Глава 18
Одному богу известно, сколько часов пролежали мы с Мортоном в камере. Наконец распахнулась дверь, и вошел коренастый полицейский с двумя подносами. Он взглянул на нас, и его лоб избороздили морщины. Мне казалось, я вижу, как по недоразвитым синапсам ползают вялые мысли. «Принес еду. Кормить заключенных. У них кляпы. Не смогут есть…» На этой стадии мыслительного процесса он оглянулся и позвал через плечо:
– Сержант! У меня проблема.
– У тебя точно будет проблема, если ты вызвал меня по пустяку, – проворчал сержант, входя в камеру.
– Глядите, сержант. Я принес им еду. Но у них кляпы, как они будут есть?
– Ладно, ступай, сам как-нибудь разберусь.
Сержант достал связку ключей, отомкнул мои оковы и повернулся к Мортону. Я испустил тихий стон через кляп, разминая ноющие кисти и пытаясь сесть. Сержант ударил меня ногой, и я застонал громче. Выходя, сержант ухмыльнулся. Я выдернул изо рта кляп и запустил им в дверь, затем склонился над подносом, ибо, невзирая на все неприятности, успел зверски проголодаться. Но, взглянув на содержимое подноса, брезгливо отодвинул его.
– Колбаса, – сказал Мортон, выплевывая клочки тряпки. – Я почувствовал ее запах еще в ту минуту, когда стражник подходил к двери.
Я последовал его примеру, глотнув воды из кружки. А потом легонько стукнул своей посудой о его посуду и сказал:
– Тост. За военную справедливость.
– Хотелось бы мне быть таким же стойким, как ты, Джим.
– Я не стойкий, просто свищу в темноте, поскольку не вижу выхода. Эх, была бы отмычка…
– Это ее имел в виду генерал?
– Да, ее. Теперь мы можем только сидеть и ждать утра.
Эти слова предназначались не столько для Мортона, и без того подавленного, сколько для чужих ушей. Камера, возможно, была оборудована «клопами», в том числе и оптическими. Я внимательно осмотрел стены и потолок, но ничего подозрительного не заметил и решил рискнуть. Жуя колбасу и запивая мерзкий привкус водой, я бесшумно наматывал на кулак цепь. Скоро глупый полицейский вернется за подносом, и он будет один…
В замке заскрежетал ключ. Я прижался к стене, готовый хорошенько треснуть того, кто войдет. Но дверь приоткрылась всего лишь на ширину пальца.
– Эй, ты, за дверью! – проворчал сержант. – А ну, брось цепочку, если хочешь дожить до расстрела.
Я выругался, швырнул цепь в угол, пересек камеру и уселся, привалясь спиной к стене. Выходит, оптический «клоп» здесь все-таки есть, но он надежно скрыт.
– Сержант, сколько времени? – спросил Мортон.
– Шестнадцать сто.
– Мне пора в туалет.
– Пора будет в двадцать сто. Приказ генерала.
– Передай генералу, что я хочу на горшок! – заорал я, глядя на затворяющуюся дверь. Подумать только – вот этими руками я сжимал шею негодяя! Если бы меня не стукнули по башке… Интересно, смог бы я дождаться, когда пройдут все три секунды? Не знаю. Но если тогда я не был готов его убить, то сейчас сделал бы это без малейших угрызений совести.
Вечером нас по одному сводили в сортир, затем снова заковали. Не знаю, спал ли Мортон, но мне после взбучки, полученной у генерала, тонкий матрас показался пуховой периной. Разбудил меня знакомый скрежет ключа.
– Ноль шесть сто, последняя кормежка, – с превеликим удовольствием сообщил сержант.
– Снова колбаса?
– Как ты догадался?
– Унеси. Я умру, проклиная тебя за нее. Умру с твоим именем на устах.
Если на сержанта и подействовала моя угроза, он не подал виду. Поставил подносы на пол и удалился, громко топая.
– Еще два часа. – У Мортона в уголке глаза блеснула слезинка. – Мои родные даже не знают, где я. И никогда не узнают, какая участь меня постигла.
Что я мог ему на это сказать? Что я мог поделать? Впервые за мою короткую и бурную жизнь мною овладело ощущение полной безнадежности. Еще два часа. И никакого выхода.
Что это за запах? Я принюхался и кашлянул. Запах был достаточно едким, чтобы пробиться сквозь мою смертную тоску. Я снова кашлянул и увидел в углу тонкую струйку дыма. Не веря своим глазам, я смотрел, как по деревянному полу ползет дымящаяся точка, оставляя за собой кривой след. Наконец след образовал полный круг. Мортон кашлял, вертя головой во все стороны.
– Что это?.. – пробормотал он; и тут деревянный круг выскочил и покатился по полу. Над темным отверстием показалась седая мужская голова.
– Не касайтесь краев – кислота очень едкая, – предупредил Стирнер.
За дверью послышались вопли и частый топот. Я рывком поднял Мортона на ноги, толкнул его к Стирнеру и закричал:
– Нас видят и слышат. Быстрее!
Стирнер исчез, и я подтолкнул Мортона к отверстию. Он прыгнул. Услышав бренчание ключей за дверью, я прыгнул следом.
Я ударился ногами обо что-то мягкое, повалился на бок и выругался, сообразив, что почти оглушил Мортона. Стирнер схватил его за руку и попытался подтащить к круглой дыре в полу, такой же, как наверху. Я схватил Мортона под мышки, подтащил к отверстию и сбросил. Послышался визг и глухой удар. Затем спустился Стирнер, мудро использовав лестницу, которая там была.
Наверху стражники уже ввалились в камеру. Я схватился за край отверстия, повис, разжал пальцы и упал на пол тускло освещенного подвала.
– Сюда! – позвала девушка, стоявшая в дальнем конце помещения у отворенной двери.
Стирнер кряхтел, безуспешно пытаясь поднять Мортона на ноги. Я оттолкнул Стирнера, взвалил Мортона на закорки и засеменил к выходу. Девушка заперла за нами дверь и бросилась следом за Стирнером. Я старался не отставать. Вот еще дверь, за ней – длинный коридор, а там еще дверь, и еще…
– Ну, все, можно остановиться, – сказал Стирнер, запирая очередную дверь. – Подвал – настоящий лабиринт, преследователи не скоро сюда доберутся. Ваш друг не пострадал?
– Глунк… – сказал Мортон, когда я поставил его на ноги.
– Похоже, он всего лишь оглушен. Хочется надеяться.
– Ладно, потом разберемся. Сначала надо как можно быстрее выбраться отсюда. Сейчас мы выйдем на улицу, и я оставлю вас на попечение Шарлы. Там полно народу, собранного на церемонию убийства по приказу вашего начальства. Все горожане предупреждены о вашем побеге и с радостью помогут вам в столь необычной ситуации.
– Будьте осторожны, – предупредил я, – в камере, где нас держали, находилось устройство для подглядывания. Вас видели и теперь будут искать.
– Меня не найдут. До свидания.
Он отворил дверь, вышел и исчез в толпе. Наша проводница придержала дверь и кивнула, приглашая нас выйти. Я взял Мортона, еще не пришедшего в себя, за руку и вывел наружу.
Там толпилось великое множество народу: мужчины, женщины, дети. И никто из них – просто невероятно! – не смотрел в нашу сторону, не подавал виду, что замечает нас. Но они расступались перед нами, образуя проход, и закрывали его собой у нас за спиной.
Вдали раздавались крики и выстрелы. Люди реагировали на них нервным вздрагиванием и испуганным перешептыванием и снова замолкали. Мы беспрепятственно пересекали улицу. Чтобы наблюдатели из окон не смогли нас заметить, толпа пришла в движение.
Когда мы приблизились к зданию на противоположной стороне улицы, в стене отворилась дверь, из которой выглянула седоволосая женщина с материнской улыбкой на лице.
– Это Грин, наш библиотекарь, – представила ее Шарла. – Это она организовала ваш побег.
– Спасибо вам, что спасли нам жизнь, – от всего сердца поблагодарил я Грин.
– Вы еще не спасены, – возразила она. – Я перерыла всю библиотеку в поисках книг об узниках и побегах и нашла подходящий способ. Нашим инженерам удалось его осуществить, но что вам теперь посоветовать, я не знаю. В книге больше ничего на этот счет не сказано.
– Вы сделали самое главное, – заверил ее Мортон. – Больше не о чем беспокоиться. Мой друг Джим – чемпион Галактики по побегам. Я уверен, он придумает, как быть дальше.
– Придумаете? – спросила библиотекарь.
– Разумеется! – воскликнул я со вновь обретенным оптимизмом. – Мы вырвались из лап палачей, мы в надежном укрытии – теперь Зеннору вовек до нас не добраться. Скажите, этот город большой?
Грин поразмыслила, прикусывая нижнюю губу.
– Интересный вопрос. С севера на юг приблизительно…
– Нет, постойте! Я имею в виду не диаметр, а население.
– По последней переписи в самом густонаселенном районе Беллегаррика шестьсот восемьдесят три тысячи жителей.
– В таком случае нам совершенно нечего опасаться! Я хорошо знаю военных и могу в точности предугадать каждый их шаг. Сначала они будут носиться по улицам и палить в воздух. Потом кто-нибудь из самых головастых – несомненно, наш друг Зеннор – сообразит перекрыть все дороги из города и начнет повальные обыски. Начнет прямо здесь, с этого квартала.
– Вам надо бежать! – воскликнула Шарла, и на ее милом личике отразился испуг. Я воспользовался поводом взять ее за руку, чтобы успокоить. «Какая гладкая кожа!» – отметил я и спохватился. Не время думать об этом.
– Надо, разумеется, но не сломя голову, а обдумав каждый шаг. Зеннор обязательно вышлет патрули прочесывать соседние районы. Вот мой план. Мы переоденемся, сольемся с толпой, найдем укрытие где-нибудь на окраине, а после наступления темноты покинем город.
– Замечательно! – Очаровательные глаза Шарлы засияли.
Прежде чем я успел спросить, что она собирается делать, она выскочила из комнаты.
Ее решение оказалось простым, как раз в духе местных жителей. Очень скоро она вернулась, приведя с собой двух мужчин.
– У них почти такие же фигуры, как у вас. Они согласны обменяться с вами одеждой.
– Мы очень счастливы, что на нас пал ваш выбор, – сказал мужчина ростом пониже. – Приступим к обмену?
– Спасибо вам огромное, но это не обмен, – возразил я. – Возьмите наши мундиры, но ни в коем случае не надевайте. Надо их спрятать или уничтожить. За ношение этой одежды вас расстреляют.
Мои слова их ошеломили.
– Этого не может быть! – воскликнула библиотекарь.
– Очень даже может. Поверьте, я очень хорошо знаю военных.
Раздался частый стук в дверь, и Шарла открыла ее, прежде чем я успел вмешаться. К счастью, за дверью оказался Стирнер. Он тяжело дышал, глаза его были широко раскрыты.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
Он кивнул.
– Меня никто не заметил, я пришел сюда другим путем. Но пришельцы избивают народ безо всякой причины. И стреляют. Некоторые ранены, хотя убитых вроде бы еще нет.
– Надо остановить военных, – сказал я. – И мне известно, как это сделать. Нам нужно вернуться на электростанцию, покуда оттуда не ушли Блох и моя рота. Днем идти туда очень опасно, поэтому сейчас мы найдем спокойное место и отсидимся до вечера. Пошли.
– Ничего не понимаю, – сказал Стирнер.
– А я понимаю. – К Мортону на свободе быстро вернулась его сообразительность. – Говорящая птица, да? Мы ее спрятали в ящике с амуницией.
– Да, под флягами со спиртным. Надо спешить, пока унтер-офицеры не вылакали все и не добрались до фальшивого дна. Когда мы с ней беседовали, ты слышал голос моего дорогого друга, капитана Варода из Галактической Лиги. Он не знает, где мы находимся, знает лишь, что покинули Стерен-Гвандру. В птице должно быть сигнальное устройство, иначе он не всучил бы нам ее.
– Вперед! К птице и спасению! – воскликнул Мортон.
– К птице! К птице! – с воодушевлением подхватил я, не обращая внимания на окружающих, которые смотрели на нас, как на психов.
