Наиболее характерным признаком следующей позиции самодиагностики будет признак лишней рюмки. На эту тему есть анекдот.

Заходит мужчина в бар, садится у стойки и заказывает:

– Двенадцать полных рюмок, и сразу…

Бармен молча выставляет перед ним шеренгу рюмок и наполняет их.

– А теперь первую и последнюю уберите, – просит посетитель.

После того как его просьба выполнена, он выпивает оставшиеся десять и охотно разъясняет:

– Первая всегда плохо идет, а последняя обычно бывает лишней…

Как я сказал, это анекдот. Тем более дело не в количестве выпиваемых рюмок, а в периодическом появлении лишней. Такой человек каждый раз как бы переступает через невидимый барьер сопротивления, который снова и снова выстраивает его организм. Но, перешагнув его, он запускает процесс добавления. Алкоголь в данном случае уже давно стал для него привычным средством коррекции эмоционального состояния. Человек употребляет его уже не под нажимом пьющего окружения, а специально для получения или снятия вполне определенных ощущений. Только на этом фоне и становится приятным общение с окружающими. Более того, некоторые пьющие путем экспериментов определили даже своеобразную пусковую дозу. Они хорошо знают, что превышать ее нежелательно. В этом случае срабатывает «механизм добавления» – еще… еще… и еще! Но парадокс ситуации в том, что, несмотря на знание этой дозы, перебор то и дело случается.

В противном случае возникает состояние «незавершенности» процесса – и люди перестают испытывать удовольствие от выпивки.

Так что, когда не окружение человека, а он сам о себе говорит: «Я свою норму знаю», это указывает на то, что он эту норму уже не один раз превышал, а значит, давно находится на том этапе алкогольного пути, который будет символизировать загибание четвертого пальца. Следует отметить, что в этот период человек в большинстве случаев становится инициатором выпивки по любому поводу. Например, он добровольно «взваливает» на себя обязанности по закупке спиртного для коллективных торжеств на работе. И почему-то именно ему это уже и в обязанность вменяется. Для него любое мероприятие теперь становится интересным только в связи с возможностью выпить. И уже от одного предвкушения выпивки, так сказать, на законных основаниях у него начинают блестеть глаза. В этот момент он оживляется, радостно потирает ладони, подмигивает и подбадривает нерешительных. Без такого человека и начать-то застолье бывает сложно. Только он умеет преодолеть первые неловкие минуты молчания перед первой и после первой. У него всегда наготове соответствующий тост или какая-нибудь алкогольная прибаутка. Именно у него где-то на пикничке всегда будет припасена для затравки бутылочка. И вообще, ему бы цены не было, если бы не пил. К сожалению, учащающиеся «если бы» начинают отравлять жизнь не столько самому человеку, сколько его домочадцам. Врачи-наркологи давно подметили закономерность, что от первых неприятностей в семье на почве употребления спиртного до первых неприятностей на работе проходит около 3–4 лет.

На работе такой человек еще может продолжать оставаться душой коллектива, и поэтому ему снисходительно многое прощается. Совсем другая атмосфера складывается дома. Самые близкие люди, видя его все чаще по вечерам в состоянии алкогольного опьянения, начинают бить тревогу. Но ему уже стало привычным такое времяпрепровождение, и он начинает яростно отстаивать свое «право» на употребление спиртного после работы в компании себе подобных. Именно там, за рюмкой водки или кружкой пива, только и становится для него возможным поговорить «за жизнь». Именно в таких компаниях он находит понимающих его слушателей. И какой бывает контраст, когда после этих задушевных и затянувшихся бесед ему приходится возвращаться домой, подыскивая оправдание для незапланированной выпивки.

Вообще, постоянные стычки на этой почве становятся привычной атмосферой в доме такого человека. Например, в состоянии опьянения, даже во время семейных торжеств, он становится конфликтным: начинает припоминать обиды, жалуется на непонимание и на то, что его не ценят. Действия его приобретают зачастую импульсивный характер. Он неожиданно для самого себя может совершить поступок по принципу «короткого замыкания», когда побуждения начинают реализовываться быстрее, чем он их успевает обдумывать. В таких случаях ему на следующее утро приходится раскаиваться в совершенном и даже просить прощения. В целом на этом временном отрезке развития зависимости к алкоголю возникает такая разнообразная палитра негативных переживаний и чувств, что их крайне трудно впихнуть в рамки какой-то одной классификации. Поэтому из всего перечисленного найдите хотя бы что-то одно, знакомое для себя, то, что уже было в вашей жизни. В этот момент вы как бы получите «импульс узнавания». Неважно, что других симптомов, о которых я рассказываю в этой главе, у вас пока еще нет.

Я вполне допускаю, что в определенных жизненных ситуациях алкоголь когда-то помогал вам чисто субъективно почувствовать себя более раскованным, веселым, сильным, неотразимым. Да каким угодно! Но в другой раз почти в такой же ситуации вы после употребления спиртного выглядели смешным, неуклюжим или даже развязным и пошлым. Вот где подводный камень сложности алкогольной самодиагностики. Один и тот же симптом применительно к себе можно расценить по-разному. Поэтому все же главный и отличительный признак прохождения четвертой позиции теста – это периодически возникающая проблема лишней рюмки. Если с вами это время от времени случается, то загните четвертый палец.