4

Когда я спустился с крыльца, женщина, сидевшая за рулем красного автомобиля, обратилась ко мне.

— Вас зовут Флетчер Карсон, не так ли?

— Да, — ответил я озадаченно, — но откуда вы узнали о том, что я здесь? Я вроде бы никому об этом не сообщал.

— Я поджидала вас, — сказала она. — Я знала, что вы прилетите на корабле похоронной службы, но немного запоздала — слишком далеко ехать. Меня зовут Синтия Лансинг, и мне надо с вами поговорить.

— У меня мало времени, — сказал я. — Давайте в другой раз.

Красавицей ее никто бы не назвал, однако в ней было что-то такое, что притягивало взгляд. Приятное кругловатое лицо, черные волосы до плеч, невозмутимый взгляд. Когда она улыбалась, впечатление было такое, словно вам дарит улыбку каждая черточка ее лица.

— Вы направляетесь в ангар распаковывать Бронко с Элмером, — проговорила она. — Могу вас подбросить.

— Похоже, вам известно обо мне больше моего, — съязвил я.

Она улыбнулась.

— Я знала, что сразу после посадки вы отправитесь наносить визит Максуэллу Питеру Беллу. Как он, кстати, прошел?

— Максуэлл Питер записал меня в отщепенцы.

— Значит, заарканить ему вас не удалось?

Я покачал головой, решив из осторожности промолчать. Откуда, черт побери, она все это узнала? Должно быть, тоже побывала в олденском университете. Да, хорошие ребята мои друзья, но нельзя же настолько распускать языки!

— Садитесь, — пригласила она. — Мы можем продолжить разговор по дороге. Мне очень хочется увидеть вашего чудесного Элмера.

Я забрался в машину. На коленях у женщины лежал конверт. Она протянула его мне.

— Для вас, — сказала она.

На лицевой стороне конверта было накорябано мое имя. Я знал только одного человека с таким безобразным почерком. Торни, сказал я себе. Что общего может быть у Торни с Синтией Лансинг, которая пристала ко мне как репей в первый же час моего пребывания на Земле?

Синтия нажала сцепление; автомобиль тронулся с места. Я разорвал конверт. Внутри оказался официальный бланк олденского университета. В левом верхнем углу было напечатано: «Уильям Дж. Торндайк, доктор философии, археологический факультет».

Письмо было написано тем же самым почерком, что и адрес на конверте. Оно гласило:

Сжимая письмо в руке, я закрыл глаза и представил себе Торндайка — такого, каким я видел его в последний раз. Мы были в захламленной комнате, которую он именовал кабинетом. Книжные полки до потолка, невзрачного вида мебель; в камине, перед которым на коврике клубком свернулся пес, горел огонь; неподалеку возлежала на своей подушечке кошка. Сидя на пуфике, Торндайк перекатывал в ладонях стакан с бренди. «Флетч, — сказал он, — я уверен, что моя теория верна. Те мои коллеги, которые считают анахрониан галактическими торговцами, серьезно заблуждаются. Они — наблюдатели, разведчики, если хочешь. И это вовсе не безумное предположение. Допустим, что существует некая великая цивилизация, которая уже проторила дорогу к звездам. Допустим, что они обнаружили планету, на которой ожидается всплеск интеллектуальной культуры. Они посылают туда наблюдателя с заданием сообщать обо всем, что может представлять мало-мальский интерес. Как тебе известно, двух одинаковых культур не бывает. Возьми, к примеру, колонии, основанные покинувшими Землю людьми. Потребовалось совсем немного времени, чтобы выявились значительные отличия. А что уж говорить о тех мирах, культуры которых по сути своей являются чуждыми человечеству? Разумные существа двух разных видов никогда не повторяют друг друга в развитии. Они могут добиться одинаковых или похожих результатов, но воспользуются ими по-разному, и у каждого вида со временем проявится какая-нибудь отличительная особенность. Таков путь развития любой галактической цивилизации, малой или великой; поэтому многое остается незамеченным или пропускается. Раз так, даже великим цивилизациям стоило бы заняться изучением достижений других культур, — достижений, которые они сами упустили из вида. Быть может, полезным окажется лишь одно из десятка этих достижений, но что, если именно оно откроет новые горизонты познания? Предположим, любопытства ради, что до колеса додумались только на Земле. Все великие цивилизации прошли мимо колеса, сделав упор на иной принцип движения. Но так ли невероятно, что, узнав о колесе, они заинтересуются им? Ведь колесо — штука весьма и весьма полезная».

Я открыл глаза. Письмо по-прежнему было зажато у меня в руке. Мы приближались к ангару. Звездолет одиноко возвышался над посадочной площадкой; никаких автомобилей рядом не было. Должно быть, разгрузка закончилась.

— Если верить Торни, вы собираетесь присоединиться к нам, — сказал я Синтии Лансинг. — Не уверен, стоит ли. Мы будем жить походной жизнью.

— Ну и что? Походная жизнь меня не пугает. Я покачал головой.

— Послушайте, — заявила она, — я отдала все, что имела, чтобы встретиться с вами. Я кое-как наскребла денег на билет на звездолет для паломников…

— Да, Торни упомянул о какой-то субсидии.

— Мне не хватало на билет, — призналась она, — поэтому пришлось воспользоваться любезностью Торндайка. Поджидая вас, я сняла номер в гостинице для паломников, что тоже обошлось в кругленькую сумму. Короче говоря, денег осталось кот наплакал…

— Плохо, — сказал я. — Но вы, похоже, знали, на что шли. Не думали же вы, в самом деле…

— Думала, — перебила она. — Мы с вами — два сапога пара.

— То есть?

— Когда вы закончите свою композицию, вам не на что будет возвращаться на Олден, правильно?

— Правильно, — согласился я, — но если композиция…

— Денег нет, — пробормотала она, — и у «Матери-Земли» вы не в фаворе.

— Ну да, однако я не понимаю, причем тут вы…

— Ну так выслушайте меня. Наверно, вы посмеетесь…

Она замолчала и посмотрела на меня. Улыбка сошла с ее лица.

— Черт возьми, — воскликнула она, — вы что, в рот воды набрали? Помогите же мне. Спросите меня, что я хочу вам рассказать.

— Ладно. Что вы хотите мне рассказать?

— Я знаю, где лежит клад.

— Святое небо! Какой клад?

— Анахронианский.

— Торни убежден, что анахрониане побывали на Земле, — сказал я. — Он просил меня поискать следы их пребывания. Судя по его словам, игра не стоит свеч. Археологи сомневаются, существовал ли такой народ вообще. Планету их обнаружить не удалось. Всего и доказательств, что фрагменты надписей, найденные на нескольких мирах. Отсюда заключили, что некогда представители этой таинственной расы жили на многих планетах. Большинство археологов считает их торговцами, по мнению Торни, они были наблюдателями — а может быть, ни теми и ни другими. Он мог рассуждать о них часами, однако ни о каком кладе не упоминал.

— Но клад, тем не менее, существует, — возразила она. — Его перевезли из Греции в Америку в дни Решающей Войны. Я узнала про него, а профессор Торндайк…

— Давайте разберемся, — остановил я ее. — Если Торни прав, они прилетали сюда не за сокровищами. Они наблюдали, собирали данные…

— Разумеется, — согласилась она. — Наблюдатель должен был быть профессионалом, не правда ли? Историком, даже больше, чем просто историком. Он мог оценить культурное значение известных артефактов — скажем, церемониального ручного топора доисторической эпохи, греческой вазы, египетских украшений…

Сунув письмо в карман куртки, я выбрался из машины.

— Пора заниматься делом, — объявил я. — Надо выпустить Элмера и распаковать Бронко.

— Вы берете меня с собой?

— Посмотрим.

Интересно, как я могу ее не взять? У нее рекомендация от Торни; она кое-что знает об анахронианах, да и клады на дороге не валяются. И потом, она окончательно разорится, если останется в гостинице для паломников, а другого жилья тут нет. Вообще-то, мне она ни к чему. Наверняка будет путаться под ногами. Я вовсе не охотник за кладами. Я прилетел на Землю, чтобы сочинить композицию. Я надеялся уловить очарование Земли — той Земли, которая избежала пока щупалец Кладбища. На кой мне сдались анахронианские сокровища? Мы с Торни ни о чем подобном не договаривались.

Я направился к раскрытой двери ангара. Синтия шагала за мной по пятам. Внутри ангара было темно, и я остановился, давая глазам привыкнуть к темноте. Что-то шевельнулось во мраке, и я различил троих мужчин. Судя по одежде, это были рабочие.

— Тут должны быть мои ящики, — сказал я. Ящиков в ангаре было много, поскольку сюда свезли весь груз звездолета.

— Вон они, мистер Карсон, — ответил один из рабочих, махнул рукой. Присмотревшись, я разглядел большой ящик, в котором томился Элмер, и четыре ящика поменьше — в них помещался разобранный Бронко.

— Спасибо, что поставили их в стороне, — поблагодарил я. — Я, правда, просил капитана, но…

— Надо бы уладить один вопросик, мистер Карсон, — сказал тот же рабочий. — Как насчет транспортировки и хранения?

— В смысле? Что-то я вас не пойму.

— В смысле оплаты. Мои ребята работают не за просто так.

— Вы бригадир?

— Точно. Фамилия Рейли.

— И сколько с меня?

Рейли залез в задний карман комбинезона и вытащил листок бумаги. Он внимательно просмотрел его, как будто проверяя правильность подсчетов.

— Получается четыреста двадцать семь кредиток, — сказал он, — но, пожалуй, хватит и четырехсот.

— Вы, наверно, ошиблись, — проговорил я, стараясь сдержать гнев. — Вы всего-то и сделали, что сгрузили ящики с корабля и доставили их сюда, а хранятся они здесь не больше часа.

Рейли печально покачал головой.

— Извините, но у нас такие расценки. Если вы не заплатите, мы не выдадим вам груз. Никуда не денешься, правила.

Двое других рабочих молча встали рядом с ним.

— Что за чушь! — воскликнул я. — Ну и шуточки У вас!

— Мистер, — сказал бригадир, — а шутить никто и не собирался.

Четырехсот кредиток у меня не было, да если бы и были, я бы все равно не стал их выкладывать. Однако с бригадиром и двумя дюжими грузчиками мне явно было не справиться.

— Разберемся, — пробормотал я, пытаясь сохранить лицо и не имея ни малейшего представления о том, как мне быть. Они приперли меня к стенке, вернее, не они, а Максуэлл Питер Белл.

— Так что давайте-ка, мистер, — заключил Рейли, — гоните монету.

Конечно, можно было бы потребовать разъяснений от Белла, но он наверняка именно на это и рассчитывал. Он ожидал, что я приду к нему и, если я покаюсь, приму предложенные деньги и соглашусь работать на Кладбище, то все моментально будет улажено. Однако ничего подобного я делать не собирался.

За моей спиной раздался голос Синтии:

— Флетчер, они вот-вот кинутся на вас! Повернув голову, я увидел в дверном проеме новые

фигуры в комбинезонах.

— Ничуть не бывало, — возразил Рейли. — Хотя вашего приятеля надо бы проучить: в другой раз поостережется указывать землянам, что им делать.

Внезапно послышался слабый, приглушенный звук. Похоже, из всех присутствующих один лишь я понял, что он означал, — это заскрежетал выдираемый из дерева гвоздь.

Рейли и его подручные обернулись.

— А ну, Элмер! — завопил я. — Задай им жару! Большой ящик словно взорвался. Верхняя крышка разлетелась в щепы, и из ящика, выпрямившись во весь рост, поднялся Элмер.

Он перемахнул через борт и, надо отметить, вышло у него это довольно грациозно.

— Что случилось, Флетч?

— Разберись с ними, Элмер, — приказал я. — Но не убивай, а так, изувечь немножко.

Робот сделал шаг вперед. Рейли с грузчиками отшатнулись.

— Я их не трону, — пообещал Элмер. — Просто выгоню, и все. А кто это с тобой, Флетч?

— Синтия, — ответил я. — Она составит нам компанию.

— Правда? — спросила Синтия.

— Эй, Карсон, — крикнул Рейли, — не стоит нам угрожать…

— Марш отсюда! — бросил Элмер, делая шаг по направлению к нему и отводя руку для замаха. Грузчики мигом выскочили за дверь.

— Ну нет! — воскликнул Элмер и рванулся следом. Дверь уже готова была захлопнуться, но он просунул руку в щель, напрягся — и дверь снова оказалась открытой. Потом он ударил в нее плечом. Дверь сорвалась с петель.

— Так-то лучше, — проговорил Элмер. — Теперь дверь не закроется. Они ведь хотели нас тут запереть. Будь добр, Флетч, объясни, что происходит?

— Мы пришлись не по нраву Максуэллу Питеру Беллу, — сказал я. — Давай займемся Бронко. Чем скорее мы отсюда уберемся…

— Мне нужно добраться до машины, — проговорила Синтия. — Там припасы и моя одежда.

— Припасы? — переспросил я.

— Еда и кое-что другое, что может нам пригодиться. Вы же прилетели налегке, правильно? Вот, кстати, одна из причин, почему я истратила столько денег.

— Идите к машине, — сказал Элмер, — а я постою на страже. Они не посмеют к вам привязаться.

— Вы все предусмотрели, — заметил я. — Значит, вы были уверены…

Но Синтия, не дослушав, выбежала из ангара. Запрыгнув в машину, она запустила двигатель и загнала автомобиль внутрь. Рейли и его людей нигде не было видно.

Элмер подошел к куче ящиков и постучал по самому маленькому из них.

— Бронко? — позвал он. — Ты тут?

— Да, — ответил глухой голос. — Это ты, Элмер? Мы долетели до Земли?

— Я и не знала, что Бронко может разговаривать и чувствовать, — сказала Синтия. — Профессор Торндайк меня не предупредил.

— Он чувствует все, но интеллект у него слабоват, — отозвался Элмер. — Гигантом мысли его не назовешь.

— Ты в порядке? — спросил он у Бронко.

— В полном, — откликнулся тот.

— Чтобы открыть ящики, нам понадобится лом, — сказал я.

— Зачем? — удивился Элмер и с размаху стукнул кулаком по одному из углов ящика. Дерево хрустнуло. Робот просунул в образовавшуюся дыру пальцы и оторвал доску.

— Все очень просто, — пробормотал он. — Со мной было хуже. Мне было тесно и не за что было ухватиться. Но когда я услышал, что творится снаружи…

— А Флетч здесь? — спросил Бронко.

— Флетч у нас парень не промах, — Ответил Элмер. — Он тут и уже подцепил себе девчонку.

Доски отлетали от ящика одна за другой.

— За дело, — сказал Элмер.

И мы с ним принялись за работу.

Собрать Бронко играючи было невозможно. В его конструкции было неимоверное количество деталей, каждую из которых надлежало так подогнать к соседней, чтобы зазор между ними был минимальным. Но мы возились с Бронко на протяжении двух лет и потому знали его как облупленного. На первых порах мы пользовались инструкцией, но теперь необходимость в ней отпала. Мы выкинули инструкцию, когда она совершенно истрепалась, а Бронко, собранный по винтику заново, превратился в аппарат, который ничем не напоминал модель, описанную в инструкции. Мы знали Бронко наизусть. Мы могли настраивать его с завязанными глазами. Никаких лишних движений, никаких затруднений. Действуя как два автомата, мы с Элмером собрали Бронко за час.

В собранном виде он являл собой нелепое и потешное зрелище. У него было восемь суставчатых ног, которые были способны изгибаться практически под любым углом, и придавали ему насекомоподобный вид. На ногах, для удобства захвата, имелись мощные когти. Бронко мог передвигаться по любой местности. Он мог чуть ли не залезать на отвесные стены. Его бочкообразный, увенчанный седлом корпус хорошо защищал хрупкие приборы внутри. На спине Бронко располагался ряд колец, за которые можно было закрепить груз. Еще у него был выдвижной хвост, в котором насчитывалось до сотни различных датчиков. Голову его венчало причудливое сенсорное устройство.

— Ладно, — сказал он. — Когда отправляемся? Синтия выгружала из автомобиля припасы.

— Туристское снаряжение, — бормотала она. — Пищевые концентраты. Одеяла, дождевики и тому подобное. Ничего лишнего. На лишнее у меня не было денег.

Элмер принялся навьючивать Бронко.

— Как, усидите на нем? — спросил я Синтию, показывая на Бронко.

— Конечно. А вы?

— Он поедет на мне, — ответил Элмер.

— Ну нет, — возразил я.

— Не будь дураком, — оборвал меня Элмер. — А если нам придется улепетывать? Вдруг они нас поджидают?

Синтия подошла к двери и выглянула наружу.

— Никого не видно, — сказала она.

— Куда направляемся? — поинтересовался Элмер. — Как быстрее всего выбраться с Кладбища?

— По дороге на запад, — сказала Синтия. — Мимо административного корпуса. Кладбище заканчивается миль через двадцать пять.

Закончив утрамбовывать груз на спине Бронко, Элмер огляделся.

— По-моему, все, — сказал он. — Забирайтесь. Он подсадил Синтию на Бронко.

— Держитесь крепче, — предостерег он, — а то в два счета вылетите из седла. Бронко у нас такой.

— Ладно, — пообещала она. В глазах ее мелькнул испуг.

— Теперь ты, — Элмер повернулся ко мне. Я хотел было запротестовать, но передумал, поняв, что слушать меня не станут. И потом, оседлать Элмера было весьма толковой идеей. Он бегает раз в десять быстрее моего. Его длинные металлические ноги буквально пожирают расстояния.

Он поднял меня и усадил себе на плечи.

— Держись за мою голову, — сказал он, — а я возьму тебя за ноги. Не бойся, не упадешь.

Я грустно кивнул, чувствуя себя выставленным на всеобщее посмешище.

Бежать нам не пришлось. Если не считать одинокой фигуры путника вдалеке, на глаза нам никто не попался. Однако за нами следили: я всей кожей ощущал обращенные на нас взгляды. Синтия среди тюков и ящиков на спине у насекомоподобного Бронко и я, вознесенный над землей на могучих плечах Элмера, — должно быть, вид у нас был еще тот.

Мы продвигались не спеша, но и даром времени тоже не теряли. Бронко с Элмером были хорошими ходоками. Даже когда они шли обычным шагом, человек с трудом мог поспеть за ними.

Мы выбрались на дорогу, миновали административный корпус, и вскоре перед нами во всей своей красе раскинулось Кладбище. Дорога была пустынной, а пейзаж — мирным. Изредка мелькали вдали укрывшиеся в распадках деревеньки: устремленный в небо шпиль церкви да яркие пятна крыш. Наверно, в этих деревеньках живут те, кто работает на Кладбище.

Раскачиваясь и подпрыгивая в лад размашистой походке Элмера, я глядел по сторонам, и мне показалось, что Кладбище, при всей его хваленой живописности, на самом деле гнетущее и зловещее место. В его ухоженности таилось однообразие; над ним витал дух смерти и бесповоротности.

Раньше мне беспокоиться было некогда, а теперь я ощутил нарастающую тревогу. Сильнее всего меня беспокоило то, что Кладбище, как ни странно, по сути не попыталось остановить нас. Хотя, поправил я себя, не выберись Элмер из ящика, Рейли с подручными навил бы из меня веревок. Но все равно, складывалось такое впечатление, что Белл сознательно дал нам уйти, зная, что в любой момент сможет нас отыскать. Да, насчет Максуэлла Питера Белла иллюзий я не питал.

Попробуют ли они задержать нас? Пока что непохоже; вполне возможно, что Беллу с Кладбищем давным-давно не до нас. Они махнули на нас рукой, и мы можем отправляться, куда захотим. Ведь куда бы мы ни пошли и что бы мы ни сделали, нам не покинуть Землю без содействия Кладбища.

Ну, подумалось мне, и натворил же я дел. Самоуверенно посмеявшись над напыщенностью Белла, я лишил себя возможности какого-либо сотрудничества с ним или с Кладбищем. Правда, от моего поведения вряд ли что зависело. Я должен был понимать, что на Земле без Кладбища — никуда. Вся моя затея была изначально обречена на провал.

Мне почудилось, что прошло совсем немного времени: я с головой ушел в свои мысли и не замечал ничего вокруг. Дорога взбежала на холм — и оборвалась; а вместе с ней закончилось и Кладбище.

Моему восхищенному взору открылись долина внизу и уходящие вдаль гряды холмов. Местность была лесистой, и листва многих деревьев под лучами полуденного солнца была странного багряного цвета — оттенка тлеющих угольев.

— Осень, — проговорил Элмер. — Я успел забыть, что на Земле бывает осень. А там, сзади, все зеленое.

— Осень? — переспросил я.

— Время года, — пояснил Элмер. — В эту пору леса меняют цвет. И как я мог забыть?

Он повернул голову и поглядел на меня в упор. Если бы я не знал, что роботы не умеют плакать, я бы подумал, что заметил в его глазах слезы.

— Сколько мы забываем, — проронил он.