Глава 41
Сила тяжести
В кои-то веки Лиам был в курсе, что в тот день состоится вечеринка. В доме Джошуа Уиллиса. И поскольку тот слыл главным наркоманом в школе, можно было предположить, что она побьет все рекорды по шкале отвязности.
Про эту вечеринку он знал по той простой причине, что жил в квартале от дома Джошуа. Слухи доходили до Лиама медленно. Обычно про вечеринки он узнавал уже после того, как они состоялись. Но в тот вечер он находился довольно близко от места сборища и, лежа в тишине своей темной комнаты, слышал крики и смех.
Глядя на невидимый потолок, он пытался представить, что происходит на этих вечеринках. Пытался представить, каково это упиться до чертиков, так что потом хоть трава не расти.
В тот вечер, уже не в первый раз, он пожалел о том, что не участвует в веселье.
Обычно Лиам вполне довольствовался своим положением парии. Он не особо переживал из-за того, что во время обеда сидит за одним из столиков, стоящих по периметру столовой. Его не заботило, что о нем говорят. В сущности, в открытую его мало кто задевал, а многие обидчики даже не подозревали, что они его обижают, а некоторые и вовсе не хотели обижать. Он это понимал и давно перестал обращать внимание на оскорбительные выпады в свой адрес. Лиам знал, что он собой представляет.
Положение аутсайдера давало определенную свободу. На него никто не обращал внимания, а он мог за всеми наблюдать. После того как Лиз в девятом классе растоптала его репутацию, Лиам стал делать то, в чем раньше себе отказывал, – в угоду принятым условностям. Он открыто читал Торо, перестал тратить деньги на некомфортную одежду, снял со стен своей комнаты плакаты с моделями в бикини и завесил их текстами песен и афоризмами. Он смирился с тем, что он не такой, как все, и стал получать от этого удовольствие.
Но иногда – как сегодня вечером – ему хотелось большего.
Из-за шума он никак не мог уснуть. Примерно в два часа ночи кто-то вызвал полицию, вечеринку разогнали, и в наступившей тишине Лиам услышал, как кто-то давится рвотой.
Он пытался не обращать внимания, но… боже, какие ужасные звуки. Вздохнув, он встал с постели, раздвинул шторы и увидел фигурку, шатающейся походкой ковыляющую через парк, – который больше походил на заросшее поле с игровой площадкой в столбнячном состоянии, – возле его дома. Черт! Если он считает себя порядочным человеком, деваться некуда. Лиам надел куртку и вышел на улицу.
Лиз Эмерсон он нашел неподалеку. Она лежала на древесной стружке и дрожала.
Лиам с минуту просто смотрел на нее, недоумевая, чем он заслужил такое счастье: возле его дома лежит девушка, в которую он влюблен с пятого класса, – пьяная в стельку, полусонная, одна-одинешенька.
Почти одна-одинешенька, подумал он, присаживаясь рядом с ней на корточки.
Вообще-то, Лиз Эмерсон – девушка симпатичная, но сейчас, с воспаленными глазами, с ошметками рвотной массы, налипшими на подбородке, на красавицу она ну никак не тянула. Вид у нее был малопривлекательный, и все же было в ней нечто прекрасное.
– Блин. Ну и фигня, – пробормотал он себе под нос. – Лиз?
– Джейк? – заплетающимся языком произнесла она, пытаясь поцеловать его.
Лиам в своих фантазиях часто представлял, как он целует Лиз Эмерсон, но ни в одной из них от нее не пахло блевотиной и спиртным, и ни в одной из них она не принимала его за Джейка Деррика. Он отстранился. Посадил ее прямо и взял за плечо, когда понял, что самостоятельно она сидеть не в состоянии.
– Лиз, ты на машине? – спросил он.
– Нет, конечно, дебил, – промычала она. – Джулия привезла.
– Черт, – выругался Лиам, пристальнее глядя ей в глаза. – Надеюсь, ты не под кайфом? Блин. Конечно, под кайфом.
Лиз как-то неопределенно рассмеялась и попыталась встать на ноги.
– Джулия домой уехала, слишком она добродетельная. Я ей сказала, что меня Кенни отвезет… но Кенни занята с Кайлом… так что я пешком пойду… все нормально…
– Ну-ну, – произнес Лиам, помогая ей встать. – Ладно, я тебя отвезу.
Она не ответила – прислонилась к его плечу и отключилась.
– Черт, – снова выругался Лиам.
Он прошел несколько шагов, таща за собой Лиз, но потом отказался от этой идеи и подхватил ее на руки. Я держу на руках Лиз Эмерсон, подумал он, потом еще раз повторил это про себя, ибо не мог поверить своему счастью. Лиз Эмерсон в моих объятиях.
Она была теплая и легче, чем он полагал.
Он посадил ее на переднее сиденье своего видавшего виды «Лебарона». У него мелькнула мысль, что надо бы зайти в дом и предупредить маму о том, что он ненадолго отлучится, но потом передумал. Мама все равно не проснется, да он и не знал, как ей объяснить, зачем он куда-то едет среди ночи.
– Ты… меня похищаешь? – пробормотала Лиз, когда Лиам дал задний ход, отъезжая от дома.
– Можно и так сказать, – ответил он. – Надеюсь, ты не станешь блевать в моей машине?
Ее стошнило.
– Проклятье.
Остаток пути они ехали молча. Лиам знал, где живет Лиз, – все знали, где живет Лиз. Однако впервые он видел ее дом вблизи и не понимал, почему ему так неловко уже от одной мысли, что он должен войти к ней домой.
Прокашлявшись, он спросил:
– Лиз, у тебя есть ключи от дома?
Она не ответила. Лиам заглушил мотор и в наступившей тишине снова задал свой вопрос, потом повторил его еще дважды, прежде чем она наконец-то невнятно произнесла:
– Под кооовриком.
Лиам вылез из машины, подошел к дверце со стороны пассажирского сиденья, вытащил Лиз. Она обмякла у него на руках. Вместе с ней он поднялся на крыльцо, неуклюже опустился на корточки и, прислонив ее к плечу, рукой стал шарить под ковриком, пока не нащупал ключ, приклеенный скотчем к нижней стороне коврика.
– Глупее не придумать, – буркнул он.
С Лиз на руках он выпрямился, отпер дверь, нащупал выключатель. Внутри дом был такой же большой, каким казался снаружи; красивый, отметил Лиам, все сплошь ясные линии и четкие грани, но как будто необитаемый. Идя через холл, он вдруг подумал, что идиотское место, выбранное для хранения запасного ключа, пожалуй, не самая большая странность в этом доме: здесь многое навевало тоску.
Он попытался аккуратно опустить Лиз на белый диван, но в итоге фактически свалил ее, как мешок: он выдохся, пока ее нес, так как не отличался выносливостью и могучим телосложением. Потом он огляделся и, когда его взгляд снова упал на Лиз, она уже опять стала недосягаемой. В том мире, которому она принадлежала, ему не было места.
Поэтому он ушел.
Направляясь через холл к выходу, он услышал, что она окликает его:
– Лиам, – выдохнула Лиз. – Спасибо.
Он замедлил шаг. Чуть не развернулся, чтобы остаться.
Но не остался. Прошел через холл с высоким потолком и покинул ее дом. Перед тем, как выйти на холод, погасил свет, оставив ее спать в темноте.
Лиам убедил себя, что сейчас Лиз слишком пьяна и наутро ничего не вспомнит. В понедельник она, как обычно, не обращала на него внимания, будто его вовсе не существует, и он решил, что рассудил верно.
Он ошибался.
Проснувшись, Лиз кинулась в ванную, где ее стошнило. После, когда она сидела возле унитаза, головой прислонившись к стене, она вспомнила про него. И задалась вопросом. Почему?
Она была утомлена. Сила тяжести воздействовала на нее более агрессивно, чем обычно. Закрывая глаза, она чувствовала, как эта сила затягивает ее все глубже и глубже.
Я вытащила бы ее. Удержала бы от падения, но она не видела моей руки.
