ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Сквозь сон я слышу топот босых ног. Чувствую, меня кто-то тащит за ухо.

— Папа, по-р-ра!

Маленький Петрусь показывает рукой на репродуктор.

Я беру сына на руки, и мы подходим к календарю. Петрусь с радостным возгласом срывает календарный листок. Идет 33-й год Великой Октябрьской социалистической революции… В комнате раздается бой кремлевских курантов.

— С добрым утром, товарищи!

…Мне как корреспонденту газеты много приходится ездить и ходить. Всякий раз, когда путь идет через лес, я ощущаю приятное удовольствие. Вот и сейчас, направляясь к трактористам, работающим на правом берегу реки Северный Донец, я иду напрямик — лесом.

Люблю лес. Во все времена года он прекрасен.

Я слушаю тихий шум сосен, пение ветра в обнаженных ореховых кустах. И кажется порой, что вот-вот среди деревьев поднимутся, перепоясанные ремнями, с автоматами статные, мужественные, уверенные в своих силах люди — мои боевые друзья и скажут: «Отстукивай в Москву — задание выполнено».

…Много хлопот и дел у каждого из нас. Алексей Васильевич Агеев выращивает сеянцы для колхозных лесозащитных полос в своей деревне на Волге. Володя — москвич — работает с радиоаппаратом в разведке… в геологической разведке. Аппарат его записывает колебания земных слоев, по которым разведчики обнаруживают нефть. Николай Зубровин остался в армии, собирается поступать в академию. Строит новые дома в городах Эстонии Ефим Колтунов.

Казимир, прозванный Малым, и его двоюродный брат Саша Гайлис отслужили свой срок в рядах Советской Армии и возвратились домой. Казимир работает на суконной фабрике, Саша Гайлис в Добровольном обществе содействия Армии, Авиации и Флоту. Валкж учится в мореходном училище. Ян Залатис — мастер кожевенной фабрики. Леонид Петрович Гусак возглавлял сельский актив в родной деревне; сейчас он учится в трехгодичной сельскохозяйственной школе.

Бывший заместитель командира нашей группы толстый и добродушный Костя Озолс руководит одним из передовых рыболовецких колхозов Латвии. Я вспомнил нашу встречу с Константином Яковлевичем после четырех с лишним лет разлуки. С волнением набирал я номер телефона правления колхоза имени 9 мая. Мне ответили, что председатель будет в колхозе вечером. Я поспешил в рыбацкий поселок Мангалю.

Рассекая темную поверхность воды, к берегу приближается катер. Вот он причалил, и на берег сошли рыбаки. Среди них нетрудно было заметить широкоплечего мужчину в плаще. Он шел, немного переваливаясь с боку на бок, и вдруг удивленно воскликнул, радостно протягивая ко мне руки:

— Виктор, ты? Свейки!

Мы сидели с Костей в одной из комнат его квартиры, вспоминали товарищей. Костя рассказывал о людях своего колхоза. Я смотрел на скульптуру у окна, обращенного к Даугаве. Высокий, мужественный и суровый, как и само Балтийское море, в шлеме и сапогах с длинными голенищами, шагает вперед латышский рыбак, держа в сильных руках якорь, как ключ к своему счастью…

Но вот лес кончился, и думы развеялись. Впереди река. Вода еще не полностью вошла в берега после разлива. От моста дорога вьется мимо сожженного в дни боев, теперь построенного заново села. На огороде, около сарая, торчит, повалившись на бок, ржавый танк.

Село осталось позади. Высоко поднялось солнце. Вдали дымится труба завода. В долине, среди яркой зелени, клубятся два встречных дымка, напоминая поднятую вихрем пыль. Оттуда доносятся гудки паровозов. Это мощные «ФД» ведут грузы из Донбасса к Харькову, к Москве и из Москвы — к Донбассу, на Кубань. С юга, со стороны Славянска к Изюму, шагая через поля, рощи и овраги, возносятся, словно великаны, кружевные мачты высоковольтной передачи. А вокруг, на полях, рокочут моторы тракторов, грузно ступают лошади; десятки людей спешат за сеялками, за культиваторами. В разгаре весна пятого года первой послевоенной пятилетки.

Комсомольцы, обслуживающие сеятельный агрегат, делают последние приготовления.

Тракторист, с орденом Славы на фуфайке, завтракает. Возле него старая колхозница.

— Кроме газет, заведующий клубом послал вот эту книжечку, — говорит она, подавая трактористу брошюру. — Прочитай-ка!

Она села, подперев загорелой рукой щеку. Тракторист перестал есть, открыл книжку и, обращаясь к присутствующим, громко прочитал слова из речи товарища Молотова:

«Нам нечего скрывать, что для осуществления своих великих перспективных экономических планов СССР заинтересован в прочном мире и в широком мирном сотрудничестве с другими странами. Прочный мир, мир во всём мире, — вот знамя, под которым идут вперёд СССР и страны народной демократии».

— Сеялки готовы! — доносится издали. — Петя, веди трактор.

Тракторист, усевшись, взялся за руль. Раздается прерывистый рокот. Но вот мотор стучит ровно и мощно. Трактор, забрав сеялки, выходит на полосу.

— Прямо на веху держи! Чтобы как по струне, — показывают комсомольцы.

— Е-е-сть, прямо на веху, — отвечает уверенно тракторист. — Пошли! Впе-ред!