1. ВМЕСТО ПРОЛОГА

Кафедральное совещание закончилось, просторный кабинет начальника хирургической клиники опустел. Молодой адъюнкт, кандидатская диссертация которого обсуждалась сегодня, последним вышел из комнаты.

Профессор Румянцев проводил его одобрительным взглядом: хороший мальчик — способный, трудолюбивый, культурный. Увлекается, конечно, слишком спешит с категоричными выводами, особенно насчет шва сосудов, но это ничего: молод, поумнеет со временем. А как ему хотелось задержаться и еще поспорить! Однако постеснялся в субботу задерживать шефа. Ничего, после поговорю с ним. Защита, безусловно, пройдет хорошо.

Профессор взглянул на часы. Ого, только половина третьего, а все дела уже закончены. Через полчаса он будет дома, все собрано, машина готова, можно будет даже вздремнуть часок. Если выехать в восемнадцать тридцать, то к восьми вечера он будет на месте, успеет постоять на тяге, а ночью — на ток! Погода словно по заказу, и теперь уже надолго, пока не пойдет ладожский лед.

Румянцев посмотрел в высокое окно. Могучий простор Невы кое-где, будто мелкой чешуей, блестел едва заметной рябью. На чистом, чуть туманном небе мягко светился золотой шпиль Петропавловской крепости. Большая белая чайка плавно развернулась в воздухе прямо перед окном, как бы приглашая за собой. Тишина, теплынь, сегодня вальдшнеп хорошо потянет.

Профессор встал, прошелся по кабинету. Стенное зеркало отразило его крупную, начавшую тяжелеть фигуру, красноватое лицо под шапкой пышных седых волос. Все-таки хорошо жить на свете, даже когда тебе за шестьдесят! Он вернулся к столу и набрал номер гаража.

— Это — Румянцев. Скажите-ка Степану Петровичу, чтобы запрягал.

— А он уже выехал, товарищ генерал. Сейчас машина, верно, уже у вас.

Решительно сегодня все как-то особенно ладилось, даже в мелочах — шофер профессора частенько запаздывал.

Румянцев взял со стола портфель, и лицо его сразу омрачилось. Под портфелем лежала толстая голубая папка — рукопись, присланная на отзыв издательством, — о существовании которой он совсем забыл. Экая досада! Рецензию нужно написать к среде, а вторник — операционный день. Взять домой? Нет, хотелось бы выйти отсюда свободным. Румянцев снова взглянул на часы. Ну что же, в его распоряжении полтора часа, просмотреть рукопись он успеет. Если работа хорошая — отзыв написать недолго, найдется время в понедельник, а если плохая — писать придется много, зато можно* не спешить. Он сел за стол, позвонил швейцару и попросил передать шоферу, чтобы тот шел обедать — машина понадобится через час. Потом со вздохом открыл папку. «Атлас по холецистографии, составленный кандидатом медицинских наук Б. К. Алейниковым», — прочитал он. Текст на пятидесяти страницах, остальное — фотокопии рентгенограмм и схемы к ним. Отлично, это займет немного времени. Снимки как будто хороши. А как они подобраны?

Прежде чем приступать к чтению, Румянцев бегло, раздел за разделом, просмотрел иллюстрации и вдруг остановился.

— Что такое?… Постойте… — Он взглянул пристальнее. Почему так необыкновенно знакомо вот это изображение? Снимок желчного пузыря, большого, перетянутого в виде песочных часов почти посредине… Камней в пузыре нет. И изгиб шейки, и перетяжка спайкой! Нет, здесь не просто сходство! Он узнал этот желчный пузырь, как узнал бы знакомое лицо. Невероятно! Неужели возможна такая случайность? Ведь прошло пять лет!..

Продолжая рассматривать снимок, профессор откинулся в кресле. События прошлого с необычайной яркостью встали перед ним.

Это случилось тоже весной и тоже в субботу, только далеко отсюда, там, на западе…