ПОЛДЕНЬ
БАБРИЭЛЬ

Несколько дней после визита Санта-Клауса Прекрасный принц постепенно обретал уверенность в фехтовании. К сожалению, меч был послушен принцу только в тех редких случаях, когда ничто его не отвлекало. Надо сказать, что сбить с толку принца было очень легко: все необычное удивляло его, нарушало координацию движений. Стоило крикнуть птице или хлопнуть двери, как принц тотчас же поворачивал голову на звук, любая неровность почвы лишала его способности твердо стоять на ногах. При неожиданном порыве ветра принц в страхе закрывал глаза. Вообще, каждый сделанный им шаг вперед уже нес в себе готовность отступить.

Больше всего Аззи беспокоила трусость принца. Он знал, что именно в трусости кроется истинная причина его неловкости.

Бабриэль долгое время молча наблюдал за обучением принца и лишь морщился при каждом его неуклюжем движении, не говоря уж о неизменном поспешном бегстве всякий раз, когда Фрике заносил свой меч.

— Что с ним такое? — наконец спросил Бабриэль.

— Всему причиной сердце труса, которое я ему дал. Я надеялся, что оно вселит в него немного осмотрительности. На деле же оказалось, что это сердце навсегда ушло в пятки, переполнив принца страхом сверх всякой меры.

— Если он так боязлив, как же он отправится на подвиг?

— Теперь я и сам сомневаюсь, что он вообще куда-нибудь отправится, — признался Аззи. — Я постоянно пытаюсь его переубедить, но никакие уговоры не действуют. Похоже, я побежден до начала Турнира.

— Кошмар, — посочувствовал Бабриэль.

— Это ты еще мягко выразился.

— Но как же ваше участие в состязаниях, как же сказка, которую вы хотели поставить?..

— Сказка кончилась, выдохлась, заглохла, consummātum est [лат. «свершилось»] и все такое прочее.

— Мне это кажется несправедливым, — сказал Бабриэль. — Почему вы так легко сдаетесь? Проклятье, неужели, черт побери, ничего нельзя сделать?

— Нужно дать ему храбрицы. Но наши снабженцы, кажется, не могут ее найти.

— Ах, не могут? Банда бездельников, вот кто ваши снабженцы! Посмотрим, что смогут сделать мои ребята.

Аззи с изумлением уставился на ангела:

— Ты собираешься достать мне храбрицу?

— Именно это я и хотел вам предложить, — подтвердил Бабриэль.

— Но тебе-то зачем это нужно?

— Это уж моя забота, — ответил Бабриэль. — Вы показали себя прекрасным хозяином, и я, ваш гость, чувствую себя в какой-то мере обязанным, вашим должником. К тому же в любом случае представление должно состояться, не так ли?

Низко наклонив голову, чтобы не задеть ветви виноградной лозы, в тени которой они сидели, Бабриэль встал, порылся в одном из своих многочисленных карманов и извлек пластиковую кредитную карточку, очень похожую на карточку Аззи, только не черную как смоль, а белую. На одной стороне карточки золотом было изображено какое-то созвездие, сдвигавшееся к тому месту на небосклоне, которое оно займет в конце грядущего тысячелетия. Бабриэль повертел головой, но не нашел подходящего места, куда бы можно было сунуть карточку.

— Давайте немного прогуляемся, — сказал ангел. — Возможно, подальше найдется что-нибудь… Ага, вот лавровое дерево, оно работает безотказно. — Он отыскал в коре дерева трещину и затолкал туда карточку.

— И что же теперь должно произойти? — полюбопытствовал Аззи.

— Дайте им минуту на размышление, — ответил Бабриэль. — Понимаете, для передачи сигнала от ангела, представителя сил Света, это несколько необычное место.

— Как у вас дела с готическим собором? — спросил Аззи.

— Стены уже поднялись намного выше, — ответил Бабриэль.

Через минуту послышался негромкий хлопок, который сменился сначала перезвоном колоколов, а потом торжественными звуками фанфар. Перед Бабриэлем и Аззи появился агент отдела снабжения сил Света. Агент оказался молодой блондинкой в простом белом платье, которое не скрыло от Аззи, что она весьма недурна собой, и, следовательно, с ней можно было бы весело провести время. Аззи бочком придвинулся ближе к агенту и замурлыкал старинную песенку под названием «В ту ночь, когда грешник встретил ангела». Блондинка с силой шлепнула Аззи оказавшейся у нее в руке книгой заказов.

— Не будьте грубияном, — произнесла она серьезно, но ее тон свидетельствовал скорее об отсутствии предубеждений к демонам. Блондинка повернулась к Бабриэлю: — Чем могу помочь вам?

Аззи уже открыл было рот, чтобы объяснить, чем она может помочь ему, но Бабриэль нахмурился и сказал:

— Что мне нужно, прекрасное создание, так это немного травы храбрицы, которую смертные используют как источник смелости и отваги.

— Я сразу поняла, что трава нужна вам для смертного, — сказала блондинка. — С первого взгляда видно, что сами вы не испытываете недостатка в смелости.

— Счастье слышать такие слова из ваших уст, — просиял Бабриэль. — Восславим Бога!

— Восславим Ее! — отозвалась блондинка.

— Что? — не понял Аззи. — Я всегда думал…

— Для нас Высший принцип Добра иногда «Он», а иногда «Она», — объяснил Бабриэль.

— А изредка даже «Оно», — добавила блондинка. — Конечно, мы не верим в то, что «Она» есть «Оно», и в то же время не желаем отдавать предпочтение никакой форме.

— А вы не можете выбрать что-нибудь одно? — спросил Аззи.

— Это невозможно, — ответила блондинка. — Высшее Добро лишено сексуальности.

— А нас учили по-другому, — удивился Аззи. — Наши теоретики говорят, что секс — это высшее проявление Зла, особенно хороший секс. Например, такой, какой мог бы быть у нас с тобой, детка, — закончил Аззи внезапно охрипшим голосом, распространяя дурманящий запах мускуса.

Блондинка нахмурилась, пригладила волосы и обратилась к Бабриэлю:

— Вы не могли бы утихомирить это богопротивное исчадие ада, которое уставилось на меня с нескрываемым вожделением?

— Ах этого, — Бабриэль махнул рукой. — Так это же Аззи. Понимаете, он демон. А демонам так и полагается вести себя — непочтительно и сексуально. Бедняга, он сам не ведает, что творит. Но даже демоны не совсем безнадежны.

— Хвала Господу! — воскликнула блондинка.

— Воистину хвала Ему! — подхватил Бабриэль.

— Эй, послушайте, — вмешался Аззи, — нельзя ли повременить с осаннами и сначала разобраться с моим снадобьем? Потом можете любезничать, сколько вам заблагорассудится.

— Сколь ужасны его речи! — покраснев и отведя взгляд, воскликнула блондинка. — Я поищу храбрицу. Подождите здесь, не уходите.

И блондинка, обольстительно взмахнув рукой, исчезла.

— Ваши снабженцы посимпатичнее наших, — заметил Аззи.

— Причина этого в том, что все создания, находящиеся под властью сил Добра, равны. Поскольку нам в любом случае предстоит ждать, я мог бы объяснить вам основные положения нашей доктрины.

— Не утруждай себя, — сказал Аззи. — Я собираюсь вздремнуть.

— У вас это так просто получается?

— Известно, что Зло никогда не дремлет, — уклончиво ответил Аззи. — Разве что после сытного обеда.

Аззи закрыл глаза, и через несколько мгновений его ровное дыхание свидетельствовало о том, что демон либо действительно заснул, либо очень ловко притворился спящим.

Оставшись наедине со своими мыслями, Бабриэль прочел длинную молитву о спасении и духовном возрождении всех существ, даже демонов. Не успел он дочитать молитву до конца, как блондинка вернулась.

— Вот экстракт храбрицы, — она вручила Бабриэлю небольшой пузырек, содержимое которого мягко переливалось всеми оттенками красного, фиолетового, желтого и синего цветов.

— Прекрасно, — сказал Бабриэль. — Мы чрезвычайно признательны вам. Мы восхищены вашей неизменной любезностью, готовностью оказать помощь, добротой…

— Давай приниматься за работу, — прервал его Аззи. — Благодарю, крошка. Если как-нибудь надумаешь изменить к лучшему свою несчастную долю…

Блондинка исчезла в облаке негодования.

Аззи отправился на кухню проинструктировать Фрике, как следует добавлять храбрицу в луковый суп, приготовленный для принца. Демон был безмерно признателен Бабриэлю за искомую травку и все же не мог отделаться от сомнений. Почему ангел стал помогать ему? Едва ли только из великодушия. Не способны ли и ангелы на подвох? Что замыслил Бабриэль?