Глава XI
Гульба. Москва, 2014 год

Прошло уже несколько минут, как элегантно ушел из квартиры Александр Валентинович, забрав с собой древний манускрипт, а наши герои сидели молча, глубокомысленно смотря друг на друга.

Первым нарушил молчание Иван:

– Старик, у меня есть к тебе два вопроса…

Анциферов засмеялся.

– Нет, ну, серьезно. Два вопроса. Во-первых, почему ты так быстро согласился, а во-вторых, я чего-то так и не понял, кто кого обманул!

– Понимаешь, старик… – начал Сергей, как его и просили, чрезвычайно серьезно, но это «старик» прозвучало так смешно, что оба расхохотались и несколько минут просто давились от смеха, корча друг другу рожи.

Пачка долларов на столе внушала изрядную долю оптимизма. Иван схватил эту пачку, распечатал и быстро просмотрел некоторые купюры. Доллары были настоящие.

– А ты не верил, что десять штук возьмем. – Сергей укоризненно покачал головой. – Ну что, пойдем куда-нибудь отмечать это дело, что ли?

Ивана не нужно было упрашивать, и он оказался в дверях еще быстрее, чем совсем недавно Александр Валентинович. Сергей взвесил на руке пачку долларов и, немного подумав, всю ее сунул во внутренний карман куртки, бережно и аккуратно застегнув имеющуюся на этом кармане молнию. Потом решительно встал, запер входную дверь и вышел в коридор к Ивану.

Узбек по-прежнему неторопливо и уверенно уродовал стену рядом с соседской дверью. В этот раз Сергей прошел мимо него, ничего не говоря. «Пусть соседи за свой хлам беспокоятся», – подумал он, заходя в лифт и неприязненно оглядывая узбека. Тот встретил взгляд Сергея совершенно равнодушно. Годы выживания в Москве научили трудолюбивого и бесправного работника ДЭЗа впадать в это равнодушное состояние, как буддистских монахов в нирвану. Быстрое «включение» этого умения спасало от многих проблем, которыми так щедро награждал трудовых мигрантов мегаполис.

Через минуту друзья оказались у сквера на Большой Грузинской улице. Безмашинное субботнее утро осталось позади, и теперь улица встретила их своим обычным монотонным гулом и гигантской автомобильной пробкой, на которую задумчиво взирали огромные изваяния Церетели, сгрудившиеся на другой стороне сквера. Сергей уверенно повел друга в сторону зоопарка – там находился филиал Сбербанка, где можно было обменять доллары на рубли.

Потом, уже обменяв часть денег, герои еще некоторое время брели по Пресне, высматривая питейное заведение, которое было бы достойно сегодняшнего повода и в то же время было, по выражению Ивана «не слишком пафосным». Наконец, такое заведение было найдено, и друзья отправились отмечать удачную сделку.

Когда делаешь какую-то нудную и неинтересную работу, время течет медленно-медленно. Когда ты с другом отмечаешь радостное событие, время тут же преображается и несется совершенно сумасшедшим темпом, заставляющим тебя то и дело удивленно поглядывать на часы и не верить происходящему: «Неужели уже три часа прошло? Да не может быть!» Именно так проносилось время у наших героев. Они выпили в общей сложности две бутылки виски, съели кучу всяких вкусностей, поговорили о погоде, женщинах, футболе и кинематографе. И оказались очень удивлены, вдруг обнаружив, что уже давно за полночь и из ресторана их вежливо просят уйти.

– А давай в ночной клуб, а? – Ивану сегодня были по колено все моря, а наличие денег будоражило кровь. – А то сидим тут, как два дебила… С девчонками хоть красивыми познакомимся!

Тема знакомства с девчонками возникала у Ивана всякий раз, когда жена уезжала к родителям, а он был выпившим. Хотя, собственно, второе гармонично вытекало из первого. До каких-то хоть что-либо значащих событий эта тема никогда не доходила, и, по большому счету, никакой реальной опасности ни для каких девчонок Иван в нынешнем состоянии попросту не представлял, но тема эта всегда обсуждалась очень серьезно. Так произошло и в этот раз, и уже через полчаса друзья оказались у какой-то обшарпанной двери, из-за которой неслась громкая музыка. Перед дверью стояли охранник и группа юношей и девушек, стесненных металлическими заграждениями, которые автоматически выстраивали их в очередь. Охранник упивался властью и сейчас находился на вершине блаженства.

– Никто никуда не проходит, мест нет, – гнусаво и уныло бубнил он, но глаза его при этом бешено блестели, выдавая истинное наслаждение своей функцией.

– Дай-ка мне сто долларов, – толкнул Иван Сергея в бок.

Сергей не стал сопротивляться и выдал другу требуемое. Иван панибратски потрепал охранника по плечу, незаметно сунул ему в руку бумажку и, чувствуя себя хозяином жизни, никем не удерживаемый, направился вместе с Сергеем в грохочущее чрево ночного клуба.

Там было чрезвычайно многолюдно. На мизерном пространстве перед баром толпились разодетые, напомаженные люди с разнообразными бокалами в руках. Некоторые делали вид, что танцевали, но танцевать было совершенно невозможно, так как люди были тесно прижаты друг к другу. Некоторые не только делали вид, что танцуют, но еще и прикидывались, что с огромным удовольствием тянут какие-то жидкости из бокалов, которые были вынуждены держать, прижимая к груди. Но самые опытные притворялись не только танцующими, пьющими и пьяными, но и еще и весело разговаривающими. Для этого они наклонялись близко к уху своего собеседника и что-то изо всех сил в это ухо орали, стараясь перекричать громкую музыку.

Что заставляло московскую молодежь собираться в таких местах, наши друзья искренне не понимали. Они снисходительно называли собравшихся здесь «дети» и совершенно справедливо считали себя с ними людьми очень разными.

И вроде бы не так заметно было различие в возрасте, да только Сергей с Иваном когда-то успели побыть пионерами и читали книжки про Ленина, а еще очень хорошо помнили, как неуютно было им, подросткам, стоять в очереди за мылом или колбасой в суровые девяностые годы. Они помнили путч и штурм Белого дома, а парни моложе их всего на шесть-семь лет уже ничего об этом не знали. Тем не менее и Сергей, и Иван изредка посещали такие места. Куда же было им деваться, если симпатичные девушки свято принимали на веру все, что им скажут по телевизору или напишут в глянцевом журнале, и пребывали в совершеннейшей уверенности, что именно такой ночной клуб – идеальное место для проведения выходного вместе с подругами.

Сегодня в клубе было очень много симпатичных девушек. Они выгибали спины, изящно курили, оттопырив мизинчик с затейливым маникюром, и стреляли глазками по сторонам, при этом упорно делая вид, будто они находятся здесь исключительно для того, чтобы просто потанцевать или прокричать друг дружке в ухо какие-то новости, обреченные быть неуслышанными – музыка гремела аномально громко.

Друзья с трудом пробрались к стойке и после пятиминутной возни сумели отвоевать себе небольшое пространство и один барный стул. Эту маленькую победу отметили двойным виски. В голове шумело. Закурили. Иван что-то кричал в ухо, кажется, рассказывал какой-то анекдот, но слов было не разобрать, и Сергей на всякий случай рассеянно кивал, ощущая, что напряжение и постоянное ощущение тревоги, привезенное им в Россию в качестве туристического сувенира из Венеции, потихоньку действительно начинает отпускать.

Еще что-то пили. Еще курили. А потом появилась Она.

Сергей тогда еще подумал, что если бы сцена их встречи снималась в кино, то громкая бестолковая музыка ночного клуба должна была бы каким-то образом приглушиться, люди вокруг должны были стать размытыми и неинтересными, откуда-то зазвучали бы скрипки, а многочисленные прожектора должны были вдруг осветить ее красивое лицо с выразительными черными глазами. Эта стройная и удивительно грациозная девушка совершенно неожиданно оказалась всего в нескольких шагах от Сергея с Иваном, смеялась и смотрела прямо на них, совершенно не делая вид, как большинство других девушек в клубе, что ее интересует исключительно танец и она здесь находится случайно. Сергей хотел толкнуть друга, чтобы обратить и его внимание на это чудо, но увидел, что Иван давно уже смотрит на очаровательную соседку и даже пытается подавать ей какие-то знаки.

– Правда, хороша?! – прокричал Иван Сергею в ухо – Давай с ней познакомимся! У нее наверняка и подруга есть!

Девушка действительно была очень эффектна и не могла не привлечь внимание ребят. Она была одета в плотный черный комбинезон, сексуально обтягивающий ее идеальное тело, черные волосы были рассыпаны по плечам, а большие черные глаза загадочно блестели.

К удивлению наших друзей, девушка с явным удовольствием начала знакомиться. Имя у нее было смешное – Глафира, – но она была настолько непосредственна, что это необычное имя не вызвало никаких проблем и, вообще, находиться рядом с ней было очень приятно. Чем больше Сергей смотрел на девушку, тем больше хотелось с ней разговаривать или хотя бы просто стоять неподалеку.

Потом они несколько раз выходили на улицу курить, рассказывали друг другу какие-то смешные истории, за ними старался поспеть Иван, которому совершенно не понравилось, что эта красивая девушка и Сергей так быстро нашли общий язык, а его, казалось, вообще не замечали.

Сергей же отчетливо ощущал, что с каждым часом он все больше и больше привязывается к этой интересной девушке. И уже даже то, что она красивая, перестало иметь какое-то значение. То, что она рассказывала, волновало его, то, над чем она смеялась, было смешно ему, то, что ее огорчало, он готов был исправить немедленно, даже если для этого нужно было бы свернуть горы. Он с удивлением прислушивался к своим ощущениям: «Я знаю ее всего час. Неужели лишь ради ее улыбки я уже готов на какие-то безумные действия или подвиги?» – и какой-то неведомый внутренний голос спокойно говорил внутри его: «Ну, конечно, готов! Посмотри, какая она замечательная!»

Вообще, творилось нечто странное. Никогда прежде Сергей не был так увлечен ни одной девушкой. Он внимательно смотрел в ее черные глаза и чувствовал, что растворяется, исчезает в них. Она дразнила его и смеялась, показывая ряд аккуратных маленьких белых зубов. Сияние озорных черных глаз било без промаха тяжелой артиллерией по истерзанной Серегиной душе. Смутная тревога, вызванная странной историей с манускриптом, ужасы ночной Calle Galeazza – все отходило на задний план, все становилось неважным, неинтересным. Вообще, все в мире перестало иметь хоть какое-то значение и не было ничего, что могло бы как-то сравниться с необыкновенным светом прекрасных глаз Глафиры.

И тут к нашим друзьям подошли. Три молодых чеченца, крупноголовые, небритые, приземистые и коренастые, они появились у стойки совершенно неожиданно. Такое быстрое перемещение по забитому публикой залу ночного клуба объяснялось просто: этим троим все почему-то уступали дорогу. Не то чтобы демонстративно, а так, как бы ненарочно, как бы невзначай, случайно отвернувшись или отодвинувшись в сторону, пока они проходили. Главным среди них был, видимо, самый маленький, плотно сбитый юноша с большой головой, который был очень горд правильно растущей бородкой. И хотя волосики этой бородки были еще довольно куцы, молодой человек постоянно ее сверху вниз поглаживал, уперев большой палец в шею, а указательный положив на подбородок. Так он сам себе казался взрослым и солидным, копируя жесты, подсмотренные у старших товарищей. Бородка охватывала нежным пушком шею и подбородок, в то время как усы не росли совсем.

Этот маленький как-то хитро вонзился между Глафирой и Сергеем, причем к Сергею он повернулся спиной, а к Глафире – лицом, и принял такую позу, чтобы всем было понятно: они тут с девушкой давно беседуют и им больше никто, собственно, не нужен. Двое его друзей в это время стояли рядом и недобро смотрели на Сергея с Иваном.

Что там этот юркий завсегдатай московских клубов и баров пытался рассказать девушке, слышно не было. Но вскоре раздавшийся громкий возглас «Ты че, овца, не поняла? Пошли, да?» позволял предположить, что общение идет не совсем гладко. Сергей уже давно для себя решил, что за эту девушку он готов сражаться. Иван, видимо, решил то же самое, но тут случилось нечто неожиданное. Глафира, до этого смотревшая на незваного собеседника явно враждебно, вдруг весело засмеялась и ласково его приобняла. Потом она оказалась около Сергея и быстро сказала ему на ухо: «Я буду здесь, с вами ровно через три минуты. Дождетесь?» Странно, но этот ее шепот Сергей сразу услышал, хотя до этого приходилось по нескольку раз кричать в ухо одни и те же фразы. Сергей растерянно кивнул. Глафира внимательно посмотрела ему в глаза, потом резко повернулась, опять засмеялась и увлекла за собой сначала маленького главаря, а потом и всю троицу в ту сторону клуба, где располагались туалеты. Чеченцы, обрадованные неожиданной сговорчивостью красивой девушки, организованно двинулись за ней.

Сергей с Иваном растерянно посмотрели друг на друга и остались стоять на месте. За прекрасной девушкой и тремя ее спутниками сомкнулись несколько десятков вспотевших спин. Долбящая в уши музыка была ужасна. Вечер грозил перерасти в катастрофу.

Но Глафира вынырнула откуда-то из гущи танцующих даже раньше чем через три минуты, еще более веселая и решительная.

– А вам здесь нравится? – спросила она, весело блестя глазами и глядя в упор на Сергея.

– Нет! – в один голос закричали друзья.

– Ну, может, тогда пойдем куда-нибудь, где немного поспокойнее? – опять сверкнула глазами необыкновенная и, безусловно, очень умная девушка.

В ту ночь они были еще в каком-то ресторанчике, щедро расплачиваясь деньгами, оставленными Александром Валентиновичем. Общение с Глафирой было приятно, интересно и как-то естественно. Сергей чувствовал, что со страшной силой влюбляется, но остановить эти химические реакции в организме уже не мог.

Домой возвращались под утро, несколько раз протрезвевшие, изможденные, но очень довольные. Когда они втроем подходили к подъезду, Иван немного поотстал, явно раздосадованный выбором Глафиры, которая, очевидно, большее время разговаривала с Сергеем, и, кажется, они взаимно друг другу очень понравились. Впрочем, в течение сегодняшней ночи Ивану удалось несколько раз удачно пошутить, заставив очаровательную девушку от души смеяться. Теперь он хотел наконец расставить все точки над «i» и испробовать свой последний козырь. Он собирался разыграть страшную обиду и таким образом добиться, наконец, расположения Глафиры. Именно поэтому он грустно брел чуть позади, уже начиная входить в образ.

Глафира всего этого, казалось, не замечала и уверенно шла впереди. Вместе подошли к дому. Сергей набрал код. Открыл дверь подъезда перед Глафирой и демонстративно вошел вслед за девушкой, всем своим видом давая понять, что Ивану уже давно пора идти куда-нибудь в другое место. Например, домой. Иван нисколько не смутился и протиснулся следом за Сергеем в закрывающуюся дверь. Все молча вошли в лифт, в молчании была нажата кнопка «7». Сергей несколько раз попробовал как-то пошутить, но Глафира сосредоточенно молчала.

Лифт неспешно поднимался на седьмой этаж.

Наконец, лифт поднялся, двери отворились, но никто из лифта не вышел. Прямо на площадке в луже крови лежал уже знакомый нашим друзьям бездыханный рабочий-узбек.

Первой нарушила общее замешательство Глафира. Она решительно перешагнула через труп и уверенно пошла направо по коридору в ту сторону, где находилась квартира Сергея. «Как она догадалась, что нам направо по коридору?» – успел удивиться Сергей и поспешил за ней. Дверь в квартиру была распахнута. Обстановка внутри впечатляла. Какие-то шмотки, подушки, шторы, кресла, бутылки, тарелки, куски хлеба, компьютерные диски, небольшой столик, за которым еще совсем недавно два друга проводили субботнюю «релаксацию», – все было перевернуто, разбросано и переломано. Было очевидно, что в квартире что-то искали. Искали пытливо и долго, внимательно рассматривая каждую вещь. Убедившись, что вещь интереса не представляет, ее швыряли на пол и переходили к вещи следующей. Опять повисло тяжелое молчание. Его нарушил усталый голос, раздавшийся сзади:

– Добрый вечер. Лейтенант Ивлев, Пресненское УВД. Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

Все обернулись. Сзади стоял патрульный милицейский наряд, три человека в форме, вооруженные автоматами. Автоматы были недвусмысленно направлены прямо на наших друзей.

Милиционеры были усталы и злы. Только что они приехали из престижного ночного клуба, где в течение часа несколько экипажей милицейских патрулей безуспешно пытались утихомирить большое количество шумных и гордых людей, примчавшихся на дорогих машинах из разных концов Москвы. Люди эти съехались для того, чтобы найти и наказать каких-то наглецов, посмевших расправиться с их тремя родственниками и друзьями, которые сейчас лежали вповалку в крови в одной из кабинок мужского туалета.

Было много шума, крика, а любых реальных сведений, которые действительно могли бы помочь расследованию, не было. Создавалось странное впечатление, что троих здоровых молодых людей уложила в кровавую кучу на черный кафельный пол какая-то неведомая и необъяснимая сила.

Впрочем, милиционеры в сверхъестественную силу, ввиду специфики своей работы, никогда не верят. Может, оно и правильно.