Глава 3

Недели 21–30

Канада – США – Гавайи – Япония – Австралия

После довольно утомительного путешествия по скользким заснеженным дорогам я добрался до канадской границы, где меня долго расспрашивали, куда я направляюсь и чем планирую заниматься. Думаю, некоторые подозрения возбудил тот факт, что у меня был австралийский паспорт, автомобиль, зарегистрированный в Иллинойсе, и всего 30 долларов в кармане!

Положение мое стало еще хуже, когда мне задали вопрос, знаком ли я с кем-нибудь в Канаде и где планирую остановиться.

– Да, – уверенно ответил я, радуясь, что добрался до твердой почвы под ногами. – Я знаком с парой людей в Ванкувере и остановлюсь у кого-нибудь из них.

– И как же их зовут?… – спросил пограничник, занося ручку, чтобы добавить пару заметок в уже и без того длинный список.

– Ну, одну из них зовут Кристина, фамилию не помню. А жить я буду у Денизы, а может быть, у Деби… надо в компьютере посмотреть, я пока еще не заглядывал в свою электронную почту.

– А откуда вы знаете этих людей?

О боже!

– Э-э-э… из Интернета.

– То есть лично вы с ними не встречались?

– Нет-нет, мы с ними связывались через мой веб-сайт… – только что казавшаяся такой твердой почва стала крошиться прямо на глазах.

– И как же называется этот веб-сайт? – поинтересовался мой собеседник, вновь занося ручку.

– Сто целей сто недель, точка, ком, – с гордостью ответил я, стараясь не расхохотаться над абсурдностью ситуации.

– Так-так-так… и у вас действительно есть сто целей? Правда?

– Да, да, конечно, есть!

– Так чем же вы собираетесь заниматься в Канаде?

– Ну, в Рождество я планирую поработать на суповой кухне для бездомных, а…

– У вас есть рабочая виза?

О господи!

Под конец я каким-то образом сумел убедить его, что я – не «враг государства номер один», и поехал дальше, в темноте продвигаясь к Ванкуверу. В конце концов мне удалось добраться до дома Денизы и Дункана с помощью моего верного GPS. Их улицу еще не чистили от снега, и, приближаясь к дому, я заметил свободное местечко для парковки, заваленное снегом. На него-то я и исхитрился втиснуть свой кэмпер, пробравшись через глубокий сугроб.

Я получил искреннее удовольствие от нескольких чудесных дней в Ванкувере. У Денизы и Дункана была квартирка на первом этаже, которой они пригласили меня воспользоваться, поскольку входили в число совладельцев дома. У меня появилась собственная ванная комната и роскошь бесконечного доступа к Интернету.

Я также встретился с другой своей интернет-знакомой Кристиной и несколькими ее подругами, проведя с ними вечер в городе. Когда я после этого возвращался домой, у меня скулы сводило от смеха. Еще я познакомился с Джейсоном, который вызвался помочь мне через пару недель, когда я планировал кататься на сноуборде в Уистлере.

Я разделил рождественский ужин с Денизой и Дунканом, довольный тем, что мне есть с кем провести этот день, и глубоко польщенный их предложением присоединиться к ним. Приближался вечер, и пора было заняться моей следующей целью.

Чт. 25.12.08 (Ванкувер, Британская Колумбия, Канада)

ЦЕЛЬ № 24

Работа на суповой кухне в Рождество

Оказывается, это грустно – быть вдали от дома в Рождество, хоть у меня больше и нет такого места, которое я мог бы назвать своим домом. Но я частенько подумывал о том, чтобы провести Рождество как-то необычно, и идея волонтерства в приюте для бездомных всегда привлекала меня. Особенно подходящей к случаю она представляется мне в этом году, поскольку я и сам наполовину бездомный, пусть и по собственному выбору, а не вследствие печальных обстоятельств.

Ванкувер – город холодный и снежный, и бездомных людей здесь великое множество. Я разговаривал с несколькими здешними жителями об этой проблеме – и выяснил, что, похоже, бездомные в Канаде вообще склонны оседать в Ванкувере, поскольку в нем теплее, чем в большинстве других городов. Боже мой! – в настоящий момент здесь царит зверский холод.

Эта проблема огромна, и всего пару дней назад очередная трагедия вынесла ее в заголовки местных газет, когда бездомная женщина сгорела заживо, пытаясь согреться в своей импровизированной хижине с помощью свечи. И эта проблема лишь усугубится, поскольку к началу зимних Олимпийских игр 2010 года, как предсказывают, количество бездомных здесь утроится.

В последнюю пару дней я сумел найти приют, которому еще требовались волонтеры на Рождество, и меня зачислили в помощники с 8 вечера до полуночи. Направляясь туда, я ощущал легкие угрызения совести из-за того, что только что наслаждался с Денизой и Дунканом сытным и вкусным рождественским ужином.

Был холодный и морозный вечер. Я со всеми предосторожностями въехал в город, запарковал кэмпер и пешком дошел до приюта под названием «Укрытие». Я подоспел туда ровно к 8 часам и вошел через переднюю дверь приюта, который сегодня смахивал на очень многолюдное кафе, и длинная очередь тянулась наружу через заднюю дверь.

Я нашел свою «связную» Джеки, и вскоре уже раздавал картофельное пюре, а передо мной вдоль прилавка двигалась длинная очередь ожидающих. Занимаясь этим делом, я попутно болтал с другими волонтерами по обе стороны от меня (горошек и морковь – слева, подлива – справа) и с людьми из очереди.

Атмосфера сложилась по-настоящему праздничная, и настроение у всех было приподнятое. Я с удовольствием знакомился с людьми, которым мы пришли помогать, но не мог не изумляться их количеству. Еду в приюте начали раздавать с семи вечера, и мы продолжали это делать почти до десяти. По приблизительным подсчетам Джеки мы накормили в общей сложности от 300 до 400 человек!

Полагаю, воспоминание об этом опыте останется со мной надолго. Оно определенно дало мне пищу для размышлений – и не ищите здесь никакой игры слов.

Однако у меня возникло несколько двойственное отношение к собственным чувствам, которые вызвал во мне этот вечер. С одной стороны, я рад тому, что достиг очередной цели, и рад, что смог кому-то помочь на Рождество. С другой стороны, меня также тревожит тот факт, что я могу просто уйти и, как ни в чем не бывало, жить дальше. А у этих людей просто нет такого выбора.

Я разговаривал с Джеки о некоторых проблемах, с которыми сталкиваются она и ее волонтеры, и узнал, что они стараются кормить этих несчастных каждый день. Я изумлен и восхищен их преданностью делу, их бескорыстной щедростью. Для меня было невероятной честью работать с этими людьми, пусть даже всего несколько часов, и познакомиться со многими из тех, кому они помогают, – с людьми, мимо которых я, как правило, прохожу на улице, даже не придавая этому значения!

Действительно, есть о чем задуматься!

И вновь я подивился тому, что мое приключение одаривает меня все более удивительными и замечательными переживаниями. День Рождества дал мне возможность заняться чем-то таким, что по-настоящему поколебало мое представление о некоторых вещах (или попросту заставило впервые о них задуматься). Вечер, проведенный с людьми, на которых я, как правило, не стал бы задерживать взгляд, все перевернул во мне и заставил всерьез призадуматься. Немедленным следствием его было то, что я внезапно очень четко понял, какой я на самом деле счастливчик и как мало значат мои скорби и печали, если сравнивать их с тем, с чем приходится постоянно иметь дело многим людям.

На следующий день, летя в Уайтхорс, я посмотрел фильм «Двадцать одно», в котором играет один из моих любимых актеров Кевин Спейси. Один из главных вопросов, которые задает себе его персонаж, таков: «Может быть, я просто гонюсь за тем, чего, как мне кажется, хочу, и игнорирую то, что для меня действительно важно?»

Я не раз задавал себе этот же вопрос и размышлял о смысле своего путешествия. А что, если на самом деле я мечтал о простом оседлом образе жизни, который был бы у меня с Мел и ее дочерьми в Перте. А может быть, я мог бы просто остаться в Сан-Франциско с Сюзан и перестать гнаться за достижением придуманных мною целей. Нет, многое из этого действительно доставляет массу удовольствия, думал я, но этого ли я хочу на самом деле? Может ли это путешествие привести к встрече с человеком, который станет следующей большой любовью моей жизни?

Я не знал ответа.

Сб. 27.12.08 (Уайтхорс, территория Юкон, Канада)

ЦЕЛЬ № 25

Поездка на собачьей упряжке по дикому Северу

Рейс из Ванкувера в Уайтхорс немного задержали, поскольку нашему самолету пришлось встать в очередь на очистку от наледи – я такого прежде и не видывал. Когда мы, снижаясь, наконец-то вынырнули из облаков, перед нами открылся сплошь белый и невыразительный ландшафт. Из-за еще одного задержанного рейса, прибывшего в Уайтхорс, мы не смогли покинуть самолет через телескопический трап, и пришлось топать пешком по бетонному покрытию. Термометр показывал –25 °С, и я удивился тому, что на улице казалось не так уж и холодно.

В аэропорту меня встречала Мо, которая уже давно подбивала меня приехать сюда и покататься на собачьей упряжке. Наскоро прокатившись по городу, мы направились к ее дому и собачьим вольерам. Она живет в лесу, в бревенчатой хижине, которую выстроила сама за зиму 2005 года.

Жизнь в таком доме совершенно не похожа ни на что из того, с чем мне приходилось сталкиваться прежде. В хижине нет ни водопровода, ни стабильного электроснабжения. День здесь длится около 6 часов, примерно с половины десятого и до половины четвертого, поэтому почти все остальное время большинство местных жителей ходят с налобными фонариками. К тому времени как мы добрались до хижины, уже почти стемнело, и мы вышли к вольерам, чтобы покормить собак. После этого важного дела мы играли в воздушный хоккей с соседкой Мо по имени Ким, играли увлеченно и с немалым азартом.

Наутро мы снова покормили собак, и Мо отобрала десятерых из них, которые должны были составить нашу упряжную команду. Всех их загнали в собачий ящик в кузове грузовика вместе с огромным количеством экипировки – и мы двинулись покорять дикие просторы.

Мо снабдила меня гигантской курткой и непромокаемыми брюками. Мы ненадолго заехали в хижину соседки, стоящую на краю изумительно красивого замерзшего озера, чтобы взять для меня унты. Потом поехали дальше и припарковались на обочине засыпанной снегом дороги, которая, казалось, выходила ниоткуда и вела в никуда. Мы стащили с кузова сани и принялись запрягать собак.

Процесс надевания упряжи немало повеселил меня – собаки оказались очень воспитанными и ничуть не возражали против того, что к поездке их будет готовить неловкий незнакомец. Мо успела запрячь восьмерых собак за то время, за которое я едва-едва успел справиться с остальными двумя.

Мы пристегнули их к потягу, прикрепленному к саням, и собаки заволновались, принялись скулить, лаять и дергать за веревки. Я сел в сани, а Мо вытащила якорь из снега. Наступила тишина, и все шумы, издаваемые собаками, прекратились, когда все они, как одна, принялись тянуть лямку.

Мы скользили вперед, и единственными звуками были шорох полозьев саней и удары комков снега, отбрасываемых на бегу собачьими лапами. Поначалу мы мчались очень быстро, но вскоре собаки вошли в ритм, и бег их стал более ровным. Я радостно смотрел, как скользит мимо заснеженный мир.

Спустя примерно 12 миль мы съехали с дороги в лес, последовав по более узкой тропе на поляну, где развернули собак. После нескольких попыток повернуть на обратный путь, извалявшись с ног до головы в снегу, когда сани перевернулись, мы понеслись обратно. Как только мы со всем этим разобрались, Мо притормозила собак, и мы поменялись местами. Я стоял на маленькой подножке полозьев и чувствовал себя настоящим каюром.

Мне не так уж много надо было делать, поскольку собаки знали, куда мы направляемся. Моя главная задача заключалась в том, чтобы чуть-чуть притормаживать сани на спусках, чтобы собакам не приходилось бежать слишком быстро. А на ровных участках я не мог удержаться от восклицания: «Маш, маш!» – и они немного ускоряли бег.

Невероятное приключение, прекрасные пейзажи, и я был очень рад испытать нечто полностью отличное от всего, что я делал прежде.

Езда на собачьей упряжке по пустынной местности была еще одним совершенно восхитительным и непростым приключением. Все вопросы и сомнения, возникавшие у меня во время перелета в Уайтхорс, вновь исчезли без следа, растворившись в энтузиазме по поводу этого путешествия и людей, с которыми я знакомился в дороге.

Дом Мо оправдал все мои ожидания – и даже сверх того, но также обладал и несколькими чертами, которые я никак не мог предвидеть. Он оказался скрытой в лесу, стоящей в уединении бревенчатой хижиной. Обстановка была очень живописной, и я воображал, что проведу в таком месте необыкновенную неделю.

Но я даже представить себе не мог, что в этом доме не будет ни электричества, ни водопровода!

У Мо был генератор и пара больших аккумуляторов. Генератор приводил в действие зарядное устройство для аккумуляторов, которое заряжало одну из батарей. Затем приходилось менять батареи местами, чтобы зарядить следующую. Когда оба аккумулятора были заряжены, генератор можно было выключить, и трансформатор преобразовывал запасенную в аккумуляторах электроэнергию с напряжением 12 вольт в 115 вольт, на которых работало освещение, компьютер и связь с Интернетом.

Вся эта система казалась удивительно непрактичной, и я наконец предложил соединить оба аккумулятора параллельно. В результате отпала необходимость менять их каждую пару часов.

Воду следовало привозить из местного общественного центра, расположенного примерно в 8 км от хижины Мо. Десять больших пластиковых контейнеров загружались в грузовик и наполнялись водой из подогреваемого источника, расположенного внутри небольшого гаража. Воду там подогревали, чтобы она не замерзла в трубах. При температуре в –35 °С здесь нигде не найдешь незамерзшей воды.

Поскольку в хижине отсутствовал водопровод, разумеется, там не было ни ванной, ни душа, ни смывного туалета. Ближайший доступный душ находился в плавательном бассейне в городе, до которого было 50 км пути.

Туалет представлял собой деревянную кабинку на улице, и это означало, что при температурах намного ниже точки замерзания воды экскурсии туда и обратно должны были быть быстрыми и эффективными. В крохотной кабинке были тонкие деревянные стены, покрытые толстым слоем льда, а сиденье в туалете было сделано из полистирола, поскольку деревянное сиденье тоже обледенело бы.

Я долго гадал, зачем нужна увесистая палка, стоящая в углу, но не стал задавать вопросов. После утреннего, происходившего в полной темноте визита в туалет я сообразил, какова может быть ее функция. Оказавшись в туалете во мраке, с надетым на голову налобным фонариком для освещения пути, я не смог удержаться – и, как любопытный зевака, глазеющий на автомобильную катастрофу, просто обязан был заглянуть в зияющую дыру, хотя внутренний голос и советовал мне этого не делать.

Яма оказалась действительно глубока, но со дна ее величественно поднимался вверх высокий тонкий шпиль. Было сразу понятно, в чем дело. Поскольку цель каждого посещения туалета оставалась одной и той же, на верхушку замороженной башни добавлялись новые порции и, в свою очередь, тоже замерзали. Как и его собратья в известняковых пещерах, этот сталагмит непрерывно рос – и в конечном счете становился слишком высоким. У замерзшего туалетного сталагмита периодически нужно было сшибать верхушку, отсюда и наличие здоровенной палки!

К счастью, мне не пришлось заниматься этой трудовой повинностью во время моего короткого визита.

Мы с Мо до моего приезда обменялись лишь несколькими короткими электронными письмами, и я даже не знал, как она выглядит, пока не сошел с трапа самолета и не встретился с ней. В своих коротеньких письмах она исхитрилась бросить пару реплик, которые показались мне тогда весьма завлекательными. Я не был уверен, что моя интерпретация правильна, но спустя два дня в Уайтхорсе обнаружил, что реплики эти были намеренными и хорошо обдуманными.

С первого же вечера, проведенного в хижине, я ощутил влечение к Мо, но не имел представления, испытывает ли она те же чувства. На следующий день после катания на собачьей упряжке мы весь вечер провалялись на ее кровати перед очагом, читая и болтая. Ближе к ночи мне захотелось поцеловать ее, но я не представлял, как осуществить это, и поэтому под конец просто пожелал ей спокойной ночи и ушел спать на второй этаж.

На следующее утро я спустился вниз и улегся на кровать рядом с ней. Бо́льшую часть дня мы провели в разговорах и чтении, и, наконец, я набрался храбрости спросить, что случится, если я попытаюсь ее поцеловать. И с этого момента все пошло как по маслу!

Позднее Мо рассказала мне о своем плане, составляющей которого я был с самого начала. Она назвала свой проект «Заграничный любовник»!! Главная его мысль состояла в том, что я буду находиться в ее доме только эту неделю, и моя роль – обеспечивать физическую близость, но ничего больше. Мо тоже недавно пережила развод, и ей не хватало физической стороны отношений, но при этом ей не хотелось, чтобы в тот период ее жизни кто-то был рядом постоянно.

Я был очевидным «безопасным вариантом», поскольку меня звали в дорогу мои дела и путешествия, и можно было не беспокоиться, что я задержусь у нее надолго.

Такое положение вещей вполне меня устраивало, но должен заметить, что дни так и пролетали, а в поездку с собаками мы выбрались еще только один раз, тратя гораздо больше энергии на воплощение проекта Мо.

Мо мне нравилась, но я согласился с тем, что это никогда ни к чему не приведет. И снова с удовольствием жил текущим моментом и наслаждался теплым чувством близких отношений.

Как-то раз в одном разговоре я бросил случайную фразу типа «Вот в следующий раз, когда мы увидимся…»

– Нет-нет-нет! – замахала руками Мо. – Я уже объяснила, никакого «следующего раза» не будет. Когда ты отсюда уедешь – на этом точка. Никакой переписки, никаких звонков. Подписано и сдано в архив, больше никаких контактов.

– Э-э-э… ну, что ж, ладно, – проговорил я.

Когда мы прощались в аэропорту (Мо меня подвезла), я был твердо намерен придерживаться условий нашего договора, хотя проведенное с ней время доставило мне настоящее удовольствие.

Спустя сутки, вернувшись в Ванкувер, непосредственно перед тем как отправиться на горнолыжные склоны Уистлера, я получил электронное письмо от Мо с интригующей темой: «Я так и слышу, как ты смеешься, увидев мое имя в этом письме!» По-видимому, проект «Заграничный любовник» завершился провалом:

«Отчет о продвижении проекта «Заграничный любовник»: 1 января 2009 года.

Проект продвигается успешно, план воплощен и проводится в жизнь, как и ожидалось.

Конечный результат: полная неудача.

Объект исследования (женщина) оказался не способен сохранить требуемую незаинтересованность».

Я был польщен и удивлен. Крутой и бескомпромиссный внешний фасад Мо оказался всего лишь декорацией, и теперь она уже сама не видела причины, по которой мы не могли бы поддерживать контакт. В конце концов, резонно писала она, кто знает, что готовит нам будущее!

Вот так путешествие снова позволило мне познакомиться с еще одним вдохновляющим, интригующим и замечательным человеком, и это еще шире распахнуло двери будущих возможностей, с удовольствием подумал я.

Сб. 03.01.09 (Уистлер, Британская Колумбия, Канада)

ЦЕЛЬ № 26

Сноубординг в Уистлере

В последний раз я вставал на сноуборд пять месяцев назад, в августе прошлого года, когда достиг самой первой из своих 100 целей, катаясь на сноуборде по огромному крытому горнолыжному склону в Дубае. То был короткий сеанс катания, всего-то два часа, и притом единственный раз, когда я прикасался к сноуборду за последние три года.

Прежде чем ехать в Уистлер, расположенный примерно в двух часах езды к северу от Ванкувера, наверное, мне следовало бы немного активнее поупражняться, готовясь к склонам ждущих впереди гор. Не уверен, что многочасовое сидение за рулем кэмпера – лучшая форма подготовки к катанию на доске!

Вчера, когда мы приехали в Уистлер вместе с Джейсоном и Джонатаном, я, пожалуй, был не настолько хорошо подготовлен к сноубордингу, как следовало бы. Оба мои спутника – ярые поклонники горнолыжного спорта, и, несмотря на то что у меня сложилось впечатление, будто они в тот день старались особенно не напрягаться, я все равно не мог за ними угнаться. К концу первого дня на склонах мои ноги стали похожи на желе!

Однако все равно можно сказать, что этот день необыкновенно удался! Снег был хорош, хотя местами и тонковат. Мы опробовали оба склона этого курорта, уделив равное время и Блэккомбу, и самому Уистлеру (теперь это делается очень просто, поскольку две вершины соединяет новенькая подвесная дорога Peak 2 Peak).

Видимость была отличная, и пару раз даже казалось, что вот-вот выглянет солнце, но оно так и не удосужилось этого сделать. Ближе к вечеру поднялся небольшой ветер, и температура на верхней площадке подъемника достигла –17 °С. Из-за пронизывающего ветра казалось, что еще холоднее. А я-то думал, что сбежал от холодов, когда уехал из Уайтхорса!

В конце дня, после того как мы перекусили, Джейсон и Джонатан высадили меня у хостела, который я забронировал на несколько ночей, а сами отправились домой. Я же планировал задержаться здесь еще на пару лишних дней.

Сегодня я встал очень рано и первым делом снова вернулся на склоны. Во время первых нескольких спусков вокруг было очень тихо, пока курорт не начал просыпаться, встречая новый день, и несколько раз мне удавались просто отличные спуски – а это значит, что ноги у меня по-прежнему в довольно хорошей форме.

К концу дня видимость снизилась, начал сыпать снежок, и я завершил свой последний на этот день спуск на почти безлюдном отрезке лыжни, присыпанном свежей порошей – фантастика!

Нынче вечером вся земля завалена свежевыпавшим снегом, и завтра, в мой последний день на здешних склонах, катание будет прекрасным.

Когда я уезжал из Ванкувера, погода немного улучшилась и бо́льшая часть снега растаяла, в результате обратный путь в Сиэтл оказался гораздо легче, чем дорога на север.

Осложнения в моей личной жизни продолжались, поскольку мы с Сюзан договорились встретиться в Сиэтле и ехать вместе обратно в Сан-Франциско.

Моим следующим пунктом назначения были Гавайи, но я пока не заказал билет на самолет с материка. Вообще-то поначалу я планировал продать кэмпер и вылететь на острова из Ванкувера или из Сиэтла, но мне было так приятно провести еще несколько дней с Сюзан! Поскольку я планировал вернуться в Штаты в недалеком будущем, я решил сохранить при себе сравнительно надежный кэмпер и стал искать в Сан-Франциско место, где можно было бы оставить его на хранение примерно на полгода.

Путешествие на юг было прекрасным, мы останавливались на отличных парковках для кэмперов в захолустных городишках, которые проезжали по дороге. Вернувшись в Сан-Франциско, я обнаружил стоянку, хозяева которой любезно предложили бесплатное хранение автомобиля в обмен на ссылку на моем веб-сайте. Я с удовольствием оказал им эту услугу.

Мы с Сюзан подолгу разговаривали о моем путешествии, и у меня сложилось впечатление, что она с удовольствием потусовалась бы со мной подольше. Она намекала, что я мог бы прекратить свое путешествие в любой момент, что я не обязан завершать его, если мне того не хочется, и что никто не обязан отвечать за любое принятое мной решение.

Она, конечно, была права, но я спросил, чем, как ей кажется, я мог бы заняться в Сан-Франциско. У меня не было рабочей визы, так что если бы я и нашел работу, то это была бы нелегальная работа в какой-нибудь кофейне или еще что-то в этом роде. Это была не та жизнь, к которой я стремился. Сюзан не понравился то ли мой ответ, то ли тот факт, что мое решение – довольно легко принятое, заключалось в том, чтобы продолжить путешествие.

Когда я в третий раз покидал Сан-Франциско, самолет забрал влево, и из моего окна открылся потрясающий вид сверху на весь город. Я увидел залив и мост Бэй-Бридж, под которым не так давно проплывал под парусом. Я увидел остров Алькатрас, а потом мост Золотые Ворота, пока мы продолжали совершать левый разворот над городом.

Я смотрел вниз и воображал, что там, далеко внизу, можно разглядеть район, в котором жила Сюзан, и, когда самолет начал выравниваться, направляясь на запад, печально подумал, что здесь жить и работать в кофейне – возможно, не самый плохой вариант.

Ну вот, мне опять было трудно уезжать. Да кончится ли это когда-нибудь?! Казалось, я напрасно и бесконечно мучаю сам себя. Но в душе я знал, что по-прежнему хочу продолжать путешествия и приключения. Так же, как когда я принял решение покинуть Австралию, мой энтузиазм по поводу продолжения путешествия говорил сам за себя, отвечая на вопрос, готов ли я остепениться. Наверное, я просто знал, что мне предстоит найти еще немало ответов прежде, чем я почувствую себя готовым осесть на одном месте или с одним-единственным человеком.

На Гавайях я не запланировал абсолютно ничего – ни мест, где буду жить, ни занятий, которыми буду заниматься. У меня была лишь пара электронных адресов людей, которые предлагали «как-нибудь встретиться» с ними. Без кэмпера жизнь моя должна была стать несколько сложнее. Я привык к тому, что у меня есть дом на колесах, и начинал скучать по простоте и удобству, которые он обеспечивал.

Однако снова – и без особых усилий с моей стороны – все сложилось для меня самым невероятным образом, и казалось, происходило само собой, точно по волшебству.

Дебби из Орегона вновь нашла хорошее применение своим невероятным организаторским талантам, а поскольку раньше она жила на Гавайях, у нее там остались друзья и знакомые. Она свела меня с Бекки из Big Island Visitor’s Bureau. К тому времени как я сел на свой рейс из Оаху, Бекки договорилась о моем бесплатном размещении, о бесплатной экскурсии на вулкан и о паре интервью в местных газетах.

Сб. 17.01.09 (Большой остров, Гавайи, США)

ЦЕЛЬ № 27

Действующий вулкан Килауэа

Этим утром я поднялся ни свет ни заря, упаковал свои вещички еще в темноте, а потом проехал 20 миль до города. Там я встретился с Денни, гидом из агентства «Гавайские леса и тропы», который должен был повести группу из 12 человек, включая меня, на экскурсию по вулкану Килауэа.

Эту экскурсию организовала Бекки из Big Island Visitor’s Bureau в ответ на просьбу Деби из Орегона по поводу моего приезда. Пока мы ехали, пересекая остров, Денни рассказывал нам об истории и культуре Гавайев, пересыпая свой рассказ фактами о вулканах и формировании цепочки Гавайских островов.

Нашей первой остановкой на маршруте стал осмотр гигантской кальдеры Килауэа – кратера, размеры которого составляют три мили в длину и две в ширину (4,8 на 3,2 км). Из трещин в его дне сочится дым, и все это место выглядит так, словно явилось из иного мира.

После этого мы прошлись по лавовой трубе, которая образуется, когда на текущей лаве нарастает внешняя застывшая корка, но под ней лава продолжает течь дальше, формируя трубу с потоком текучего расплавленного камня. Когда течение лавы прекращается, остается пустая труба, и такие трубы могут тянуться на много миль подряд.

Мы также заглянули в меньший по размеру кратер Килауэа-Ики. Позади него был виден огромный султан сернистого газа, который вулкан выбрасывал уже несколько месяцев.

Нашей последней остановкой в этот день был наблюдательный пункт, откуда было видно, как текущая лава достигает моря. На границе с морской водой лава постоянно испаряет ее, порождая огромное облако пара. Нам очень повезло, что мы это увидели, поскольку в данной точке это явление происходило всего пару недель, а в предыдущие несколько дней ветер дул в другом направлении, и проход туда был закрыт из соображений безапасности. Однако сегодня ветер сменился, и дорогу снова открыли – идеальное стечение обстоятельств! Там, где лава встречается с водой, часто слышны взрывы, которые подбрасывают высоко в воздух образовавшиеся из лавы камни.

Встречаясь с водой, лава охлаждается и затвердевает, становясь новым камнем, и Большой остров постоянно становится еще больше – как прекрасно видеть этот процесс в действии! И этот только что затвердевший камень становится самым юным куском земли на планете.

Невероятное приключение и ошеломительные виды! Действо рождения новой земли на нашей планете, происходящее прямо у тебя на глазах, вызывает настоящее благоговение.

Гавайи также предоставили мне шанс заняться духовными проблемами, поскольку все те же знакомые устроили мне замечательное альтернативное размещение. Барбара – владелица и хозяйка расположенного в красивой местности ранчо «Стрекоза», несмотря на то что от клиентов у нее нет отбоя, она с удовольствием нашла для меня местечко.

Моя «спальня» представляла собой деревянную платформу, возведенную высоко на склоне горы над главным зданием, и с нее открывался чудесный вид на лес и океан. Пол этой платформы представлял собой ярко раскрашенный лабиринт. Я решил разложить свой спальный мешок прямо в центре этого спирального узора.

Летняя душевая кабинка располагалась снаружи, прячась в роскошной лесной растительности. Вечером, нежась под горячей водой в полной темноте, я вглядывался в миллионы звезд, высыпавшие в ясном небе.

Гости на ранчо «Стрекоза» съезжались самые разнообразные, среди них попадались изумительные и увлекательные типы. Там были целители, лечащие звуковыми волнами, гадатели по картам таро, мистики и экстрасенсы всех видов и мастей, причем большинство из них занимались такими видами гаданий и целительной терапии, о которых я никогда прежде не слышал. Я сообразил, что это совершенно уникальная возможность, и сразу же решил держать при себе свой скептицизм и неверие во все сверхъестественное, просто отдавшись на волю этого приключения.

Атмосфера там была удивительно мирная и расслабляющая. Я поупражнялся в гадании на таро, прочел несколько из имевшихся в наличии книг и присутствовал на мистическом сеансе, во время которого экстрасенс передавал нам послания от умерших близких.

К концу своего пребывания там я все еще не вынес окончательного решения об этих сеансах. Однако я все же испытал довольно необычное переживание во время мистического сеанса, когда вполне себе земной парень, режиссер документальных фильмов по имени Трой, разговаривал с парой моих предков, которых я, честно говоря, не признал. А потом, ближе к концу сеанса, он сказал, что попросит явиться моего духа-наставника. И вдруг, откуда ни возьмись, на нашем столе появился маленький геккончик и побежал к нам. У него не хватало одной передней лапки. Трой обратил мое внимание на эту ярко окрашенную ящерку, и пока мы за ней наблюдали, она ловко поймала пролетавшую мимо муху.

Очевидно, это создание олицетворяло собой травмированный аспект моей личности, но та легкость, с которой оно поймало на лету еду, также указывала, что в будущем я не умру голодной смертью – события будут складываться, подстраиваясь под меня.

Я сделал пару фотографий этой ярко-зеленой ящерки, которая с удовольствием позировала, несмотря на то что мой фотоаппарат щелкал прямо перед ее носом. Но самое невероятное случилось позже, когда я положил палец на стол прямо перед ней, и она уверенно подбежала к нему и оперлась мордочкой на мой ноготь. Я был потрясен!

Что это было – действительно дух-наставник или просто ручная голодная ящерка? Мой внутренний скептик ратовал за последнее, но это создание, казалось, прониклось ко мне искренней симпатией, не выказывая совершенно никакого страха. Ящерка так и бегала по столу, пока мы беседовали, а в конце сеанса сбежала с него и исчезла в окружающих кустах.

Я даже не знаю, как расценивать этот факт, тем более что единственная татуировка Лоры тоже изображала геккона!

В понедельник утром, когда я сидел в прибрежном кафе с видом на прекрасный океанский берег, зазвонил мой телефон. Это оказался один из мастеров дайвинга из Jack’s Diving Locker, туристического агентства, с которым я договаривался о сеансе подводного плавания с морскими дьяволами вечером того же дня. О нет, подумал я, они снова решили все отложить, как это уже случалось два последних дня из-за того, что вода была мутной.

Но нет, оказалось, что Мэтью увидел мою фотографию на обложке местной газеты West Hawaii Today, и его заинтриговала моя история. Не хочу ли я совершить «погружение в черную бездну» после плавания со скатами (мантами) в этот вечер, поинтересовался он. Это не будет мне ничего стоить и станет одним из самых впечатляющих воспоминаний в моей жизни, пообещал он. Я понятия не имел, о чем он говорит, но, разумеется, ответил утвердительно.

Пока мы с Мэтью разговаривали, официантка в кафе привлекла мое внимание, размахивая газетой:

– Это вы?! – проговорила она одними губами. Я немало повеселился, увидев, что мой портрет делит обложку с изображением Барака Обамы, у которого на следующий день должна была состояться инаугурация.

Главный заголовок, набранный гигантскими буквами, гласил: «Обама: “Все возможно”». Я не мог с этим не согласиться, особенно учитывая изумительную цепь событий, в которую складывалось мое пребывание на Гавайях.

Пн. 19.01.09 (Большой остров, Гавайи, США)

ЦЕЛЬ № 28

Дайвинг с морскими дьяволами

Почти семь лет назад мы с Лорой предприняли поездку на западное побережье штата Западная Австралия. Это случилось всего через пару месяцев после того, как мы перебрались сюда из Соединенного Королевства. Этот участок побережья очень красив, и далеко на севере его расположена небольшая деревушка под названием Корал-Бэй. Там можно совершить погружение и поплавать с гигантскими мантами, или морскими дьяволами, но в те времена лишних денег у нас не водилось. Мы решили отказать себе в этом удовольствии и, сэкономив деньги, отправились вместо мант смотреть китовых акул. С тех самых пор я лелеял мечту поплавать с мантами, и, как мне представлялось, эта мечта должна была сбыться во время еще одной поездки на западное побережье «страны Оз» (любовное прозвище Австралии, данное ей местными жителями. – Прим. пер.).

Однако случилось так, что сразу две мои знакомые сообщили, что в Коне на Большом острове, тоже можно поплавать с мантами. Кэти упомянула об этом просто как о возможности, а вот Мелисса прислала ссылку на Jack’s Diving Locker, компанию, благодаря которой она сама уже пару раз плавала с мантами.

В число предложений Jack’s Diving Locker входит вечернее погружение с морскими дьяволами, и я связался с менеджером, чтобы забронировать себе место на вечер пятницы. К сожалению, из-за непогоды в тот вечер, равно как и на выходных, ничего не получилось, так что погружение пришлось перенести на понедельник.

Вся история началась сразу после обеда, когда я подошел к дайверскому магазину, откуда меня должны были доставить на берег. Там все мы экипировались и около 4 часов дня выехали в бухту, где нам немного пощекотала нервы меч-рыба, которую на канатах волокли к весам – акулы вырвали из ее тела куски мяса, и, судя по следам зубов, это были отнюдь не маленькие акулы!

Сначала мы совершили дневное погружение на рифе. В этом погружении нами руководил гид Джо, который показал нашей шестерке всевозможных разноцветных рыб, а заодно нам удалось заметить и пару мурен.

Наскоро перекусив во время заката, мы снова экипировались, на сей раз взяв с собой фонарики. Мы погрузились примерно на 40 футов (12 метров) и присоединились на дне к группе других дайверов. Нам пришлось некоторое время подождать, а потом внезапно появилась манта, которая грациозно впорхнула в наш круг и принялась плавать по кругу, поедая планктон, привлеченный нашими фонариками.

Это была не слишком большая манта, размах крыльев у нее составлял примерно 8 футов (2,4 метра), но скользила она невероятно грациозно и зрелищно, вновь и вновь проплывая прямо над головами тех из нас, у кого в руках были самые яркие фонарики.

Я переместился в круге, чтобы быть поближе к Келлеру, одному из наших инструкторов, поскольку у него был очень яркий фонарь. Восхитительное морское создание пару раз проплыло всего в футе над нами.

Постепенно наш кружок распался, и мы принялись исследовать риф. Ближе к концу погружения вместе держались только я, Джо и Джейсон, один из немногих ныряльщиков, у которых еще оставался воздух в акваланге, и манта тоже осталась с нами. Она плавала совсем рядом, а однажды даже задела крылом мою макушку.

Всплыв на поверхность, Джо залез в катер, а манта так и оставалась с Джейсоном и со мной, плавая прямо под нами. Мы держались друг за друга, чтобы волны не разбросали нас в стороны, и вместе светили фонариками, подманивая планктон. Чудесное гигантское существо описывало блистательные сальто-мортале, точно исполняя невероятный подводный танец. Я мог бы плавать так часами, наблюдая за мантой, но потом нас позвали на катер, поскольку надо было возвращаться на берег.

Какое это невероятно трогательное переживание – оказаться совсем рядом с таким благородным великаном!

Ночное погружение полностью оправдало обещания Мэтью, оказавшись одним из самых памятных погружений в моей жизни. Вкупе с увиденным за несколько часов до этого прекрасным подводным балетом гигантской манты и появлением моего портрета на одной газетной обложке с новым президентом оно стало частью поистине незабываемого дня.

На катере были только мы втроем – с нами отправился фотограф Стив, чтобы снимать погружение, и после короткой вводной лекции мы вышли во тьму, простершуюся над открытым морем, удалившись примерно на три мили от берега. Там ребята снабдили меня фонариком, прицепили к утяжеленному канату, уходившему на 50 футов (15 метров) в темную воду, и спросили, хочу ли я отправиться вниз в одиночестве. Разумеется, ночью к поверхности всплывают всевозможные глубинные существа.

Я вообще-то не из тех, кто отступает перед трудностями, – и храбро шагнул с борта, несмотря на легкое чувство тревоги. Во время погружения вокруг царила кромешная тьма. Добравшись до конца каната, я поднял голову – и едва смог различить очертания катера высоко вверху. Все вокруг было черным-черно, и когда я посветил фонариком себе под ноги, его лучу тоже было не за что зацепиться. Я с небывалой остротой осознал тот факт, что здесь нет ничего, кроме черной бездны воды в милю глубиной.

Время от времени я видел, как в свете фонарика глубоко внизу проплывала какая-нибудь маленькая рыбка, и было очень трудно не дать воображению разгуляться. Словами не описать, как я обрадовался, когда ко мне присоединился Стив со своей камерой!

Нам попадались самые необыкновенные создания, некоторые из них совсем маленькие, другие чуть побольше, но должен сказать, что я никогда прежде не видывал подобных им. Они были невероятно красивы и, попадая в луч фонарика, переливались самыми яркими цветами радуги.

Мы оставались внизу столько, сколько позволяли наши баллоны – около 45 минут, и вернулись на поверхность замерзшие, но воодушевленные тем, что на нашу долю досталось такое уникальное приключение. Не скоро смог я заснуть в безмолвном туристическом хостеле, который стал на эту ночь моим домом!

Бекки провернула большую работу в Big Island Visitor's Bureau, устроив мне за время пребывания на острове несколько фантастических приключений. Меня пригласили поучаствовать в прогулке на подводной лодке, в погружении на более чем 100 футов (30 метров) вдоль дамбы, а также в восхитительной гонке по океану в надувной лодке «Зодиак» с чудовищным подвесным мотором.

Мы видели кита, пускающего фонтаны, и длиннорылых дельфинов; плавали с масками и трубками над прекрасным рифом в том самом месте, где капитан Кук встретил свою безвременную гибель от рук разъяренных туземцев в 1779 году.

Пока мы ждали возвращения последних пловцов, я разговорился с Кайлом, приятелем шкипера лодки «Капитан Зодиак», расспрашивая его, как случилось, что он переехал на Гавайи и стал работать на таком суденышке.

– О, я здесь не работаю, – отвечал он. – Я просто время от времени помогаю, потому что это весело.

А кем же он работает, поинтересовался я.

– Я вертолетный инструктор. Работаю в летной школе в аэропорту.

– Серьезно?! А у меня в списке одна из целей – посидеть за рулем вертолета, – сообщил я ему.

– Серьезно?! – эхом повторил он. – А у меня есть как раз свободное местечко во вторник утром.

– Не может быть! Я обязательно буду в аэропорту во вторник, поскольку в тот же день улетаю.

– Ну что, поможем тебе вычеркнуть из списка еще одну цель, прежде чем ты покинешь остров?..

Вт. 20.01.09 (Большой остров, Гавайи, США)

ЦЕЛЬ № 29

Я управляю вертолетом

Я проснулся рано утром в хостеле в Коне, куда прошлым вечером и мне, взбудораженному и взволнованному погружениями предыдущего вечера, пришлось прокрадываться на цыпочках уже около полуночи. Когда я выпростал ноги из-под одеяла и встал, мне показалось, что пол слегка покачивается – похоже, я вчера переборщил с плаванием на борту разных покачивающихся плавсредств!

Я встал и обнаружил, что в общей комнате хостела включен без звука телевизор, и один из обитателей хостела смотрит церемонию инаугурации нового президента. Я присоединился к нему, и мы смотрели трансляцию, пока весь остальной хостел крепко спал. Я идеально уложился по времени, успев как раз вовремя, чтобы увидеть последнюю пару выступлений, а затем официальное принесение присяги.

После завтрака я пешком дошел с сумками до главного шоссе и поднял руку, направляясь обратно в аэропорт. Мне пришлось некоторое время постоять на солнцепеке, но затем рядом остановился Кевин, доставивший меня прямо к месту назначения – летной школе «Вертолеты Мауна-Лоа».

После быстрой вводной лекции Кайл взял меня в полет вдоль береговой линии на маленьком красном двухместном вертолете Robinson R22. Мы снялись с места и зависли в паре футов (0,6 метра) над землей, ожидая своей очереди на вылет, и Кайл отважно позволил мне управлять зависающим вертолетом. Ему пару раз приходилось торопливо хвататься за рули, когда машина принималась плясать на месте, так что я, можно сказать, практически ею не управлял.

Получив разрешение, мы быстро взмыли вверх и понеслись вдоль главного шоссе на юг, и на высоте 500 футов (150 метров) Кайл передал мне рули, чтобы я попробовал управлять ровным полетом по прямой, что делать немного легче. Ему все равно приходилось вмешиваться, внося коррективы, но постепенно он стал это делать реже и реже, и я начал понемногу чувствовать машину.

Я чуть встревожился, когда Кайл совсем бросил управление, взял мою камеру и начал фотографировать, но я сосредоточился на том, что делаю, – и, похоже, справлялся неплохо.

Мы продолжали двигаться на юг вдоль береговой линии, причем я рулил бо́льшую часть времени, получая регулярные словесные, а порой и физические инструкции от Кайла. В той точке, где нам нужно было развернуться, мы обнаружили «Капитана Зодиака», который шел вдоль утесов. Кайл несколько раз облетел вокруг лодки, а я сделал пару снимков и помахал ребятам рукой.

При возвращении Кайл продемонстрировал посадку с выключенным мотором, а потом помог мне в момент приближения к аэропорту. Я вновь попытался зависнуть на одном месте, и на сей раз это получилось у меня немного лучше, чем во время первой попытки, но меня очень пугало, насколько быстро вертолет выходит из повиновения. Одно неверное движение – и нестабильная машина скачет, как бешеная, а невероятно хладнокровный и терпеливый Кайл перехватывает управление, чтобы исправить то, что я напортачил.

На этом заканчиваются мои приключения на Большом острове, и теперь я сижу уже в самом аэропорту, расположенном прямо через дорогу от вертолетной школы, ожидая обратного рейса в Оаху. Я потрясающе провел здесь время и пережил столько разнообразных приключений! Большей их частью я обязан Дебби, ее замечательной организованности и знакомству с Бекки из туристического бюро Большого острова.

Я по-прежнему не устаю удивляться, восхищаться и быть бесконечно благодарным за то, как легко и просто складывается мое путешествие. Например, цепь событий, которая привела к достижению цели номер 28, началась с того, что Дебби еще в июне проявила ко мне интерес. Потом я встретился с ней лично в Орегоне и смог с ее помощью достичь пары своих целей. Оказалось, что она прежде жила на Гавайях и теперь ради меня связалась с некоторыми своими местными знакомыми. Так возникла на горизонте Бекки, с которой я даже не был раньше знаком. Бекки, в числе всего прочего, устроила мне экскурсию на борту лодки «Капитан Зодиак», которая не входила в список моих целей, но доставила мне огромное удовольствие. А один из членов команды лодки по чистой случайности оказался вертолетным инструктором, что выяснилось в нашем, опять же случайном, разговоре. И у него тоже случайно выдалось свободное время за несколько часов до того, как я должен был улетать. Удивительно!

Какое это чудесное место – Гавайи! Мне здесь очень нравится, и я уверен, что скоро сюда вернусь. Алоха! (гавайское приветствие. – Прим. пер.)

Я снова и снова удивлялся замечательной веренице людей, удачных контактов, случайных разговоров и необыкновенного стечения обстоятельств, которые позволили мне – совершенно неожиданно достичь еще одной цели.

Я не просто управлял вертолетом в полете, но делал это над впечатляюще живописным и прекрасным побережьем Гавайев, что намного превосходило все мои надежды и ожидания.

Невероятная цепочка совпадений, которые позволили этому случиться, – настоящее чудо. Мне вспомнились несколько документальных фильмов, которые я смотрел недавно, и разговоры с Мо, которые мы вели в диком захолустье Канады всего неделю или две назад.

Возможно, если формируешь какую-то мысль с достаточной убежденностью, то силы, превосходящие наше понимание, принимаются за работу и помогают этой мысли стать реальностью.

Временами я явственно ощущал, что так оно и есть, и мое пребывание на Гавайях заставило меня серьезно задуматься о некоторых вещах, которые я всегда воспринимал как должное.

А может быть, это просто пребывание на ранчо «Стрекоза» подействовало на мое мышление?..

В Оаху меня пригласили погостить Мэтт и Джеки, которые несколько месяцев назад перебрались сюда из Вашингтона, чтобы осуществить свою мечту – жить на Гавайях.

Будучи сами людьми целеустремленными, они с удовольствием согласились помочь мне в моих начинаниях, и мне достался для ночлега диванчик в передней комнате их квартиры. А балкон за моим окном буквально нависал над линией прибоя к югу от пляжа Вайкики, а поскольку окно выходило на запад, каждый вечер меня ожидало зрелище прекрасных закатов.

Мэтт и Джеки с энтузиазмом решили присоединиться ко мне в исполнении следующей цели из моего списка, и мы с ними бродили по пляжу в поисках подходящего катера и его владельца.

Сб. 24.01.09 (Оаху, Гавайи, США)

ЦЕЛЬ № 30

«Гавайи 5.0»

Помню, как я в детстве смотрел сериал «Гавайи 5.0» и думал, что это какое-то фантастическое место – там всегда так солнечно! – но у прекрасной погоды есть мрачная изнанка: этот райский уголок так и кишит преступлениями!

Мне всегда хотелось посетить прекрасный гавайский остров Оаху, и до сих пор я как-то ухитрялся не сталкиваться с преступностью. Одним из моих заветных желаний было заняться серфингом на пляже Вайкики в аутригер-каноэ (каноэ с балансиром. – Прим. пер.), какое помнилось мне по романтическим вступительным сценам сериала «Гавайи 5.0».

В то утро мы с Мэттом и Джеки бродили по береговой линии Вайкики и разговорились с дядюшкой Гиллом из Star Beach Boys. Он вскоре свел нас с одним капитаном, и, сделав еще пару добавлений к нашей команде, мы вскоре вышли в море.

15 баксов с носа за полчаса оказались весьма разумной ценой; нам удалось поймать три длинные волны, и даже осталось время, чтобы быстренько окунуться в прекрасную теплую воду перед последним заездом.

Чудесный день – и чудесное место для достижения цели номер 30!

Остальные мои дни на Оаху выглядели точь-в-точь как каникулы. Я разделался со всеми целями, которые запланировал на Гавайях, и даже осуществил пару дополнительных, незапланированных. У меня оставалось несколько свободных дней, и надо было еще кое с кем встретиться.

Жюли и Карен повезли меня на экскурсию по острову. Шеннон, приятельница Стеф, которая вместе со мной осматривала статую Свободы в Нью-Йорке, взяла меня с собой на пляж золотистым ранним утром, и мы по очереди садились на весла в ее гребной лодке.

Я взял себе билет на автобус по побережью до прекрасного залива Ханамау и провел некоторое время, блуждая по Вайкики и Гонолулу.

Мэтт и Джеки повезли меня смотреть впечатляющий вулканический кратер Бриллиантовая голова, и мы вскарабкались до самой его кромки, откуда любовались обширными видами на все побережье.

Более серьезным визитом оказалась поездка в Перл-Харбор, и вновь Мэтт и Джеки замечательно сыграли роль гидов.

Когда у меня выдавался перерыв в напряженном гавайском туристическом расписании, я с удовольствием сидел дома на балконе, болтая со своими гостеприимными хозяевами. Это был великолепный отдых, но нельзя было забывать и о работе – и я довольно много времени проводил за планированием и организацией своих дел через Интернет. Ибо моя следующая остановка в пути сулила куда как бо́льшие трудности.

В тот день, когда я должен был вылетать с Гавайев в Японию, следующая цель буквально сама свалилась мне в руки – и была реализована при очень малом участии с моей стороны.

Пн. 26.01.09 (Интернет)

ЦЕЛЬ № 31

Пола Кэмпбелл в «горячей десятке»!

Сегодня – День Австралии, когда вся страна празднует свою индивидуальность как единая нация и отмечает прибытие Первого флота в 1788 году, подъем британского флага над сиднейской бухтой и объявление британского суверенитета над восточным побережьем Австралии.

Не уверен, что можно было бы выбрать лучший день, чтобы объявить, что цель номер 31 – вывести мою австралийскую приятельницу Полу Кэмпбелл в топ поиска Google по именам, достигнута.

В настоящий момент Пола живет и работает в Лондоне, и я уверен, что она сегодня будет праздновать День Австралии где-то там, в большом городе, со своими соотечественниками и соотечественницами. Счастливого тебе Дня Австралии, Пола!

Огромное спасибо Энтони Мерицци, веб-гению, который каким-то образом помог этому свершиться. Он обнаружил это пожелание в списке целей, которыми я собирался заняться, и сделал его собственным маленьким проектом.

Я действительно думал, что реализовать эту цель будет куда труднее, чем все прочие, и даже не знал, с какого места за нее браться. А Энтони это сделал сравнительно легко, несмотря на наличие на этом свете хорошо известной и популярной певицы, которую тоже зовут Пола Кэмпбелл.

У Энтони есть свой интернет-бизнес, так называемая программа поисковой оптимизации, и если вам нужна помощь в этой области, то этот парень – как раз то, что вам нужно!

Поздравляю всех с Днем Австралии!

Впервые за несколько месяцев я ощутил знакомый укол беспокойства, садясь в самолет, чтобы лететь в Японию, поскольку направлялся в совершенно мне незнакомую страну. Однако его и сравнить нельзя было с тем, что я чувствовал в моменты моих прежних отъездов, сначала из Перта в Дубай, а потом из Англии в Германию и США.

Я чувствовал, что за последние месяцы поднабрал уверенности в себе и гораздо лучше освоился со своей нынешней ролью бывалого путешественника. За это время я сталкивался со многими проблемами и преодолевал их и теперь был уверен, что способен справиться с чем угодно.

Я также знал, что почти везде, где я побывал, и надеюсь, так будет и впредь во всех местах, где я еще побываю, я встречал и продолжаю встречать прекрасных людей и заводить замечательных новых друзей. Люди, с которыми я знакомился в пути, оказались такой же важной и неотъемлемой частью всего этого приключения, как и цели из моего списка.

Ср. 28.01.09 (Токио, Япония)

ЦЕЛЬ № 32

Коннити-ва!

Ночлег в японском капсульном отеле – цель номер 32 достигнута в Токио

Я прибыл в токийский аэропорт вчера днем и отыскал банкомат, чтобы обменять свои деньги на японские иены. Расчеты заставили меня попотеть, когда я пытался сообразить, сколько это – 10 тысяч иен. Мне не хотелось ошибиться и вынуть из окошка эквивалент 10 долларов или обменять по ошибке пару тысяч! Теперь я почти уверен, что у меня при себе около 400 долларов иенами.

Я нашел нужный автобус, купил билет за несколько минут до его отхода и пару часов ехал через центр Токио в противоположный конец города.

С автобусной станции Син-Юригаока я позвонил Конни, которая предложила мне остановиться в доме ее семьи. Через некоторое время я встретился с ее мужем Кадзуюки и вместе с ним поехал на метро к ним домой, в пригород.

Там меня ждали Конни и четверо их детей – трое мальчиков в возрасте 6, 9 и 12 лет и трехлетняя девочка. Мы все вместе отправились ужинать, и малышка радостно болтала со мной на заднем сиденье машины, то и дело перескакивая с японского на английский, чем немало меня озадачивала. Она необыкновенно забавно удивлялась тому, что я ее не понимаю. Малышка пыталась научить меня японским названиям цветов светофоров, мимо которых мы проезжали, но позднее я не смог их припомнить, как ни старался.

Сегодня я проснулся в три часа ночи (сна – ни в одном глазу, поскольку мои внутренние часы все еще были установлены на гавайское время) и распланировал свой день. После раннего завтрака с Кадзуюки я собрал кое-что из вещей и направился в город.

Токийская система метро сведет с ума кого угодно, и хотя казалось, что на том ее участке, где я находился, было сравнительно легко ориентироваться, билетная система – вот настоящее минное поле! Несколько разных компаний предлагают разные возможности и услуги. Да и запутанную карту метро пришлось разбирать довольно долго!

В конечном счете я все же добрался до города – как раз вовремя, чтобы встретиться с Кадзуюки за обедом. Он показал мне ближайший капсульный отель и попытался заказать место на этот вечер. О господи, ведь все шло так хорошо! Но Кадзуюки был чересчур честен, когда его спросили, есть ли у меня какие-нибудь татуировки! Увы, как я выяснил, цель, достигнутая ранее, теперь вступила в конфликт с этим конкретным отелем. Единственное возможное объяснение, которое пришло в голову Кадзуюки, состояло в том, что у администрации раньше возникали проблемы с татуированными членами местных банд!

Судя по длинному списку ограничений, с заселением также возникли бы проблемы, если бы я явился в отель «в состоянии глубокого опьянения»!

Мы узнали дорогу к другому ближайшему капсульному отелю, где возможность, что я могу оказаться татуированным бандитом, похоже, не вызывала никаких вопросов, зато проблемой стало мое неумение говорить по-японски. Однако Кадзуюки спас положение, переведя мне многочисленные правила, и еще оставил номер своего мобильного менеджеру – на случай, если я причиню администрации слишком много хлопот!

Остаток дня я бродил по городу, с удовольствием впитывая его атмосферу.

Здесь есть восхитительные достопримечательности – а есть и совершенно необъяснимые. Полагаю, бо́льшую часть этого дня на моем лице блуждало озадаченно-изумленное выражение. А при виде широчайшего ассортимента нарядов школьниц и медсестер в витрине одного магазина у меня, наверное, глаза на лоб полезли!

Я заглянул в несколько магазинов электроники – и оказался в сущем гаджет-раю. Выбор технологических устройств был фантастическим, но цены показались мне немного выше, чем в США. Возможно, придется еще какое-то время подождать с покупкой нового компьютера.

В конечном счете я сумел оторвать себя от прилавков и направился в отель, где устроил тестирование крохотного номера-капсулы и воспользовался общими ванными комнатами и сауной. Капсульный отель предназначен только для мужчин, присутствие женщин исключено. Выбор каналов на крохотном телевизоре в капсуле отражал эту особенность: в числе прочих был канал 21, транслировавший «ориентированный на взрослых контент»!

Потом я снова вышел в город, чтобы перекусить и побродить по улицам, глазея на яркую неоновую рекламу. Случайно забрел в гигантский магазин видеоигр, раскинувшийся на шесть этажей и наполненный десятками восхитительных игр, которых я прежде никогда не видел. Затем, сам не зная как, я очутился в крайне многолюдном квартале «красных фонарей» – и, должно быть, торчал там, как гвоздь в диване, поскольку меня со всех сторон засыпали приглашениями в маленькие клубы, прятавшиеся в полуподвалах, куда надо было спускаться по темным узким лесенкам.

Весь этот район по вечерам оживает, так и наливаясь энергией. Я мог бы бродить по нему часами. Это так увлекательно и так не похоже на большинство городов, в которых я бывал! Но в конечном счете я направился «домой», чтобы пораньше лечь спать. Полагаю, я все еще не до конца оправился от последствий нарушения суточных ритмов и раннего пробуждения этим утром. Итак, теперь пора исполнить эту цель – проспать здесь ночь. Хотя, может быть, я еще разок гляну, что там показывают на канале 21!

Оясуми насай! (Спокойной ночи. – Прим. пер.)

Я провел еще пару дней с Конни и ее семейством и старался как можно чаще делать вылазки в город, чтобы как следует осмотреть Токио.

Сначала, когда я быстро проехал Токио насквозь в автобусе, в который сел в аэропорту, мне показалось, что он похож на многие другие большие города. Но когда я стал передвигаться по нему пешком, выяснилось, что это очень необычный город – он разительно отличался от всех других, которые мне приходилось видеть.

Один из читателей моего блога оставил такой комментарий по поводу Токио: «Для меня главное в Токио – это то, что я ни разу, ни на секунду не забывал, что нахожусь в совершенно другой стране!»

Я тоже выяснил для себя, что никак не могу отключиться от мысли, что я чужак в очень-очень странной стране.

Большинство указателей и вывесок вообще были только на японском, поэтому по названию многих магазинов или их наружной рекламе никак нельзя было догадаться, чем же здесь торгуют. Японская железнодорожная система тоже приводит иностранца в растерянность, хотя, если смотреть внимательно, можно найти карту с крохотными буковками, которые ты в состоянии понять… в смысле, если удастся подобраться к ней достаточно близко, чтобы, щурясь, разглядеть их.

Особенно увлекательный и необычный опыт сулят иностранцу-путешественнику местные рестораны, и часто они используют одно новшество, до некоторой степени действительно помогающее преодолеть лингвистические трудности, с которыми он сталкивается. Снаружи ресторана выставлены не только фотографии еды, имеющейся в меню – нет, полный ассортимент закатанных в пластик предлагаемых блюд гордо красуется в витринах ресторана! Увы, на меня лично это часто оказывало воздействие, прямо противоположное задуманному, поскольку вся эта еда выглядела пугающе неаппетитной – настолько она была сверкающей и… ну, в общем, пластиковой!

Одним из мест в Токио, в которые мне очень хотелось зайти, был магазин под названием Daiso – японский эквивалент магазина «все по доллару», хотя в Японии, естественно, его называют «все по сотне иен». В Сан-Франциско Сюзан повела меня на экскурсию по местному отделению своего любимого японского магазина, весело показывая кое-какие изумительные и забавные штуки, которые можно там купить. Услышав, что я собираюсь в Токио, она очень воодушевилась и настояла на том, чтобы я непременно зашел в центральный магазин этой сети.

Проведя ночь в капсульном отеле, я вычислил, как добраться до Харадзюку – модного подросткового шопинг-района к югу от Синдзюку, многолюдного центрального округа, где располагался мой отель. До нужного места оказалось всего две станции на метро – пожалуй, у меня ушло больше времени на то, чтобы добыть билет и определить, где находится нужная мне платформа, чем собственно на дорогу!

Оказавшись там, я быстро нашел магазин Daiso со всеми его четырьмя этажами, забитыми такими эксцентричными японскими товарами, что обычному человеку и в голову не пришло бы, что они могут ему понадобиться. Поразительно!

Изначально я запланировал для пребывания в Японии только две цели, но совет, полученный по электронной почте, дал мне знать о еще одной возможности. Проведенный поиск в Интернете и еще несколько почтовых запросов привели меня к бывшему американскому военному моряку, который владел собственной дайвинг-компанией на Окинаве. Он и предложил мне попробовать осуществить еще одну цель, которую мы могли добавить в список возможностей.

Мне нужно было быть очень собранным, поскольку время поджимало, поэтому я засел за работу, пытаясь организовать все свои перелеты по Японии. Я должен был учесть всевозможные переменные, включая возможность проживания во время фестиваля Юки Мацури (фестиваль снега. – Прим. пер.), время на переезды по Токио из одного аэропорта в другой и, разумеется, уже забронированный билет, который должен был увезти меня из Японии.

Мне сообщили контакты ряда туристических агентств, которые могли бы мне помочь, и как только я нашел в одном из них говорившего по-английски сотрудника, дальше все пошло как по маслу. Вскоре я уже был на пути к Окинаве.

Дуг служил в Военно-морских силах США на Окинаве и остался там после увольнения в запас, открыв дайверский магазин и чартерный бизнес. Я забросил сумки в отель, который он забронировал для меня на эту ночь, и он со своим приятелем-дайвером встретил меня у стойки регистрации. Мы отправились поесть и выпить пива в потрясающий ресторан, сооруженный на ветвях гигантского искусственного дерева. Зачем делать ресторан на огромном дереве, да еще искусственном, спросил я их. «Это же Япония, приятель! А почему бы и нет?»

Вт. 03.02.09 (Остров Ёнагуни, Япония)

ЦЕЛЬ № 33

Молотоголовые акулы

Как-то раз я смотрел документальный фильм о Галапагосских островах и был изумлен и восхищен зрелищем огромных стай молотоголовых акул, которые собираются там в определенные моменты года. Ничего другого о них не зная, я добавил в свой тогдашний список пожеланий очередную цель – увидеть их собственными глазами, и в конечном счете она перекочевала в мой итоговый список 100 целей.

Я получил письмо от Филиппа в середине декабря – он предположил, что мне, возможно, удастся достичь этой цели во время пребывания в Японии, так что я занялся исследованием этого вопроса. Оказывается, в мире существуют три известных района, где собираются стаи молотоголовых акул – помимо Галапагосских островов, это еще острова Кайкос в Вест-Индии и остров Ёнагуни здесь, в Японии.

Немного повозившись с подгонкой дат и перелетов и сумев обеспечить себе около недели пребывания в Японии, я связался с Дугом из Reef Encounters в Наге, чтобы уточнить дальнейшие детали. В конечном счете мне удалось организовать трехдневное пребывание на Ёнагуни. Для этого нужно лететь из Токио в Нагу, что требует около трех часов, далее из Наги в Исигаки – около часа, а потом еще остается заключительный получасовой перелет на Ёнагуни.

Во время перелета с Гавайев в Токио я посмотрел довольно обыкновенный фильм в жанре экшен. А в качестве второго фильма выбрал документальный под названием «Акульи воды» – и вот он-то оказался захватывающим. Это не обычная сенсационная страшилка о нападениях акул, а хорошо снятая и заставляющая задуматься документальная лента. Фильм объясняет, насколько незаконный и неконтролируемый лов рыбы в определенных частях света смертелен для популяций акул, что потенциально может привести к катастрофическим последствиям для окружающей среды.

Одна из главных проблем состоит в том, что ликвидация хищника, занимающего верхнюю позицию в сбалансированной экосистеме, может привести к неконтролируемому размножению видов, находящихся на нижних ярусах пищевой пирамиды. Если это пожиратели планктона, одного из главных производителей земного кислорода, то результаты могут оказаться катастрофическими.

Фильм рассказывал о сокращении численности акул, включая и рыбу-молот, которую каждый год истребляют на Кайкосе. На них охотятся только ради плавников, из которых варят суп, или ради использования их в традиционных лекарственных средствах. Часто плавники и хвост отрубают у еще живой акулы, а тело просто сбрасывают обратно в воду.

Вероятно, если это будет бесконтрольно продолжаться, вскоре уже некуда будет отправиться, чтобы увидеть гигантские скопления молотоголовых акул! К счастью, в Японии это в настоящее время не проблема, и акулы, невредимые, могут спокойно сбиваться в стаи.

Переночевав в Наге, я рано утром вылетел на Исигаки, а оттуда сразу на Ёнагуни, в самую западную точку Японии, совсем рядом с Тайванем.

Это маленький островок, явственно напомнивший мне островки, на которых я бывал в Таиланде, только без тамошнего безудержного туристического нашествия. Климат здесь вполне тропический, но местечко очень захолустное, и здесь чувствуешь себя действительно на краю света – каждый день прилетает и улетает только один самолет.

Меня встретила Чии, одна из дайверов-инструкторов из Sawes Diving. Вместе с ней и Акико, девушкой, которая прилетела со мной одним рейсом, чтобы тоже несколько дней позаниматься дайвингом, мы поехали наскоро пообедать, перед тем как начнется послеполуденный дайвинг.

Первое погружение мы совершили на рифе, чтобы инструкторы могли проверить, насколько мы компетентны в этом виде спорта. Мы отошли от маленького причала на дайверском катере и зашли к рифу с задней его части. Погружение на дно происходило довольно быстро, так как там сильное течение. Едва погрузившись в воду, мы, отдавшись на волю течения, увидели морскую черепаху, пару угрей и целый спектр тропических рифовых рыб.

Второе погружение мы совершали вместе с большой группой (нас было десять человек) теперь уже в поисках рыбы-молот. Мы вошли в воду на большей глубине, опустились метров на пятнадцать и зависли там, дрейфуя вместе с течением, оглядываясь в поисках теней в воде. Поначалу дна не было видно, мы просто парили в абсолютной синеве. Когда же мы добрались до более мелкого места, я с трудом разглядел глубоко внизу очертания морского дна, до которого оставалось, пожалуй, еще метров тридцать. Как я с удивлением заметил, дрейфовали мы с довольно большой скоростью.

Вся группа некоторое время оглядывалась по сторонам, и мы с Акико одновременно заметили в отдалении рыбу-молот. Она казалась очень большой, но до нее было далеко, она скользнула вбок и исчезла из виду. Около минуты спустя я снова ее заметил, и она опять исчезла. На этом все и кончилось в то погружение, но я был очень доволен тем, что увидел хотя бы одну рыбу-молот.

После ужина меня подвезли к месту, где мне предстояло ночевать, – маленькому гостевому домику в туристическом стиле – и устроили на ночь. Я разговорился с несколькими другими постояльцами, которые оказались членами довольно большой группы университетских студентов. Я провел с ними отличный вечер, попивая пиво и саке и играя в карты.

На следующее утро в 8 часов за мной заехали: пора было совершать первое погружение, еще один глубоководный дрейф. Минут двадцать ничего особенного не происходило, пока я не обернулся – и прямо за спиной Акико обнаружил группу из пяти молотоголовых акул, одна из которых подплыла довольно близко. На это погружение я позаимствовал камеру и сумел сделать одну фотографию – единственное фото акулы, сделанное за все это погружение! Я был несказанно доволен.

Перед обедом мы совершили небольшую экскурсию по острову, причем много времени она не потребовала – остров очень мал.

После обеда снова вышли в море, чтобы совершить еще два погружения. Первое прошло без происшествий: мы вообще не увидели ни одной акулы. Однако последнее погружение того дня было куда как более волнующим. Уже в первую пару минут после погружения я заметил, как несколько членов группы развернулись и на полной скорости поплыли вправо. Повернувшись туда, я успел только увидеть, как большая стая молотоголовых акул исчезает в морских тенях. Позднее Чии, которая заметила их раньше меня, говорила, что их было штук тридцать.

Примерно через минуту Чии заметила, что одна из них возвращается, и указала мне на нее. Мы были в правом крыле нашей группы, и акула плыла по правую руку от нас, медленно приближаясь. Моя камера была настроена на видеосъемку, и я начал снимать, плывя по направлению к ней. Она неторопливо прошла передо мной, довольно близко, а когда я рискнул еще приблизиться, развернулась и небрежно уплыла прочь.

Эти существа довольно стеснительные и, похоже, предпочитают держать дистанцию, так что увидеть их так близко – потрясающая удача. Это совсем не страшно, несмотря на их размеры, поскольку они сторонятся ныряльщиков.

Превосходное погружение!

6 февраля было днем, которого я уже некоторое время ждал с нетерпением. В этот момент исполнилось полгода с начала моих странствий – а я по-прежнему оставался встревоженным владельцем пустого дома в Перте!

Но этому, равно как и моему шаткому финансовому положению, вот-вот должен был прийти конец.

Пт. 06.02.09 (Перт, Западная Австралия)

ЦЕЛЬ № 34

Жизнь продана!

Истоки всего этого приключения под девизом «100 целей» уходят в мой прежний проект, который заключался в том, чтобы продать свою «жизнь» с целью развязать себе руки, отправиться путешествовать – и начать жизнь с чистого листа.

Увы, аукцион ALife4Sale на eBay завершился не так, как я надеялся, и в конечном счете сделка по продаже не состоялась.

Я к тому времени уже решил, что хочу попробовать достичь 100 целей за 100 недель, и теперь не был уверен, возможно ли это. В конце концов я по-прежнему оставался владельцем дома и всей своей собственности. Мне все равно приходилось выплачивать ипотеку и оплачивать все свои дорожные расходы, не имея при этом вообще никакого дохода. И денег у меня отнюдь не прибавлялось!

В конце концов я решил ехать, препоручив свой дом агенту по продаже недвижимости, надеясь, что тот сумеет быстро его продать. И снова все пошло не так, как планировалось. В то время, когда я выставил дом на рынок, мировой финансовый кризис как раз начал сказываться в Австралии, и на рынке недвижимости наступил застой.

За последние несколько месяцев мне дважды приходилось снижать цену, поскольку недвижимость обесценивалась. В конечном счете я получил предложение, и был заключен договор о сделке. Однако она должна была принести мне существенно меньше денег, чем я рассчитывал изначально.

Сегодня продажа наконец оформлена, и, как я полагаю, разница положена на мой счет после выплаты ипотеки и ссуды. Это существенно развязывает мне руки, поскольку теперь надо мной не висит ипотека и действительно есть кое-какие наличные в банке, хотя и не такая сумма, на которую я надеялся.

Догадываюсь, что это максимально близко к осуществлению цели продать мою жизнь – машину я продал еще до начала путешествия, теперь ушел и дом, и на хранении у меня осталась сравнительно небольшая часть собственности. Так что теперь, когда меня ничто не держит и есть деньги в банке, я свободен идти туда, куда вздумается, и заниматься тем, чем мне будет угодно, как я и планировал.

По моим прикидкам, если бы я просто продал дом годом раньше, вместо раскручивания своей идеи с аукционом на eBay, вероятно, я получил бы на 50 тысяч долларов больше, чем теперь. Но я старался не смотреть на все это дело как на потерю 50 тысяч долларов. Я все равно получил очень неплохую прибыль по сравнению с начальной ценой земли и строительства, и альтернативная жизненная дорога, по которой я теперь шел, была намного более волнующей и приносила больше удовлетворения.

Мне все равно больно было думать, что годом раньше я получил бы на эти самые 50 тысяч больше, помещенные на срочный вклад под почти вдвое больший процент, чем я мог себе обеспечить сейчас. Я зарабатывал бы на процентах втрое больше, что намного расширило бы мои возможности.

Я снова и снова удивлялся тому, что некоторые значительные события, повлиявшие на мои решения, произошли так не вовремя – но все равно гордился тем, чего мне удалось достичь на данный момент, несмотря на все эти трудности.

Когда я вернулся с Ёнагуни, Дуг пригласил меня погостить в свободной комнате его квартиры на Окинаве, которая, что вполне естественно, представляла собой типичную дайверскую берлогу. Окинаве немало досталось во время Второй мировой войны, и морское дно здесь до сих пор усыпано всевозможным военным мусором. Свидетельства этого попадались в квартире на каждом шагу, в особенности в ванной, где, для того чтобы принять душ, приходилось стоять, расставив ноги над пустой гильзой огромного снаряда. По мнению Дуга, это был снаряд для палубного орудия какого-нибудь эсминца, и его пришлось несколько недель продержать в пресной воде, чтобы он не рассыпался на воздухе после более чем 60-летнего пребывания на дне морском.

Дуг предложил мне попытаться исполнить еще одну из целей моего списка – и рано утром наша небольшая компания собралась у дайверского катера и вышла в открытое море.

Сб. 07.02.09 (Окинава, Япония)

ЦЕЛЬ № 35

«Ни фига себе рвануло!»: дайвинг с китами

Дуг живет почти на берегу океана, в районе под названием Сунаби, к северу от Наги. Кроме того, его квартира расположена рядом с одной из здешних американских военно-морских баз, и я только дивился количеству самолетов, заходивших на посадку и взлетавших с этой базы. Это происходит почти безостановочно. Ясное дело, квартиры здесь стоят тем дешевле, чем ближе к базе. Неудивительно – ведь военные самолеты на взлете ревут очень громко.

Вчера на набережной я видел немало людей, вооруженных камерами с прикрученными к ним огромными объективами. Дуг позднее объяснил, что сравнительно новый истребитель F-22 то и дело взлетает с базы и садится на полосу, и на его фотографии существует огромный спрос у военных энтузиастов.

– Конечно, его фотографируют еще и корейские и китайские шпионы! – добавил он.

Дуг управляет собственным дайверско-чартерным бизнесом Reef Encounters, и он организовал для меня поездку на Ёнагуни. Потом он сказал, что на обратном пути через Нагу, если я захочу попробовать поплавать с китами, он приложит все силы, чтобы помочь мне в этом начинании, поскольку сейчас на Окинаве как раз сезон горбачей.

Этим утром мы встали на рассвете, забрали полную дайверскую экипировку из магазина и направились к гавани. Как только мы взошли на борт катера Reef Encounters, Дуг стал править в открытое море. Михо предложил сразу переодеться для ныряния с масками, поскольку мы приближались к месту, где часто видят китов. Кейси был уже готов, и мы с Майком, выйдя на палубу, надели снаряжение, пока Джим возился со своей камерой. Задача Джима заключалась в том, чтобы попытаться сфотографировать любого из нас с китом, если представится такая возможность.

Дуг вскоре заприметил кита и лег на курс, который, как мы надеялись, соответствовал китовьему. Мы попрыгали в воду и изо всех сил поплыли к тому месту, где нам, как мы надеялись, предстояло увидеть морского великана.

У меня сразу же возникли проблемы, так как, продув трубку и сделав глоток воздуха, я от души нахлебался морской воды. Я снова попытался ее продуть – и все повторилось заново. На третий раз я очень старался не вдыхать глубоко, и стало совершенно ясно, что трубка повреждена и пропускает воду у самого основания.

Кита никто из нас так и не увидел, и все мы выкарабкались на борт, чтобы совершить еще одну попытку. На второй раз кит вынырнул недалеко от носа катера, и, снабженный новой трубкой, я снова прыгнул в воду. Все мы работали ластами как безумные, но только Кейси удалось разглядеть вдалеке китовый хвост. Я уже начинал думать, что это будет трудный и изматывающий день.

Вновь поднявшись на борт, мы медленно слонялись по палубе – и вдруг кит появился вновь, примерно в 20 ярдах от кормы катера. Все мы прыгнули через борт, я развернулся в воде, ожидая, пока исчезнут пузыри – и глаза мои широко распахнулись от крайнего изумления.

Кит оказался совсем рядом! Он был прямо перед нами, не более чем в 10 ярдах (9 метров)! Невероятно! Это была самка, да еще и с детенышем! Мы медленно поплыли к ним, и я видел, как Джим, плывущий прямо передо мной, делает фотографии. Я обогнул его, подбираясь поближе к китам, и в изумлении смотрел, как самка перевалилась набок, отрезая нас от детеныша и глядя прямо на меня. Я видел ее огромный глаз, видел, как его взгляд перемещается от меня к Майку, плывшему прямо за мной, потом снова ко мне.

Киты описали вокруг нас ленивый круг, и казалось, что мы интересуем их не меньше, чем они нас; я сумел оказаться всего в 3–4 ярдах (2,7–3,7 метра) от них.

В какой-то момент я подплыл настолько близко, что, сделав пару движений ластами, наверное, мог бы дотронуться до грудного плавника китихи. Я потянулся к ней – и, наверное, оказался слишком близко, поскольку она изогнула в мою сторону свой гигантский хвост. Я воспринял это как вполне очевидное предостережение и немного сдал назад, припоминая слова Джима о том, что матери с детенышами могут быть очень агрессивными, а потому – потенциально опасными.

С этого момента и далее я старался держаться на более разумной дистанции от них. Мать продолжала прикрывать от нас китенка бо́льшую часть времени, либо вклиниваясь между нами и детенышем, либо удерживая его у себя под брюхом.

Мы наблюдали за ними несколько минут, описывая все новые и новые круги. По моим оценкам, малыш был, должно быть, футов девять в длину (около 3 метров), а мать – от 20 до 25 футов (6–8 метров). Ее плавники и хвост обросли морскими уточками, а рядом с ней паслась довольно большая группа прилипал. Зрелище она представляла собой весьма впечатляющее.

Это был один из самых невероятных моментов в моей жизни, и я старался не упустить ни единой его подробности. В конечном счете мамаша пресытилась разглядыванием нашей компании, легла на прямой курс и, широко махнув хвостом, набрала скорость. Я изо всех сил пытался угнаться за ними, но вскоре они исчезли в морской синеве.

Потерявший дар речи, я вскарабкался на катер, и Михо сказал: «Дай-ка я тебя сфотографирую – у тебя сейчас такое лицо!» Все мы были глубоко взволнованы. Джим просмотрел фотографии на своей камере и остался весьма ими доволен.

Мы совершили еще одну попытку, но думаю, мы китихе надоели, а она отлично умела уклоняться от нежеланных встреч. Удовлетворившись мыслью о том, что нам вряд ли представится более благоприятный случай встречи с китом, мы решили двигаться дальше, чтобы заняться дайвингом.

Место для погружений, куда мы отправились, оказалось изумительным. Во время Второй мировой войны Окинава представляла собой активный театр военных действий. Мы причалили прямо над рифом за одним из главных пляжей, где произвели первую высадку войска США. Днем раньше военные подорвали здесь мину времен Второй мировой, которую Дуг и его команда незадолго до этого обнаружили на морском дне. Дуг и Джим горели желанием взглянуть на то место, где была только что подорвана мина. Вместе с нами был Тейк, который должен был снимать для телепрограммы ущерб, нанесенный взрывом морским обитателям.

Мы спустились на риф, который, увы, был усеян дохлой рыбой – несчастными жертвами взрывчатого раритета 60-летней давности. Тейк нашел фрагмент корпуса мины, весь изодранный и искореженный взрывом. «Сувениры» былой войны захламляли морское дно, и Джим предостерег меня, чтобы я ни в коем случае ни к чему не притрагивался, поскольку там, внизу, до сих пор могли находиться снаряженные боеприпасы. Одной из интересных находок были четыре бутылки из-под кока-колы с отпечатанной на них датой производства – 1944 год. Наверное, их выбросили с какого-то американского военного корабля, после того как много лет назад их держал в руках военный моряк.

Мы отпраздновали этот вечер большим ужином в японском стиле, запив его немалым количеством японского пива!

Плавание с самкой горбача и ее детенышем поистине было одним из самых выдающихся моментов в моей жизни. Это было самое невероятное из всего, что я видел! Потрясающее и волнующее переживание. У меня до сих пор наворачиваются на глаза слезы, когда я пытаюсь объяснить, насколько это было восхитительно. Мы находились так близко, что видели, как она переводит взгляд с одного человека на другого, и было совершенно ясно, на кого она смотрит, пока мы все плавали кругами.

Если бы моему путешествию суждено было закончиться прямо сейчас, думал я, и я не осуществил бы больше ни одной задумки из своего длинного списка, эти драгоценные, необыкновенные несколько минут значили бы, что все оно того стоило.

И опять случайные события, краткие контакты и невероятная доброта незнакомых людей дали мне возможность осуществить давно задуманное таким способом, который намного превзошел все, что я был способен себе представить.

Ну разве жизнь – не истинное чудо? – думал я. Как мог я представить всего пару лет назад, что жизнь приведет меня сюда, к переживанию этого момента, полного экстаза, среди людей, которых я двумя днями раньше и знать не знал?

Саппоро, расположенный на севере Японии, представлял собой ледяной контраст лету «в шортах и футболке», царившему в Ёнагуми и на Окинаве, лежащих так далеко к югу. В рамках одного дня мне показалось, что я перенесся из середины лета в глубины зимы.

Пн. 09.02.09 (Саппоро, Япония)

ЦЕЛЬ № 36

Ледяные скульптуры Юки Мацури

Два перелета – и я попал из Наги в Ханэду, токийский аэропорт внутренних линий, а потом в Саппоро. Я прилетел, когда уже кончался день. Поездка по железной дороге в город, потом еще одна к месту, где стоял мой отель, – и к тому времени как я заселился, уже наступил вечер.

Наверное, мне просто повезло, что удалось найти номер в отеле, поскольку я оставил это на последний момент, не будучи вполне уверен в том, что мои встречи в Саппоро состоятся, пока не разобрался с поездкой на Окинаву. Mark’s Inn оказался обоснованно дорогой гостиницей, очень удобной. Что лучше всего, от него было всего пять минут пешком до Юки Мацури, знаменитого фестиваля ледяных скульптур в Саппоро.

Я ничего не ел с самого утра и вышел в город, чтобы найти что-нибудь съедобное. Подумывал прогуляться, чтобы посмотреть скульптуры, которые выстроились вдоль парка Одари сразу к северу от моего отеля, но когда я вышел на улицу, шел сильный снег, и я решил оставить это до утра.

И очень порадовался, что поступил так, поскольку вместе с рассветом явилось прекрасное солнечное утро. После позднего завтрака я прогулялся по Сусукино, где выставлены ледяные скульптуры меньшего размера. В конечном счете я добрался до парка Одари и был весьма впечатлен размерами тамошних скульптур; некоторые были размером с целый дом. Их очень много, они такие сложные и детальные! В ярком солнечном свете выглядели они ошеломительно, и я с удовольствием бродил туда-сюда по растянувшейся на целую милю выставке.

Днем я сел в автобус, намереваясь ехать к третьему месту проведения фестиваля. Я вернулся в город вовремя, чтобы подняться на большую башню в конце парка и сделать несколько фото при свете солнца, а потом дождался сумерек, чтобы посмотреть, как вся выставка освещается, становясь похожей на зимнюю зачарованную страну.

Как ни печально, на этом и кончилось мое – такое интересное, пребывание в Японии. Пора снова двигаться дальше, теперь обратно в Австралию…

Я вылетел из Саппоро назад в Токио и снова пересек город, чтобы попасть в международный аэропорт. Оттуда я вылетел в Кэрнс, что на северо-западном побережье Австралии, и, наконец, третий перелет за тридцать часов доставил меня на юг, в Сидней.

Мел прилетела из Перта встречать меня, и это было замечательно, поскольку я не мог дождаться возможности побыть некоторое время с ней. Однако главное дело, которое я запланировал на пару дней в Сиднее, было куда как менее притягательным.

Мой отец умер в возрасте 61 года, его жизнь унес рак, начавшийся в нижнем отделе кишечника. Несмотря на две операции, он вскоре распространился на печень, почки и далее, выйдя из-под контроля.

Вскоре после этого я писал о своих переживаниях, о том, как тяжело было видеть угасание отца, происходившее за сравнительно краткий период времени, и с тех пор не раз размышлял об этой утрате. Отец составил огромный список замечательных приключений, запланированных на годы продуктивного отдыха, но дело до этого так и не дошло. Никогда не знаешь, какие сюрпризы готовит тебе жизнь.

Его безвременная смерть в сравнительно молодом возрасте оказала на меня огромное воздействие и, как мне кажется, во многом связана с моим решением наслаждаться жизнью, пока я молод и достаточно физически крепок для этого. А о будущем буду беспокоиться тогда, когда оно наступит.

Помню, ближе к концу 1993 года отец время от времени ворчал, сетуя на боль в животе, но он был не из тех, кто слишком много жалуется, и просто продолжал жить своей жизнью. Ему в то время было 60 лет, он как раз готовился отметить свой 61-й день рождения – и с нетерпением ждал выхода на пенсию, чтобы несколько лет попутешествовать по миру.

Рождество в тот год в Дарлингтоне было обычным семейным праздником. Мой брат Мартин приехал на пару дней домой, и мы, следуя освященной временем традиции, пошли в канун Рождества выпить в пабе. Как обычно, пообещали маме, что не станем напиваться настолько, чтобы не смочь справиться с рождественским ужином, который она готовила. Однако, как и всегда, дух Рождества взял над нами верх, и в главное утро года нам обоим было не по себе – хотя, пожалуй, и не до такой степени, как в предыдущем году.

Рождественское утро мы провели, вскрывая подарки. Пока я прибирался в доме, а мама с помощью Мартина готовила обед, отец задремал у камина. Когда он уснул, мой кот свернулся рядом с ним в клубок, чтобы тоже погреться.

Мой папа был очень энергичным человеком и, как я полагаю, довольно эксцентричным отцом, и мне больно было видеть его таким нездоровым и беспокойным. За пару месяцев до Рождества ему поставили диагноз – рак кишечника, и, хотя он старался держать лицо, я знал, что это было сильным потрясением для него. Движения часто причиняли ему значительную боль, и в последнее время он был привязан к дому своим недугом, что его очень расстраивало.

До болезни он был очень деятельным, регулярно играл в бадминтон, занимался виндсерфингом и ездил на мотоцикле. Оглядываясь на свою жизнь, я сознаю, сколь многим обязан своему отцу и какое огромное влияние он оказал на ту личность, которой я стал. Вместо обычных семейных отпусков на пляже он часто брал нас в детстве на каникулы со множеством приключений.

Именно в ходе этих поездок я обнаружил в себе любовь к скалолазанию и спелеологии, ориентированию на местности и горным походам, катанию на лыжах, кемпингу, плаванию на каноэ, под парусом и к целому ряду других занятий. В возрасте 12 лет, хотя я в то время и сам того не знал, мое будущее было сформировано поездками, в которых мы побывали. Мой интерес к спорту на открытом воздухе в конечном счете привел меня к диплому по этой дисциплине в Ливерпульском политехническом университете, где она стала моей специальностью, а потом к работе в точно таких же центрах, как тот, в котором мы были на каникулах в те далекие годы.

На шестнадцатилетие отец побаловал меня лучшим подарком в моей жизни. После дня подготовки я совершил прыжок с парашютом с высоты 1500 футов (около полукилометра). Однако отец не просто поехал смотреть на мой прыжок, как, вероятно, сделали бы большинство отцов, которых я знаю, – он поехал и прыгнул с парашютом вместе со мной.

Он прошел курс управления дельтапланом, разбирался в мире парусных лодок, был отличным лыжником и проехал всю Восточную Европу на мотоцикле. Он вел полную и активную жизнь. И Рождество в тот год было омрачено известием, что отец так серьезно болен.

В середине января я опять вернулся в Дарлингтон, когда отца снова положили в больницу. Его срочно доставили туда в канун Нового года с жуткой болью, и он перенес операцию по удалению части толстой кишки. Похоже, эта операция прошла не вполне успешно, и требовалась еще одна.

Отец умер 22 января 1994 года. Он так и не оправился от второй операции, и, как объяснили нам врачи, они больше ничем не могли ему помочь. Он принимал сильные обезболивающие и просто угасал.

Наш семейный врач объяснил нам с братом, что у рака кишечника есть генетический аспект, и посоветовал, начиная с возраста 40 лет и далее, регулярно проходить колоноскопию.

В качестве одной из своих целей я хотел сделать что-нибудь в память об отце и решил попробовать собрать большую сумму денег для благотворительного фонда исследований рака кишечника и распространения информации об этой болезни. Штаб-квартира фонда располагалась в Сиднее. Это вторая по значимости причина смертей от рака в Австралии, и все же, если диагностировать эту болезнь достаточно рано, она является одной из самых легко излечимых форм рака, с 90-процентной вероятностью успеха.

Несколько позже, чем планировалось, – в возрасте 45 лет, я наконец-то сумел заставить себя записаться на первое исследование. Нельзя сказать, чтобы я ждал этой процедуры с нетерпением. В течение полутора суток я не решался отходить далеко от туалета в сиднейском отеле, поскольку слабительное делало свою работу по очищению моих внутренностей. Я также не мог ничего есть, поскольку мне разрешили только пить воду. Это были довольно невеселые два дня, и хотя я был способен над этим посмеяться, Мел решила отправиться смотреть город в одиночку.

Объединив усилия с благотворительным фондом Bowel Cancer Australia, я надеялся собрать для него средства, но снова в результате несчастного стечения обстоятельств получилось так, что я прибыл в Австралию сразу после одного из самых разрушительных лесных пожаров на памяти местных жителей. Все новости и сбор средств по праву были сконцентрированы на помощи тем, кому сильнее всех досталось в результате этой катастрофы.

Что ж, по крайней мере мне сообщили, что я полностью здоров и могу гулять еще пять лет, прежде чем мне снова придется пройти через этот опыт!

Конец пребывания в Японии, возвращение в Австралию и в конечном счете назад в Перт, где за время моего отсутствия мало что изменилось, подвели итог моему первому кругосветному путешествию. Теперь предстояла небольшая передышка, дающая возможность поразмыслить над первыми семью месяцами путешествия, бо́льшая часть которого еще ждала меня впереди.

Меня обуревали самые смешанные чувства. Я был рад вернуться на знакомую землю, счастлив понежиться в жарком австралийском лете после нескольких зимних дней в Саппоро. Я испытывал облегчение, снова оказавшись среди старых друзей, людей, которые знали мою историю и не задавали тех обычных вопросов, на которые я должен был то и дело отвечать в предшествующие месяцы. Приятно было и то, что мне не нужно было бесконечно и ежедневно тратить кучу денег.

Однако было немного грустно оттого, что мои путешествия на некоторое время завершились, поскольку мне доставляли искреннее наслаждение тотальная свобода и независимость, которые дарили странствия. Ко всему этому примешивалась и немала доля вины, поскольку я гостил дома у Мел. Я весь истерзался по поводу своего решения остановиться у нее. Я был по-настоящему рад снова быть с ней и ее девочками, но ведь во время своего отсутствия я наслаждался обществом других женщин!

Помимо прочего, я с энтузиазмом ждал возможности осуществить свои запланированные в Австралии цели. Мой приблизительный план состоял в том, чтобы снова наняться на карьер водителем грузовика, как я надеялся, всего на трех-четырехмесячный контракт, и пополнить запас наличных. Я рассчитывал, что сумею найти вахтовую работу с распорядком в 9 рабочих дней и 5 дней отдыха – так называемую систему 9/5. Вариант 8/6 был бы еще лучше, и было даже одно место, в котором я тоже хотел попытать счастья, где, как я знал, неделя вахты чередовалась с неделей отдыха.

Три-четыре месяца упорного труда означали бы, что я смогу накопить по меньшей мере 20 тысяч долларов. Мне пришлось бы платить лишь минимальный налог, поскольку это был бы мой единственный источник дохода за весь налоговый год. У меня был бы достойный по продолжительности досуг с хорошей периодичностью, что означало, что я по-прежнему мог бы заниматься осуществлением запланированных целей. К концу июня я вновь был бы хорошо «упакован» с финансовой точки зрения и готов к следующей части своих путешествий. Это был идеальный план – по крайней мере так мне казалось.

Когда я поселился у Мел, поначалу между нами возникла некоторая неловкость. Я чувствовал себя не в своей тарелке, и мне было трудно привыкнуть к регулярной домашней жизни. Мы довольно часто ссорились по пустякам в первые дни. Она много думала о том, что я могу в любой момент уехать, а я часто ловил себя на мыслях о переезде в другое место. Однако через некоторое время я успокоился, между нами установилось прежние непринужденные отношения, и снова все стало хорошо.

В эти непростые первые дни в Перте я значительно облегчил себе жизнь, предприняв поездку на юг.

Ср. 25.02.09 (Израэлит-Бэй, Западная Австралия)

ЦЕЛЬ № 37

Приключения в глуши.

Поездка к Израэлит-Бэй

В 2000 году после первой пары длительных поездок в Австралию я еще продолжал жить и работать в Соединенном Королевстве. Мы с Лорой серьезно обдумывали возможность переехать сюда на постоянное жительство. На стене нашей квартиры висела карта Австралии, на которой маркерами были отмечены маршруты наших двух предыдущих поездок.

Однажды вечером мы разговаривали о путешествиях с моим другом Ричардом, который много раз бывал в Австралии и некоторое время жил и работал в Перте. «Если вам понравилось то, что вы до сих пор видели в Австралии, то полюбите и Перт. Лучше всего для начала попробовать жить там», – посоветовал он.

Мы продолжали разглядывать карту, и он указал несколько симпатичных мест к югу от Перта, в которых стоит побывать. Мы отметили на карте маленькую точку к востоку от Эсперанса, довольно далекое и уединенное местечко в конце длинного шоссе вдоль южного побережья. «Я никогда не бывал на Израэлит-Бэй, – рассмеялся он. – Это глушь, до которой отовсюду одинаково далеко».

«Может быть, как-нибудь съездим туда и посмотрим, как оно там», – предложила Лора. И семь лет спустя, когда дело дошло до составления моего списка 100 целей, я решил, что по-прежнему хочу поехать и посмотреть, «как оно там». Что это за место, я не имел ни малейшего представления. Так что, выкроив на этой неделе несколько дней, я решил, что пора поехать туда и выяснить это.

Поначалу я планировал позаимствовать у своего приятеля Криса кэмпер и провести пару дней в дороге до Эсперанса, а потом оттуда отправиться вдоль побережья. Но в воскресенье вечером Мел указала мне, что на карте дорога до Израэлит-Бэй помечена как проходимая только для автомобилей с полным приводом! О боже, похоже, эту поездку придется планировать куда более тщательно, чем я предполагал.

Если я вообще собирался ехать, то выезжать надо было в понедельник, а я все еще пребывал в нерешительности. Мне нужно было вернуться в Перт к вечеру четверга, и могло оказаться так, что все придется делать впопыхах. Я позвонил в пару агентств по прокату машин в Эсперансе, чтобы узнать, смогу ли я арендовать полноприводный автомобиль для поездки к Израэлит-Бэй. Первые два ответа меня, мягко говоря, разочаровали. «Мы не дадим машину для поездки туда, дорога очень скверная!» Хм-м-м…

Наконец я нашел агентство, которое согласно было дать мне напрокат пожилую «Тойоту Лендкрузер», и позвонил своему приятелю Эндрю, чтобы узнать, не захочет ли он сопровождать меня в этом путешествии. Несмотря на такую внезапность предложения, он решил, что с удовольствием поедет. Мы отказались от идеи с кэмпером, решив ехать в его машине, взяв с собой пару палаток.

Мы выехали днем в понедельник, провели в дороге около 4 часов и разбили лагерь на ночь в зоне отдыха в буше (заросли кустарников. – Прим. пер.), а наутро двинулись к Эсперансу. По дороге мы немного отклонились от маршрута, чтобы осмотреть очень живописный городок Хоуптаун на южном побережье.

В Эсперансе мы подготовились к поездке на внедорожнике, предстоявшей на следующий день, подтвердив арендной компании, что заберем машину на следующее утро. Вечером рыбачили с пирса и добились некоторого успеха, поймав себе на ужин кальмара, сельдь и желтохвостую лиманду. Под пирсом живет пара дружелюбных морских львов, и Эндрю храбро скормил одному из них рыбку. Когда ему удалось проделать это и остаться не укушенным, я решил, что тоже предприму такую попытку. Не знаю, кто из нас нервничал больше, но морской лев получил еще одну свежую закуску, а потом долго смотрел на меня, надеясь, что у меня есть что-нибудь еще.

Мы провели еще одну ночь в природном лагере недалеко от города, а утром отправились забирать свой внедорожник. И тут обнаружилась какая-то неувязка. Искомой «Тойоты» нигде не оказалось, и вместо нее нам выдали безупречный новехонький «Ниссан-Патрол» вкупе со строгими инструкциями, как нам следует с ним обращаться. Я был несколько расстроен, поскольку с гораздо бо́льшим удовольствием предпочел бы машину постарше, над которой нам не пришлось бы так трястись.

Мы выехали на восток от Эсперанса и проделали около 100 км по хорошей асфальтированной дороге, за которой началась еще одна хорошая гравийная дорога, протянувшаяся примерно на 50 км. Мы отлично проводили время, но потом эта дорога кончилась и показалась узенькая песчаная грунтовка, ведущая в буш. От места назначения нас все еще отделяли около 50 км, и путь предстоял гораздо более сложный.

Не преодолев и первого километра, мы увязли в глубоком песке, но как только переключили «Ниссан» на полный привод и заблокировали передний мост, больше проблем не возникало. В какой-то момент мы стали слишком самоуверенны, и я вогнал машину в глубокую глинистую яму, но мы вскоре сумели задом выползти из этой неприятности.

Нам потребовалось чуть больше двух часов, чтобы покрыть последние 50 км, и это доставило нам громадное удовольствие. На Израэлит-Бэй мы осмотрели развалины старой телеграфной станции и поехали на пляж, где и пообедали. Цель достигнута!

Мы взяли «Ниссан» напрокат только на один день, поскольку аренда его обходилась чудовищно дорого. У нас оставалось не так много времени перед обратной дорогой, поскольку на нее потребовалось бы еще три часа.

А еще у нас было запланировано небольшое отклонение от маршрута на обратном пути. «Не выводите машину на пляж!» – твердил нам представитель компании. Ну коне-ечно!..

После совершенно необходимого визита в автомойку, который включал очистку шасси от водорослей, мы доставили «Ниссан» на место. Потом пару часов провели в дороге по направлению к дому. На следующее утро продолжили движение на север, избрав немного иной маршрут и остановившись в Хайдене, чтобы посетить там Каменную волну, еще одну впечатляющую австралийскую достопримечательность, которую мне всегда хотелось увидеть.

Итак, во второй половине дня четверга мы вернулись в Перт, и первым делом, которым я занялся по возвращении, был душ, такой желанный и необходимый после четырех дней в австралийском буше!

Вся эта поездка оказалась намного более трудной, чем я предполагал, и я вынес из нее немало уроков для себя. Во-первых, всегда стоит тщательнее собирать информацию. Если бы я просто тронулся в путь, предполагая, что все будет легко и просто, полагаю, в лучшем случае я вернулся бы обратно, потерпев неудачу, а в худшем кэмпер моего приятеля был бы полностью поглощен глубокими песками за много миль от любого населенного пункта!

А во‑вторых, я много думал о воззрениях и советах других людей и решил, что часто самый мудрый подход – это просто игнорировать их. Сколько раз бывало так, что, когда мы говорили кому-нибудь о том, куда направляемся и чем собираемся заниматься, мы слышали в ответ: «Это слишком долгий путь, чтобы проделать его в один день!» или «А зачем тебе туда тащиться? Там и посмотреть-то не на что!»

Не обратив внимания на эти реплики, мы все равно двинулись в путь – и замечательно провели день. Для меня эта цель была гораздо бо́льшим приключением и гораздо бо́льшим достижением, чем я сам ожидал.

Поездка к Израэлит-Бэй была еще одной целью, окрашенной легким оттенком печали, поскольку я осуществил ее без того единственного человека, которого всегда воображал рядом с собой в этом путешествии.

Но это были фантастические несколько дней – и гораздо более трудные, чем мне представлялось, а потому принесшие намного большее удовлетворение.

Может быть, я наконец-то стал легче принимать тот факт, что Лора больше не является частью моей жизни – и никогда больше ею не будет. Я надеялся, что я смогу с уверенностью шагнуть в более счастливое будущее, с приятной легкостью освоившись со своим новообретенным пониманием.