14

Направляясь к дому вдовы, Ашер с соседнего холма слышал, как поют жена и дети соседа; они помахали ему вслед и скрылись в сенях. В кухне у вдовы он наблюдал, как мясник вычищает из свиного черепа мозг. Размером он оказался с детский кулачок. Мясник разделывал свинью так сноровисто и умело, что и он, и вдова казались почти безучастными. Прежде, поведал мясник, когда о морозилках никто и не слыхивал, жирную свинью забивали раз в год. И это был настоящий праздник, потому что удавалось поесть свежего мяса. Теперь не то: забивай свиней, когда пожелаешь, только для пожилых людей это по-прежнему радостное, торжественное событие. Снег перестал, мясник разобрал электрический аппарат для глушения свиней и показал Ашеру, как он устроен. Он умылся, снял передник, спрятал его в рюкзак и надел шерстяную шапочку.

Вечером к его дому подъехал красный трактор. Сосед и его дочки сидели на поленьях с таким серьезным видом, будто Ашер и не заходил к ним утром. Сложив поленья в свинарнике, они немного подвезли Ашера в своем прицепе. Пока складывали поленья, младшая девочка безостановочно шипела, а теперь смирно сидела рядом с сестрами.

Последний отрезок пути до Санкт-Ульриха он прошел пешком, однако, не успел он поравняться с дорожным знаком, на котором красовалось название местечка, как его обогнала машина Цайнера, где, кроме Цайнера, сидели еще двое незнакомцев. Они остановились, опустили стекло и спросили, не хочет ли он заглянуть в багажник. Мотор они не заглушили, и один из незнакомцев, в охотничьем костюме и зеленой шляпе, вышел и открыл крышку багажника. Внутри на разостланном брезенте громоздились подстреленные лисы, брошенные как попало, в беспорядке, и все еще истекавшие кровью.

— Ну, что скажете? — крикнул ему из машины Цайнер. — Мы по лисьим следам шли до самой норы, там подстрелили одну и стали караулить, а потом всю их нору извели.

— Такое редко бывает, — добавил незнакомый охотник.

Ашер отошел, а охотник достал лис из багажника и положил их на обочину.

— Ваш друг считает, надо бы вам на них взглянуть, — сказал он.

Проезжавшая мимо желтая легковая машина сбросила скорость, притормозила, шофер открыл дверцу и восхищенно воскликнул:

— Вот это да! Где это вы столько настреляли?

— В Унтерхааге, — сказал охотник.

Он снова убрал лис в багажник и захлопнул крышку.

— На вид, вроде, здоровые, — заключил он.

Портной жил в каменном доме с балконом, откуда открывался вид прямо на церковь и виноградник. Это был человек среднего роста, с густыми седыми волосами и полноватым веселым лицом. Поначалу он принял Ашера сдержанно, но потом несколько оттаял, узнав, что Ашер знаком с несколькими жителями деревни и общины. Его мастерская находилась в маленькой комнатке на втором этаже дома, выходившей на балкон. В одном углу стояли металлический, крашенный белой краской умывальник, полный ржавой воды, и деревянный портновский манекен, в другом — стол и сундук. На двери висело зеркало. Когда портной желтой сантиметровой лентой снимал мерки, Ашер слышал его шумное дыхание.

Он открыл толстую книгу и показал ему маленькие прямоугольные образцы ткани, наклеенные на картонки: черный бархат, расшитый нитяными цветочками, синими, красными или желтыми, красный шелк с серебряными или фиолетовыми узорами в восточном стиле, блестящий с вышивкой золотой нитью, растительный орнамент по зеленому полю. На запястье он носил подушечку для иголок на стальном браслете.

Ашер выбрал бархат и с тем ушел. С крыш свисали сосульки, посреди улицы ехал на велосипеде ребенок, оставляя за собой черную колею.

В сарайчике на околице, налегая на рычаг пресса и двигаясь по кругу, выжимала яблочный сок женщина. Вот она остановилась, выпрямилась и стала крутить рычаг в обратную сторону. В это время Ашер заметил у сточного желоба юношу, — высокого, белокурого, в свитере и темных штанах. Широкий луч солнца упал на него сквозь щель в досках сарая и словно поделил его пополам: вот здесь он светлый, а вот тут уже темный. Юноша невозмутимо выдержал любопытный взгляд Ашера. Потом он отвернулся, насыпал яблок в бак и стал смотреть, как яблочный сок стекает по деревянному желобу у его ног. До Ашера доносился скрип пресса и шум шагов женщины. До магазина было недалеко, всего-то перейти улицу; он купил пачку сигарет и коробок спичек и снова вернулся. Юноша как раз отправлял в чан очередную порцию яблок, женщина налегала на рычаг. На вопрос Ашера она ответила, что вот так целый день давит яблоки, отлучалась только задать корму скотине и перекусить.

Ашер спросил, не курит ли она.

Она — нет, а вот двоюродный ее братец еще как дымит.

— А ну, иди сюда! — крикнула она ему.

Юноша бросил взгляд на пачку сигарет в протянутой руке Ашера и как ни в чем не бывало повернулся к прессу.

— Сейчас приду, — пообещал он.

Насыпав побольше яблок в чан, он спустился, отер руки о штаны и большим и указательным пальцами вытащил из пачки сигарету.

— Можете оставить себе всю пачку, — сказал Ашер.

Юноша недоверчиво посмотрел на него.

— Оставьте себе. Я не курю.

Юноша пожал плечами и сунул пачку в карман.

— Что ж, спасибо, — протянул он.

Женщина между тем снова взялась за рычаг, но не спускала с них глаз, чтобы чего не пропустить.

— Работка, наверное, не из легких, — предположил Ашер.

— Да, ничего, бывает и хуже… Что ж поделаешь? — ответила она и рассмеялась. В этот момент она как раз повернулась к нему спиной.

— Вот только скучно очень, — добавила она.

По дороге обратно ему встретился человек в сером пальто, который гнал перед собой пятнистую корову. Внизу, в долине, Ашер различил белое поле и домики. Это был Хаслах.