– ...и, наконец, последняя версия: «Импровизация». Фигурант прогуливался и слушал радио, передачи «Эха Москвы». Он...

– Он что, прогуливался с радиоприемником?

– С радиоплеером. Изучив протоколы допросов продавца торговой точки «Виртуальный Мир», мы поработали в том районе с потенциальными свидетелями, с владельцами домашних собак. Выгуливают собак регулярно, зачастую в одно и то же время, они...

– Это ясно! Опустите подробности.

– Слушаюсь. Нашлась свидетельница, она видела инвалида и заметила у него наушники. Он прогуливался...

– Прогуливался?!

– Простите, я ошибся в формулировке. Он голосовал у обочины, ловил машину, затем обратился к свидетельнице с вопросом, он спросил, как добраться до метро. Со слов свидетельницы, предположительно, фигурант, цитирую: «Спешил, но не особенно». Как раз в это время на радиостанции «Эхо Москвы» выступал правозащитник Кораблев. Мы делаем допущение, предполагая, что он слушал «Эхо», мы...

– Покороче излагайте! Без лирических отступлений.

– Мы достали запись беседы с Кораблевым. Правозащитник упоминал журналиста Иванова и его интерес к «Никосу». Фигурант принял информацию к сведению, на его пути возник павильон «Виртуальный Мир». Фигурант начал импровизировать. С помощью продавца-консультанта он узнает адрес Кораблевых. Домашний адрес правозащитника оказался в базе данных пиратского СD-диска. Также он узнает марку и номер машины Кораблева. С продавцом из «Виртуального Мира» он расплачивается фальшивыми долларами. Продавца задержали в обменном пункте, он дал показания, и мы...

– Я просил излагать покороче.

– Фигурант заставил Кораблева сработать на себя, вышел на журналиста Иванова. Фигурант продолжительное время вел с Ивановым устную беседу, о содержании которой журналист говорит скупо, ссылаясь на посттравматические факторы. Фигурант похитил у журналиста ноутбук с информацией, касающейся «Никоса», в том числе и с текстом статьи про бриллиантовое колье, и со статьями про...

– Откуда такая уверенность? А если Иванов врет? Где доказательства, что журналиста реально избил и обокрал фигурант?

– Во-первых, фигурант представился Иванову. Во-вторых, консьержка в парадной журналиста видела инвалида, и описания совпадают с...

– Откуда фигурант узнал о похоронах сотрудника службы безопасности? О бывшем муже Сабуровой?

– О похоронах, возможно, из устной беседы с Ивановым. Господин журналист рыл под «Никос» денно и нощно, отслеживал каждую мелочь, связанную с концерном и его сотрудниками. Про фокусника Сабурова, вероятно, была информация в компьютере. Про премьеру новой цирковой программы, наверное...

– Возможно! Вероятно! Наверное! Слишком много допусков, вам не кажется?

– Я излагаю версию и вынужден делать допущения. В соответствии с версией «Импровизация» журналист Иванов – источник информации, полный и всеобъемлющий. И единственный. Вам должно быть известно, что определенные силы оказывали на журналиста недвусмысленное влияние, науськивали Иванова на «Никос», ожидая ответных реакций. Иванова, говоря попросту, подставляли. Он нарыл горы информации, он был и есть...

– Пусть так! Пускай Иванов – источник. Проехали, продолжайте.

– В крематорий фигурант явился до приезда скорбящих, представился родственником усопшего. Он назвал имя покойника и...

– И ему поверили! Дальше.

– Инвалиду позволили возложить цветы, он пожелал побыть наедине с усопшим, воспользовался...

– Избавьте меня от малоаппетитных подробностей! Достаточно про крематорий!

– Из крематория фигурант отправляется в цирк. Показывает обложку журналистского удостоверения вахтеру у служебного входа, просит вызвать иллюзиониста Сабурова. Пресса не балует артиста Сабурова вниманием. Цирковой артист приглашает инвалида с удостоверением за кулисы, рассказывает о премьерном номере, показывает инвентарь. Фигурант улучил момент для...

– Понятно – он испортил инвентарь. Непонятно, как он с первого взгляда разобрался в устройстве инвентаря и почему его саботаж остался незамеченным.

– Я могу все объяснить. У нас есть схема конструкции и письменные комментарии Сабурова. Мы...

– Проехали! Вы разобрались в нюансах, этого достаточно. Верю вам на слово. Проехали цирк, дальше?

– Дальше он отправился в компьютерный салон «Белый ветер». Скачал с ноутбука заранее им же обработанную фотографию сына Зои Михайловны, распечатал фото на принтере. Фото ребенка имелось в архиве, собранном Ивановым. Журналист работал против нас как настоящий разведчик. Опускаю множество подробностей, но позволю себе заострить ваше внимание на трех итоговых фактах. Во-первых, ноутбук. Описания портативного компьютера журналиста Иванова и работников «Белого ветра», которые...

– Ясно! Это был компьютер Иванова, в нем было цифровое изображение ребенка, что косвенно подтверждает – Иванов как источник информации более чем компетентен.

– Во-вторых, работающие в «Белом ветре» люди заметили, что инвалид приехал на автомобиле «Тойота» красного цвета, с правым рулем. В-третьих, в «Белом ветре» он оставил фальшивые доллары, как и в...

– Достаточно! Как он раздобыл мотоцикл и «Жигули»?

– В ночь перед акцией в Подмосковье погиб байкер из стаи «Ночных волков». Погибший остановился...

– Из какой «стаи», я недопонял?

– Байкер был одним из членов неформального объединения фанатов мотоцикла «Ночные волки». Он ехал из Подмосковья, где проживал и работал автослесарем, на «стрелку» в Москву, на Воробьевы горы. «Волки» кучкуются на смотровой площадке Воробьевых гор. Погибший остановился для того, чтобы справить естественные надобности, и...

– И «волка» настиг Бультерьер.

– В рамках версии «Импровизация» мы считаем, что Бультерьеру повезло повстречаться с «волком». Завладеть «Жигулями» было гораздо проще, чем достать мотоцикл. Если бы ему не повезло, он...

– Он за одну ночь раздобыл и «Жигули» и мотоцикл? И перегнал их к месту акции? И вы называете это «Импровизацией»? Импровизацией одиночки?

– Он по сути своей импровизатор и одиночка. Я изучал его прошлые дела. Семен Андреевич Ступин по кличке Бультерьер всегда действовал, руководствуясь обстоятельствами, всегда в одиночку. Он находится во всероссийском и международном розыске. Его искали практически все отечественные силовики, и МВД, и ФСБ, и частные, и засекреченные структуры. С недавних пор его разыскивает Интерпол, и ходят слухи, что...

– А костюм старушки? А оружие? Землянка? Шприцы? Каким образом все это вписывается в версию «Импровизация»?

– Чужая одежда, грим, маска, парик, боезапас, убежище вблизи садоводства, фальшивые деньги – все это у него было до того, как он услышал выступление Кораблева на «Эхе». В розыске находятся также его гражданская жена и малолетняя приемная дочь. Бультерьер спрятал женщину и девочку, копил силы и средства, ждал подходящего случая и, когда...

– Копил силы и средства? Каким образом? Откуда взялись фальшивые доллары? Откуда оружие? Я не понимаю.

– Вероятнее всего, он наращивал свой материальный потенциал поэтапно. На первом этапе грабил мелкую шушеру, реализуя второй этап, наезжал на малочисленные бандитские группировки. Наверное, он успел поконфликтовать и с более серьезными преступными элементами. Он вступал в конфликты только с теми, кто предпочитает разборки без вмешательства властей. Он, возможно...

– Я снова слышу: возможно, наверное, вероятно! На кого записана «Тойота», вы выяснили? Химический анализ ядов дал зацепки для поисков? Установлено точно, жив ли Бультерьер? От водолазов ничего нового?

– Владельца «Тойоты» нашли менты. Владелец прописан во Владивостоке, в две тысячи первом он продал машину по доверенности гражданке Армении. Повторный химанализ проводили позавчера чекисты. Мы знаем результаты, они прежние. Во всех семи шприцах был цианид. Фигурант обманывал, говоря про антидот. Михаил Юрьевич был обречен. Отравляющее вещество, которое господину Юдинову ввел фигурант, имеет биологическую природу, более точные характеристики выявить не удалось. Водолазы продолжают искать тело Ступина. Я лично считаю, что мы понапрасну тратим деньги, оплачивая подводные поиски. Фигурант жив. Он в точности повторил свой же трюк многолетней давности. Однажды он уже имитировал собственную гибель точно так же, как и в нашем случае. И, что особенно примечательно, в том же самом месте, на Бережковской набережной. В нашем случае температура воды была много ниже, но нельзя забывать, что мы имеем дело с особенным человеком. Бультерьер является...

– Я читал досье на Ступина, составленное... Вы его составляли?

– Досье писал Корастылев. Часть материалов он хапнул с закрытых сайтов, с...

– Обязательно заниматься воровством в Интернете?! Платите мусорам сколько попросят, оплачивайте чекистов, вы не ограничены в средствах.

– Николай Маратович, время работает против нас, а ломануть сайт гораздо проще и быстрее, чем...

– Благодарю за доклад! Вы свободны. Идите, работайте.

Максим Смирнов, стиснув зубы, чтоб сдержать красноречивый вздох, опустив глаза, чтоб скрыть их колючий блеск, собрал со стола бумаги, запихнул почеркушки и распечатки в прозрачную пластиковую папку. Максим ненавидел, когда его перебивают, будто двоечника у доски, а Николай Маратович Казанцев имел такую дурную привычку при общении с подчиненными. Максим встал, отодвинул стул и, кивнув Евгению Владимировичу, пошел к выходу из самого главного кабинета «Никоса».

Смирнов закрыл за собой новенькую дубовую дверь с новым замком. Казанцев оторвал зад от кресла номер один у самого главного в «Никосе» стола, обошел столешницу со множеством телефонных аппаратов, прошелся вдоль мозаичного панно и уселся за стол для заседающих, напротив Евгения Владимировича Пушкарева.

– Евгений, мы остались с глазу на глаз. Впервые с... – Николай Маратович запнулся, кашлянул, поправил узелок галстука. С Пушкаревым он говорил совершенно в иной тональности, доверительно, на равных. – ...Скажи мне откровенно, Евгений Владимыч, ты веришь, что мы споткнулись об этого хренова отморозка-супермена по вине дурного случая?

– Хотелось бы верить, Николай Маратыч, – ответил Пушкарев, смяв лицо ладонью, сдерживая зевок.

– Хреново выглядишь, Евгений.

– Сплю мало, по два-три часа в сутки.

– Приказать подать кофе?

– Врачи запретили все стимулирующие, вплоть до чая и кофе. Перебрал я стимуляторов, когда... – Пушкарев вздохнул, глубоко и порывисто. – Когда эта собака дикая нас опускала.

– Евгений Владимыч, объясни ты мне, тупому, как такое получилось, что этот хренов журналист знал про «Никос» то, что я не знаю?

– Помнишь, Николай Маратыч, с чего начались фокусы Бультерьера?

– С похорон.

– Точно, с них. Федя Степанцов стучал журналисту. Я это выяснил и... – Пушкарев взял паузу, поймал взгляд Казанцева, улыбнулся грустно, сморщив лоб и уголок рта. – И я принял меры, в результате которых Федя околел. Решение о радикальных мерах я принял самостоятельно и сам их осуществил. Твой предшественник на посту президента, царство ему небесное, запрещал вмешиваться в деятельность журналиста Иванова. Он считал, что журналиста используют, чтобы нас раздразнить, вынудить на ответные ходы. Он велел игнорировать дразнилку, наплевать на происки конкурентов. Кто еще, кроме Феди, стучал и стучит Иванову, я пытался и пытаюсь выяснить на свой страх и риск, без санкции Юдинова. Неужели ты, Николай Маратыч, не говорил с Юдиновым на эту тему?

– Бог с тобой, Евгений! Юдинов был стратегом и самодержцем, а я кто? Я – бюрократ. Мое дело – бумажки подшивать, налоговикам мозги мутить, с фондами морочиться. Знал бы ты, как мне хреново в кресле президента. Я всерьез подумываю об отставке, дружище Евгений. Я не создан для политических интриг, вот в чем моя проблема.

– Николай, ты должен отталкиваться от того факта, что подавляющее большинство господ акционеров втайне радуются смене президента на вице. Большинство проголосует против твоей отставки.

– Евгений, окстись! На чужих костях счастья не построишь.

– Жизнь продолжается, Николай Маратович, и у всех нас она закончится могилой. Мертвым – царствие небесное, живым – думы о бренном.

– Проехали гробовую тему! Ты говорил, что хотел бы воспринимать Бультерьера как импровизатора-одиночку.

– Хотел бы, другие-то версии уж больно паршивые. Пускай его наняли, ну и что? Много ли заказчиков громких акций топчут зону? Нам выгодно принять в качестве основной версию «Импровизация», тем более что она до смешного похожа на правду.

– До смешного – это в том смысле, что мы выставляем себя на посмешище? Нас уделал один-единственный инвалид-отморозок, чего в этом ДЛЯ НАС смешного?

– Смешно пропустить удар пьяного дистрофика и жалко тех, кому набил морду Майк Тайсон. Бультерьера ловят давно и серьезно. Поймали однажды, а он ушел, да еще и семью свою увел. Мы обнародуем популярность Бультерьера среди сыщиков силовых ведомств. Мы проплатим прессу, телевизионщиков, раздуем пургу, превратим Бультерьера в пугало вроде Бен Ладена, только еще более страшного, потому, что он сумасшедший маньяк-одиночка, а значит, он вездесущ, он враг для всех и каждого. Иванову придется нам подыгрывать. Кораблев, если выкарабкается из реанимации, станет нашим союзником в этом деле. Силовики сошлются, как и всегда, на недостаточное финансирование и тоже скажут нам спасибо.

– Почему он назвался?

– Кто?

– Бультерьер. Почему он назвал свое настоящее имя? Назвался, но заявился в маске! Нет ли в этом какой-нибудь подоплеки, какой-то ловушки?

– Не думаю. С его приметами рациональнее сразу заявить о себе. Типа вот он я – неуловимый Фантомас, непобедимый Зорро. А морду под маской прятал, очевидно, для того, чтобы скрыть результаты последней пластической операции. С теорией Максима Смирнова о поэтапном наращивании им жирка я не согласен. Я думаю, не все так просто и прямолинейно. Бультерьер живет по своим, особым законам со своей специфической логикой. Фальшивыми баксами, например, он специально расплачивался, чтобы мы проследили его кровавый путь с самого начала. Абсурд выставляется напоказ, чтобы мы искали мотивацию и пришли к ложному выводу о его вменяемости. Абсурдно, что он затеял маленькую войну ради горстки брюликов на золотой цепочке, но и в этом присутствует определенная логика. Мы ожидали стандартных требований типа чемодана с баксами, а он предпочел реальную бриллиантовую синичку жирному зеленому журавлю. Штук сто зеленых он срубил по-любому, за вычетом накладных расходов. Сразу сбывать с рук брюлики он не станет, заляжет на дно, а мы...

Николай Маратович Казанцев выпрямил спину, поднял кверху указующий перст, закатил очи долу, и Пушкарев оборвал монолог на полуслове. Николай Маратович пожевал губами, смежил веки. Как когда-то Архимеда в ванне, его внезапно настигла некая архиважная мысль, он ее формулировал, а Пушкарев терпеливо ждал. Прошла минута, томительная для Пушкарева и полная внутреннего напряжения для Казанцева. Поднятый кверху перст дрогнул и поменял положение, указал на Евгения Владимировича. Веки новоиспеченного президента «Никоса» открылись, Николай Маратович Казанцев торжественно произнес:

– Его надо убить!

– Кого? – не понял страдающий от хронического недосыпания Пушкарев, сомлевший малость за минуту ожидания откровений Казанцева.

– Бультерьера! Любой ценой! Я соглашусь дать интервью телевидению, я обмолвлюсь, что «Никос» в вопросе борьбы с террористами разделяет позицию Израиля. Месть за террор! Смерть за смерть! Без суда и следствия! Когда Бультерьер сдохнет, все поймут, что это наших рук дело! Мы завоюем симпатию общества, мы припугнем конкурентов. Мы сделаем это!

Пушкарева несколько смутило сияние глаз и патетика Казанцева. Евгений Владимирович, скрывая очередной зевок, кашлянул в кулак, после чего напомнил осторожно:

– Не исключено, что Ступина раньше нас поймают менты или чекисты. Если мы сделаем ему громкую рекламу, они будут стараться как никогда.

– Он должен умереть при задержании, погибнуть в тюремной камере, все равно где! Он сдохнет не своей смертью, и все вспомнят мое интервью!

– Вряд ли я смогу обещать, что достану его на Лубянке. С Матросской Тишиной проще, но гарантировать убийство Ступина, взятого под стражу, я не могу.

– Тогда мы должны прыгнуть выше головы и раньше остальных достать Бультерьера, которого сами же разрекламируем! И без церемоний – сразу мочить! Насмерть! Замочим и... Хы-хы-хы!.. – Казанцев засмеялся, краснея, брызгая слюной, возбуждаясь пуще прежнего: – Замочим и подбросим труп в сортир!

Пушкарев улыбнулся за компанию. Возражать новому президенту «Никоса», по крайней мере сейчас, пока тот возбужден, Евгений Владимирович поостерегся.

– Всех людей, все твои силы надо срочно задействовать на розыске! Всех до единого!

И все же придется мягко, но возразить:

– Николай, всех поголовно запрягать в хомут розыска – только делу вредить. Большинство моих людишек в вопросах сыска ни ухом ни рылом, они будут только мешать компактной группе профессионалов. Единственный сотрудник из всех телохранителей, кого бы я подключил к сыскарям, – Зоя Сабурова. Тебе известно, какой у нее характер, и к Бультерьеру у Сабуровой личные счеты. Ее присутствие в розыскной группе настроит ребятишек на хороший лад. Третьего дня я навестил Зойку в больнице, она ничего, поправляется. Ноги-руки целы, сотрясение и моржевание обошлись без последствий. Злая, – Пушкарев улыбнулся, – как бультерьериха. Жалуется, что измучилась вся от навязчивого желания поквитаться с хромоногим уродом.