии и Польши, УПА вновь возобновила активные боевые действия против представителей советской власти и местного населения, сочувствующего ей. Наряду с организацией засад на шоссейных дорогах, обстрелами машин и убийствами отдельных групп военнослужащих, банды УПА вновь начали осуществлять нападения на армейские склады и совершать диверсии на коммуникациях. В результате таких действий в 1944 г. Красная армия понесла потери: «убитыми и повешенными» — 157 офицеров и 1 880 солдат и сержантов; ранеными — 74 и 1 770; «пропавшими без вести и уведенными в лес» — 31 и 402. С начала года и по 1 мая 1945 г. боевиками УПА было «убито или повешено» 3 офицера и 443 солдата и сержанта; «пропало без вести» — 11 офицеров и 80 солдат и сержантов. Всего с 1944 г. по 1956 г. от рук бандеровцев погибло 3 199 военнослужащих Вооруженных Сил, пограничных и внутренних войск СССР, из них 2 844 до 1 мая 1945 г.
С еще большей жесткостью УПА расправлялась с местным населением. Против него был развязан тотальный террор. Острие его было направлено против тех, кто не хотел мириться с бандеровщиной и сочувствовал советской власти. Те же, кто был заподозрен СБ в сотрудничестве с органами госбезопасности — т. н. сексоты — секретные сотрудники вместе с семьями подвергались нечеловеческим мучениям. В отношении их Н. Асеничем была разработана специальная инструкция. В ней предписывалось: «В ходе ликвидации указанных лиц не жалеть ни взрослых членов их семей, ни детей». Наиболее распространенным способом убийства являлось публичное, в присутствии соседей, отрезание головы детям, жене и затем самому «сексоту». Подобный садизм не прибавлял сторонников УПА, и потому позже Н. Арсенич в «Инструкции командирам отрядов» от 21 ноября 1944 г. предписывал: «Не следует впредь отрезать головы сексотам».
Но больше, чем сексотов и сотрудников органов госбезопасности, главари ОУН-УПА боялись обыкновенного слова, которое несли людям учителя, библиотекари и советские активисты. В нем они видели главную угрозу своей человеконенавистнической власти. Сухая статистика является тому подтверждением. Только за период 1944–1945 гг. во Львовской области было убито 16 учителей, в Волынской — 16, в Тернопольской — 127. В Ровенской области сожжено 50 школ, в Тернопольской — 50 клубов и хат-читален.
Бандеровцы не щадили даже тех, кто пытался занять нейтральную позицию. 26 ноября 1944 г. в с. Испас Выжницкого р-на Черновицкой области было уничтожено 15 семей (41 человек) за отказ взрослых мужчин «идти в лес». За период с 1944 г. по 1 мая 1945 г. боевики УПА убили или увели в лес 6 385 человек гражданского населения, из них: 1 500 составлял т. н. советский партийный актив. За это же время потери сотрудников органов госбезопасности составили 498 человек.
За период с 1944 г. по 1956 г., по данным советских архивов, от рук бандитов УПА и вооруженного подполья ОУН погибло: 2 депутата Верховного Совета УССР; глав: облисполкома — 1, горрайисполкомов — 40, сельских и поселковых советов — 1 454, других советских работников -1 235; секретарей горрайкомитетов партии — 35; прочих работников парторганов — 216; комсомольских активистов — 205; председателей колхозов — 314; рабочих — 676; представителей интеллигенции — 1 931, включая 50 священников; крестьян и колхозников — 15 355; детей и стариков — 860.
Цифры горят сами за себя: бандеровцы воевали, прежде всего, против собственного народа.
Зимой-весной 1946 г. в результате проведения армейскими частями и органами госбезопасности крупномасштабной войсковой операции УПА как организованная вооруженная сила перестала существовать. В связи с чем, в июле 1946 г. С. Бандерой и Р. Шухевичем было принято решение о «завершении широкой повстанческой борьбы» и переходе к «подпольно-конспиративной деятельности».
