Глава тридцать пятая
С пылу с жару
Следующие двадцать минут прошли в суматохе поспешных сборов. Старикан умел действовать и распоряжаться не хуже самого князя или его главного маршала. Только вывели оседланных коней, как основных, так и заводных, как из палат уже и особый княжеский указ доставили. Грамота обязывала всех оказывать всемерную помощь баннерету Шестоперу и сопровождающим его лицам.
Делать выбор, кого брать с собой, тоже не пришлось. Старик выкрикнул имена рыцарей сразу, как только вышел из башни и объявил малую тревогу. Но как на подбор, в десятке оказались либо симпатизирующие Грину товарищи, либо самые дисциплинированные ветераны. Попавший в этот перечень рыцарь Вишня даже успел несколько напутствий получить от выскочившего во двор баннерета Молнара.
Наверняка они прозвучали так: «Ты присматривай за молодым командиром-то!»
Тем не менее Василий успел передать все свои вещи и трофейное оружие Ольгерду и Петри. Они же должны были сообщить баронету, что вечером предстоит гулянка и что состоится она в «Жареном карасике». Дружеским тоном добавил:
– Петри, Ольгерд, вы тоже приглашены мною. Так что заранее договоритесь обо всем с хозяином корчмы и дайте ему аванс в десять золотых.
Дальнейшие семь часов ничем особым не запомнились кроме изнуряющей, приевшейся скачки. В памятной корчме, где Василий близко познакомился с Зареславой и где хранились ценные трофеи, все было по-прежнему. Тайник оказался нетронутым. Три минуты работы кинжалом, и пока хозяин корчмы читал княжескую грамоту, Грин уже спустился вниз со словами:
– Мы уезжаем!
Забрал бумагу у ничего не понявшего толстяка, и вскоре отряд мчался обратно в Вищин.
Обратный путь был как-то веселее. И все по той причине, что намечалась знатная, а главное, бесплатная для остальных рыцарей вечеринка. Они и стали дурачится, гортанно перекрикиваясь и поднимая себе настроение. Да и лошадки бежали в родную конюшню не в пример охотнее.
Встречных-поперечных на тракте оказалось много. Но отряд ни с кем не столкнулся, ни с кем не сцепился, ни с кем не задержался. По сути, могли бы еще быстрее вернуться, но тогда появлялся риск загнать великолепных, породистых лошадок. Впрочем, по прибытии рыцарям и бросившимся на помощь конюхам пришлось водить животных минут десять по двору, чтобы те успокоились и малость остыли.
Новоиспеченный командир встретился с ожидающим его волхвом и передал пайцзу с письмами ему лично в руки. Только тогда и спросил:
– Нашли толмача?
– Чего его искать? – удивился отстраненно Гонта, рассматривая пайцзу. – У меня двое умников давно в деревне живут. Дет десять назад они сбежали в Европу от казни за слишком смелые высказывания о добре и зле. А я их пригрел возле себя, к делу пристроил. И пока тебя не было, они уже успели сюда приехать. Ждут… Ладно, отправляйся к своим карасикам… Но! В меру там! И старайся ни в какие свары не встревать!
Еще и отечески похлопал по плечу, развернулся и собрался уходить.
– А о Зареславе ничего не слышно? – не удержался Грин.
– Пока все без изменений. Но не переживай, через два-три дня обязательно встретитесь. А связь не появилась?
– Нет вроде… Но я пытаюсь все время.
И дальше пытался. Даже когда примчался домой и стал быстро смывать с себя дорожную пыль. При этом переговаривался через открытую дверь ванной с Брониславом, который сидел в комнате и возмущался таким недружеским отношением к его персоне:
– Как ушел с утра, так и с концами! Хорошо, что я не в полном одиночестве остался. Даже притомился, пока мы тут весь местный рынок обошли, а девочки в каждый приличный магазин наведались.
– И много накупили?
– Даже слишком! Эти две бестии решили меня оставить без медяшки!
– Половину расходов на их покупки оплачиваю немедленно! – решил Василий, припомнив, что обе красотки в недалеком будущем станут матерями именно его детей.
– Да-а? Хм! Щедрый ты стал… Но и я не из нищих! И я ведь сказал, что меня только «решили» оставить без денег. Но жестоко просчитались, у меня еще достаточно на три таких похода по рынку. Но что я тебе скажу по поводу предстоящей выпивки: не понравилось мне в этом «Жраном карасике»…
– «Жареном»!
– Какая разница! Все равно там места мало. Я зашел вместе с твоими ребятами и, когда узнал количество участников, обалдел! Если все припрутся, половине стоять придется.
– В тесноте, да не в обиде. Ха-ха! Или ты имеешь что-то против воинских традиций? А может, ты не рад, что твой друг теперь в звании баннерета?
– Если честно, то не рад! – неожиданно подтвердил Бронислав. – Потому как не пойму: зачем тебе вообще служба нужна? Нравится куда-то мчаться по чужому приказу? Или выполнять порой бессмысленные распоряжения какого-нибудь самодура? На кой ляд, спрашивается? Денег ты заработаешь сколько угодно, дом купишь, а то и замок построишь, а там и титул барона можно приобрести благодаря нужным знакомствам. Так чего корячиться и упираться рогами в стенку, если можно красиво въехать в шикарную жизнь через главные ворота?
Вопросы приятеля, мало сказать, озадачили начавшего одеваться Райкалина. Они его почти шокировали. Еще и Боджи, прикоснувшись к ноге, мысленно завопил:
«А ведь он прав! Уходи немедленно в отставку! И становись бароном! Будет у нас свой замок, мы с тобой горы свернем!»
Хорошо, что сразу в голову пришла дельная мысль, все поставившая на свои места. И озвучена она была твердо, без колебаний:
– Пока Зареслава находится на службе у короля, я тоже не вправе обретать самостоятельность. Вот если она станет свободна от всяких обязательств и у нас сложится семья, тогда и я тотчас уйду со службы князю.
Баронет на это лишь фыркнул с сарказмом, а смерчень констатировал: «Глупое решение. Если бы ты сам обрел полную самостоятельность, то весомо помог бы и своей ведьмочке избавиться от служения короне, князю Берлюте, или на кого она там работает. А так придется ждать годами, если не десятилетиями…»
«Типун тебе на язык! – вырвалось у рыцаря, хорошо, что мысленно. Но все равно рассмеялся: – Жаль, что подобный наговор на тебя не подействует!»
Смерчень понял суть и обиделся. Замолк на некоторое время. А чуть позже заявил, что у него своих дел много и на разгульные пиры он любоваться не намерен. Зато удивился Бронислав:
– Чего смешного в моем красноречивом молчании?
– Это я не над тобой смеюсь. Вспомнил одну пословицу: «Добрался до большого города, не спеши коня продавать. Потом можно и за двойную цену такого не купить». Иначе говоря, пока не припрут обстоятельства к стенке, мне полезней среди лучших воинов находиться. Нашему союзу это никак не повредит. А там посмотрим.
Больше они в тот вечер на эту тему не разговаривали. Боджи Секатор остался дома. Дам тоже с собой не брали, как оказалось позже, подобная предусмотрительность себя оправдала. В начале застолья вообще была чисто мужская компания. А к концу вечеринки, когда народ тормоза отпустил окончательно и разгулялся с истинно славянской широтой, откуда-то появились веселые, готовые на все женщины. Наверное, со всего Вищина на шум и запахи пира сбежались.
Василий Райкалин упился в хлам. Не помогло и наличие молодого, здорового, стойкого к алкоголю тела. Только и сообразил в смутном тумане, что его ближайшую компанию – баронета и оруженосцев – кто-то заталкивает в двери дома, а вокруг хлопочет охающая Олли. Затем мрак. Тяжкое пробуждение. И упорные попытки вспомнить вчерашнее.
Несколько помогло питье, принесенное служанкой. После плотного завтрака, прошедшего в полном молчании, в головах у всех четверых окончательно прояснилось. И оказалось, что уже давно прошло время обеда. А ведь точно такой же пир, по такому же поводу, в том же месте уже через несколько часов намеревался провести баннерет Нинбург.
Первыми это вспомнили оруженосцы. И обрадовались.
– Хорошо, что мы не рыцари и на гулянку не идем, – расслабился Петри.
А Ольгерд добавил со свойственной ему прямотой:
– А если бы пошли, то до рыцарских званий точно не дожили бы! Верблюды столько не пьют! Как в них столько выпивки влезает?..
Только Бронислав одобрительно хмыкнул:
– А мне понравилось! Если такая работенка у князя постоянно, то я не удивляюсь твоему отказу продолжать службу хоть до самой старости.
– Нет, до старости и моя печень такого надругательства не выдержит, – протянул Грин, чувствуя, как его клонит в сон. – Но раз никаких тревог нет, все спокойно, то… не поспать ли нам пару часиков перед вечерним сражением с зеленым змием?
Поспали. Проснулись. И уже вдвоем отправились в «Жареный карасик». Опять было весело. Опять зеленый змий победил. Но теперь уже доставку тел произвели родные оруженосцы.
И опять побудка ближе к обеду и естественное удивление Бронислава:
– Неужели князь настолько потворствует подобным нарушениям дисциплины? Хотя, наверное, все проживающие в казармах уже давно службу несут.
Баронет завалился спать дальше, а вот хозяин дома пополз к бадье с холодной водой.
Сработала самодисциплина, и приведший себя в порядок Шестопер все-таки поспешил в цитадель. Да и переживания о Зареславе его сильно взбудоражили. Он здесь пьянствует, а она там, бедная, вынуждена грязными делами заниматься! Представив это, он усилил ментальный вызов, идущий через «Дар Макоши», и вдруг словно наяву услышал пораженный возглас своей вожделенной ведьмочки:
«Кто это?.. Как?.. Грин, это ты?! Мамочки! Я узнала твой голос! И отлично тебя слышу!»
На добрых полчаса идущий на службу рыцарь застрял недалеко от ворот в цитадель, да так и простоял, подпирая стену. И никто бы не смог вывести его из этого приятного транса общения, даже конец света.
