Глава 16
Надеюсь, это конец порядком затянувшегося рассказа про Эрла
Всего мы сделали сорок два фильма, считая с «Эрла, Гнева Божьего-2». Завершение каждого фильма сопровождалось определенным ритуалом: мы записывали две копии на DVD, стирали фильм с папиного компьютера, а потом я выносил сырой материал на помойку за домом, покуда Эрл выкуривал сигаретку. Мама обычно взирала на это с неодобрением: по ее мнению, материалы стоило бы оставить на будущее, кроме того, даже терпя курение, она явно не была его фанаткой. Тем не менее она позволяла нам проводить эту церемонию – ей просто не оставляли выбора.
Мы не хотели, чтобы кто-нибудь, кроме нас, смотрел эти фильмы. Ни мама с папой – мы знали, что не можем доверять их мнению. Ни одноклассники – нам было наплевать на их мнение после провала «Агирре, Гнева Божьего». Да и потом – мы ни с кем особо не дружили.
Эрл, если честно, вообще не особенно озабочивался друзьями. Я был самым близким его другом, но, помимо съемок фильмов, мы почти ничего вместе не делали. В средней школе он стал проводить много времени сам по себе. Не знаю, где он шлялся, но его не было ни у себя дома, ни у меня. Какое-то время Эрл «варил» наркоту, но меня в это дело не посвящал. Вскоре он завязал и к восьмому классу ограничился исключительно сигаретами, хотя мы успели снять два фильма, когда Эрл был слегка съехавшим от дури («Иди, Лола, иди», 2008 и «Солдат Гей», 2008). Однако Эрл всегда жил сам по себе – бывало, я не видел его неделями.
У меня тоже с друзьями не ладилось. Не знаю почему. Знал бы, наверное, все не было бы настолько запущено. Одна из причин: меня просто не интересовало то, что интересует большинство нормальных подростков: спорт, музыка – две вещи, в которые я попросту не въезжал. Музыка интересовала меня лишь как звуковое оформление фильма, а что касается спорта – думаю, уже понятно. Какие-то парни перебрасывают куда-то мячик или пытаются сбить друг друга с ног, а ты должен сидеть и три часа смотреть на это – что за дурацкая трата времени! На фиг, на фиг. Не хочу показаться снобом и потому больше ничего не скажу, кроме того, что в прямом смысле слова не представляю, что может быть тупее спорта.
Короче, общих интересов у меня ни с кем не было. Более того, даже оказываясь в компании, я понятия не имел, о чем говорить. Юмор, не связанный с кино, мне категорически не давался, и когда вместо изящной шутки я на взводе пытался придумать что-нибудь «поинтереснее», обычно получалась фигня типа:
1. Вы когда-нибудь замечали, что люди похожи либо на грызунов, либо на птиц? Их легко классифицировать таким образом: у меня, к примеру явно крысиное лицо, а ты скорее смахиваешь на пингвина.
2. Если бы это была видеоигра, ты мог бы просто разфигачить все в этой комнате, и из ниоткуда выскочила бы куча денег – причем тебе бы даже наклоняться за ними не пришлось: просто шагни в их сторону и – о-па! – они уже на твоем счете.
3. Если я начну говорить как солист какой-нибудь олдскульной рок-группы, например «Перл-Джема», все подумают, что я серьезно ударился головой. Так почему же тому парню из «Перл-Джема» все можно?
Все это крутые темы для разговоров с друзьями, но не в том случае, если ты всего лишь пытаешься вежливо пообщаться. А у меня никак не получалось выйти на следующий уровень. К тому времени, как я перешел в старшие классы и научился разговаривать с людьми чуточку лучше, я успел решить, что на самом деле и не хочу ни с кем дружить. Кроме как с Эрлом, который, как я уже сказал, был скорее коллегой.
А девушки? Забудьте о девушках. С ними у меня не было ни малейшего шанса. Причины исчерпывающе изложены в главе 3.
В общем, фильмы мы никому не показывали.
