Капитан первого ранга Пастухов подошел к оперативной карте, висевшей на стене, взял указку.

—   Вот здесь! — сказал он майору Протасову.— Уму непостижимо: бросить на произвол судьбы совершенно исправный самолет...

—   Просто не успели завести. Струсили. Так мне кажется. А что дал предварительный осмотр самолета?

—   Не так уж много, но ясно одно: сам Скелтон ввязался в эту игру. Узнаю Скелтона по хватке. Читали его доклад «Барабаны бьют в Арктике»? Так вот, американский генерал решил действовать напролом, так сказать, «с позиции силы». Ему во что бы то ни стало хочется знать, что находится в глубине нашей территории. Засылка маршрутных групп, пуск воздушных шаров, временные базы на льдинах. Думаю, он на этом не остановится...

Зазвонил телефон. Пастухов взял трубку:

—   Да, да, сейчас же выезжаем!

—   Вызывают на аэродром,— обратился он уже к Протасову.— Летчики привели американский самолет. Едем!..

Всю дорогу до аэродрома капитан первого ранга Пастухов молчал. Он обдумывал создавшееся положение. Несколько дней назад в тундре появилась группа иностранных разведчиков. Двое из них были задержаны моряками наблюдательного поста, которым командует мичман Ситников; одному удалось уйти от преследования. До сих пор продолжались поиски ускользнувшего разведчика. В тот же день экипаж неизвестного катера совершил нападение на пост. Как выяснилось, диверсанты должны были захватить наблюдательный пост, взять шифры и уточнить расположение остальных постов наблюдения. Потом — эта база на льдине...

Но все это были частности. Пастухову хотелось проникнуть в суть основного замысла генерала Скелтона. Почему именно на этом участке американская разведка так активизировала свои действия? Они не останавливаются ни перед чем, буквально лезут напролом. А ведь до недавнего времени этот участок считался сравнительно спокойным.

На аэродроме царило оживление. Около серебристой птицы суетились техники. Пастухов и

Протасов поднялись в самолет и осмотрели его. Да, это была совершенно исправная машина. Только растерянностью летчика можно было объяснить то, что эту машину оставили на льдине.

—   Недурной трофейчик! — довольно произнес Протасов. Сам по профессии летчик, он хорошо разбирался в авиационной технике.

—Очередная пилюля Скелтону и Джениксу,— сказал Пастухов.— И прямое свидетельство разболтанности американских летчиков.

Они уже подошли к легковой машине, когда завыла сирена. Тревога! К истребителям бежали летчики. Самолеты поднялись в воздух.

—   Неизвестный самолет нарушил воздушную границу! — крикнул Пастухову и Протасову техник в кожанке.

—   Этого следовало ждать,— проговорил капитан первого ранга и приказал шоферу: — На командный пункт к капитану Храпову!

Вся аппаратура службы наведения находилась глубоко под землей. Сюда не проникали посторонние шумы. Пастухов и Протасов поздоровались с капитаном Храповым, и он по знаку капитана первого ранга провел их в аппаратную.

Пастухов влился глазами в экран локатора. От центра развертки навстречу метке от цели двигалась группа импульсов. Это перехватчики спешили к рубежу встречи с нарушителем. Произнося в микрофон позывные, штурман поминутно отдавал распоряжения летчикам. Он требовал от них то увеличить скорость полета, та изменить курс. Видно было, что офицер наведения стремился перехватить нарушителя раньше» чем тот окажется над горной грядой.

Однако вскоре стало ясно, что неизвестный самолет достигнет района горной гряды прежде, чем истребители успеют атаковать его. Цель шла на малой высоте, и это затрудняло наведение.

Неожиданно индикаторы кругового обзора засветились. Помехи забили экраны. Видеть в них отраженные сигналы от целей и своих истребителей стало невозможно.

—   Выбросил за борт металлические ленты,—»• проговорил капитан Храпов и приказал: — Перейти на наведение с планшета!

Пастухов и Протасов понимали, что произошло: самолет-нарушитель, войдя в зону действия локаторов, выбросил за борт тонкие металлические ленты; подхваченные потоком воздуха, ленты медленно опускались на землю и засвечивали индикаторы.

—   Кажется, повернул обратно,— сказал Пастухов.

Так как на экране ничего уже нельзя было разобрать, капитан первого ранга подошел к дежурному оператору, который сидел за приемником. Этот оператор следил за всеми переговорами, которые вел летчик-нарушитель со своей базой.

Пастухов молча надел на голову запасные наушники. В барабанные перепонки сразу же ударил резкий визгливый голос:

—   Вижу красных. Поворачиваю назад!

Откуда-то издалека отозвался другой — вкрадчивый, даже чуть-чуть просящий:

—   Не валяй дурака, Эд. Это я, Кук. Продолжайте выполнять задачу. Вам нужно прорваться. Во что бы то ни стало (прорваться... Поднимайтесь как можно выше. Они ничего не смогут с вами сделать.

—        Я не хочу рисковать собой из-за восьмисот долларов.

—   Хорошо. Я плачу тысячу.

—   Две тысячи, и ни цента меньше!

—   Вы негодяй, Эд.

—   Две тысячи!

—        Полторы, и будьте вы прокляты. Я уже пригласил девушек из дансинг-холла...

—   Ложусь на обратный курс...

Его перебил грубый сиплый голос:

—        Капитан Дженикс! Я плачу две с половиной тысячи. Поняли вы меня?

—   Да, сэр.

—       Три тысячи, черт побери, если вам удастся засечь установки! Пять тысяч! Но вы должны пробиться. Поднимайтесь! Они вас не достанут...

—        Слушаюсь, сэр. Пять тысяч... Они, кажется, отстали. Подо мной горный хребет.

Наступило молчание. Минута летела за минутой. «Значит, прорвался...» Пастухов ясно представил себе, как чужой реактивный бомбардировщик плывет на страшной высоте над тундрой.

Он вздрогнул, когда из наушников раздался вопль:

—       Они меня взяли в клещи. Будьте вы все прокляты!..

Снова воцарилось молчание. Пастухов с нетерпением посматривал на часы. И когда он уже стал снимать наушники, в телефонах прозвучал хриплый старческий голос:

—        Эд! Отвечай, Эд! Это я, твой старый Джордж... Ты узнаешь меня? Эд!.. Эд, мальчик мой!.. Отзовись!.. Эд!..

Никто не отозвался на этот далекий, приглушенный расстоянием голос. И капитан первого ранга Пастухов понял, что никогда Эд не отзовется на этот призыв...

Он снял наушники и подошел к капитану Храпову.

—   Все! — облегченно сказал капитан. Его высокий смуглый лоб был покрыт крупными каплями пота.— Одним словом, прогремел гром не из тучи, а из навозной кучи. Другой раз неповадно будет соваться.

Пастухов рассмеялся.

—   Ну что ж, Николай Петрович,— обратился он к Протасову.— Пора возвращаться в штаб.

—  Мне все-таки непонятна их настойчивость,— отозвался Протасов.

—   Мне-то теперь все ясно. Они ищут установки. Как вы знаете, эти установки находятся совсем в другом месте. Но ведь Скелтон и контр-адмирал Дженикс этого не знают. Вот они и пытаются выяснить. И еще будут пытаться. И то, что они не могут пробиться вглубь, еще больше убеждает их в мысли, что установки нужно искать именно здесь. Пусть остаются в этом приятном заблуждении. Они не могут понять одной простой мысли: куда бы они ни сунулись, их ждет такая же встреча, как на нашем участке. Они разделили все наше побережье на зоны. Но что из того? Все побережье — это сплошная зона недоступности для наших врагов. Так есть и так будет всегда...