16. "Извините, что мы все испортили"
Джон Томас Стюарт одиннадцатый хотел присутствовать на конференции, и поэтому пришлось прямо запретить ему это, чтобы он не попал туда. Он находился в отеле "Универсаль", в номере из нескольких комнат, который ему, вместе с матерью, предоставили, и играл в шашки со своим телохранителем, когда там появилась Бетти Соренсон вместе с мисс Хольтц. Майра Хольтц, оперативный агент службы безопасности Министерства инопланетных дел, скрывала свою полицейскую профессию под очень приятной внешностью. Инструкции, выданные ей мистером Кику в отношении Бетти, содержали следующее: "Следить за ней очень внимательно. У нее есть талант вызывать беспорядки".
Два телохранителя поприветствовали друг друга, а Бетти сказала:
— Привет, Джонни! Почему ты не там, где раскуривают "трубку мира"?
— Меня туда просто не пустили.
— И меня тоже. — Она осмотрелась. — А где же герцогиня?
— Ушла по магазинам, я все еще получаю от нее воспитательную дозу молчания. Она уже купила семнадцать шляпок. Что ты сотворила со своим лицом?
Бетти повернулась к зеркалу.
— Тебе нравится? Это называется "космические трассы", последний крик моды.
— Ты выглядишь как зебра, заболевшая корью.
— Ну, ты просто деревенщина. Эд, а вам нравится, не правда ли?
Эд Коуэн поднял глаза от доски с шашками и поспешно сказал:
— Не знаю. Жена говорит, что у меня вообще нет никакого вкуса.
— Большинство мужчин лишены вкуса. Джонни, мы с Майрой пришли, чтобы пригласить вас обоих повеселиться в городе… Что вы думаете на этот счет?
Коуэн ответил:
— Мне это не нравится, Майра.
— Это была ее идея, — ответила мисс Хольтц.
Джон Томас возразил Коуэну:
— А почему бы и нет? Мне уже надоели шашки.
— Ну… мне приказано, чтобы между нами и Министерством постоянно имелась возможность для связи. Вы сейчас можете потребоваться в любую минуту.
— Это не проблема, — сказала Бетти. — У вас же есть при себе карманное устройство? Во всяком случае, у Майры есть.
Коуэн покачал головой:
— Нет, давайте не будем рисковать.
— Я что, арестована? — настаивала Бетти. — Или, может быть, Джонни арестован?
— Нет, это всего лишь меры предосторожности.
— Тогда можешь поцеловать его в зад, Джонни. Или — оставайся и играй с ним в шашки. А то, может, пойдем, Джонни?
Коуэн взглянул на мисс Хольтц. Та осторожно сказала:
— Я полагаю, в этом ничего плохого не будет, Эд. Мы же будем вместе с ними.
Коуэн пожал плечами и встал. Джонни сказал Бетти:
— Я не могу появиться с тобой на людях, когда ты выглядишь вот так. Сначала пойди и умойся.
— Но, Джонни, я затратила два часа, чтобы наложить эту косметику.
— И, конечно же, за счет налогоплательщиков?
— Ну и что?
— Пойди и умойся. Иначе мы никуда не пойдем. Вы согласны со мной, мисс Хольтц?
Специальный оперативный агент мисс Хольтц, кроме обычной косметики, имела только изображение цветка на левой щеке. Она задумчиво сказала:
— Бетти не нуждается в этом. По крайней мере, в ее возрасте.
— Ну, вы просто пуритане какие-то, — резко ответила им Бетти, показала Джонни язык и медленно проследовала в ванную. Когда она вышла, лицо ее было розовым и чистым.
— Теперь я чувствую себя голой. Ну что ж, пойдемте.
Затем произошла небольшая перепалка в лифте, в которой победил Эд Коуэн, и они направились на крышу, чтобы взять аэротакси для осмотра города, вместо того чтобы идти по улицам.
— Вы оба, ребята, за последнее время стали слишком известны. Ваши фотографии были во всех газетах. А в этом городе всяких психов больше, чем в любом сумасшедшем доме. Я не хочу, чтобы у нас были какие-нибудь неприятности и несчастные случаи.
— Если бы ты не позволил застращать меня, то сейчас меня было бы не узнать.
— Но он, во всяком случае, легко узнаваем.
— Мы могли бы его тоже украсить. Любое мужское лицо тоже можно улучшить с помощью косметики.
Они поднялись на лифте на крышу и взяли аэротакси.
— Куда летим, шеф?
— О, — сказал Коуэн, — просто полетим над городом, посмотрим достопримечательности. Оплата почасовая.
— Как пожелаете. Но над бульваром Солнц пролететь я не могу. Там какой-то парад или что-то в этом роде.
— Я в курсе.
— Послушайте, — вмешался Джонни, — отвезите нас в космопорт.
— Нет, — встрял Коуэн. — Только не туда.
— А почему, Эд? Ведь я еще не видел Ламокса. Я хочу посмотреть на него. Может, он плохо себя чувствует.
— Это одна из тех вещей, которые тебе нельзя делать, — сказал ему Коуэн. — Корабль хроший на отдельном огражденном пространстве, вне нашей досягаемости.
— Но ведь можно посмотреть на него с воздуха, не так ли?
— Нет.
— Но…
— Да не спорь ты с ним, — сказала Бетти. — Мы наймем другое такси. У меня есть деньги, Джонни. Пока, Эд.
— Послушайте, — начал возмущаться водитель такси, — могу довезти вас хоть до Тимбукту. Но не могу бесконечно висеть над посадочной площадкой — за это можно получить нагоняй от полиции.
— Хорошо, направляемся в космопорт, — сказал Коуэн, махнув на все рукой.
По периметру территории площадью в несколько акров, на которой располагались хрошии, стояло заграждение. В одном месте оно было разобрано для прохода делегации по бульвару Солнц, но весь путь был огражден по тротуару до самого здания Министерства. Посредине огражденной территории стоял посадочный бот хроший, приземистый и очень неуклюжий, размерами почти с земной звездолет. Джонни посмотрел на него и задумался, как все должно выглядеть на Хрошиюде. При этой мысли он почувствовал себя неуютно, не потому что боялся, а потому что еще не сказал Бетти, что улетает. Он несколько раз уже пробовал начать этот разговор, но всякий раз что-то не клеилось. А поскольку сама она никогда не касалась этой темы, он считал, что ей пока об этом ничего не известно.
В воздухе были и другие наблюдатели. Внизу собралась немногочисленная толпа зевак, вытянувшаяся вдоль заграждений. В столице ничто долго не вызывало удивления, ее жители утверждали, что привыкли ко всему, да и сами хрошии не были столь уж фантастическими существами в сравнении с доброй дюжиной некоторых других дружественных рас, членов Федерации.
Хрошии целой группой расположились у основания своего корабля. Они проделывали какие-то непонятные манипуляции с установленными там предметами. Джонни пытался сосчитать их, и подумал, что это занятее похоже на попытку угадать число монет в бутылке. Дюжина уж точно, но может и больше.
Такси зависло неподалеку от выстроившихся в линию патрульных полицейских машин. Внезапно Джонни воскликнул:
— Эй, вон Лами.
Бетти наклонилась вбок, вытянув шею.
— Где, Джонни?
— Вон, с той стороны от их корабля, — он повернулся к водителю. — Послушайте, мистер, вы не могли бы облететь, чтобы мы оказались ближе вон к тому месту, так близко, насколько нас подпустят.
Водитель повернулся к Коуэну. Тот кивнул. Они обогнули полицейские машины и двинулись к кораблю хроший с другой стороны. Водитель выбрал место между двумя полицейскими аэрокарами и немного далее от корабля. Ламокс теперь был виден совершенно отчетливо. Около него находилась группа хроший, над которыми он возвышался.
— Был бы у нас бинокль, — сказал Джонни. — Я не могу рассмотреть его как следует.
— У меня в бардачке есть бинокль, — сказал водитель.
Джонни достал его. Это был простой оптический инструмент, никакой электроники. Но Ламокса теперь стало видно лучше. Он смотрел прямо в лицо своего друга.
— Как он выглядит, Джонни?
— Выглядит нормально. Немного похудел, мне кажется. Может, они его плохо кормят?
— Мистер Гринберг сказал мне, что они вообще его не кормят. Я думала, ты знаешь об этом.
— Что? Они не должны поступать с ним так плохо!
— Не думаю, что мы можем что-то сделать в этом отношении.
— Ну ладно. — Джон Томас опустил стекло и попытался получше разглядеть происходящее внизу. — Послушайте, мистер, вы не могли бы опуститься и подлететь еще чуточку поближе? Мне хочется получше разглядеть его.
Коуэн покачал головой. Водитель проворчал:
— Я не хочу никаких ссор с полицейскими.
Но он все же подвинул вперед свою машину, пока не оказался на одной линии с полицейскими аэрокарами. Почти в тот же момент из ближайшего аэрокара раздался усиленный мегафоном голос:
— Эй, там, номер 84, куда лезете на своей консервной банке? Выбирайтесь оттуда поскорее.
Водитель произнес что-то нечленораздельное и начал выполнять приказ. Джон Томас, все еще держа бинокль у глаз, произнес:
— Ну вот… — затем добавил. — Интересно, услышит ли он меня? Лами! — закричал он в окно. — Эй, Ламокс!
Хрошия подняла голову и стала озираться. Коуэн схватил Джона Томаса и попытался закрыть окно, но Джонни отпихнул его.
— Идите вы к черту! — зло сказал он. — Я уже достаточно долго подчинялся вам. Ламокс! Это я, Джонни! Здесь, наверху. Иди сюда…
Коуэн наконец затащил его в машину и закрыл окно.
— Я знал, что нам не следовало выходить из номера. Водитель, давайте выбираемся отсюда.
— С преогромным удовольствием.
— Но не удаляйтесь от полицейского кордона. Я хочу видеть, что происходит.
— Выбирайте что-нибудь одно.
Чтобы видеть, что происходит, бинокля не требовалось. Ламокс направился к барьеру, прямиком в сторону аэротакси, разбрасывая остальных хроший направо и налево. Он достиг заграждения и даже не сделал попытки перепрыгнуть через него.
— Боже мой, — тихо произнес Коуэн. — Но силовое поле остановит его.
Не остановило. Ламокс несколько замедлил ход, но его могучие ноги продолжали ступать вперед, словно пронизанный силовыми линиями воздух был густым болотом. С неумолимостью ползущего ледника хрошия продвигалась в сторону аэротакси.
И другие хрошии тоже прошли через пролом в заграждении. И прошли далее, несмотря на то, что силовое поле было усилено до предела. Коуэн видел, как Ламокс, вырвавшись на свободу, миновав зону действия поля, помчался галопом, а люди разбегались перед ним. Коуэн крикнул:
— Майра, свяжись с военными, а я установлю контакт с Министерством!
Бетти схватила его за руку.
— Не делайте этого!
— Что? Опять вы вмешиваетесь? Заткнитесь, или твой затылок попробует твердость моей ладони.
— Мистер Коуэн, выслушайте меня внимательно, — быстро заговорила она, — совершенно бессмысленно звать кого-либо на помощь, Ламокс не послушает никого на свете, кроме Джонни, а они не послушают никого, кроме Ламокса, и вы это прекрасно знаете. Поэтому приземлитесь, чтобы он мог поговорить с Лами, иначе пострадает огромное количество людей, и в этом будете виноваты вы.
Оперативный агент службы безопасности первого класса Эдвин Коуэн внимательно посмотрел на нее, и в его сознании пронеслась вся его прошлая карьера, а также надежды на будущее. Затем он почти мгновенно принял важное решение.
— Приземляйтесь, — выпалил он. — Опускайтесь на землю и выпустите меня и этого парня.
Водитель простонал:
— Это вам придется оплатить дополнительно, — но приземлился так быстро, что их встряхнуло. Коуэн распахнул дверь и вместе с Джоном Томасом выскочил наружу. Майра Хольтц попыталась удержать Бетти, но это ей не удалось. Та тоже выпрыгнула из аэротакси в тот момент, когда оно уже оторвалось от земли.
— Джонни! — визгливо пропищал Ламокс и раскрыл могучие руки в жесте, который во всей Галактике означает приветствие. Джон Томас подбежал к звездному зверю.
— Лами! У тебя все в порядке?
— Конечно, — сказал Ламокс. — А почему могло быть не так? Привет, Бетти!
— Привет, Лами!
— Хотя я очень голоден, — добавил Ламокс задумчиво.
— Мы все это изменим.
— Очень хорошо. Но мне сейчас не полагается есть.
Джон Томас хотел что-то ответить на это удивительное замечание, но тут ему на глаза попалась мисс Хольтц, уклоняющаяся от наскоков одной из хроший. Другие хрошии вокруг были, похоже, в нерешительности, не зная, как им действовать в сложившейся ситуации. Когда Джонни увидел, что Эд Коуэн достал свой пистолет, он встал между этой хрошией и Майрой и сказал:
— Ламокс, это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы оставили их в покое, и давайте побыстрее вернемся туда, за заграждение.
— Как пожелаешь, Джонни.
Хрошия проговорила что-то на визгливом языке своей расы, и все остальные немедленно подчинились ей.
— И, пожалуйста, сделай для нас седло на спине. Мы с тобой покатаемся и обо всем поговорим.
— Конечно, Джонни.
Они сели верхом, причем Джонни помог взобраться Бетти, и поехали в сторону пролома в заграждении. Когда Ламокс вновь достиг места, где начиналось действие силового поля, он резко сказал что-то одному из хроший. Тот пронзительно крикнул хрошию, стоявшему внутри заграждения, и силовое поле внезапно исчезло, так что они прошли беспрепятственно.
Когда мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл прибыли в космопорт, они застали состояние вооруженного перемирия, удерживающее обе стороны в напряжении. Все хрошии находились внутри заграждения, хотя в нем зияла брешь; военные корабли в большом количестве сменили патрульные полицейские аэрокары, и где-то очень высоко, почти невидимые невооруженным глазом, висели ракетоносцы, готовые в случае крайней необходимости превратить весь район в радиоактивную пустыню.
Генеральный секретарь и начальник штаба встретили их у заграждения. Генеральный секретарь выглядел весьма мрачным.
— Ох, Генри, похоже, все провалилось, хотя и не по вашей вине.
Мистер Кику посмотрел на хроший, собравшихся большой группой.
— Да, возможно, так оно и есть.
Начальник штаба добавил:
— Мы сейчас эвакуируем весь район поражения предполагаемого взрыва так быстро, как это только возможно. Но если нам все же придется это сделать, я не представляю, как быть с этими двумя молодыми людьми, находящимися вон там?
— Тогда ничего не нужно делать. Во всяком случае, пока что.
— Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности ситуации, господин помощник министра. Например, мы установили силовое поле, блокирующее всю эту территорию, но сейчас его нет. Они просто-напросто нейтрализовали его. И не только здесь, но и вообще везде.
— Мне кажется, скорее именно вы не понимаете всей серьезности ситуации, генерал. Но, в любом случае, несколько произнесенных слов уже не смогут никому причинить вреда. Пойдемте, Сергей. Вы идете с нами, доктор?
Мистер Кику покинул группу, сопровождающую Генерального секретаря, и направился к пролому в ограждении. Ветер, свистевший над полем, заставил его схватиться за шляпу.
— Мне не нравится этот ветер, — пожаловался он доктору Фтаемлу. — Он растреплет мою прическу.
— Но может подуть еще более сильный ветер, который сметет все, — мрачно ответил раргилианин. — Друг мой, неужели это разумно? Они не могут причинить вреда мне, поскольку я выступаю от их лица, но что касается вас…
— А что еще я могу сделать?
— Не знаю. Но существуют такие ситуации, в которых не помогает даже храбрость.
— Возможно. Но в такую ситуацию я еще не попал.
— Да, в такой ситуации, пожалуй, можно оказаться лишь один раз.
Они приближались к большой группе хроший, обступившей Ламокса, и теперь могли видеть и двух землян, расположившихся на спине хрошии, в добрых ста ярдах от них. Кику остановился.
— Скажите им, чтобы нам дали пройти. Я хочу приблизиться к хрошии по имени Ламокс.
Фтаемл перевел.
Ничего не произошло, хотя ближайшие хрошии беспокойно зашевелились. Гринберг сказал:
— Шеф, нельзя ли попросить Ламокса и ребят, чтобы они вышли оттуда. Эта толпа не кажется мне настроенной дружелюбно.
— Да, пожалуй, вы правы. Мне сложно кричать на таком ветру. Крикните, пожалуйста, Стюарту, чтобы нас пропустили.
— Хорошо, шеф. Будет очень здорово рассказывать обо всем этом моим внукам, если, конечно, они у меня будут.
Он сложил руки рупором около рта и прокричал:
— Джонни! Джон Стюарт! Скажи Ламоксу, чтобы нас пропустили!
— Конечно!
Был освобожден проход, достаточно широкий, чтобы прошла целая колонна, и так быстро, как метла расчищает мусор. Небольшая группа людей двинулась между стоящими по сторонам хрошиями. Гринберг почувствовал, что у него по коже бегают мурашки. Мистер Кику, похоже, беспокоился только о том, чтобы его шляпу не унесло ветром; он незлобно ругался, прижимая ее к голове. Они остановились перед Ламоксом.
— Как поживаете, мистер Кику? — крикнул Джон Томас. — Нам спуститься?
— Да, пожалуй, так будет лучше.
Джонни сполз вниз, затем подхватил Бетти.
— Извините, что мы все испортили.
— Да, мне весьма жаль, что так получилось. Но представьте меня вашему другу.
— Да, конечно. Ламокс, это мистер Кику. Он очень хороший человек. Мой друг.
— Здравствуйте, мистер Кику.
— Здравствуйте, Ламокс.
Мистер Кику выглядел задумчивым.
— Доктор, вон там, видите, это не командор хроший? Вон тот, с неприятным взглядом?
— Да, это он.
— Спросите его, доложил ли он о результатах конференции ее величеству?
— Хорошо, — медузогуманоид проговорил что-то, обращаясь к командору хроший, затем перевел ответ. — Он сказал, что еще не доложил.
— Гм-мм… Джон Томас, мы заключили с хрошиями соглашение насчет того, о чем мы с вами уже говорили, но внезапно они отказались от этого соглашения, когда обнаружили, что мы не собираемся отдавать вас им без гарантий. Помогите мне, пожалуйста, узнать, как это согласуется с желаниями твоего друга.
— Вы имеете в виду Ламокса? Конечно, сейчас спрошу.
— Превосходно. Подождите минутку. Доктор Фтаемл, не изложите ли вы вкратце основные пункты нашего соглашения хрошии Ламокс в присутствии командора? Или эти понятия для нее недоступны?
— Почему же недоступны? Ей было уже около двухсот лет по вашему летоисчислению, когда ее доставили сюда.
— Так много? Что ж, в таком случае, скажите ей то, о чем я вас просил.
Раргилианин издал целую серию каких-то необычно звучащих повизгиваний на языке хроший, обращаясь к Ламоксу. Раз или два Ламокс прерывал его, затем разрешал ему продолжать. Когда доктор Фтаемл закончил, она обратилась к командору экспедиции. Фтаемл перевел землянам:
— Она спрашивает: "Неужели это правда?"
Командор по извилистой линии приблизился к Ламоксу, передвигаясь при этом ползком. Небольшой группе, представляющей Федерацию, пришлось посторониться. Его ноги были втянуты, так что он передвигался наподобие гусеницы. Не поднимая головы от земли, он провизжал ей что-то в ответ.
— Он признает, что это правда, но при этом утверждает, что было вызвано необходимостью.
— Хотелось бы скорее закончить со всем этим, — пожаловался Кику. — Мне становится холодно. — Его худые ноги тряслись.
— Она не принимает это объяснение… не смогу передать точно ее упреки… ее риторические способности великолепны.
Внезапно Ламокс издал еще один визгливый звук, затем оторвал от земли две первые пары ног и, сложив руки, ударил головой несчастного командора, нанеся ему хлесткий удар сбоку.
Этот удар смел его, так что он откатился в толпу. Затем он медленно поднялся на ноги и приполз обратно на то же самое место перед Ламоксом. Ламокс начал говорить.
— Она говорит… О, как бы я желал, чтобы вы могли понимать это на ее языке!.. Пока существует галактика, друзья Джонни будут ее друзьями. Она говорит также, что те, кто не являются друзьями ее друзей, — ничтожества, и даже меньше, чем ничтожества: нечто, недостойное появляться перед ее глазами. Она утверждает это во имя… далее идет перечисление всех ее предков по всему генеалогическому дереву, что, в общем-то, довольно утомительно. Мне следует это тоже перевести?
— Нет, не утруждайтесь, — ответил ему Кику. — Когда говорят "да", это понятно на любом языке.
— Но она говорит это так красиво, — сказал Фтаемл. — Она говорит о всяких чудесных и ужасных вещах, случавшихся в далеком прошлом.
— Меня интересует только то, как все это повлияет на будущее. И как поможет нам поскорее убраться с этого отвратительного ветра. — Мистер Кику чихнул. — Ох, Боже мой!
Доктор Фтаемл снял с себя плащ и накинул его на узкие плечи мистера Кику.
— Друг мой… брат мой… я смиренно прошу извинить…
— Нет-нет, не надо, вы сами простудитесь.
— Нет, только не я.
— Тогда хотя бы давайте укроемся вместе.
— Сочту это за честь, — мягко ответил медузогуманоид, его щупальца подрагивали от избытка чувств. Он накрыл плащом себя и мистера Кику, и они прижались друг к другу, тогда как Ламокс заканчивал свою цветистую речь. Бетти повернулась к Джонни.
— Это самое большее, что ты когда-либо сделал для меня.
— Ах, брось, проныра. Ты ведь никогда не простужаешься.
— Но при этом ты мог бы меня и обнять.
— Да? На глазах у всех? Пойди-ка и прижмись лучше к Ламоксу.
Пока Ламокс говорил, его передние ноги не опирались на землю, и голова возвышалась над всеми. Собравшиеся вокруг хрошии, пока длилась эта речь, упали на колени, затем поджали ноги, приняв покорный вид, такой же, как у их командора. Наконец речь закончилась, и Ламокс добавил лишь одно резкое замечание. Хрошии зашевелились и начали двигаться.
— Она говорит, — перевел Фтаемл, — что сейчас хочет, чтобы ее оставили одну с ее друзьями.
— Спросите ее, — сказал Кику, — может ли она заверить своего друга Джона Томаса, что сказанное ею сейчас — это истинная правда и может расцениваться как официальное соглашение?
В то время как остальные хрошии спешили убраться отсюда, доктор Фтаемл коротко передал это Ламоксу. Тот выслушал его, затем повернулся к Джону Томасу. Из его огромного рта прозвучал очень тонкий девчоночий голосок.
— Все именно так, Джонни. Клянусь сердцем.
Джон Томас с торжественным видом кивнул, соглашаясь.
— Не беспокойтесь, мистер Кику. Это соглашение абсолютно надежно.
