Часть шестая
А солдаты с победой

Здравствуй, школа… чтоб тебя все три года не видеть. Я выбрался из вездехода и, придержав дверь для кузин, повернулся лицом к сияющему надраенными окнами корпусу. Да, теперь и я стал «как все» и езжу в школу на хромировано-черном монстре имперского производства. Хорошо, что не польского. Все-таки к немцам, особенно в плане техники, у меня как-то доверия побольше…

Леонид, выбравшийся с переднего сиденья, толкнул меня локтем в бок и тут же сам зашипел от боли. Ну да, досталось ему вчера от сестры нехило. Она, раскатав близняшек, не сразу успокоилась, а тут еще и братец младший вылез со своими замечаниями и улыбочками. В принципе сам виноват, конечно. Нечего было смеяться над ее прожженным костюмом. Там вздыхать надо было… сочувствующе. Так что теперь у Лени синяк на полплеча, а бестужевский доктор, вместо того чтобы убрать последствия четко прилетевшего от Ольги удара, только пожал плечами и вручил моему заместителю слабенькую мазь. «Приказ Валентина Эдуардовича», и все тут. Типа сумел вывести сестру из себя – прими наказание достойно.

Ха. Интересно, а меня она не тронула, потому что я всем своим видом выражал сочувствие, или не решилась драться из опасений, что спортивный костюм и вовсе развалится?.. Кхм… Катерина Фоминишна! Вспомни Катерину Фоминишну… Да твою же дивизию!!!

– Чего замер, Кирилл? Идем, урок через полчаса начнется, – хмуро проговорил Леонид.

Я уже упоминал, что не понимаю этого дурацкого обычая приезжать в школу за час до начала занятий? Вот-вот. Собственно, Бестужев-младший всю дорогу ворчал под одобрительное молчание кузин о том, что из-за меня, засони этакого, они все рискуют опоздать… Ну не глупость?

Впрочем, Бестужева можно понять. В нынешнем его ворчливом настроении виновато не только ноющее плечо, но и его собственный промах. А именно – попавшая все же в руки Лины записка от Романа, из-за которого позавчера ночью кузина так настойчиво рвалась выйти с территории усадьбы. А ведь Леонид был уверен, что перехватил их все… Облом.

Да, о том, что Федор Георгиевич заблокировал все номера в браслетах сестер, кроме домашних, я узнал еще во время того разговора, когда он устроил мне разнос за мотыляния по городу. Учитывая, что встретиться с Линой в гимназии Роман не мог, поскольку не является ни учеником, ни близким родственником ученика или представителем его рода, а в городе близняшки не появляются, передвигаясь только из усадьбы Бестужевых в гимназию и обратно, да еще и под бдительной охраной дружинников, я сделал вывод о единственном реально возможном способе передачи информации, доступном этой парочке… о классических и таких романтичных записочках… ну и… позаботился, чтобы этот канал им тоже обрубили.

В общем, сейчас Бестужев-младший старательно накручивает себя перед тем, как устроить разнос своим агентам среди младшеклассников, что все время моего отсутствия в гимназии крутились у КПП в ожидании некоего молодого человека, горящего желанием передать подруге записку. Интересно, а какое количество ухажеров, кроме Романа, естественно, обломалось с назначением свидания своим пассиям? Способ-то, оказывается, весьма популярный… И что будет, если они узнают имя устроителя этих обломов… в смысле, Бестужева?

Смерив взглядом шагающего рядом Леонида, гибкого и подвижного, словно ртуть, пришел к выводу: ничего они ему не сделают, если не скооперируются. Попросту не догонят. Это и Ольге не удалось бы, если бы не помощь близняшек. Пресловутая женская солидарность. Только-только мутузили друг друга, так что дым коромыслом стоял, а стоило появиться Леониду – как тут же объединились.

Класс встретил меня буднично. Собственно, как и должно быть. Разве что Мария Вербицкая осведомилась, когда я наконец соизволю открыть свой факультатив, а то, дескать, девочки из театральной студии уже интересовались… Прикинул свое будущее и побледнел. Надо было создавать факультатив финских дровосеков-природников… с топорами, ага. И чтобы никаких пил и стихийных техник…

Не думаю, что ожидаемое мною событие произойдет сегодня, но подготовился я словно на очередной «выход». «Плевалка-трещотка», правда, устроилась на самом дне рюкзака, вместе со взрывпакетами… обозвать их гранатами у меня язык не повернется. Подавители – туда же. Всю эту роскошь прикрыла куртка, а взятый мною в охотничьей комнате усадьбы ухватистый нож с привычной рукоятью из турьего рога пристроился в ножнах на левом бедре. Жаль карман джинсов, но пришлось им пожертвовать в угоду скрытности. Хорошо, что в гимназии никто особо не возражает против небольших отступлений в форме одежды. Правда, за всей этой возней с «модернизацией» одежды я чуть не забыл самого главного – записки Бестужева, выцыганенной мною у боярина во время нашего последнего разговора.

Время до большой перемены не летело и не шло. Оно тянулось. Ползло, как улитка, и ехидно подмигивало мне двумя точками-разделителями с экрана часов над рабочей доской кабинета стабильно – один раз в вечность. А когда чертов звонок все же прозвучал, я с облегчением вздохнул. К счастью, браслет молчал, и мне не пришлось нестись сломя голову по лестнице в попытке догнать Лину, прошедшую мимо одного из фиксаторов, еще с утра втихую установленных мною у входов в школу.

Не буду лукавить, решение о такой «опеке» я принял еще до того, как поговорил с Гдовицким и Громовым-старшим. Никакого альтруизма. Просто в той ситуации, на мой взгляд, Роману банально неоткуда узнать о том, что я выжил. Предположение, конечно, но не лишенное логики. Из осведомителей у него только Лина, и доступа в имение, где только и знали о моем «спасении», как показали похороны, не имеется. Вот я и постарался обезопаситься, насколько это возможно. Конечно, остается вариант, что Лина проболталась ему на похоронах, но… не верю, уж больно спокоен был Роман Авдеевич, а я ведь глаз с него тогда вообще не спускал. Учитывая же, что на следующий день Громовы «сели в осаду» и заблокировали связь с чужими, шансы на раскрытие моего инкогнито падают еще ниже. Понятно, что все это только предположения, но я был бы идиотом, если бы не принял хоть таких вот полумер. Эх, жаль, я не могу размножаться делением, насколько проще было бы отслеживать ситуацию.

Мои размышления были прерваны явно ощущаемым и очень концентрированным вниманием, почти со всех сторон. Оглядевшись, я понял, что дошел до столовой и сейчас на меня с недоумением и ожиданием смотрит как минимум добрый десяток девушек… Ой-е-о! Что там Ольга говорила про поклонников? Кажется, у меня похожая ситуация. Хорошо еще, что им нужен только ключ от факультативной комнаты, а не обручальное кольцо на палец, или…

«Принюхавшись», я поколебался в своем мнении, но, поняв, что мое отступление сейчас будет воспринято как сигнал к охоте, решительно шагнул вперед, к раздаточной. Интересно, а можно как-нибудь стравить тех и этих? А что, пока они друг друга пошинкуют, у нас с Ольгой появится фора во времени. Смоемся куда-нибудь на острова, где теплое море и много кокосов, и заживем счастливо, в бунгало прямо на пляже… Стоп-стоп-стоп. Никаких пляжей и моря, а то оглянуться не успею, как размякну, а там: есть кольцо на пальце, нет кольца на пальце – природе это по фиг, природу это не колышет.

Избавившись от очередного приступа, я в момент срубал все, что, отвлекшись на борьбу с гормонами, так неудачно набрал на поднос… неудачно, потому что смотреть надо, что берешь. Три салата – это хорошо, конечно… но они же все овощные! А я – мясоед.

Глянув на немаленькую, хоть и оживленно двигающуюся очередь у раздаточной, плюнул на возможность второго подхода и, быстренько свалив опустошенный поднос к приемке посуды, двинулся к выходу. Ходу отсюда, ходу из этого царства хищных шпингалеток!

Стараясь сохранить невозмутимый вид, я направился по коридору в сторону лестницы. Не бежать, не бежать… Фух, кажется, ушел. Ладно, смех смехом, но это было… хм… опасно.

Входя в класс, я заметил улыбку Марии Вербицкой, которую она, заметив мой взгляд, тут же стерла с лица, словно надпись мелом на школьной доске. Не знаю, зачем и как, но вот чую, что весь этот спектакль – ее наманикюренных ручек дело. Интересно, чем же она их так сагитировала-то, а? И для чего?

Сигнал от фиксатора у главного входа пришел на мой браслет в середине урока. Бросив взгляд на ласково оглядывающего класс поверх пенсне математика, я вздохнул и поднялся с места.

– Разрешите выйти?

– Это срочно? – Густая бровь поднялась над металлической оправой. Медведь удивлен…

– Очень, – максимально убедительно ответил я.

– Что ж. Не смею задерживать, господин староста. – Ленивый взмах рукой – и я, кивнув и подхватив рюкзак, вылетаю из кабинета. Вниз по лестнице? Не успею.

Подбегаю к окну в холле и, распахнув его настежь, прыгаю со второго этажа. Усиление – это вещь… Там я такой прыжок сделал бы только в случае серьезной опасности, даже в лучшие свои годы. А теперь вторая часть Марлезонского балета. Отвод глаз и ускорение… Бегом-бегом… Долетаю до угла и, на автомате притормозив перед поворотом, выглядываю, чтобы тут же отшатнуться от появившейся прямо передо мной компании. Лина, Мила и еще пара незнакомых мне человек. Куда это они?

Дождавшись, пока группа старшеклассников пройдет мимо, следую за ними. Две минуты ходьбы – и я разочарованно вздыхаю. Тьфу на вас, с вашим полигоном. Я-то уж думал!

О! А с той стороны народу куда больше! Это что, они «стенку на стенку» устроить решили? Интересно. С удобством устраиваюсь на одной из лавочек, окружающих школьный полигон, и, нашарив в кармане рюкзака пакетик фисташек, сосредотачиваюсь на предстоящем действе. Хоть так отдохну.

…А на следующий день наконец случилось то, чего я ждал с самого переезда близняшек к Бестужевым. По новостным каналам паутинки прошли известия о пожарах в двух частных домах и столкновениях каких-то неизвестных лиц на закрытых территориях к северу от столицы. Там же мелькнула и тут же пропала информация о вовремя ликвидированном возгорании в одном из корпусов «Гром-завода», что на Урале. О пострадавших ни слова…

Вот и признаки той самой войны, о которой меня предупреждал Гдовицкой. И по сравнению с нею вчерашняя встреча старшеклассников на школьном полигоне, со всеми их фейерверками, хлопушками и фонтанами, выглядела возней в песочнице… а учитывая покрытие площадки – ею же и являлась. Правда, полюбовавшись на слаженную работу близняшек, могу признать: были они не только эффектны, но и эффективны. Можно было бы и погордиться за Кирилла, на котором они, собственно, и обкатывали свои приемы, однако воспоминания о медблоке как-то поумерили мой пыл. Но трех противников-воев кузины раскатали просто образцово. Наверное, после взбучки от Ольги пытались прийти в себя. А что? Неплохой способ убедиться в собственной состоятельности, между прочим.

Хм… надо бы попробовать подвязать их на взаимоощущение. Помнится, Там этот прием очень хорошо сказывался на слаженности работы групп, а уж у близнецов-то… сам бог велел развивать их чувство локтя… эфирное, конечно. Обычное у них и так развито, даже слишком, я бы сказал… Вот заодно и по приемам эмоционального контроля их подтяну, а то уж больно зло они со своими противниками грызлись. А гнев – в таких вещах никудышный помощник. Да и переносить свое недовольство на непричастных – последнее дело. Эх… все-таки насколько проще было работать со взрослыми. Тем хоть прописных истин объяснять не надо.

Отвлекая меня от размышлений, браслет на руке тихо звякнул, и я, прочитав письмо от Леонида, ощерился. Хорошо… то, что надо.

«Леня, письмо должно оказаться у нее в кармане не позже шестого урока». – Отбив послание, я ухмыльнулся, но тут же вынужден был ответить на звонок своего заместителя.

– Кирилл, что ты задумал?

В голосе Бестужева-младшего я ясно услышал беспокойство.

– Ничего страшного, Лень. Все в рамках задания Громовых, – спокойно ответил я. – Они просили меня защитить Лину от притязаний Романа Вышневецкого, и именно этим я и займусь.

– По-моему, ты собираешься сделать какую-то глупость, – тихо проговорил Леонид. Хм… Ну, глупость – не глупость, но шаг довольно рискованный… в проницательности юному наследнику боярина Бестужева не откажешь.

Я действительно решил не возиться с уничтожением базы наемников. Зачем в одиночку штурмовать крепость, если можно легко поймать ее «владельца» на выезде и почти без охраны. Сильно сомневаюсь, что на встречу с Линкой Роман потащит всю свою «гвардию». Максимум – его будет сопровождать пара все тех же лбов, что тащили венок на кладбище… иначе некомильфо. Да и романтики в телохранителях ни на грош… В общем, трудность будет только одна: уберечь Линку от возможного «дружеского огня». Иначе говоря, положить Рому, не задев кузины… Причем здесь даже вопрос, как устроить эту встречу, скажем так, не самый важный. И его решение уже в пути…

После окончания уроков я спокойно отправился на свой факультатив. Жрать хотелось страшно, и забитый холодильник в небольшом кабинете, обставленном как неплохая профессиональная кухня, был достойной целью моего квеста. Почему квеста? Потому что иначе этот поход за обедом было не назвать. В кабинет мне пришлось пробираться под отводом глаз, чтобы курсирующие по коридору барышни не смогли повиснуть у меня на загривке. Клянусь, я узнаю, чем Вербицкая купила школьниц, что они объявили на меня натуральную охоту! По подсчетам ехидно ухмыляющегося Бестужева, на факультатив по кулинарии собирались подать заявки чуть ли не два десятка барышень младших классов. И я не верю, что они просто любят готовить. В этом случае кухонное оборудование, установленное в кабинете, не провалялось бы в запасниках школы добрых пять лет!

Пробравшись мимо двух засад и трех «свободных охотников», я свернул за угол и… застыл на месте. Ну да, самые прямолинейные решили дожидаться меня прямо у входа в кабинет. Этого следовало ожидать. Хм… безупречная засада, а? Вот уж нет уж.

Подавшись назад, я распахнул дверь в кабинет наших моделистов и, оказавшись внутри, скинув отвод глаз, довольно громко хлопнул дверью. Вот теперь на меня обратили внимание.

– Кирилла, в следующий раз мы потребуем оплату за проход через наши владения, – улыбнулся Резанов, откладывая в сторону какой-то клубок деталей, в скором времени должный превратиться в очередной миниатюрный шедевр нашего «кулибина».

– Договоримся. – Я подмигнул Осипу и, ответив взмахом руки на вялое приветствие моделистов, погруженных в изучение очередного каталога, пересек комнату. Узкая дверь в самом углу тихо щелкнула незапертым замком, и я оказался на «своей» территории.

А через пятнадцать минут, когда по комнате поплыл ароматный запах свежезаваренного кофе, дверь, ведущая в кабинет моделистов, скрипнула, и на пороге возникла троица моих «спасителей».

Хмыкнув при взгляде на их заинтересовано водящие носами физиономии, я выудил из холодильника блюдо с пирожными и, махнув рукой в сторону посудного шкафа, вздохнул:

– Хватайте чашки и садитесь за стол. Буду вносить аванс за завтрашний проход через ваши владения.

Повторять два раза не пришлось, и уже через пять секунд все трое восседали на высоких барных стульях за удобной, барной же, столешницей, отличавшейся от своих классических собратьев лишь легко моющимся стальным покрытием. Блюдо с пирожными опустилось на полированный металл, а рядом с ним запарил дразнящим ароматом кофейник.

Но стоило нам взяться за чашки, как со стороны комнаты моделистов раздался характерный хлопок.

– Кхм… и какая сволочь забыла запереть кабинет на замок! – прошипел Резанов, окидывая грозным взглядом разом поскучневших приятелей-«летчиков».

Поздно! Тихо скрипнула дверь, соединявшая помещения… и я облегченно вздохнул.

– Добрый день, мальчики. – Кузина кивнула моим молчащим одноклассникам и, тут же забыв об их присутствии, повернулась ко мне. – Кирилл, ты не мог бы мне помочь?

– В чем, Лина?

– Мила. За прошедшие семь лет мог бы и научиться нас различать, – нахмурилась двоюродная сестра, но, вздохнув, махнула рукой. – Ладно… не суть важно. Мне нужно съездить в магазин, а охрана Бес… в общем, охрана ни в какую не желает менять маршрут. «Все, что нужно, вы можете заказать в паутинке»! Мужланы!

– Кхм, а в чем проблема? Разве они не правы? Через паутинку можно купить все что угодно, – пожал я плечами.

– Нижнее белье, по-твоему, я тоже должна покупать наобум?! – тихо прошипела кузина, но Резанов, находившийся слишком близко, все равно ее услышал, судя по заалевшим щекам. Глянув на моего одноклассника, кузина это поняла и чуть смутилась. Но тут же перевела взгляд на меня. – Кирилл, ну ты же можешь их уговорить. Пожалуйста!

– Ладно, – поморщившись, я кивнул. – Попробуем решить этот вопрос. Машины уже здесь?

– Ждут на стоянке, – слабо улыбнулась девушка. – Спасибо.

– Но я ничего не обещаю, – предостерег я ее.

– Я в тебя верю, – с пафосом провозгласила кузина. – Мы с Линой будем ждать внизу.

Хм. Вот и накрылся мой обед. Ла-адно. Сняв френч, я заменил его на выуженную из рюкзака куртку, после чего, кивнув одноклассникам, отдал Осипу ключ от своего кабинета и, разрешив им забрать кофейник и сласти с собой, двинулся на выход, следом за уже вылетевшей в коридор кузиной.

Уговорить охранников оказалось несложно. В отличие от сестер, у меня была кое-какая договоренность с боярином Бестужевым, и, стоило намекнуть о ней старшему группы, как тот, вздохнув, согласился изменить маршрут… и даже с некоторым облегчением, надо признать, согласился оставить охрану снаружи, у входов. Хм, я бы тоже не горел желанием торчать среди вешалок с нижним женским бельем.

Нужный сестре магазин оказался небольшой лавкой в Замоскворечье, буквально в нескольких кварталах от доставшегося мне от матери дома. В принципе чего-то в этом роде и стоило ожидать.

– Я быстро! – воскликнула кузина, дернув ручку двери, но замок так и остался заблокированным.

– А Лина? Ты что, одна туда идти собралась? – незаметно удерживая кнопку блокировки на приборной доске, спросил я.

– Я не хочу, – тихо проговорила ее сестра, безучастно глядя куда-то в окно.

– Понятно. Ладно, тогда я схожу с тобой. Сейчас не то время, чтобы вы могли в одиночку разгуливать по городу, – обратился я ко все еще дергающей ручку двери кузине.

– Ой, Кирилл, да ладно тебе! – отмахнулась она. – Что со мной может случиться в магазине женского белья?!

– Черт с тобой. Иди! – Я отпустил кнопку, и довольная кузина выскользнула за дверь. Ее сестра, кажется, что-то заподозрила и дернулась было следом, но тут же обмякла от моего удара ладонью по лбу. – Извини, МИЛА, но иначе никак.

Я обернулся к удивленному охраннику и сунул ему в руку записку от Бестужева-старшего.

– Блокируйте входы в дом, никого не впускать и не выпускать. Действуйте! – убедившись, что охранник прочел записку и проверил ее подлинность по приписанному коду, приказал я. Старший охраны кивнул и тут же принялся вводить команды на своем браслете. Молча. Замечательно. А теперь мой выход…