Конец поединка

И в Москве, и в Берлине в эту ночь лихорадочно ждали известий.

- Самолёт вышел за вами в двадцать часов сорок минут, - радировал Крашке Петронеску.

- Самолёт с Ларцевым вышел за “делегацией”, - радировал в Москву Дубасов.

- Ждём Крафта с минуты на минуту, - рапортовал Берлину Крашке.

- Главное обеспечьте безопасность Бахметьева, - ещё раз напоминала Москва.

- Немедленно сообщите подробности вылета и состояние Леонтьева, - беспокоился Берлин.

…Поединок продолжался. Берлин торжествовал - Леонтьев взят! Москва неустанно напоминала: обеспечьте безопасность Бахметьева и захват всей “делегации”.

Около часа ночи командир авиаполка вполголоса сказал Дубасову одно только слово: “Идут!” - и приказал подсветить посадочное “Т”. В ночном небе ничего не было видно, но, вслушавшись, Дубасов уловил рокот мотора. Да, самолёт приближался. Всё громче пел его мотор, вот уже засветились фары, и через минуту самолёт, сделав два круга над аэродромом, пошёл на посадку. Вот он приземлился, покатился по траве аэродрома, влажной от ночной росы. Вот, вздрогнув, замер на месте.

Хлопнула отворившаяся дверца, и из машины весело выпрыгнул Петронеску. За ним вышли “пожилой пролетарий” и девицы.

- С благополучным приземлением! - произнёс за спиной Петронеску Дубасов.

В то же мгновение сотрудниками контрразведки были схвачены и связаны девицы и “пожилой пролетарий”. Передав пошатнувшегося Петронеску своим помощникам, Дубасов бросился в машину. Через минуту он вылез из неё, держа на руках Бахметьева и неуклюже прижимая его к груди, словно большого ребёнка. Бахметьев был ещё связан.

…А над великими просторами русской земли, над её реками и лесами, над равнинами и болотами, городами и селами ещё долго неслись в ночь, в звёздное небо тревожные запросы Берлина:

- Почему задерживаете сообщение о прибытии Петронеску Крафта? Каково состояние Леонтьева? Ждём вашего ответа… Ждём вашего ответа…