Витя Матрос, скучая без Трубачёва, каждый день поджидал его после занятии у дома Екатерины Алексеевны.

– А нам новых учителей прислали! – захлёбываясь, рассказывал он ребятам последние школьные новости. – Один важный такой, в очках, с бородой. Физик.

– Откуда ты знаешь, что физик?

– Сразу видно. Как только пришёл, так и потребовал кабинет для физических приборов. Учителей всегда видно, кто по какому предмету. Учительница литературы пришла и тоже сразу за своё взялась – давай библиотеку устраивать! Старенькая, седая, а голосище у ней! Всё как будто декламирует что-то… В нижнем коридоре шкафы с книгами поставила, столик, велела лампочку ввернуть и сидит. Книги выдаст.

– А кто из ребят ей помогает? – с грустью спросил Малютин. Работать в библиотеке было его давнишней мечтой.

– Тишин ей помогает.

– Тишин?

– Ну да. Он любит читать. Кудрявцев ему говорит один раз: «Ты, – говорит, – Тишин, читаешь про хорошее, а сам поступаешь плохо». А Тишин нагнул голову и смотрит: «Я, – говорит, – книгу к себе не применяю!»

Витя фыркнул и поглядел на лица ребят. Те хмуро улыбались.

– А математика не прислали ещё? – спросил Петя Русаков.

– Математика? Нет. Учительница по географии пришла вчера. Строгая, ну-ну! – Витя покрутил головой. – Первому от неё Грозному попало. За глобус. Он в сарае лежал и отсырел, а потом высох, и трещина какая-то на нём появилась. А учительница к Ивану Васильевичу: «Ну как я детей учить буду? Ведь тут каждая ниточка что-нибудь обозначает! Тоненькую трещину можно за речку принять». Грозный надел очки и говорит: «Ничего особенного я не вижу, всё на свете меняется. Может, когда-нибудь и речка тут будет». Мы прямо чуть со смеху не умерли!

Витя, болтая, провожал Трубачёва до самого дома.

– Я всё надеюсь, Трубачёв, что ты в нашем классе останешься, – искренне сознался он однажды.

– Нет, Витя, не желай мне этого! – серьёзно попросил его Васёк.

Витя огорчился:

– Мы бы с тобой вместе учились, вместе потом и в моряки пошли!

Один раз около дома Екатерины Алексеевны Васька встретил Алёша Кудрявцев.

– Ну, как у вас дела? – озабоченно спросил он Трубачёва. – Я хотел у Елены Александровны узнать, но её нигде не видно.

– Она всё время с нами. Мы готовимся.

Алёша с глубоким сочувствием смотрел на осунувшиеся лица ребят.

«Зачем мучить их экзаменами!.. Если б папа поговорил с директором… он всё-таки генерал, его просьба много значит…» – быстро подумал он про себя и, покраснев, решительно отогнал эту мысль.

– У вас только по арифметике будет экзамен? – спросил он вслух.

– Не знаю! Остальных предметов мы не боимся. Алёша задумался:

– Ну, а как вы чувствуете, выдержите? – с беспокойством спросил он, прощаясь.

– Мы всё прошли, но мало ли какой случай… Ведь у нас нет годовых отметок, которые тоже считаются, если на экзамене ошибёшься, – серьёзно пояснил Сева.

Обеспокоенный участью своих новых друзей, Алёша печально бродил по школе и, зорко приглядываясь ко всем учителям, нетерпеливо ждал математика.

«Если он придёт, я заведу с ним разговор, дам ему дневник… Вот, скажу, у нас в школе есть ребята, вы почитайте про них, пожалуйста. Они пионеры, отличники… Неужели провалит после этого?»

Алёша не находил себе места.

Один раз в школу пришёл человек с узким, длинным лицом, твёрдым носом и шишковатым, выпуклым лбом. На сухощавой фигуре его ловко сидел тёмно-синий костюм, на голове мягкая шляпа придерживала тонкие бесцветные волосы.

Незнакомый человек спросил Леонида Тимофеевича и в ожидании его прохаживался по двору.

«Математик!» – почему-то уверенно подумал Алёша и выбежал во двор.

– Здравствуйте! – бойко сказал он, подходя к незнакомцу. – Директор скоро придёт.

– Я подожду, – сказал тот.

– Может, зайдёте в пионерскую комнату? Там можно посидеть! – предложил Алёша.

– Можно зайти, можно посидеть, можно и постоять, – согласился пришедший.

Алёша проводил его в пионерскую комнату. «Математик», заложив за спину руки, пристально поглядел на электрическую лампочку, низко свисавшую над столом, потрогал шнур. Потом открыл дверь в коридор, пошарил глазами по потолку, отрывисто спросил:

– Сколько у вас точек? Алёша не понял.

– Садитесь на диван, – вместо ответа торопливо сказал он и, волнуясь, взял в руки дневник. – У нас в этой школе есть отличники, пионеры… Они всегда очень хорошо учились. Очень способные! Особенно по арифметике. И вообще… Вот дневник. Хотите почитать?

Пришедший поглядел на Алёшу. Глаза его оживились, на губах появилась добрая улыбка:

– Я дневниками не занимаюсь. А вы учитесь, учитесь… Хорошие отметки – это уж обязательно. На то вы и пионеры.

В комнату заглянул Леонид Тимофеевич:

– Здравствуйте! Вы ко мне?

Пришедший заторопился и, держа под мышкой шляпу, пошёл за директором.

Алёша долго стоял посреди комнаты, потом положил дневник и тоже пошёл наверх.

Около лестницы, повесив на перила свой пиджак и взгромоздив на него сверху шляпу, «математик» прибивал на стенку электрический счётчик.

Алёша понял, что ошибся.

«Разве теперь узнаешь людей! Одет, как учитель, и математические шишки на лбу!» – с горечью подумал он.

Школа с каждым днём наполнялась новыми людьми. Приходили родители, учителя, школьники. В учительской шумно двигались стулья, раздавались незнакомые голоса. Грозный, гремя новенькой связкой ключей, отпирал и запирал чистые, проветренные классы. Школьники толпились во дворе и в коридорах, где в глубокой нише худенькая седая женщина меняла им книги и выдавала учителям учебники. Алёша одиноко бродил между школьниками с одной тоскливой мыслью: что, если Трубачёв останется в пятом классе? Не заглохнет ли снова их дружба? Неужели ему, Алёше, не придётся сесть за одну парту с Трубачёвым?

Однажды в школе появился ещё один новый учитель. Это был высокий, прямой старик с серьёзными, умными глазами, с седеющей шевелюрой. Алёша пытливо, но безнадёжно вглядывался в его лицо, провожая к Леониду Тимофеевичу.

– К вам кто-то пришёл, Леонид Тимофеевич, – тихо сказал он, забежав вперёд и открывая дверь в учительскую. Директор остановили на пороге:

– Ба! Кого я вижу! Дорогой Анатолий Александрович!.. Вернулись? Ну вот и хорошо! – Он обеими руками крепко пожал руку высокому старику. – Как раз к экзаменам ваших учеников – Трубачёва и его товарищей. Слышал, слышал от них, как вы занимались!

Алёша стоял в дверях, словно пригвождённый к месту. Директор заметил его:

– Кудрявцев, можешь передать своим друзьям, что экзамены по ботанике они будут держать у Анатолия Александровича.

– С вашего разрешения, я уже перевёл их в шестой класс по своему предмету и надеюсь увидеть их в числе моих учеников, – живо сказал Анатолий Александрович, присаживаясь на диван. – Интересно, как вообще их дела по другим предметам? С ними занимался по географии один комсомолец – Костя. Кстати, интересно, не слышно ли о нём чего-нибудь?

– Ребята говорили – он под Ленинградом воюет. Жив, здоров! Они в райкоме комсомола узнавали, – быстро сообщил Алёша и, не дожидаясь дальнейших расспросов, бросился искать, ребят Трубачёва, чтобы рассказать им хорошую новость.