Глава 48
ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ Я ПОЛУЧАЮ ОТ ДЖОША СООБЩЕНИЕ:
Ты, я и обед. Как в старые времена.
Вот только старые времена включали бы и Марго. Полагаю, теперь настали новые времена. Может быть, это и не совсем плохо. Новое тоже может быть хорошим.
ОК, но я закажу себе собственный жареный сыр, потому что ты всегда поглощаешь больше своей доли.
Договорились.
Мы сидим в нашей кабинке у музыкального автомата.
Интересно, что Марго делает прямо сейчас. В Шотландии уже ночь. Может быть, она готовится пойти в паб со своими друзьями из общаги. Марго говорит, там очень большие пабы. В Шотландии есть так называемые «турне по барам», когда ходишь из паба в паб и пьешь, пьешь. Марго не любительница выпить, я даже никогда не видела ее пьяной. Надеюсь, к этому времени она узнала, каково это.
Я протягиваю руку за монеткой в двадцать пять центов. Еще одна традиция Лары-Джин-и-Джоша. Джош всегда дает мне монетки для музыкального автомата: у него в машине хранятся груды монет для оплаты выезда с автострады, а у меня никогда нет мелочи, потому что я ненавижу сдачу.
Я никак не могу решить, хочется ли мне ду-вопили народную гитару, но потом в самую последнюю секунду я ставлю «Video Killed the Radio Star» для Марго. Словно она здесь.
Джош улыбается, когда песня начинает звучать.
– Я так и знал, что ты выберешь эту.
– Нет, не знал, потому что я и сама не думала, что поставлю ее, пока не сделала этого. – Беру меню и изучаю его, будто не видела его уже миллион раз.
Джош все еще улыбается.
– Зачем заглядывать в меню, когда уже знаем, что будем заказывать?
– Могу изменить свое решение в последнюю секунду, – отвечаю я. – Есть вероятность, что я могу заказать плавленого тунца или бургер из индейки, или огромный салат. Я тоже могу быть авантюристкой.
– Конечно, – соглашается Джош, и я знаю – он просто потакает мне.
Подходит официантка, чтобы принять наш заказ, и Джош говорит:
– Я буду жареный сыр, томатный суп и шоколадно-молочный коктейль. – Он смотрит на меня с любопытством. В уголках его губ появляется улыбка.
– А… эм… – Быстро, как могу, я просматриваю меню, но мне на самом деле не хочется плавленого тунца или бургера из индейки, или салата. Я сдаюсь. Мне нравится то, что мне нравится. – Жареный сыр, пожалуйста. И соду из черемухи. – Как только официантка уходит, я говорю: – Ни слова.
– О, я и не собирался.
А потом из-за тишины мы оба заговариваем одновременно. Я спрашиваю:
– Ты общался с Марго в последнее время?
А он:
– Как обстоят дела у вас с Кавински?
Непринужденная улыбка Джоша исчезает, и он смотрит в сторону.
– Да, мы иногда общаемся в онлайн-чате. Думаю… думаю, что она немного тоскует по дому.
Я немного странно на него поглядываю.
– Только вчера вечером с ней разговаривала, и она не показалась мне тоскующей по дому. Выглядит как прежняя Марго. Она рассказывала нам о Виноградных выходных. Мне тоже захотелось поехать в Сент-Эндрюс.
– А что такое Виноградные выходные?
– Я не уверена на сто процентов… похоже на смесь между «много пить» и «латинским». Предполагаю, это что-то шотландское.
– Ты бы сделала это? – спрашивает Джош. – Отправилась бы куда-нибудь далеко?
Я вздыхаю.
– Скорее всего, нет. Это Марго, а не я. Хотя было бы неплохо поехать туда. Может быть, папа отпустит меня во время весенних каникул.
– Думаю, ей бы это очень понравилось. Полагаю, наша поездка в Париж теперь не состоится, да? – неловко смеется он, а затем откашливается. – Так, подожди, а как обстоят дела с Кавински?
Прежде чем я успеваю ответить, возвращается официантка с нашей едой. Джош отодвигает тарелку с супом, чтобы она оказалась в центре стола.
– Первый глоток? – спрашивает он, держа в руках молочный коктейль.
Я охотно киваю и склоняюсь над столом. Джош держит стакан, и я делаю долгий глоток.
– Аааа, – произношу я, садясь обратно.
– Это был довольно-таки большой глоток, – говорит он. – Почему ты никогда не заказываешь этот коктейль себе?
– А зачем он мне, когда я знаю, что ты поделишься? – Я отламываю кусочек жареного сыра и макаю его в суп.
– Итак, что ты там говорила? – напоминает Джош. Когда я непонимающе гляжу на него, он добавляет: – Ты собиралась рассказать о Кавински…
А я надеялась, что эта тема не всплывет. Я не в настроении лгать Джошу еще больше.
– Все хорошо. – Из-за того, что Джош выжидающе смотрит на меня, я добавляю: – Он действительно милый.
Джош фыркает.
– Он не такой, как ты думаешь. Люди поверхностно судят о нем, но он другой. – Я удивлена, обнаружив, что говорю правду. Питер не такой, как многие думают. Он дерзкий, может быть противным, и всегда опаздывает, это правда, но в нем также есть и хорошие, удивительные стороны. – Он… не такой, каким ты его считаешь.
Джош поглядывает на меня с сомнением. Затем он обмакивает половину своего бутерброда в суп и говорит:
– Ты уже это говорила.
– Потому что это правда. – Он пожимает плечами, словно не верит мне. Поэтому я добавляю: – Ты должен видеть, как Китти ведет себя рядом с Питером. Она без ума от него. – Я не осознаю, пока слова не слетают с моих губ, но говорю их, чтобы сделать ему больно.
Джош отрывает кусок жареного сыра.
– Ну, надеюсь, она не слишком сильно к нему привяжется. – И хотя у меня была точно такая же мысль, все равно больно это слышать, по другим причинам.
Внезапно то ощущение легкости Джош-и-Лара-Джин потеряно. Джош замкнулся и погрузился в себя, а меня все еще задевает то, что он сказал о Питере, и создается ощущение, словно мы актеры, сидящие друг напротив друга и притворяющиеся, что все так же, как и в старые добрые времена. Как такое вообще возможно, когда здесь нет Марго? Она смысл нашего маленького треугольника.
– Эй, – неожиданно говорит Джош. Я поднимаю глаза. – Я не это имел в виду. С моей стороны было дерьмово так говорить, – он наклоняет голову. – Полагаю… не знаю, может быть, я просто ревную. Я не привык делиться девочками Сонг.
Я смягчаюсь внутри. Теперь, после того как он сказал такие приятные слова, вновь почувствовала к нему теплоту и расположение. Я не говорю то, что думаю: «Может быть, ты и не привык делиться нами, но мы очень даже привыкли делить тебя».
– Знаешь, Китти по-прежнему тебя любит сильнее, – говорю я слова, которые вызывают у него улыбку.
– Ну, я ведь учил ее харкаться, – произносит Джош. – Ты не сможешь забыть человека, который учит тебя подобному. – Он делает долгий глоток молочного коктейля. – Эй, в эти выходные в Бесс проходит марафон «Властелин Колец». Хочешь пойти?
– Это же примерно… девять часов!
– Ага, девять потрясающих часов.
– Правда, – соглашаюсь я. – Я хочу пойти, но сначала я должна согласовать все с Питером. Он что– то говорил о походе в кино в эти выходные и.
Джош прерывает меня.
– Все хорошо. Я могу пойти с Майком. Или, может быть, возьму Китти. Самое время представить ей гения, то есть Толкиена.
Я молчу. Неужели мы с Китти взаимозаменяемы в его уме? А Марго и я?
Мы делимся вафлей, когда в закусочную заходит Женевьева с маленьким ребенком, который, как я догадываюсь, должно быть, ее брат. Не ее настоящий братишка. Джен единственный ребенок в семье. Она – президент программы «Маленькие Сибсы». Ученика старшей школы ставят в пару с ребенком начальных классов, и тот занимается с ним, а также приглашает куда-нибудь, чтобы весело провести время.
Я сползаю вниз на своем месте, но, конечно же, Женевьева видит меня. Она переводит взгляд с меня на Джоша, а затем слегка помахивает мне рукой. Не знаю, что делать, поэтому машу ей в ответ. То, как она улыбается, глядя на меня, очень тревожит. Из-за того, какой по-настоящему счастливой она выглядит.
Если Женевьева счастлива, то для меня это не очень хорошо.
* * *
Во время ужина я получаю сообщение от Питера. Оно гласит:
Если ты собираешься тусоваться с Сандерсоном, то можешь, хотя бы, не делать этого в общественных местах?
Под столом я перечитываю его снова и снова. Может такое быть, что Питер совсем чуточку ревнует? Или его на самом деле всего лишь беспокоит то, как это выглядит в глазах Женевьевы?
– На что ты постоянно смотришь? – хочет знать Китти.
Я кладу телефон лицевой стороной вниз.
– Ничего.
Китти оборачивается к папе и говорит:
– Готова поспорить, это было сообщение от Питера.
Папа произносит, намазывая маслом булочку:
– Мне нравится Питер.
– Правда? – спрашиваю я.
Папа кивает.
– Он хороший парень. И он очень тобою очарован, Лара Джин.
– Очарован мною? – повторяю я.
Китти обращается ко мне:
– Ты говоришь как попугай. – Папе же: – Что это значит? Очарован ею?
– Это значит, без ума от нее, – объясняет папа. – Он околдован.
– Хорошо, а что такое околдован?
Он тихо посмеивается и запихивает булочку в открытый от изумления рот Китти.
– Это значит, она ему нравится.
– Она ему определенно нравится, – соглашается Китти с полным ртом. – Он… он часто на тебя смотрит, Лара Джин. Когда ты не обращаешь внимания. Он смотрит на тебя, чтобы узнать, хорошо ли ты проводишь время.
– Правда? – У меня в груди появляется приятное ощущение тепла, и я чувствую, как начинаю улыбаться.
– Я просто рад видеть тебя такой счастливой. Привык беспокоиться о Марго, берущей так много обязанностей по дому и помогающей со всем. Я не хотел, чтобы она упустила жизненный опыт в старшей школе. Но ты же знаешь Марго. Она такая настойчивая. – Папа тянется ко мне и пожимает плечами. – Видеть тебя сейчас, выходящей из дома, чем-то занимающейся и заводящей новых друзей… это делает вашего старика очень счастливым. Очень-очень счастливым.
Я чувствую, как растет ком в горле. Если бы только все это не было ложью.
– Не плачь, папочка, – приказывает Китти, папа кивает и притягивает ее в свои объятия.
– Китти, можешь сделать мне одолжение? – спрашивает он.
– Какое?
– Можешь остаться в этом возрасте навсегда?
Китти автоматически отвечает:
– Могу, если ты подаришь мне щенка.
Папа громко хохочет, и Китти тоже смеется.
Я действительно иногда восхищаюсь своей младшей сестренкой. Она точно знает, чего хочет, и сделает все что угодно, чтобы заполучить это. В этом отношении она бессовестна.
Я собираюсь поговорить с папой и помочь ее делу. Мы вдвоем вымотаем его. Рождественским утром под нашей елкой будет щенок. Я готова поставить на это деньги.
