14
Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что я здесь делала. Ничего, ни малейшей зацепки.
Папашка вошел и закрыл дверь. Щелчок замка едва не заставил меня подпрыгнуть.
— Отвечай! Что ты здесь делаешь? И как, черт побери, ты сюда попала?
Он двинулся вперед, и на мгновение мне показалось, что он готов ударить меня.
— Я…
И запнулась. В этом шоу я не была звездой. Башка звенела абсолютной пустотой. Первый раз в жизни. Обычно я могла все — даже продать лед эскимосам!
— Я… это… я хотела найти какую-нибудь информацию о Дэксе.
— Как ты прошла через систему допуска?
Я сунула руку в карман, чтобы вытащить карточку. Вот она — прохладный гладкий пластик, ласкающий кончики пальцев. Но я не могла отдать ему эту штуку. Он увидит свою карточку доступа, не мою! Моим способностям нельзя дать обратный ход, у меня не было той, желтой карточки, и я не могла все вернуть на свои места. Я улыбнулась папашке своей самой невинной улыбкой и сказала:
— Черт! Похоже, я ее потеряла.
— Потеряла? — переспросил он.
Опустив глаза, я принялась сканировать пол.
— Где-то обронила. Должна быть здесь или в другом месте.
Папашка спокойно наблюдал, как я, разыгрывая сцену, внимательно осматриваю углы комнаты в поисках карточки. Я следила за ним краем глаза, и мне вдруг показалось, что он улыбается. Позволив мне поискать еще пару минут, он откашлялся и сказал:
— Пошли, мы уезжаем.
* * *
Тишина в машине была более чем зловещей. Тяжелая, злая тишина. Нужно было что-то срочно сделать, чтобы разрядить ситуацию. В противном случае к этому зданию мне уже и на сто шагов не подойти. Папашка наверняка понял, что я здесь что-то вынюхивала. Я никогда не достану для Джинджер информацию, в которой она так нуждается, если не починю то, что сломала. Причем быстро. Это должно быть что-то сногсшибательное. Чтобы мир содрогнулся. Я должна просто вломиться назад в «Деназен». Придется достать из рукава своего единственного туза. К сожалению, это был туз пик.
Я взорвала тишину:
— Я хочу работать на «Деназен»!
Папашка усмехнулся:
— Это невозможно.
— Но почему? — настаивала я. — Эти парни, которые меня забрали, они настоящие скоты. Они собираются напасть на «Деназен».
Я увидела, как расширились его глаза:
— Что?!
— Это была одна из их угроз. Они грозились добраться до тебя и чуть ли не выбросить в окно.
Я врала напропалую.
— Мне нужно в этом участвовать, папа. Я должна помочь тебе остановить их!
— Дезни, — ответил он, — вряд ли ты сможешь что-нибудь сделать.
Чей-нибудь папашка мог бы сказать эти слова с интонацией сочувствия; сказал бы то же самое, но дал понять: детка, ты еще маленькая, а это все слишком опасно! Чей-нибудь, но не мой! Слова его были жестки и холодны. Он дал мне понять: ты абсолютно бесполезна!
Так, да? Сейчас посмотрим!
Я глубоко вздохнула, мысленно помолившись, протянула руку и взяла ручку с консоли приборной доски. Крепко держа ее в руках, подняла с пола машины маркер, который пару месяцев назад обронила, когда папашка забирал меня из школы, и который с тех пор так и валялся под сиденьем. Я представила, что держу не ручку и маркер, а два маркера.
Секундой позже папаша выругался и резко крутнул руль влево. Машина завиляла, шины завизжали, и на мгновение мне показалось, что мы врежемся. Слава богу, через несколько тошнотворных мгновений машина остановилась.
Через некоторое время головокружение и пульсация в голове поутихли. Папашка смотрел на меня, но в его взгляде не было ни ужаса, ни удивления. Что-то другое. Я его убедила? Или он в чем-то удостоверился? Что бы это ни было, впечатление было жутковатое. Но он ведь должен был знать, что такая возможность есть. Он жил с моей мамой, а она была Шестым. Пятьдесят на пятьдесят, что и я могла родиться Шестым.
— Папа, мне кажется, я могу быть в чем-то полезной, ведь так?
Я повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
* * *
Размышляя о шокирующей тайне, которую я ему открыла, папашка уехал к себе в офис, оставив меня одну. Это меня удивило, но и обрадовало. Как только его машина скрылась в конце улицы, я выбежала из дома и через лес добралась до города.
В первой точке, куда я направилась, меня ждало разочарование. Родни сказал, что Алекс не заходил с того самого дня, когда встречался с Кейлом и со мной. К счастью, у Родни был его новый адрес, что было весьма кстати, так как я не знала, что Алекс переехал. Ничего удивительного: когда не видишься с человеком больше года, с ним еще и не то может случиться. Поболтав с Родни и пообещав ему захаживать, я отправилась в пиццерию на Четвертой улице. Там был единственный из телефонов, разговор по которому трудно было подслушать — он был снаружи, а остальные располагались внутри, возле столиков и в вестибюле.
Привет, паранойя!
Стараясь не прикасаться к розовой жвачке, которую кто-то прилепил к трубке, я сняла ее и набрала номер Брандта.
— Привет, это я, — проговорила я, когда он поднял трубку.
— Господи, Дез! — выпалил он. — Сколько можно? Я тут с ума схожу!
— Знаю, знаю. Прости. Я дома. То есть не прямо сейчас, а вообще. Папашка забрал меня вчера.
— Забрал?..
— Это длинная история, — сказала я, уперевшись головой в стенку телефонной будки — в голове по-прежнему немного гудело, а шея побаливала.
— Ты что-нибудь нашел? — спросила я Брандта.
На другом конце провода что-то скрипнуло — он сидел на кровати. Я услышала тяжелый вздох.
— Дез, это действительно серьезно. Их называют Шестыми из-за особых способностей. Из-за сломанной шестой хромосомы. Некоторые из этих людей очень опасны.
— Это старая информация, Брандт. Как насчет «Деназена»? Ты что-нибудь нашел насчет организации?
— Нашел. Они, оказывается, повсюду пустили щупальца.
Я сглотнула:
— Щупальца? Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, я кое-что раскопал. «Деназен» всюду имеет связи. Тебе что-нибудь говорит имя Мартин Бондейл?
— Ну да, типа. А кто он?
— Этот парень пытался пролезть в администрацию округа в прошлом году. И там была женщина, которая утверждала, что он целое лето принуждал ее к сексу. Потом ее нашли мертвой.
— Помню, точно! — сказала я. — Все думали, это сделал именно он, но его все равно выбрали, да?
— Ну! — подтвердил Брандт.
— Подожди. И ты думаешь, что «Деназен» имеет к этому отношение?
Как сын крутого криминального репортера, Брандт всегда имел под рукой две-три теории заговора. Но мне нужна была стопроцентно точная информация.
— Он только один из целого списка городских и федеральных чиновников, связанных с этими людьми, — продолжал вещать Брандт.
— Ты что, с ума сошел? — прошептала я.
Глянув через плечо, я проверила, не стоит ли кто рядом, и продолжила:
— Когда я попросила тебя посмотреть, что можно найти, я не имела в виду — копай до центра Земли. Это опасные люди. Они…
— Дез, поверь, я отлично понимаю, насколько они опасны.
Пауза. Затем, секундой позже — металлическое постукивание. Он накручивал колеса своего скейта.
— Слушай, — наконец проговорил Брандт, — нам нужно кое-что обсудить.
— Согласна. Только давай позже, а? Я должна найти Кейла. Узнать, все ли с ним в порядке.
— Действуй. Только дай знать, если тебе еще что-нибудь будет нужно. Будь осторожна и помни: без моей поддержки ты — просто маленькая беспомощная девчонка.
— А ты без моей поддержки — просто здоровенный крутой парень.
Я улыбнулась и уже было повесила трубку, но передумала. Подняв ее к уху, я произнесла:
— И никаких больше раскопок!
Квартира Алекса находилась в самом забойном районе города, который так и назывался — Прикол. Хотя Прикол был местом, где совершалось большинство местных сделок с наркотиками, копы старались этот район обходить. Они подлавливали дилеров, когда те заходили на территорию школы или на центральную улицу, но Прикол был сам себе правительством, судом и палачом. И конфликтовать с ними было себе дороже.
Поднявшись по узкой лестнице на третий этаж — лифт не работал, — я зажала нос рукой. Коридор пропах мочой и немытыми телами. На вершине лестницы я повернула налево и принялась считать двери. Номера квартир отсутствовали. Наконец я добралась до Алексовой, на которой чернел посередине двери нарисованный маркером номер 342.
Я подняла руку, чтобы постучать, но дверь вдруг распахнулась.
— Дез? — Алекс сделал шаг назад. Меня точно не ждали.
— Какого черта ты здесь делаешь?! — спросил он, ухватив меня за рукав и втягивая внутрь. — Тебе нельзя быть здесь!
— Пожалуйста, скажи мне, где Кейл, — сказала я.
Кейла не было у меня в комнате, когда я проснулась, что было понятно. Но куда он пошел и где мне его искать — этого я не знала.
— А я здесь! — раздался голос из-за спины Алекса. Кейл стоял в коридоре в черных Алексовых джинсах и зеленой футболке Брандта с длинными рукавами. Он улыбнулся мне, я улыбнулась ему, и паника, которую я все это время чувствовала, улетучилась.
— Ты ушел, — сказала я, — и я не знала, куда.
Обойдя Алекса, он подошел ко мне, коснувшись моего плеча своим плечом.
— Я ушел, когда проснулся твой отец, — сказал Кейл.
Уголком глаза следя за Алексом, я увидела, как сузились его глаза.
— О чем это он говорит?
Кейл спокойно ответил:
— Я остался у Дез прошлой ночью. Мы сняли наши майки.
Мне не нужно было смотреть на свое лицо со стороны, чтобы понять, что оно покраснело. Придется мне с Кейлом провести беседу о том, чем можно делиться с посторонними, а чем нельзя. Причем как можно скорее.
Алекс скрестил руки на груди и покачал головой:
— Так. Сначала Белдом и Дун, теперь Человек Дождя. Могу я кое-что спросить? — Он повернулся к Кейлу: — Я думал, ты остался здесь, со мной.
Кейл пожал плечами и отвернулся от него:
— Ты заснул, и я ушел.
— Ты не можешь уходить, не сказав мне об этом!
Алекс явно ревновал — это было видно, — хоть он и потерял это право давным-давно.
— Ты спишь крепко, — сказал Кейл Алексу, улыбаясь мне. — Это было просто.
Было ощущение, что Алекс сейчас бросится на Кейла, но он предпочел держать дистанцию. Возмущенный, он повернулся ко мне:
— Он точно провел с тобой ночь?
— Да! Хотя совсем не так, как ты думаешь. Только какого черта ты беспокоишься? Шлюха из колледжа осточертела?
Кейл перевел глаза с меня на Алекса. Его лицо потемнело, кулаки сжались:
— Ты ее обидел. Она мне говорила. Какое тебе дело до того, что она мне разрешает себя целовать? Она держится за руки со мной, а не с тобой, понял?
Алекс разразился мерзким смехом:
— Да ты придурок! Она же тебя динамит. Другим парням она позволяет гораздо больше, чем тебе.
Моя реакция была бездумной, но точной. Такой же, как в тот день, когда он развлекался с той цыпочкой в задней комнате бильярдной Родни. Мой кулак влетел прямо в челюсть. Алекс выдержал удар как настоящий боец, но я видела — ему несладко. Еще бы! Руке было очень больно.
— Если ты перестанешь быть последним подонком, это будет мировая новость.
И вдруг — словно повернули выключатель — Алекс посерьезнел. Все было забыто — и то, что Кейл провел со мной ночь, и мой хорошо поставленный хук справа.
— Завтра я выхожу на новую работу, — сказала я с плохо скрываемой гордостью. Мне вообще-то следовало больше нервничать по поводу того, что я отдаю себя в руки людей, которые используют подобных мне в качестве кукол, но меня несло. Как же! Я влезла в стан врагов, да еще навешала папашке лапшу на уши. В который раз! А уж от этого мне всегда тепло и радостно.
— Новую работу? — Алексу потребовалось не меньше шести секунд, чтобы врубиться. Его глаза расширились, и он улыбнулся. Неожиданно я стала в его глазах героем, точнее — героиней.
— Отлично! Как тебе удалось?
Слава богу! Самое сложное позади. Я знала, что Алекс станет вонять, а уж Кейл этого не потерпит.
— У меня есть кое-что, что им нужно.
Кейл смотрел на меня, и удивление в его взгляде вытеснило злость, с которой он смотрел на Алекса. Но и Алекс был не меньше удивлен:
— Не хочу тебя обидеть, Дез, но что у тебя есть такого, что может им понадобиться?
На противоположном от меня конце стола лежал бейсбольный мяч. Я взяла его и отправилась на кухню, где видела апельсин, приткнувшийся на углу кухонного стола рядом с ключами от машины. Зажав мяч и апельсин в ладонях, я вернулась в комнату и встала перед парнями. Закрыла глаза и представила, как я поедаю сразу два апельсина, поочередно кусая из правой и левой руки, и как оранжевый сок течет по моему подбородку; представила шероховатую шкурку, которую так приятно счищать ногтями. Поверхность нового апельсина была чуть тверже, чем обычно, но все сработало! Я почувствовала это не по изменившейся текстуре поверхности мяча, а по резкому уколу боли и потере гравитации. Несколько мгновений темноты, и я оказалась на полу.
— О господи! — воскликнул Алекс, бросившись ко мне.
Кейл его опередил:
— Дез, ты в порядке?
Я кивнула и посмотрела на пол. Там валялись два апельсина.
— Так ты… — начал Алекс.
— Шестой, — закончил за него Кейл, и в его голосе не было ни капли удивления. Он взял меня на руки и положил на кушетку. Подложив мне под голову подушку, убрал волосы с моего лица и сказал:
— У тебя кровь. Что случилось?
Я провела ладонью под носом. Действительно кровь. Что-то новенькое.
— Я редко это делаю, слишком большое напряжение для тела. И очень больно, — объяснила я, не вдаваясь в детали.
Алекс хмыкнул:
— Ничего себе «очень больно»! Да ты вся в крови как резаная утка!
— Это у меня впервые. Раньше такого не было, — ответила я. — Думаю, я напряглась больше чем обычно.
Секунд через десять до них наконец начало доходить, что произошло.
Алекс орал:
— Ты в своем уме, идиотка?!
Кейл, как дикий зверь, носился по комнате, щелкая, по своему обыкновению, пальцами: указательный, средний, безымянный, мизинец, указательный.
Бегал и рычал:
— Ни за что! Ни за что!
Пришлось несколько минут подождать, пока они хоть немного успокоятся и уровень тестостерона в их крови несколько упадет. Прошло немного больше времени, чем я думала, но в конце концов парни уселись, обмениваясь грозными взглядами и молча сопя.
— Как ты могла ничего мне не сказать?! — прервал Алекс тяжелое молчание. Он сидел в самом углу комнаты, сжимая красный мячик — средство против стресса. Сжав его несколько раз, Алекс швырнул им в стену и бросил свое тело на кушетку.
— А ты все свои секреты делил со мной? — спросила я.
Паршивый лицемер.
Что-то мелькнуло на его лице, и он отвернулся.
— Как мне все это не нравится! — Кейл подпер собой стену возле двери. Может, он собирался закрыть собой дверь — вдруг я прямо сейчас ломанусь в «Деназен», а? Кто знает?
— Птичка вылетела из клетки, — сказала я. — Папашка знает, что я умею делать, поэтому назад хода нет. Я вчера прокололась. Меня поймали, когда я рылась в отцовских документах. И мне нужно было придумать что-то крутое, иначе мне в «Деназен» не вернуться.
— Все это чересчур крутое, даже для тебя, — проворчал Алекс. — А ты не можешь просто убежать? На кой черт ты так обламываешься, чтобы добиться помощи Джинджер?
— Потому что мне нужно найти Жнеца. Он — мой единственный шанс вытащить маму.
— Мы что-нибудь придумаем. Оставайся здесь, и я тебя спрячу. У нас получится.
Сидевший рядом со мной Кейл напрягся. Из того, что сказал Алекс, непонятно было, имел ли он в виду меня с Кейлом, или же только меня.
— Ты сам поможешь мне вытащить маму?! — спросила я. — Не думаю, что этот так просто. И потом — как быть с Кейлом?
— Конечно, потребуется время, но мы найдем способ помочь твоей маме. Я обещаю. Что до него, — Алекс махнул в сторону Кейла, — то они в конечном счете перестанут его искать. Он ведь просто один из Шестых; не так уж он для них и важен.
— Они слишком много в меня вложили, — произнес Кейл тихим напряженным голосом. — У них прежде не было такого, как я, и они не сдадутся. Я — оружие двойного действия. Они используют не только мое прикосновение, но и мою кровь.
Алекс вздрогнул:
— Твою кровь?
— Я в бегах уже несколько дней, — сказал Кейл. — Они с ума сходят, хотят меня найти. — Он повернулся ко мне: — Племянница того человека — она была не под наркотиком. Ей ввели сыворотку, часть которой состоит из моей крови. Если ввести эту сыворотку в кровь Шестого, тот не может ничему сопротивляться. Становится податливым и уступчивым. Иначе Шестого трудно контролировать. Кровь берется часто и малыми порциями, потому что сыворотка быстро скисает.
— Тогда беги из города! — сказал Алекс. — Лучший выход — как для тебя, так и для всех нас.
— Он не может просто так встать и уйти! — возмутилась я. — Или я уйду с ним.
Алекс топнул ногой:
— Ты что, собираешься быть ему личным телохранителем с исполнением эскорт-услуг?
— Он всю жизнь прожил внутри «Деназена» и ничего не знает о мире, в котором мы живем.
— Да, — пробормотал Алекс. — Тебя не остановишь.
— Я смогу делать эту работу, я знаю, я смогу.
Я села на диван рядом с ним. Он продолжал:
— Ты говоришь, тебе больно после того, что ты только что сделала. А представь, что ты часами будешь это делать в «Деназене»! Они заставят тебя крутиться как заведенную обезьяну! Это тебя прикончит!
— Я справлюсь, — настаивала я. По правде говоря, о том, что сказал Алекс, я и не подумала. Конечно, они меня протестируют. Заставят показать, что я умею. На сколько меня хватит, перед тем как я сломаюсь?
— А что, если я попрошу тебя не ходить? — спросил Кейл с противоположной стороны комнаты. Он пристально смотрел на Алекса.
— Это ничего не изменит, — ответила я. — То, что должно быть сделано, будет сделано.
Конечно, это был не лучший вариант. Но выбора у меня не было. Я мгновение подумала и продолжила:
— Если, конечно, вам не придет в голову мысль получше. Пусть будет так, как я сказала.
Тишина. Так я и думала.
Кейл покачал головой:
— Это место ломает и уничтожает большинство тех, кто туда попадает.
Меня раздражало то, что ни один из этих двоих в меня не верит.
— Вот и славно, что я не отношусь к этому большинству.
