Всегда ли чернильное пятно — просто чернильное пятно? Или оно может быть чем-то гораздо большим, возможно, секретным проходом к скрытым чертам индивидуальности и психологическим нарушениям?

Самая известная версия теста, созданная швейцарским психиатром Германом Роршахом, заметно выделяется в популярной культуре. Энди Уорхол, вдохновленный тестом Роршаха, нарисовал ряд огромных чернильных пятен, а фирма Mattel выпустила игру под названием «Thinkblot», которая побуждает игроков творчески реагировать на амебовидные черно-белые формы. Успешная рок-группа называет себя «Тестом Роршаха», а в фильме 2009 года «Стражи» есть персонаж, которого зовут Роршах и который носит маску в виде чернильного пятна.

Тест Роршаха (часто называемый просто «Роршах») своим происхождением, вероятно, обязан незаурядным художественным способностям его автора, которыми он славился в детстве. Однако на создание теста Роршаха, так и не ставшего выдающимся художником, скорее всего вдохновила популярная в те годы европейская салонная игра — кляксография. Первоначально изданный в 1921 году, тест Роршаха состоит из 10 симметричных чернильных пятен, 5 черно-белых и 5 цветных. Читатели могут посмотреть чернильное пятно, подобное чернильному пятну Роршаха, на рис. 10.

Но этот тест — больше чем икона популярной культуры. Это любимый инструмент клиницистов, многие из которых верят, что он может проникать в самые глубокие и самые темные уголки подсознательного. В 1940-х и 1950-х годах психологи Лоренс Франк и Бруно Клопфер назвали тест Роршаха «психологическим рентгеном», и спустя более чем полстолетия многие клиницисты все еще считают его важным средством выявления психологических конфликтов (Wood, Nezworski, Lilienfeld & Garb, 2003). Согласно некоторым оценкам, ежегодно в мире проводится 6 миллионов тестов Роршаха (Sutherland, 1992). Опрос членов Американской психологической ассоциации, проведенный в 1995 году, показал, что 82% клинических психологов используют этот тест, по крайней мере, иногда в своей практике, а 43% — часто или всегда (Watkins, Campbell, Nieberding & Hallmark, 1995).

В 1998 году Совет по профессиональной практике Американской психологической ассоциации провозгласил тест Роршаха «возможно, единственным, самым мощным психометрическим инструментом, который только можно себе представить» (American Psychological Association Board of Professional Affairs, 1998). Неудивительно, что 74% студентов в ходе одного опроса заявили, что тест Роршаха и аналогичные тесты помогают ставить диагноз в психиатрии (Lenz, Еk, & Mills, 2009).

Роршах — это всего лишь один из сотен проективных методов, большинство из которых состоит из неоднозначных внешних раздражителей, интерпретируемых обследуемыми респондентами по просьбе врачей-клиницистов. Психологи называют эти методы «проективными», потому что они предполагают, что респонденты, пытаясь понять вышеуказанные внешние раздражители, проецируют на них ключевые аспекты своей личности. Используя своего рода психологическое обратное проецирование, интерпретаторы теста пытаются понять черты характера респондентов. Одним из первых таких методов был тест с использованием картины облаков, созданный в начале XX века немецким психологом Вильгельмом Штерном. В ходе этого теста респондентов просят сообщить о том, что они видят на облакоподобных изображениях (Aiken, 1996; Lilienfeld, 1999). Кстати, есть даже вариант теста Роршаха для слепых людей под названием Проецирующая техника «Изгиб кипариса». При его выполнении респондентов просят обхватить руками сучковатые побеги корней кипариса и описать мысленные образы, которые у них появляются (Kerman, 1959).

Исследователи подвергали тест Роршаха настойчивой научной критике с 1940-х по 1970-е годы. Они утверждали, что Роршах был субъективен в своих оценках и интерпретации и что практически ни один из его воображаемых коррелятов индивидуальности не подтверждался при тщательном исследовании. В 1965 году педагог-психолог Артур Йенсен дал такой комментарий: «Масштаб научного прогресса в клинической психологии можно вполне измерить по скорости и педантичности, с которой он побеждает Роршаха» (Jensen, 1965).

Однако контролируемые исследования практически не подтверждают эти утверждения. Джеймс Вуд и его коллеги обнаружили, что подавляющее большинство оценок в тесте Роршаха, по сути, никак не связаны с чертами личности (характера). Одним возможным исключением является зависимость (Bornstein, 1996) — несколько исследователей посчитали, что она связана с большим, чем ожидалось, количеством ответов, в которых упоминается рот и пища (ортодоксальные фрейдисты, которые полагают, что чрезмерное потакание (кормление) во время стадии младенчества производит зависимость, конечно, восхитились бы этим открытием).

И при этом Роршах не особенно полезен в диагностических целях: результаты этого теста слабо связаны с клинической депрессией, тревожным расстройством или антисоциальной психопатией — состоянием, характеризующимся преступным и безответственным поведением (Wood, Lilienfeld, Garb & Nezworski, 2000).

Однако Роршах полезен тем, что обнаруживает состояния, характеризующиеся расстройством мышления, такие как шизофрения и биполярное расстройство (ранее называвшееся маниакально-депрессивным психозом) (Lilienfeld, Wood & Garb, 2001). Этот факт не очень-то и удивляет, потому что люди, которые дают причудливые интерпретации чернильных пятен (например, «это похоже на голову жирафа, взрывающуюся в летающей тарелке» в ответ на картинку, изображенную на рис. 10), чаще других страдают от беспорядочных мыслей. Как заметил психолог Робин Доуз, использование теста Роршаха для обнаружения расстройства мышления фактически непроективно, поскольку оно полагается на способность респондентов распознавать в чернильных пятнах определенные формы.

К тому же доказательств того, что этот тест способствует обнаружению психологических особенностей лучше, чем более простые методы, — того, что психологи называют «возрастающая законность», — недостаточно. На самом деле несколько исследований показали: когда клиницисты, у которых уже есть доступ к анкетному опросу или информации об истории жизни, исследуют данные теста Роршаха, точность их прогнозов уменьшается. Вероятно, это происходит из-за того, что они придают слишком большой вес информации, полученной из теста Роршаха, которая обычно бывает менее достоверной, чем данные, полученные из других источников (Garb, 1998; Lilienfeld et al., 2001, 2006).

Почему тест Роршаха все еще чрезвычайно популярен, несмотря на небольшие доказательства его клинической полезности? Загадочности этого теста, вероятно, способствует феномен иллюзорной корреляции (см. Введение). Когда исследователи попросили участников посмотреть протоколы теста Роршаха, эти участники постоянно видели, что определенные индикаторы Роршаха связаны с определенными чертами личности, даже когда объединение индикаторов Роршаха с чертами характера в протоколах было полностью случайным (Chapman & Chapman, 1969). Во многих случаях эти участники чрезмерно полагаются на эвристическую представительность (см. Введение), которая ошибочно заставляет их заключить, что определенные индикаторы теста Роршаха пригодны для обнаружения каких-то характеристик личности. Например, они могут ошибочно предположить, что интерпретации чернильных пятен, содержащие нечто мрачное, типа скелетов или трупов, обязательно связаны с определенными чертами характера, такими как депрессия, с которыми они поверхностно похожи. Исследования демонстрируют, что клиницисты тоже уязвимы для таких миражей (Chapman & Chapman, 1969).

Во-вторых, исследования показывают, что ВС склонна представлять нормальных людей ненормальными. Исследование, проведенное в 1999 году Томасом Шаффером и его коллегами, показало, что группа нормальных людей, включающая студентов колледжа и добровольных доноров, получила чрезвычайно низкие оценки во время теста Роршаха. Например, 1 из 6 оказался в патологическом диапазоне Индекса шизофрении, который предположительно является измерителем шизофрении (Shaffer, Erdberg & Haroian, 1999). Как это ни парадоксально, но тенденция теста Роршаха чрезмерно паталогизировать людей может ввести в заблуждение клиницистов, которые могут заключить, что он обладает исключительной способностью ставить диагнозы. Довольно часто клиницист обнаруживает, что респондент дает нормальные результаты при анкетных опросах, но анормальные результаты во время теста Роршаха. Из этого несоответствия клиницист может сделать вывод о том, что тест Роршаха — это более «глубокий» тест, раскрывающий скрытые психологические нарушения, которые пропускают «поверхностные» тесты. Скорее всего клиницист просто заблуждается, видя психопатологию там, где ее нет (Wood, Nezworski, Garb & Lilienfeld, 2001).

Поэтому, возвращаясь к вопросу, заданному в начале этой главы, мы можем, перефразируя Зигмунда Фрейда, сказать, что иногда чернильное пятно — это всего лишь чернильное пятно.