Маски
Раскройте, дорогой читатель, Энциклопедию на букву «М». Найдите в ней статью под названием «Маски».
Прочтите. Мы пока подождем: без предварительного теоретического багажа разговор вести трудно. Если вы едете сейчас в троллейбусе, нежитесь в ультрафиолетовых лучах на пляже или стоите в очереди за хлебным квасом, то нашу просьбу вы, видимо, не выполните. Энциклопедию вы, конечно, не прихватили. Забыли как-то впопыхах.
Тогда мы вынуждены прийти на помощь.
Итак, «М». Маска — накладная рожа для потехи; специальная накладка с каким-либо изображением, надеваемая на лицо человека; повязка с вырезом для глаз. Надевается на лицо, чтобы не быть узнанным.
Маски известны исстари. Без них никогда не обходились гуляния и карнавалы, а также скоморошьи игрища.
В масках играли кумиры публики братья Друзиано и Тристано Мартинелли, актеры итальянской комедий дель арте.
Можно привести еще кое-какие подробности и детали. Но нас интересует сейчас не комедия дель арте, а комедия несколько иного плана. Та, которую играют некоторые люди в жизни. Некоторые хитрые люди, носящие невидимые маски. Назначение последних то же самое, что и у всех «накладных рож», — не быть узнанным, выглядеть иначе, чем ты есть. А нам очень хочется, чтобы читатели научились распознавать любителей этого маскарада.
О масках невидимых в Энциклопедии ничего не сказано, поэтому пусть рассматривают наш труд как дополнение к БСЭ, небольшую вклейку в том 26-й.
Именно небольшую, потому что невидимых масок много, тема эта не разработана и ждет докторской диссертации.
Наша задача уже — дать описание нескольких масон, коими пользуются обыватели и мещане.
Слыхали ли вы, например, такое самоуничижительное признание: «Я — человек маленький»?
«Человек маленький» — это маска. Кое-кому она позарез нужна, чтобы жить спокойно, потихонечку, по-обывательски — для себя.
Представьте: строится дорога, по полотну ее торжественно и деловито движутся тяжелые, трехосные катки. Идет укладка асфальта.
Идеально прямая и безукоризненно гладкая лента нового шоссе радует глаз. Смотришь на нее — и на языке одни восклицательные знаки! Но вдруг это наивное очарование пропадает.
Неторопливо скручивая цигарку, прораб говорит:
— Вот работаем, черт возьми, а через несколько дней асфальт будут ломать… Тут и кабель не уложен, и трубы…
— А начальство это знает? — спрашиваю я.
— Да вроде знает. Как не знать!
— Так вы пойдите поднимите шум, добейтесь, чтобы исправили ошибку. Пусть накажут того, кто головотяпством занимается!
Прораб флегматично сплевывает через зубы:
— Я что? Я человек маленький. Начальству виднее…
«Маленький человек» в борьбу не вступает. У него всегда есть убедительные отговорки: «Начальству виднее», «Наше дело — слушать, что говорят», «Наше дело телячье», «Мне что — больше всех нужно?» Конечно, ему, абсолютно равнодушному созданию, все побоку.
Живет такой «маленький человек», этакий пигмейчик, в поселке, а рядом с его домом идет великая стройка: жулик возводит особняк.
В разговоре с женой пигмейчик возмущается:
— Эх, явно не по средствам сосед наш Спиридоныч живет! Вон ведь какую домину отгрохал! И гости каждый день. И на иждивении семь душ. А всего ведь завскладом… восемьдесят целковых имеет.
Но вот завскладом проваливается. Горит ярким синим пламенем. Его ловят с поличным. На суд зовут пигмейчика: вы, мол, раньше не замечали ничего такого?
Пигмейчик смотрит на судью снизу вверх и лепечет, скромно потупив очи:
— А нам что? Живем — в чужую тарелку не заглядываем. На то милиция есть. Мы люди маленькие.
«Миниатюрность» позволяет этому существу очень быстро уползти в щель. Ни в какие события и происшествия он ввязываться не будет. Дайте ему возможность безмятежно благоденствовать в своем уютном семейном гнездышке!
«Маленький»… Это он такой только для других. О себе он в действительности совсем иного мнения. И при случае заявит, «кто я есть».
Недавно о такой «заявке» мне рассказывал заместитель заведующего одной научной лаборатории.
Руководителя этой лаборатории срочно вызвали в комитет. Но он находился в командировке. Ехать надо было заместителю, причем времени оставалось считанные минуты.
Заместитель позвонил в гараж: «Дайте машину». Молоденькая девушка-диспетчер ответила, что машиной имеет право пользоваться только заведующий.
— Да, но сейчас он в отъезде, — пояснил заместитель. — И в его отсутствие это право переходит ко мне.
— Все это так, — согласилась девушка, — но приказа о его командировке у меня нет, а приказы пишу не я.
— Но я же не обманываю вас! — взмолился заместитель. — Запишите и проверьте. Если я вас обманул, меня накажут. А сейчас разрешите, пожалуйста…
— Не могу, и не упрашивайте! — отрезала диспетчер. — Я человек маленький. Разрешают наверху.
Сидел у телефона «маленький человек» — этакая птичка колибри в расклешенной ситцевой юбке — и с тайной радостью думал: «Ты хоть и профессор, а без меня ни тпру, ни ну. Попросил бы по-другому, может, разрешила бы. Подумаешь, зам! Не такие звонят».
У «маленького человека» есть родственник — «свой человек». О нем говорят еще: «парень свойский».
У «своего человека» принципов нет: он всем «свой», кому надо и когда надо. И если двое договариваются о том, как сбыть купленную у иностранцев валюту и один из них говорит: «Осторожнее, нас слышат», другой успокаивает: «При этом можно. Это свой человек».
«Свой человек» не настолько дурак, чтобы принять участив в незаконном деле. Но он достаточно умея, чтобы промолчать.
В общем, и ему кое-что всегда перепадает. В той или иной форме.
Задача «своего» — всем понравиться. Примазаться. Казаться ужасно хорошим и неотразимо симпатичным. Он найдет себя в любом обществе. Он всем земляк, друг и однокашник. И если его собеседники окажутся волжанами, он будет говорить с ними на «о».
«Свой человек» любит славу, хотя всегда делает вид, что она ему не нужна. У него неизбежное раздвоение души, маскируемое демагогией. Он живет по правилу «и нашим и вашим, только бы мне было удобно». Этот балагур и весельчак умеет так расположить к себе, что порою даже в целом коллективе о нем говорят: «Наш мужик».
А «свой» больше всего озабочен собственной карьерой. Он себе на уме. И при случае вильнет туда, куда выгоднее, но не туда, куда честного человека позвала бы его совесть.
Разве не маска? Нет, «специальная накладка, надеваемая на лицо человека», тут видна ясно и отчетливо.
И еще об одной накладке. Она называется «человек простой». Не надо путать с другим словосочетанием — «простой человек».
В наши дни, когда на планете развернулась великая битва за мир, слова «простой человек», «простые люди» звучат весомо, гордо. А понятие «человек простой» совсем из другой области. Как видите, от перестановки слагаемых сумма в данном случае меняется.
Если попытаться переложить ее на язык фактов, то она будет выглядеть так.
В дверь, на которой висит табличка «Музей закрыт», настойчиво стучится мужчина с мальчиком. Навстречу ему выходит сотрудница.
— Товарищ, вы же умеете читать: «Музей закрыт».
— А что ты думаешь, если я человек простой, так и читать не умею? — ни с того ни с сего вопрошает мужчина.
— Я вам повторяю: музей закрыт, экспонаты на реставрации.
— Ты меня не пугай этими словами. Я человек простой…
— Товарищ, экспозиция…
Мужчина прерывает сотрудницу:
— Знаем мы ваши экспозиции. Видали их. Работать надо. Я вам покажу. Дайте жалобную книгу. Я найду на вас управу. Я человек простой…
В конце концов его пускают. Директор разрешил. Другого бы не пустили, который «посложнее».
А «человек простой» — он все, что хочешь, пробьет: ему отказать нельзя. У него резко наступательный стиль. Он на «ты» хоть с женщиной, которую увидел впервые, хоть с академиком преклонных лет. Он безапелляционно выражает свои мнения по любому вопросу. И не пробуйте с ним спорить. В противном случае он начнет «резать правду-матку в глаза», что привык делать с детства.
Под видом «правды-матки» он элементарно грубит. Кому-то это не сошло бы с рук, а этому сходит: он ведь «простой».
Но, конечно, не такой уж он низкоорганизованный, одноклеточный. Он все это отлично знает сам и считает себя всех умней на свете. Маска «простого» ему нужна для того, чтобы прикрыть свою невоспитанность и невежество. Я не говорю: «Необразованность». Нет. Такие «простые» и с дипломами в кармане ходят. А понадобится им путевка на юг — идут в завком и начинают атаковать:
— Нет у вас внимания к простому человеку.
Осада будет снята только тогда, когда у действительно хорошего, простого работника путевку отберут, а этому «простому» отдадут ее.
Человеку честному, принципиальному, сознающему свой высокий долг перед обществом, маска никогда не нужна. У него лицо открытое. Но ему нужно уметь разбираться в комедии масок. Уметь, чтобы вовремя сказать: «Маска, я вас знаю!»
* * *
Когда я прочитал этот фельетон друзьям, началось обсуждение масок. Автора упрекали в том, что он не исчерпал темы до конца.
— Но это же не диссертация, — возражал он.
В общем, фельетон был дополнен.
Вспомнили о маске, которую можно назвать условно: «Как человек, я вас понимаю».
Вы обращаетесь с просьбой в учреждение, встречаете там какого-то сотрудника, излагаете ему просьбу, и он вам отказывает.
При этом он заявляет:
— Как человек, я вас понимаю. А как административное лицо…
Значит, как человек — он одно, а как сотрудник — другое. Опять раздвоение.
И до чего только доходят любители маскарада! На какие хитрости не пускаются!
Один хозяйственный работник придумал себе маску бюрократа. Да. И оказывается, это очень удобно. Для того чтобы жить спокойно, тянуть волынку, ничего не решать.
Встречаете вы его и говорите:
— Иван Иванович, что ж это такое? Наш вопрос лежит у вас три месяца, а вы ходу не даете!
Он, улыбаясь, отвечает:
— Правильно, бейте меня, старого бюрократа. Я и сам признаю — бюрократ я.
После того как человек себя назвал бюрократом, вы уже безоружны… Что с него взять?
Вот они какие — маски!
