ПРОСЧЕТ «БУХАРСКОГО ПРИНЦА»
Кузьма Кузьмич Волгин стоял на остановке и поджидал троллейбус. Машины долго не было. Старый метранпаж достал из кармашка массивные часы, посмотрел на циферблат и водворил свои «Павел Буре» на место.
Вот и троллейбус. На остановке всего пять человек, и старик не беспокоился. Он медленно вошел в машину, заплатил за билет и по привычке прикоснулся к кармашку.
Часов не было.
Волгин пристально осмотрел пассажиров, вошедших вместе с ним. Две женщины и двое мужчин. Одеты хорошо, ведут себя достойно. Молодые женщины не вызывали подозрений. Юноша в черном ватнике тоже не походил на вора.
Оставался второй мужчина. Одет он был отлично, не крикливо. Плащ свободного покроя хорошо сидел на широких плечах, мягкая велюровая шляпа не закрывала глаз.
Глаза! Вот что не понравилось Кузьме Кузьмичу — глаза этого человека. Они были немного узки оттого, что он щурился и осторожно смотрел вокруг.
Старый метранпаж остановил взгляд на полковнике, стоявшем у входа. Подойдя к нему, старик тихо сказал:
— Помогите задержать этого человека.
И он в двух словах объяснил, в чем дело.
На остановке полковник попросил человека в плаще выйти из троллейбуса.
— Что такое? — поинтересовался незнакомец.
— Сойдите, я объясню.
На улице человек в плаще возмутился:
— Это произвол! Я немедля заявлю в милицию!
— Вот и превосходно! — согласился полковник. — Милиционер как раз рядом.
В отделении милиции человек предъявил паспорт на имя Павла Николаевича Бугрова. Показали свои документы метранпаж и полковник.
— Значит, подозреваете гражданина Бугрова в краже часов? — напрямик спросил дежурный.
— Больше некому.
— Почему же? — иронически осведомился милиционер.
— Мне не нравится его лицо.
— Это не доказательство, — ухмыльнулся милиционер, раздумывая, как быстрее покончить с этим нескладным делом.
На щеках Бугрова выступили кирпичные пятна. Он вывернул карманы: часов там не было.
В комнату дежурного зашел один из оперативных работников отделения. Прислушался к разговору, вполглаза взглянул на людей, чуть подольше задержался на лице Бугрова и вышел. Минутой позже он звонил в уголовный розыск.
— Никаких улик, капитан. А глаза, и впрямь, нехороши. Глаза жуликоватые.
— Задержите его. Подъеду… — посоветовал Смолин.
Полковника и Волгина отпустили, посулив найти часы.
Приехав в отделение, Смолин коротко взглянул на Бугрова. Сыщик не знал этого человека, но мог поручиться: они встречались. Может, в жизни, может, Смолин видел фотографию Бугрова, может, запомнил приметы, описанные в бланке всесоюзного розыска.
Главное здесь, и в самом деле, был взгляд задержанного.
Говорят: «Глаза — зеркало души». Зеркало это у Бугрова отражало постоянную напряженность, затравленность, готовность к мгновенным действиям, свойственную преступникам. В сыске были случаи: оперативные работники безошибочно выделяли в толпе нужного человека и потом убеждались: чутье не обмануло их.
— Вы утверждаете, — задумчиво спросил Смолин, — что подозрения Волгина — ошибка?
— Хамство, а не ошибка! Таскать людей в милицию по наветам старых идиотов — это… черт знает что!
— Возможно, Волгин ошибся, — мягко отозвался Смолин. — Даже, наверное, ошибся. Но мы должны проверить заявление. Придется задержать вас.
Глаза Бугрова отразили досаду и испуг.
— Не беспокойтесь. Мы не допустим промашки. Курите…
Бугров взял портсигар сыщика из карельской березы и достал папиросу.
Возвращая портсигар, спросил:
— И долго вы будете учинять проверку?
— Пустяки! Полчаса. Свяжемся с местом вашей работы и отпустим.
Бугров задымил папиросой, быстро и цепко оглядел лица работников милиции и внезапно рассмеялся:
— Молодцы, парни!
Смолин вопросительно взглянул на него.
Бугров еще раз улыбнулся и продолжил в том же тоне:
— С такой милицией приятно иметь дело. Добро, я верну вам часы этого старого дурака!
Смолин заметил: взгляд Бугрова беспокойно перебегает с человека на человека, и улыбка на губах — чужая, приклеенная.
— Хорошо, — согласился сыщик. — Идите и возвращайте часы. Не пытайтесь бежать. Мы все равно найдем.
— Слово чести! — усмехаясь, заверил Бугров.
Отпущенный из милиции, он вышел на улицу и вскоре затерялся в толпе.
Через час Смолину позвонили из будки телефона-автомата. Наблюдатель сообщал, что Бугров дошел до окраинной улочки Лесной, вошел в дом номер семь, пробыл там около трех минут и вышел. Затем направился на соседнюю улицу — Беговую, вошел в дом номер двадцать, пробыл там пять-шесть минут и теперь идет в отделение милиции.
И верно, вор появился через четверть часа и положил на стол массивные старинные часы «Павел Буре».
Дежурный вызвал по телефону метранпажа. Войдя в отделение, Волгин благодарно взглянул на Смолина и взял со стола часы. Поднес их к уху, повертел в руках и огорченно положил на стол.
— Не мои.
— Гляди лучше, старик! — грубовато сказал Бугров, и его глаза забегали по лицам людей.
— Действительно, посмотрите… — посоветовал метранпажу Смолин, с любопытством всматриваясь в лицо мошенника.
— Чего смотреть-то! — с досадой откликнулся метранпаж. — «Павел Буре» мне отец подарил. Еще мальчишкой я был. У моих на крышке царапина, а тут нет. Не мои.
— Ему щенка, вишь, да чтоб не сукин сын! — хмуро сказал Бугров. — Поймали меня, что ж делать? Бери, не ломайся!
— Нет. Чужого не надо.
Смолин усмехнулся в душе: плут уговаривает человека взять украденные у него часы, а потерпевший упорно не хочет принять свою вещь.
«Свою ли? В чем тут дело?»
— Придется придержать вас, Бугров, — заявил сыщик вставая и кивнул милиционеру. — А вы, Кузьма Кузьмич, идите домой. Идите, не беспокойтесь.
Приехав в управление, Смолин позвонил Кичиге:
— Ты у себя, Сергей Лукич? Зайду.
Смолин быстро спустился на третий этаж и вошел к эксперту.
В кабинете Кичиги на столиках и тумбочках лежали обрезы, самодельные наганы, американские ножи с убирающимися лезвиями, куски разбитого стекла, фотографии, смятые документы с неясными подписями и странными печатями, присланные на экспертизу.
Сыщик в нескольких словах рассказал о случае с Бугровым.
— Любопытно, — живо откликнулся Кичига. — Ты не добыл пальцевый узор этого Бугрова?
— Добыл.
Сыщик осторожно достал из кармана портсигар, вложенный в коробок из пластмассы.
Кичига взял за ребра гладкую полированную коробочку, поднес ее к глазам.
— Так не видно. Пройдем в лабораторию.
В соседнем кабинете эксперт установил портсигар на подставке и включил лампу. На гладкой опыленной поверхности коробки обозначились линии сложных узоров.
— Плохо, — пробурчал Кичига. — Попробуем посветить сбоку.
Он отодвинул лампу в сторону. Теперь отчетливо стали видны отпечатки четырех пальцев.
— Это вполне годится для идентификации. Подожди, мы быстро закончим дело.
Эксперт сфотографировал следы и вскоре проявил снимки.
— Теперь, пожалуй, можно заглянуть и в регистрационные карты, — подумал он вслух. — Может, в реестре найдется похожая карта? Дай-ка я еще раз взгляну на снимки.
Пока эксперт рассматривал изображения пальцевых отпечатков, Смолин курил и с любопытством глядел на товарища.
Больше года прошло с той поры, когда сыщик познакомился с этим примечательным, широко образованным и немного тщеславным человеком. Тогда, в первое знакомство, Кичига обескуражил Смолина, выяснив, что топор испачкан всего-навсего куриной кровью.
С того дня Смолин не раз наблюдал, как Кичига быстро различал похожие пальцевые узоры, определял происхождение подозрительного пятна на одежде, читал шифры, узнавал подделку. Влюбленный в свою профессию, он был незаменимым человеком для работников сыска.
— Ну, что ж, — наконец сказал майор. — Теперь я не спутаю этот оттиск с другими. Может, отправимся поглядеть на регистрационные карты? Если Бугров уже привлекался к ответственности, мы найдем его карту.
— Погоди, мне хочется порассуждать. Как ты смотришь на это?
Кичига улыбнулся. Капитан, так неудачно начавший работу в уголовном розыске, все же неглупый парень. Его стоит послушать.
Смолин поудобнее устроился на диване и раскурил трубку.
— Что бы ты сказал, — спросил он, затягиваясь дымом, — узнав, что вор довольно быстро и без всяких улик сознался в краже? Вызвало бы это подозрение?
— Да.
— Что можно предположить? Самое простое: заподозренный хочет нас обмануть и скрыться. Но коль Бугров — честный человек, ему незачем бежать. Если он вор, то хорошо понимает: исчезнуть не удастся. Значит?..
— Значит, он и впрямь пошел за часами…
— Верно. Но зачем? Не для того ли, чтобы отвязаться от нас и принять позу раскаявшегося грешника?
— Вероятно.
— Но вот этот грешник приносит часы, заметь: фирмы «Павел Буре», и оказывается — не те, не Волгина. Что же следует?
— Либо мошенник не имеет отношения к часам метранпажа, либо второпях спутал двое похожих часов.
— Мысль эта может прийти в голову, — согласился Смолин. — Но она верна наполовину. Чтоб перепутать двое часов, — речь идет о редких старинных экземплярах, — нужно иметь их не меньше двух.
Допустим, Бугров — профессиональный вор и крадет часы. Допустим, он успел передать часы Волгина своему сообщнику. Тогда какой смысл ему признаваться в краже? Подтверждать нашу весьма туманную догадку?
Не предположить ли другое? Случайно задержан человек, подозреваемый в краже часов. Это сравнительно небольшое преступление. Поначалу он пытается разыграть возмущение, гнев, обиду. Замечает: ни к чему не приводит. Да еще видит: появился новый работник милиции. «Как бы тут не застрять», — думает человек. И он решает «сознаться», что украл часы. Для чего?
— Взять на себя меньшее и скрыть большее? Так?
— Вот именно. Заметь, выйдя из милиции, он идет сначала в один дом, но оттуда не возвращается к нам, а спешит в другой. Зачем? Он не нашел сперва того, что искал. И только во втором доме достал эти «Павел Буре».
Бугров приносит часы, вызывают Волгина, а часы-то — не его. Каков же итог? Часы Бугров, видимо, не крал. Значит, есть у него за душой грехи покрепче… Ну, что ж, заглянем в реестр…
Товарищи прошли в соседний дом.
Не просто и не скоро можно отыскать нужную карту. Формула, выведенная Кичигой, имела отношение только к групповому сравнению. Она говорила лишь о некоторых общих признаках пальцевых узоров. Такие признаки могут быть и в сотнях других оттисков. Значит, пока формула могла только облегчить поиски нужной карты, если такая, конечно, есть в реестре.
Товарищи оставили в учреждении снимки пальцевых узоров и вернулись к себе.
Через несколько дней Смолину позвонили:
— Зайди, Александр Романович. Мы нашли карту.
Капитан забежал за Кичигой, и они поспешили в соседний дом.
Войдя в кабинет, Кичига увидел на небольшом столике дактилоскопическую карту и свой снимок. Товарищи взглянули на верхнюю часть карты.
«Елисеев Андрей Иванович… Кличка «Бухарский принц». Год и место рождения…».
Ниже, в разграфленных прямоугольниках, были оттиснуты все десять пальцев Елисеева.
— Помяни волка, а волк — из колка! — воскликнул Кичига. — Ему стоило рисковать часами!
«Бухарский принц» был вожаком крупной воровской артели, метавшейся по всей стране и почти без потерь уходившей от преследования.
— Вот тебе и «Павел Буре», — щурясь сказал Смолин. — Сорвался травленный волк все-таки!
Назад: ПЯТНО НА СОВЕСТИ
Дальше: БОТИНОК СОРОКОВОГО РАЗМЕРА
