Глава 53
Ночная тревога

Как только бричка выехала со двора, Динка накинула платок и, шлепая босиком по лужам, выбежала на пригорок. Буря утихла, на небе расползались синие тучи, изредка их прорезала косая молния и слышался отдаленный гром. Падали крупные капли дождя, а когда порыв ветра шевелил ветки деревьев, Динку обдавало с головы до ног брызгающим фонтаном воды. Она стояла у изгороди и затаив дыхание следила за серой тенью медленно ползущей по дороге брички, слушала жалобный скрип колес, проваливающихся в глубокие колеи, и с тревогой оглядывалась на широкий выезд из экономии.

«Скорей бы, скорей… Только бы проехать экономию. Там с горки. Бедная Прима… Везде глина и песок…»

Динка видела, как от брички отделилась высокая тень: это Ефим шел рядом, держа в руках вожжи.

«Скорей… скорей… Прима, голубушка, крепись! Только бы не встретились около экономии…» – мысленно подгоняла Динка. Минуты тянулись томительно медленно. Вот еще скрип, скрип… Еще несколько поворотов колес. Динке кажется, что она видит на губах Примы белую пену и горячий пар, поднимающийся от ее спины.

Наконец, проваливаясь то в одну сторону, то в другую, бричка вылезла на гору, экономия осталась в стороне. Ефим сел на облучок. Колеса заскользили, скрип стал чаще и легче. Динка побежала домой. На террасе ее встретила взволнованная Мышка.

– Мама не отдала шрифт, – шепнула она, хватая сестру за руку.

– Как? – ахнула Динка. – Это же самое главное…

Она влетела в комнату:

– Мама! Что ты сделала? Ты не отдала шрифт! А они уже уехали!..

– Мама, дай шрифт! Может быть, Динка еще догонит! – умоляюще сказала Мышка.

Марина, разыскивая что-то в шкафу, быстро обернулась.

– Да вы что, с ума сошли обе, что ли? Вы ведете себя так, как будто у нас в первый раз в жизни обыск! Надо хоть немного владеть собой. Когда вы были маленькие, так достаточно сказать «обыск», как сразу садились на кроватках и никаких хлопот. А что это вы подняли сейчас? – обвязывая веревочкой длинную жестяную коробку из-под леденцов, сердито напала на дочерей Марина.

– Но шрифт… Дай шрифт, мама… Они же сейчас приедут! – простонала Мышка.

– Я знаю, что я делаю. Этот шрифт я никому не доверю. Потому что если сейчас их встретят на дороге, то пострадаю только я из-за своего чемодана, а если у них найдут шрифт, то пострадает приезжий, начнется расследование. Понятно вам это или нет? – Марина сдвинула на край стола коробку, туго обвязанную веревкой, и кивнула Динке: – Вот, неси! Зарой под картошкой. Осторожно, коробка очень тяжелая! Иди по лужам, чтоб не было следов, и посчитай ряды. А ты, Мышка, следи за дорогой.

Динка, согнувшись и обхватив обеими руками свою тяжелую ношу, пошла на огород. Мышка побежала к дороге.

Вернувшись, они увидели, что в комнате уже полный порядок и мать, сидя на корточках, затирает мокрые следы.

– Шестой ряд от края, – шепнула ей Динка. – Там лужа, не беспокойся.

– Разденься и ложись в кровать. Мокрое платье повесь на веревку около террасы. Проверьте еще хорошенько в комнате Лени! Дина, ты посмотри у себя под матрацем, ты часто берешь что-нибудь у Лени и кладешь под матрац! – озабоченно сказала Марина, оглядывая комнату. – Хорошенько затрите мокрые следы. И ложитесь спать. Приготовьте каждая платье. – Мышка и Динка, подчиняясь ее спокойным распоряжениям, еще раз проверили каждый угол и, раздевшись, юркнули в сухие постели. Мокрые косы Динка туго завязала платком, как будто мыла вечером голову. Марина надела утренний халатик и тоже легла. Через минуту Динка тронула ее за руку и зашептала:

– Мама! Марьяна ничего не знает. Что, если она проснется и прибежит? Она спросит, где Ефим.

– Ефим поехал на станцию встречать моего брата… ну, и заедет на базар. Ничего. Марьяна сметливая. Ложись, – сказала Марина и посмотрела на часы. – Светает… Сейчас Марьяна встанет доить коров и, увидев, что нет Ефима, прибежит сюда. Хорошо, если б она успела раньше обыска, – прошептала Марина.

Динка снова вскочила:

– Мамочка! Я пробегу, скажу ей, я осторожно, на дороге уже все видно.

Марина дала ей платок.

– Ну, беги. Только скорей назад! Надо, чтобы нас застали спящими.

Динка сбросила все сухое, сняла с веревки промокшую насквозь синюю юбку и, пригнувшись, побежала в хату Ефима. Марьяну она встретила на полдороге. Объяснив ей наскоро, как она должна себя вести и где Ефим, Динка побежала обратно.

– Все хорошо, мамочка! – сказала она, укладываясь в постель. – Марьяна не придет и охать не будет.

Все затихло. Марина утомленно закрыла глаза. Мышка после резкого замечания матери взяла себя в руки, но глаза ее все еще беспокойно перебегали с предмета на предмет. Она знала, что малейшая неосторожность грозит матери арестом, тем более что она только что приехала от папы… Динка, освободив одно ухо, чутко прислушивалась ко всякому звуку, доносившемуся сквозь шум веток и дождя. Светало. Сквозь занавеску в комнату просачивался мутный свет и падал на просохший крашеный пол, на опустевшую этажерку, где между учебниками стоял старенький глобус. Внезапно Динка подняла голову.

– Едут… – тихо шепнула она.

– Может, это Ефим возвратился? – предположила шепотом Мышка.

– Нет… Чужой скрип колес… Две лошади… – быстро определила Динка.

– Спите, – повелительно шепнула Марина.