Глава 8
Штурмовые лестницы
– Стоять! В круг! – проревел Чужинов.
Одна команда другой не противоречила. Первая должна была привести людей в чувство. Народ подобрался случайный: дрогнет один, поддастся панике, и начнется цепная реакция. Все отлично понимают – в одиночку спастись не удастся, но разве сработает здравый смысл, когда в голове бьется единственная мысль: «Выжить! Выжить! Выжить любой ценой!»
Вторая относилась к построению. Ею Глеб замучил всех еще по дороге в Хмырники, подавая ее всякий раз неожиданно. Сначала он объяснил людям, что от них требуется, и едва ли не за руку поставил каждого так, как посчитал нужным. Люди не роптали, понимая, что именно так у них больше всего шансов. И Чужинов старался не зря – сработало. Люди мгновенно заняли уже привычные для них места. Лишь один попытался метнуться куда-то в сторону, но Поликарпов успел схватить его за воротник и швырнуть внутрь образовавшегося вдруг посреди улицы круга, ощетинившегося стволами.
Твари наседали со всех сторон. Бахали ружья, карабины, щелкали автоматы, кто-то, вероятно самый нервный, зарядил на весь магазин. Тимофеев, занявший место по правую руку от Чужинова, строчил из своего ППШ короткими очередями, азартно крича: «Двадцать два! Двадцать два! Двадцать два!» Сам Глеб бил одиночными, ловя мушкой тут и там возникающих тварей.
– Стоять! – снова проревел он, видя, что тварей не становится меньше, и опасаясь, что строй все же дрогнет. – Скоро их не останется! – Хотя сам был в этом далеко не уверен.
Основная задача заключалась в том, чтобы не позволить прорваться внутрь строя даже единственной твари. Эти гадины никогда не вгрызаются в кого-то одного, пытаясь выместить на нем свою безмерную ненависть к человеку. Нет, тактика у них сродни повадкам волков, оказавшихся в отаре беззащитных овец. Те мечутся из стороны в сторону и режут клыками, режут. Так же поступают и твари, с той лишь разницей, что нет у них ярко выраженных клыков. Но есть огромные зубы, и укус такой мощный, что они умудряются вырвать клок мяса даже сквозь зимнюю одежду. И самое сложное – ее поразить, пусть даже единственную, настолько та молниеносна, а вокруг свои, и куда легче угодить именно в них. В таких случаях разваливается любой строй, сколь опытны и хладнокровны ни были бы составляющие его люди.
Когда одной из особей все же удалось прорваться, наступил самый страшный момент. Глеб даже застонал от отчаяния, представив себе, что сейчас начнется. Но обошлось: ее дуплетом пригвоздил к земле кто-то из тройки Джиоева, одетый в короткий овчинный полушубок и стеганый подшлемник. Такой, какие надевают под каску лесорубы. Ну и немного повезло им: кто-то еще в полете успел встретить тварь выстрелом, отчего ее передняя лапа была вырвана из плечевого сустава почти полностью, лишив это существо прежней подвижности.
– Держимся, мужики, держимся! – вновь подал голос Чужинов, стараясь придать ему как можно больше бодрости.
Еще несколько минут, и бешеная пальба наконец начала стихать, но по-прежнему раздавались одиночные выстрелы: это народ добивал подранков, которые все еще были живы, но наброситься уже не могли. Напрасный перевод патронов, но Глеб даже говорить ничего не стал, понимая, насколько эти существа всем ненавистны.
– Перезарядись! – громко, чтобы слышали все, крикнул новую команду Чужинов и, подавая пример, мгновенно поменял магазин, не забыв сунуть опустошенный в карман разгрузки. Магазины у него отличные, пластиковые, емкостью на сорок патронов – подарок старого друга, и лишиться хотя бы одного из них будет безумно жаль. – Молодчаги, парни: накрошили их тут! – подбодрил он всех похвалой. И добавил: – Не расслабляемся, где-то должны быть еще.
«Сколько их на снегу? Десятка два, два с половиной. А где остальные? Ушли? Крайне сомнительно. Тогда почему не нападают? Часть из них уже сдохла? Летние особи в условиях зимы долго не протянут, максимум неделю. Разбуженные твари не могут снова залечь в спячку, и они обречены. В чем же причина? Их проредили жители Хмырников?»
– Чужак, слышал? – перебил течение его мыслей Джиоев.
– Слышал, Рустам, не глухой.
Понятно, о чем разговор: о выстрелах из школы и еще откуда-то из глубины поселка. Сомнительно, что это сильно им помогло. Не та дистанция, чтобы угодить точно в голову мечущейся твари, без риска попасть в людей. Но выстрелы – знак того, что пришли они в Хмырники и рискуют жизнью не напрасно: есть здесь выжившие, есть, причем не только в здании бывшей школы.
– Нам из школы машут, – сказал кто-то у Чужинова за спиной.
Глеб и сам прекрасно видел, как сразу в нескольких окнах второго этажа им сигнализируют, словно пытаясь о чем-то предупредить, и даже несколько раз пальнули в воздух, что по нынешним временам верх расточительства. Но о чем? «Так, а это что? Как будто бы какой-то гул, и он явно приближается. Судя по встревоженным лицам людей, его слышат и другие. И сильный такой гул, как будто несется огромный табун лошадей».
Чужинов взглянул на школу, до которой оставалось еще далеко, затем на дом в проулке. Именно с той стороны и доносился гул. Поблизости нет других строений, которые могли бы дать им надежное укрытие. А значит, вариантов тоже нет.
– Отходим к воротам! Держать строй! Бегом!
Их единственное спасение заключалось в том, чтобы успеть подняться на мостки, протянувшиеся вдоль внутренней стороны частокола. Как бы твари не изменились, но летать они по-прежнему не умеют.
Они оказались на стене, когда топот множества лап раздавался уже совсем близко. И даже успели избавиться от лестницы, ведущей со сторожевой вышки вниз. Когда из проулка показалась новая свора, Поликарпов изумленно протянул:
– Вот это да! Не было их здесь столько. Они что, со всей округи сюда собрались?
– Патронов бы хватило, – пробормотал Тимофеев, вставляя новый диск в ППШ и для надежности стукнув по нему ладонью снизу. Патронов и в прежнем диске оставалось еще на четверть, но при виде такого количества тварей, черной волной приближающихся к ним, руки сами по себе заменили его на полный.
Чужинов переглянулся с Рустамом: среди тварей не заметно зимних – одни летние, и им положено спать странным, похожим на летаргический сном. Прав Семен: откуда их так много?
– Попали как кур в ощип, – произнес кто-то совсем уж обреченным голосом. – Спасатели, чтоб вас…
– Спокойно, парни, спокойно! – громче, чем требовалось, сказал Чужинов. – Им до нас еще добраться нужно, а мы такую возможность уже имеем. Огонь!
Плохих стрелков среди его людей не было. Да и быть не могло. Все, кто считал себя таковыми, остались дома. Ведь для того чтобы выжить, навык меткой стрельбы необходим как воздух. Не можешь попасть точно в голову твари – не выходи за безопасный периметр поселения, дел для тебя и внутри найдется достаточно. Да, тварь издохнет, если угодить ей зарядом картечи в брюшину, поразив жизненно важные органы. Или даже кровью истечет, что при их огромной регенерации случается редко. Но прежде перемелет тебя в фарш.
Все двадцать четыре стрелка били одиночными, тщательно выцеливая головы мчащихся на них монстров. Но те и не думали останавливаться, чтобы укрыться от губительного огня, хотя прекрасно понимали, что до людей на стене им не дотянуться.
«На что они надеются? – недоумевал Чужинов. – Мостки разделены на сектора как раз на тот случай, чтобы, оказавшись на них в одном месте, твари не могли переместиться в другое».
Вскоре все выяснилось: немалая часть тварей прорвалась и теперь находилась под ними, укрытая толстыми досками настила.
– Осторожно! – рявкнул Глеб, заметив, как какой-то боец опасно перегнулся через ограждавшие мостки перила, чтобы выцелить хотя бы одну особь. Это с наружной стороны частокол кажется высоким, поскольку стоит на краю рва. Изнутри до земли не так далеко.
Поздно: тварь в высоком прыжке вцепилась в ствол карабина. Еще немного, и человек полетел бы вниз, если бы его вовремя не успели схватить. Но с оружием тому пришлось расстаться, и теперь он сжимал в кулаке рукоять пистолета Макарова, кажущегося нелепым против этих монстров.
– Глеб?! – Джиоев явно ожидал приказа.
Чужинов взглянул на усеянное тушами пространство перед ними, даже не пытаясь их пересчитать. Много, и это радует, но оставалось куда больше, и часть тварей находилась прямо под ними. Затем он посмотрел на небо: и часа не пройдет, как стемнеет. А потом наступит ночь, и твари будут иметь явное преимущество: во мраке они видят куда лучше людей. Перевел взгляд вниз, топнув по настилу ногой.
– Их там десятка два, не больше. Остальных либо успели положить, либо они скрылись, – заверил Семен, тоже глядя на него вопросительно.
Джиоев с Поликарповым держались рядом, оба с нетерпением поглядывали на Чужинова. Впрочем, как и остальные, они даже замолкли в ожидании, лишь снизу доносилась какая-то непонятная возня.
– Как будто кто-то операцию проворачивает, – негромко сказал Рустам. – Сначала разведка боем, затем подошли основные силы и оттеснили нас сюда. Благо мы успели. Так что будем делать, Чужак? – уже в открытую поинтересовался он.
«Мне самому бы кто-нибудь умное посоветовал. – Глеб закусил губу, прислушался. – Подпорки грызут! – догадался он. – Бобры, чтоб их! – Он от души мысленно выругался. Грязно так выругался, благо что никто услышать не мог. – Подпорки крепкие, настоящие бревна… Впрочем, куда им, собственно, торопиться? Пройдет сколько-то времени и, оставшись без них, настил попросту рухнет вниз».
– Отрываем доски! – И как он раньше не догадался! Ведь элементарно же!
Достаточно пары узких щелей в настиле, и тогда можно бить на выбор, совершенно не опасаясь, что твари смогут дотянуться до них даже в прыжке.
Скрежет усилился, пока наконец не последовал такой удар, что настил под ногами ощутимо вздрогнул.
– Сломать хотят! – прошептал кто-то.
Люди тщетно пытались оторвать хотя бы одну доску. В ход пошли ножи, чудом оказавшийся у кого-то топор и даже пряжки ремней.
– Пальнуть, может? – и Андрей Воронин с готовностью направил ствол карабина вниз.
– В лоб себе лучше сразу пальни! – зло ответил ему Рустам. – Доски в ладонь толщиной, да еще и мерзлые. А попадешь в шляпку гвоздя – не в самого отрикошетит, так другому достанется.
И снова снизу последовал удар.
– Вроде треснуло что-то.
– Скоро все тут затрещит. Попали…
Посыпались предложения.
– Спуститься на ту сторону и попробовать выманить их в поле? Пока они еще вокруг оббегут. Время подготовиться будет.
– Не получится. Видел, сколько их? Может, заранее к частоколу привязаться? Когда настил обрушится, наверху останемся. Все на вышке не поместятся, да и не выдержит она.
– И долго ты так провисишь? К утру околеешь. Спасатели! Самих бы теперь кто спас!
Глеб чувствовал: пройдет немного времени и начнется паника, и тогда они точно погибнут все.
– Сема, Джой, на вас вся надежда. Подстрахуете?
– Что ты задумал, Глеб? – с беспокойством спросил Поликарпов. – Подержать тебя, а ты перегнешься? Не получится – высота не та. Как пить дать в прыжке достанут. Может, и правда попробовать в поле? Какой-никакой шанс.
Глеб качнул головой: так не спастись. Прав был кто-то, сказав – слишком их много. Еще и стемнеет скоро.
– Другое хочу. Лестницы у нас есть. Если две связать, длины как раз хватит, чтобы на крыше соседнего дома оказаться. Достать их оттуда – плевое дело. Начнут убегать – отсюда перестреляют.
Он говорил быстро, скороговоркой: время дорого.
– По-хорошему, до нее и допрыгнуть можно, но без разбега не удастся. Сложность одна – облудки. Если они действительно могут по стенам лазить, им ничего не стоит и на дом забраться. Тем более у противоположной стены дома поленница сложена. С поленницы для них вообще не проблема на крышу попасть. Две стороны отсюда простреливаются. Остается еще две, в них и загвоздка.
Такая мысль – перебраться на крышу – мелькнула у него с самого начала, но он отложил ее на крайний случай, слишком велик риск.
– Оттуда и на соседнюю крышу легко перебраться. – Семен яростно поскреб отливающую рыжиной щетину. Глеб знал эту его особенность: когда Поликарпов нервничает, у него всегда чешутся скулы.
Он кивнул, соглашаясь: дома в поселке поставлены друг к другу близко. Не прежние времена: никаких палисадников и огородов на задних дворах. Иначе частокол такой протяженности городить придется, что леса по всей округе не хватит.
– Проблема в том, что эта мерзость тоже может свободно перебраться с крыши на крышу, ей даже лестница не понадобится. Хорошо еще, что такая мысль в их твариные бошки не пришла. Иначе прыгнет сюда с ближайшей – вот тогда точно караул кричать начнем.
– Тьфу-тьфу! – сплюнул Поликарпов, хотя прежде Глеб за ним особой суеверности не замечал.
– Чужак, меня тоже в расчет бери, – влез в разговор Тимофеев. – Втроем вы не справитесь. Хотя, наверное, и четверых человек будет мало. Эй, народ, есть еще желающие? – обратился он к остальным.
– Верно мыслишь, – кивнул Глеб. – Ну так что, парни рисковые найдутся? Двоих как минимум надо. И вяжем лестницы, вяжем.
Воронина он сразу отодвинул рукой в сторону: у его «Сайги» емкость магазина не та, некогда будет ее перезаряжать. Тут другое оружие необходимо.
«Неплохо бы еще и самого Тимофеева заменить, – подумал он, взглянув на старика. – Все-таки возраст у человека, не та уже сноровка по качающимся лестницам бегать».
Но, увидев его решительное лицо, Глеб промолчал.
– Ну что, боевики, готовы? – Чужинов окинул взглядом свою немногочисленную штурмовую группу. – Тогда приступаем, что-то не на шутку они разгрызлись.
И действительно: снизу доносился ожесточенный скрежет зубов по промерзшим опорам. Лестница была уже готова, и даже по перекладинам наскоро прошлись лезвиями ножей, чтобы сковырнуть предательский ледок, на котором так легко поскользнуться.
– Глеб, мы с Поликарпычем первыми.
– Да не вопрос, Рустам, – не стал спорить Чужинов. Риск одинаков для всех.
– Ну что, Сема, вперед и с песней? – Глаза у Джиоева горели азартом.
Они рванули по лестнице один за другим. Глеб от них не отставал. Отскочив в сторону, чтобы не мешать следующим, вскинул автомат. Женить мушку с целиком было абсолютно некогда, да и расстояние не то, чтобы промахнуться, когда чувствуешь оружие продолжением рук. Чужинов, зло щерясь, бил с груди, переводя ствол с одной твари на другую.
Те, не ожидая подобного, на какое-то время застыли, облегчая ему задачу. Тут же к нему присоединились еще трое стрелков, и только тогда твари метнулись из-под навеса, пытаясь спастись. Вслед по ним стреляли со стены, дали о себе знать Поликарпов с Джиоевым, и, по утверждению Семена, уйти удалось единственной.
– Чего ждем? Давайте к нам. – Глеб дернул автоматом, призывая оставшихся на стене присоединиться.
– Ни один облудок не показался, – сообщил Джиоев в ответ на его немой вопрос. – Что дальше? Перебираемся туда? – Он указал на ближайший дом.
– Нет. На другой.
Другой был двухэтажным, и Джиоев с сомнением посмотрел на его крышу: получается высоковато.
– Не ляжет, лестница соскользнет. Да и длины может не хватить.
– В окно ее вставим. В окно точно хватит. – У Чужинова уже был готовый ответ.
– А если внутри кто-то есть? Ну, твари… Люди давно бы уже о себе дали знать.
– А мы сначала туда сюрприз закинем. В окно попасть сможешь?
Была у них в запасе парочка светошумовых гранат. Проверено не раз: на тварей они тоже действуют весьма эффективно, можно было бы еще в самом начале под навес их закинуть. «Но проблема: цепенеют от них твари на какое-то время, черта с два мы бы дождались, чтобы они разбежались, так что напрасный перевод. Ну а в данной ситуации – то, что необходимо. Успеть бы только в окно забраться, пока твари в себя будут приходить, при условии, что они там есть», – размышлял Чужинов, уже примериваясь к броску внутрь дома.
– Да без проблем, – тут же откликнулся Рустам.
– Вот и отлично. Думаю, одной хватит, другую на всякий случай прибережем. Ну а там уж дело техники, – и Глеб хлопнул по рукоятке «Бердыша»: в помещении с ним будет удобнее. Да и пистолет снаряжен патронами ПБМ – что он там себе относительно щербатых чашек наобещал?
– Первым полезешь?
– Хочешь сделать что-нибудь хорошо – сделай это сам. Надеюсь, и вы от меня сильно не отстанете: одному скучно, – улыбнулся Глеб, в очередной раз взглянув на темнеющее небо. На улице света еще достаточно, но в помещении его точно будет не хватать.
– Давай, Рустам! – скомандовал он, когда конец лестницы оказался в окошке дома напротив.
– Куда? – Тот подкинул гранату на ладони.
По фасаду второго этажа в ряд расположились три одинаковых по размеру окна.
– В правое, оно без стекла.
– Приготовились!
Вся подготовка заключалась в том, чтобы успеть отвернуться, зажмурить глаза и прижать к ушам ладони. Расстояние не так велико, но поймать случайного «зайчика» или чуть посадить слух, пусть и на время, могли дорого обойтись. Особенно Чужинову, которому предстояло ворваться в дом первым.
Громыхнуло, со звоном разлетелись оконные стекла, кто-то вскрикнул, звучно выругавшись, вероятно, словив шальной осколок. Ругань раздалась у Глеба уже за спиной, который рванулся вперед по шаткой опоре.
Перед самым окном его повело в сторону, и, хотя ему благополучно удалось разминуться с осколками стекла, торчащими в раме, в дом он вошел боком. Вскочив на ноги, повел стволом пистолета по сторонам, ища цель, и, не обнаружив ее, метнулся к проходу, ведущему на первый этаж. Тот оказался узок, вдвоем не разойтись, но это обстоятельство устраивало его как нельзя больше. Оставалось только запечатать проход какой-нибудь мебелью.
– Помочь? – послышался за спиной голос Рустама, когда Чужинов схватился за шкаф, чтобы опрокинуть его вниз.
– Сам справлюсь. Лучше лестницу придержи. Едва не грохнулся, когда в сторону ее повело.
Люди прибывали один за другим. Они молча, без суеты занимали места у окон, пока наконец на крыше не осталось всего трое. Тогда и произошло то, чего, собственно, ждали все, и тем не менее случилось неожиданное. Первый из троицы, ступив на лестницу, сделал несколько неуверенных шагов и остановился, нелепо махая руками и пытаясь поймать равновесие. Его ободряли и даже ругали, ведь он занимал лестницу, по которой предстояло перебраться еще двоим. И тут на крыше дома возникла тварь, зимняя, облудок, что легко определили по ее размерам и окрасу. Глеб поразился, насколько легко ей удалось туда попасть. В нее успели выстрелить раз, другой и даже попали, но она, в прыжке сбив с ног одного из тех двух, что оставались на крыше, исчезла вместе с ним.
Человек на лестнице наконец-то побежал. Ему оставалось всего несколько шагов до спасительного окна, когда нога его соскользнула и он полетел вниз. Приземлился он неудачно, даже сверху было заметно, как нелепо искривилась его рука – явный перелом. Некоторое время он лежал, приходя в себя после падения, затем с трудом начал подниматься.
– Веревку, быстро! – проревел Глеб, и буквально сразу же веревка упала к ногам пострадавшего.
Тот успел ее подхватить, когда показалось несколько тварей, на этот раз обычных. Двух сразу же изрешетили пулями. Третьей пуля угодила в хребет, но она отчаянно пыталась доползти на передних лапах до ненавистного ей существа, пока новый выстрел не заставил ее воткнуться мордой в снег. Оставались еще две, и у человека не было шансов.
Последнего из остававшихся на крыше втянули вместе с лестницей, за которую тот, упав на нее, ухватился так крепко, что ему едва удалось разжать пальцы.
– Везунчик ты, – заметил Рустам, помогая ему подняться на ноги. – И оружие не выронил, молодец.
Тот молчал, не в силах сказать ни слова, и только часто кивал, соглашаясь.
– Вот это да! – послышалось от окна, выходящего на противоположную сторону относительно той, откуда они пришли. – Чужак, ты взгляни! Такого ты еще не видел!