Глава 17
Лейка душа в одной из четырех ванных комнат напоминала прорезь для почты во входной двери какого-нибудь дома — металлический квадрат с прямоугольным отверстием. Того и гляди, счет от «Кон Эдисон» выпадет.
Вода текла по мне ровным потоком, а я прислушивалась к звукам за стеной — там принимал душ Блейк. В ванную я бросилась из спальни, сказав, что насквозь пропиталась хлоркой и мне просто необходим шампунь, но это было лишь отговоркой.
Я не могла смотреть на него. Не могла выдавить ни слова. Была возбуждена, и счастлива, и смущена одновременно.
Но прятаться вечно невозможно. Проторчав под душем, пока на ладонях не сморщилась кожа, я завернулась в полотенце и на цыпочках вышла в холл. И тотчас налетела на Блейка, тоже мокрого, с повязанным на талии полотенцем и цепочкой на обнаженной груди. Он был невозможно красив, но я все еще не смела взглянуть ему в глаза, даже когда он прижался лбом к моему лбу.
— Ты так стонала… — сказал он.
У меня вспыхнули щеки. Я была готова умереть на месте.
— Мне нужно одеться, — прошептала я и попыталась уйти, но он удержал меня за локоть.
— Эй, — мягко сказал он, — что случилось?
От него пахло мылом «Айриш спринг».
— Ничего, — пролепетала я.
Он приподнял мой подбородок.
— Тебе кажется, мы сделали что-то плохое?
«Да. Нет. Возможно».
— Я не знаю.
— Ари, — усмехнулся он, — нет. Я бы не стал делать такого с первой встречной. Я ни с кем не вступаю в отношения, пока не увижу, что у них есть будущее.
«Будущее». Мысль о том, что случившееся сегодня в конечном счете приведет к дому в Парк-Слоуп, и садику с гамаком, и детям с самыми синими на свете глазами — успокоила.
Я с облегчением вздохнула. Улыбнулась. И танцевала по спальне, натягивая одежду. Потом мы сели в машину, откинули верх, мои волосы развевались по ветру, и все вокруг казалось прекрасным.
Я думала, что не вышла за пределы разумного. Конечно, обычно я возвращалась домой раньше, но и сейчас время было вовсе не такое уж позднее. Не ожидала, что мама устроит мне засаду.
— Ты где была? — спросила она.
Я только что вошла в гостиную и вздрогнула от прозвучавшего в кромешной тьме низкого голоса. Раздался щелчок выключателя. Она сидела, скрестив на груди руки и закинув ногу на ногу.
В растерянности я окинула взглядом комнату. Заметила дырку в обшивке дивана, непочатую пачку «Пэлл-Мэлл» на журнальном столике.
— Где папа? — проронила я.
— А ты как думаешь? В Ист-Ривер выловили труп, ему пришлось уехать на Манхэттен. — Она потянулась за сигаретами. — Итак, где ты была?
Я пожала плечами. А вдруг я опять свечусь и она все поймет?
— С Блейком, — ответила я.
Она сняла целлофан, достала сигарету и швырнула пачку на стол.
— Это и так понятно. Где именно вы были с Блейком?
— В Хэмптонс, — чуть слышно промямлила я.
Мама щелкнула зажигалкой.
— И чем вы там занимались в такое время?
— Ничем.
Она затянулась и похлопала рукой по дивану. Я села рядом, хотя мне не терпелось подняться в свою комнату и подумать о Блейке.
— Ты заходишь слишком далеко, — строго сказала она.
Ну вот, приехали, подумала я. И ушла в оборону:
— Почему ты его не любишь?
— Когда я такое говорила? — спокойно ответила мама. — Он очень славный. Вежливый. Видно, что у него прекрасное воспитание. Но ты моя дочь, и я забочусь о тебе. Ты слишком молода, чтобы серьезно относиться к кому бы то ни было.
Слишком молода. Слишком далеко захожу. Еще много чего слишком.
— Он считает, что у нас может быть общее будущее, — произнесла я. Мне показалось, что прозвучало это по-взрослому, рассудительно, но мама рассмеялась, будто я — идиотка.
— Ариадна, он понятия не имеет, чего хочет. Он — мальчишка.
— Вовсе нет. В ноябре ему будет двадцать один год. А ты в двадцать три уже вышла за папу.
— Это было в пятьдесят седьмом году. Сейчас все по-другому… У женщин сегодня полно возможностей. У тебя, — ткнула в меня пальцем она, — их гораздо больше, чем было у меня. Ты не представляешь, как тебе повезло. И пусть Блейк не пудрит тебе мозги россказнями о «будущем». Это всего лишь уловка.
Она подалась вперед и пристально посмотрела мне в глаза, будто у меня вместо них два магических шара.
— Он ведь еще не затащил тебя, в постель?
Интересно, что она увидела? Розы на покрывале? Белое одеяло? Бассейн с притаившимся на дне скорпионом?
— Нет, — ответила я.
Я не считала эти слова ложью, потому что «в постель» означало пройти весь путь до конца, а мы с Блейком пока добрались лишь до середины.
Она вновь откинулась на спинку дивана и затянулась сигаретой.
— Хорошо. Рада это слышать. Потому что парни в таком возрасте очень шустрые. Наврут что угодно, лишь бы уложить в постель, и тут же ищут себе другую жертву. Есть девушки, которые легко с ними управляются. Эвелин, например. Ей ничего не стоило порвать с одним и найти другого. Но ты не Эвелин, и если этот юноша посмеет тебя обидеть, я оторву ему яйца и засуну в глотку. — Она потушила сигарету в пепельнице. — И передай ему, чтобы привозил тебя домой пораньше. Поняла?
Я поняла. Поняла, что больше ничего не расскажу ей о Блейке и что у меня впервые за многие месяцы разболелась голова.
— Пойду спать, мама. По-моему, у меня начинается мигрень.
Она меня не отпустила. Мы пошли в кухню, где она проследила, чтобы я выпила таблетку. Потом налила мне теплого молока и поцеловала в щеку.
— Спокойной ночи, — сказала я.
А когда она ушла, вытерла щеку салфеткой и вылила в раковину молоко.
На следующий день, к моему удивлению, меня пригласила Саммер. После окончания занятий в школе мы с ней еще ни разу не виделись, и на четыре сообщения, которые я передавала для нее с Тиной, она не ответила. Но я так по ней скучала, что была готова все простить и уговорила папу отвезти меня в Парк-Слоуп.
Он высадил меня и отправился на работу, помахав рукой Тине. Та с солнцезащитным козырьком на голове пропалывала клумбу перед домом.
— Здравствуй, Ари, — поприветствовала она меня. — Сто лет не виделись. Проходи в дом, Саммер у себя наверху.
Прошмыгнув в холл, я бросила взгляд на библиотеку Джефа с уставленными книгами полками и светильниками «Тиффани». Сверху из комнаты Саммер доносилась мелодия группы «Флитвуд Мэк». Она сидела, закинув одну ногу на стол, красила ногти и не замечала меня.
Я стояла в дверях и рассматривала ее спальню, полностью преобразившуюся с тех пор, как я последний раз сюда заходила. Комнату отделали с изысканным вкусом и элегантностью. Кровать из выбеленного дерева с филенками расположилась между двумя тумбочками «под старину», рядом платяной шкаф в том же стиле. Темно-серые обои с серебристыми розами сочетались с одеялом на кровати, украшенной множеством круглых и квадратных декоративных подушек. Совершенство, как в сказке. Я тоже хотела спать в сказочной обстановке, а не на доставшейся от Эвелин скрипучей кровати с балдахином, стоявшей в нашем доме со времен президентства Линдона Джонсона.
— Потрясающая комната, — не удержалась я, хотя мне вовсе не хотелось это признавать.
Саммер оторвала взгляд от пальцев ног. В короткой джинсовой юбке и розовом топе с бретелькой через шею, с ярко-синими тенями на веках она была такой же великолепной, как и ее комната. Но тут я вспомнила, что у меня есть Блейк и он считает меня намного красивее, а это куда важнее изысканной комнаты.
— Спасибо, — сказала она. — Прости, что давно не звонила. Времени не было.
Я догадалась, что это из-за Кейси, и приняла извинения. Женская солидарность и тому подобное.
— Нет проблем. Мне тоже было некогда.
Она откинулась на стуле.
— Мы с Кейси на прошлой неделе расстались.
Пораженная, я присела на подоконник. Она указала на татуировку на щиколотке. Буква «К» превратилась в «С», так что теперь на ноге Саммер красовались ее собственные инициалы.
— Хорошая работа, — похвалила я. — Надеюсь только, использовали чистую иглу.
— Разумеется, Ари. Я перебила ее в очень солидном месте на Бликер-стрит. Несколько дней назад, после того как мы с мамой обслуживали банкет в «Эллис и Хаммел», — заявила она.
Я изо всех сил пыталась скрыть от нее свои чувства. Просто кивнула и закинула ногу на ногу. Она плюхнулась на кровать и прижала к груди подушку.
— Кстати, я считаю, у твоего парня шикарный отец.
«А отец моего парня считает тебя красавицей», — подумала я. Но, заметив озорной взгляд подруги, я сказала:
— Забудь об этом, Саммер. Он старый.
Она медленно провела ногой по одеялу.
— Не такой уж он старый. Ему всего сорок семь.
— А ты откуда знаешь? — удивилась я.
— От него. Мы с ним постоянно разговариваем… Стэн очень общительный человек.
Стэн! Даже я его так не называла. Судя по всему, он сам попросил ее об этом. Наверное, это позволялось только тем девушкам, которых он считал красивыми.
— Понятно, — сказала я.
Саммер перекатилась на спину и уставилась на потолочный вентилятор.
— Ари, — начала она, — ты уже переспала с Блейком?
Я посмотрела в окно. Тина спускала по лестнице мешок с удобрением.
— Почему ты спрашиваешь?
Она усмехнулась:
— Просто мне интересно знать… как он это делает… Хочу понять, что нормально для большинства парней. Ну, то есть… Я бросила Кейси потому, что он перестал меня уважать. Ему все время была нужна одна и та же поза. Вряд ли ты интересна парню, если он даже не смотрит тебе в лицо, когда вы занимаетесь любовью.
Мне сделалось неловко.
— Ты ведь говорила, что такая поза необычайно возбуждает.
Саммер опять легла на живот и подперла лицо кулаками.
— Ну не каждый же раз.
— Да уж, — только и сказала я.
— Могу поспорить, Блейк смотрит тебе в глаза. Я разговаривала с ним несколько раз на приемах у Стэна и думаю, он настоящий джентльмен. Он всегда придерживает передо мной дверь. Неприличного слова от него не услышишь. Относится ко мне с уважением… как мужчина и должен относиться к женщине.
— Да, он такой, — гордо произнесла я.
В первый раз в жизни Саммер мне завидовала. У меня было то, чего хотела она. Я одержала победу, но старалась этого не показывать. Она увлеклась парнем, который даже не желал смотреть ей в лицо. Не хватало еще больше ее обидеть!
— Но то, о чем ты спрашиваешь… — продолжила я. — Не знаю. Так далеко мы не заходили.
— Господи! — воскликнула она. — Прошло уже столько месяцев… Он и в самом деле джентльмен! Кейси потребовал секса после нескольких свиданий.
Никогда я не слышала от нее такого — что Кейси не джентльмен и что он чего-то требовал. Я не знала, что сказать, но это было и не важно. Саммер сменила тему. Она открыла ящик туалетного столика, вынула письмо из Холлистера и сообщила, что ей разрешили досрочно сдать выпускные экзамены и что с января и до начала занятий в колледже она будет работать с Тиной полный день.
Потом Тина позвала ее вниз помочь с перекрутившимся шлангом, и я осталась одна.
Я прошла по комнате, рассматривая прелестные вещички: резные штучки над изголовьем кровати, старинную шкатулку для драгоценностей с кружащейся балериной на туалетном столике. Мой взгляд упал на ящик, который она оставила открытым. Там лежал черный кружевной бюстгальтер, дневник в ярко-красной бархатной обложке и серебряный браслет с выгравированными буквами «М. Г.».
Браслет Ли. Тот самый, что она потеряла на вечеринке в «Уинтер гарден». Я не верила своим глазам. Меня подбросило от злости. Ли так дорог этот браслет, а Саммер взяла его себе! Я знала, Саммер иногда не считается с другими, но чтобы она оказалась до такой степени бессердечной!.. А я еще выгораживала ее перед Ли. «Она бы никогда так не поступила». Я вытащила браслет из ящика и зажала в потном кулаке. Сердце гулко стучало, и внезапно я почувствовала усталость. Минуту спустя вернулась ничего не подозревавшая о моей находке Саммер.
— Что это? — спросила я, помахав браслетом у нее перед носом.
— Ах да, — прощебетала она, — на прошлой неделе он отыскался. Как раз собиралась тебе сказать.
Ничего она не собиралась мне говорить. Наверняка она его нашла давным-давно, в тот самый вечер в «Уинтер гарден». А сейчас стояла вся такая невозмутимая и на ходу сочиняла историю — браслет будто бы запутался в скатерти, которую Тина сто лет как не использовала.
— Ты врешь! — возмутилась я. — Ты это сделала, потому что ненавидишь Ли.
Она с грохотом захлопнула ящик.
— А с чего мне ее любить? Помнишь, что она заявила в клубе? «Ты ведь не хочешь, чтобы тебя приняли за шлюху». С меня хватило этого дерьма в бесплатной школе. А ты, — она направила на меня акриловый ноготь, — ты предала меня, Ари. Я всегда тебя поддерживала, помогала, но ты не встала на мою сторону, когда эта чокнутая и ее стерва-мамаша на меня набросились. Уму непостижимо, как они могли оказаться родственниками Блейка? Он не имеет с ними ничего общего.
Возможно, замечание о том, что она поддерживала меня, и было справедливо, но я пропустила его мимо ушей. Меня до того взбесило придыхание, с которым она произнесла имя Блейка, что никакие аргументы не действовали.
— Оставь его в покое! — вскинулась я. — Ты о нем ничего не знаешь.
Она сложила руки на груди и язвительно усмехнулась:
— Как и ты!
— Он мой парень! Я люблю его.
На этот раз она по-настоящему рассмеялась:
— Да ладно! Ты его не любишь. И почти не знаешь. Ты с ним даже не спала. Это простая лимеренция, как у того глупого мальчишки из седьмого класса, который собирал мои волосы.
Лимеренция. Такого слова я не припоминала. Но сравнивать меня с кропающим стишки и собирающим волосы семиклассником — это слишком.
— Хорошо, — произнесла я. — Интересно, что скажет Блейк, когда я ему сообщу, как ты поступила с его кузиной? Ты-то о нем высокого мнения, но он — я уверена — чихать на тебя хотел.
Саммер закусила губу и на секунду остановила взгляд на мне. На ее лице промелькнула тревога, которая, впрочем, быстро сменилась отвращением.
— Не знаю, кем ты себя возомнила, — сказала она. — Решила, что представляешь собой нечто особенное, потому что подцепила парня, который явно не твоего поля ягода. Но это не навсегда, Ари. Скоро он все поймет.
Она задела меня за живое. Больно задела.
— Что поймет? — спросила я, волнуясь.
— Что ты скучная. Ты серая и неинтересная и самая что ни на есть посредственность.
Я онемела. Возможно, мне не следовало обращать внимания на эти слова. Но я подумала, а вдруг это правда? И на самом деле я еще хуже, чем просто посредственность. На глаза навернулись слезы.
— Ты бесишься оттого, что у меня наконец кто-то появился, — с трудом выдавила я. — У меня никогда не было парня, только одна подруга, а у тебя было все… И ты решила, что ты лучше меня.
Саммер откинула назад волосы.
— Конечно, я лучше тебя!
Я больше не могла говорить. Глаза жгло, щеки пылали. Я бросилась на улицу, мимо поливающей кустарник Тины.
— Пока, Ари! — крикнула она, но я не ответила.
Всю дорогу до Флэтбуша я прошла пешком. У порога едва не валилась с ног от усталости. Дома пахло жареной картошкой. Из кухни вышла мама с полотенцем в руках.
— Ты сегодня рано.
Мне казалось, я вот-вот упаду в обморок. Мамин образ исказился, как в кривом зеркале.
— Мы с Саммер больше не подруги, мама. И прошу, не звони Джефу.
Она пристально посмотрела на меня и наконец произнесла:
— Хорошо, Ари.
Затем позвонил Блейк и сказал, что ждет не дождется нашей встречи на следующих выходных на барбекю у Эвелин и Патрика по случаю Дня труда. Поговорив с ним, я запечатала браслет Ли в конверт, написала на нем ее новый адрес, выбросила в мусорное ведро кулон «Лучшая подруга» и шкатулку кедрового дерева с принадлежностями для рисования и заснула крепким сном на вышитых розах.
