Спецкомитет разворачивает работу
На пятом заседании Спецкомитета (28 сентября) был поставлен вопрос «О дополнительном привлечении к участию в работах по использованию внутриатомной энергии научных учреждений, отдельных учёных и других специалистов». Так как все понимали, что на одном голом энтузиазме бомбу создать невозможно, было решено «… разработать предложения по стимулированию работников научно-исследовательских институтов за успешную разработку поставленных перед ними задач».
Кроме того, был образован специальный отдел, в задачу которого входило как можно теснее связывать разведчиков, добывающих зарубежные атомные секреты, и советских физиков-ядерщиков. Мы уже говорили об этом секретном спецподразделении — Бюро «С». В официальном протоколе это было оформлено так:
«1. Организовать в составе Специального комитета при Совнаркоме СССР Бюро № 2.
2. Подчинить Бюро № 2 непосредственно председателю Специального комитета.
3. Возложить на Бюро № 2:
… б) изучение заграничной работы научных учреждений, предприятий и фирм, отдельных учёных и специалистов, занимающихся проблемой использования внутриатомной энергии, сбор и изучение материалов, связанных с этой проблемой».
Начальником Бюро № 2 был утверждён уже упоминавшийся нами опытный чекист Павел Судоплатов.
В августе-сентябре 1945 года с подачи атомного Спецкомитета было принято несколько Постановлений ГКО с грифом «сс/оп» («совершенно секретно», «особая папка»). Все они касались организации новой правительственной структуры — Специального комитета (СК) и подведомственного ему Первого главного управления (ПГУ).
Документы, направлявшиеся на подпись Сталину, составлялись толково и очень тщательно. В них учитывалось всё: в каких домах будут находиться подразделения СК и ПГУ, где будут располагаться кабинеты будущих руководителей этих подразделений, кто и на чём будет возить новых начальников, и даже куда будут ставиться автомобили в конце рабочего дня.
Приведём лишь несколько параграфов важных правительственных постановлений, с которых начинался Атомный проект страны Советов:
«… переселить в административном порядке жильцов дома № 18 по ул. Кирова в дом № 32/2 по ул. Горького…»,
«… в 10-дневный срок освободить помещения, занимаемые магазинами № 14 и 15 Наркомторга, конторой Москинопроката в доме № 18 и столовой № 7 Мосвоентогра в доме № 22 по ул. Кирова…»,
«Обязать Наркомсредмаш. поставить 1-му Главному управлению при СНК СССР до 10 сентября 1945 г. легковых автомашин М -18 шт. и грузовых автомашин — 12 шт. за счёт сокращения поставок любым другим потребителям»,
«Обязать НКО СССР, передать 1-му Главному управлению при СНК СССР, бытовой инвентарь и мебель согласно прилагаемой ведомости…»,
«… изготовить в сентябре и в IV кв. 1945 г. 8 шт. запасных катушек к трансформатора. м, в том числе высоковольтных 5 шт. и низковольтных 3 шт…»,
«Обязать Наркомсредмаш. отгрузить до 15 октября 1945 г. Наркомхимпрому для завода № 148. грузовых автомашин ЗИС-5 — 8 шт. и легковых автомашин — 2 шт. в счёт фондов Первого главного управления при Совнаркоме СССР»,
«… передать в сентябре 1945 г. Лаборатории № 2 одну 10-тонную новую автомашину, один трейлер, один автокран грузоподъёмности 8 т и два бензовоза на автошасси ЗИС-5..…»,
«… поставить в сентябре-ноябре 1945 г. Лаборатории № 2 Академии наук СССР картофеля 250 т, овощей 100 т и фруктов 15 т..…»,
«… отпустить для рабочих, занятых на строительстве Лаборатории № 2, выполняющих и перевыполняющих нормы выработки, второе горячее блюдо со 100 г хлеба»…
В этих документах, вроде бы, нет ничего необычного — они отражают рутинный процесс создания нового ведомства. И вряд ли мы стали бы с такой скрупулёзностью выписывать все эти малопривлекательные подробности, если бы под ними, повторяем, не стояла подпись самого Сталина!
Председатель Государственного комитета обороны и Верховный главнокомандующий подписывал все эти бюрократические мелочи!
Почему?
Может быть, Сталин, давно привыкший в своём социалистическом отечестве отвечать буквально за всё, не видел в подписании подобных «мелочных» документов ничего из ряда вон выходящего?.. А может быть, Лаврентий Павлович, принося на подпись очередную бумагу, умело убеждал Иосифа Виссарионовича в том, как необходима под той или иной бумагой подпись вождя?
В сентябре 1945-го на заседании Научно-технического совета ПГУ Курчатов рассказал о том, как обстоят дела с сооружением уран-графитового котла. И там же, по воспоминаниям Михаила Первухина, предложил.
«… построить физический уран-графитовый реактор, чтобы установить, при каких условиях может начаться цепная реакция деления урана-235. Для создания этого реактора он определил, что потребуется около 100 тонн натурального урана в виде металлических блоков или окиси урана, а также около 500 тонн сверхчистого графита с содержанием 99,9 процента углерода и отсутствием вредных поглощающих нейтроны элементов».
Из этой небольшой цитаты видно, что даже в сентябре 1945-го Курчатов ещё не был уверен, «при каких условиях может начаться цепная реакция».
Чисто теоретически — по материалам, добытым разведкой — кое-какие соображения имелись.
Но этого было мало.
Ведь уже была запущена гигантская машина по созданию советской атомной бомбы, уже искали места для строительства заводов по производству плутония и по обогащению урана, а научный руководитель этого важного государственного дела всё ещё не знал самого главного!
На том же заседании НТС ПГУ Капица и Кикоин доложили о состоянии исследований по получению обогащённого урана газодиффузионным методом. Иоффе и Арцимович высказали свои соображения об обогащении электромагнитным способом.
Докладывать на заседаниях НТС можно было о чём угодно. Но для того, чтобы по предложениям докладчиков началась работа, требовалось согласие вождя. И Спецкомитет (он собирался теперь практически еженедельно: в Кремле по пятницам в 9 часов вечера) на своём пятом заседании 28 сентября 1945 года постановил:
«Принять внесённый Техническим советом проект Постановления Совнаркома СССР „О проектных, строительных и исследовательских работах по котлу уран-графит, диффузионному заводу, котлу уран-тяжёлая вода и магнитному способу“ и представить его на утверждения Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища Сталина И.В…».
На том же заседании было принято ещё одно весьма любопытное постановление — «Обоплатеработы членов Технического совета»:
«Разрешить председателю Технического совета Специального комитета при СНК СССР выплачивать членам Технического совета за участие в работе совета денежные вознаграждения в следующих размерах:
— за участие в заседаниях совета в размере 300 руб. за каждое заседание;
— за подготовленные и доложенные на Техническом совете по заданию Специального комитета или Технического совета научно-технические доклады в сумме от 500 до 1000 руб. за доклад, а в отдельных случаях и в размере, превышающем эту сумму (по усмотрению председателя Технического совета)».
