— Дорогая, милая моя мамочка! С тех пор как перешел в восьмой класс, размышляю я о своем будущем. Скоро окончу школу. А что делать дальше? Перебрал все профессии, и больше всего мне хочется… стать чабаном. Дядя Кенешбек не против. Мне кажется, что если я стану чабаном, то мне навстречу обязательно шагнет счастье. Конечно, пока самостоятельно еще не смогу пасти овец. А если даже сумею, все равно одному мне отары не доверят из-за моей молодости. Для степенности поспешно жениться не стоит. Потерпи еще года два, помоги мне — я стану опытным чабаном.

Такими рассуждениями Темирболот одолевал Айкан последнее время. О своем желании стать чабаном он говорил с утра до вечера.

Кенешбек очень хотел, чтобы Айкан занялась животноводством, и поэтому пуще Темирболота наседал на нее.

— Тетушка Айкан! Скота стало много, а опытных людей не хватает. Ваш отец, как только организовались колхозы, стал чабаном, и поэтому вы должны быть с этим делом знакомы. Можно вас назначить заведующей фермой в Сарыджазе, а если вас это не устраивает, то просто старшим чабаном. Тогда мы вам дадим отару овцематок Сыргака, ему надо ехать на курорт лечиться, он тяжело болен. Темирболот вас не подведет, окончит школу и без вашего пригляда, а вы нам очень поможете.

Айкан не хотелось отказывать председателю, но она боялась, что, если уедет в горы, Темирболот бросит учиться и все ее труды пойдут прахом. Кроме того, ее престарелая мать, живущая отдельно, окажется совсем одинокой. Взять старушку с собой в горы невозможно. Айкан чувствовала себя в тисках, вырваться из которых у нее не было сил.

Вечером, когда Айкан и Жанаргюл сели за стол, вошел Темирболот. Шапка его была сдвинута на затылок, полы шубы заткнуты за ремень, в руках он держал длинную палку.

Остановившись у двери, он спросил:

— Тетя Жанаргюл, посмотрите на меня и ответьте по справедливости: похож я на счастливого чабана, который после благополучного выпаса загнал в кошару всех овец и входит в свой дом?

— Очень похож, Темиш! Присаживайся! — сказала Жанаргюл, пододвигая ему стул.

— Если так, то почему мать мучает меня? Мамочка, согласись стать старшим чабаном, а я буду тебе помогать. А после пусть будет так, как суждено. Если допущу, что волки растерзают овец, или злой человек уведет хоть одну, или усну не вовремя, буду отвечать головой! Если хоть раз заставлю тебя краснеть, то провалиться мне сквозь землю! — Темирболот бросился к матери и прижался головой к ее коленям.

— Подними голову, сынок, — сказала Айкан, утирая слезы.

— Ну что, как дети, распустили нюни? — спросила Жанаргюл. — Айкан, посмотри на меня и послушай. Не всякий человек может быть чабаном. Мне об этом сегодня говорили Кенешбек и Акмат. И о тебе мы опять говорили. Они настаивают на том, чтобы ты согласилась заведовать фермой… Айкан, мы с тобой коммунисты. Если нам с тобой товарищи советуют работать на отстающем участке, мы обязаны прислушаться. Знаем, что ты беспокоишься о матери. Думали и об этом. И с Темирболотом мы тоже обсуждали этот вопрос. Лучше всего бабушку Темирболота перевезти сюда, к нам в дом.

— Сюда? — спросила Айкан удивленно.

— Да, перевезем сюда! — подтвердила Жанаргюл, кивая головой. — Твоя мать еще вполне здорова. Уверяю тебя, она не будет сидеть без дела, а сама станет доить корову, хлопотать по хозяйству. И обстирывать себя она еще в силах. А если нет, то что мне стоит выстирать белье для старушки? Об этом не беспокойся.

— А насчет меня тоже не волнуйся, мама. Вот при тете Жанаргюл даю клятву. Тебе не придется краснеть за меня, никто не скажет, что сын Айкан Темирболот Медеров не смог окончить школу. — Темирболот вскочил, прижав руки к груди.

— Не родня ты нам, но стала ближе, чем родная, Жанар!.. — горячо заговорила Айкан. — Если ты советовалась с колхозным начальством, если сама считаешь, что мне надо взяться за работу чабана… если моя мама и мой сын тебе тоже родные, тогда… я согласна…

— Мать? — Темирболот, не веря своим ушам, смотрел на Айкан удивленными глазами.

— Да, я согласна, дорогой мой! — повторила Айкан, ласково поглаживая сына по плечу.

— Ой, мамочка!.. — вскрикнул Темирболот и, обняв ее, принялся целовать, потом бросился к двери. — Пойду к председателю! — с этими словами он выбежал на улицу. Веселый его голос вскоре замолк вдали. Темирболот уже не слышал матери, которая крикнула ему вслед:

— Да подожди! Поешь сначала…

Аманов выходил из конторы, когда до него донесся громкий оклик:

— Ой, дядя Кенешбек! Подождите, пожалуйста, подождите!

Председатель посмотрел в сторону, откуда слышался крик, и увидел, что по ухабам к нему кто-то стремительно бежит, размахивая длинной палкой. Темирболота он узнал, только когда тот был совсем рядом.

— Что случилось? — забеспокоился Кенешбек.

Темирболот не смог сразу ответить.

— Одну минутку… дядя, — сказал он, с трудом переведя дух, — пойдемте… в вашу… контору!

— Скажи, наконец, что случилось?

— Нет, вернитесь… Расскажу в вашем кабинете! — Темирболот направился к двери, не ожидая согласия Кенешбека.

Удивленный Кенешбек последовал за ним.

— Слушай, чудак, да расскажи, наконец, в чем дело?

Темирболот молча дошел до двери кабинета председателя. Тот повернул ключ, зажег свет.

— Ну что там, выкладывай! — Кенешбек впился взглядом в Темирболота и невольно им залюбовался.

Юноша стоял перед ним в желтой шубе, выкрашенной кореньями кислички. На голове небрежно надетая ушанка из мерлушки с желтым кожаным верхом. Все это очень его красило.

— Мать согласна! — выкрикнул Темирболот.

— Очень хорошо, — спокойно сказал Кенешбек, сразу поняв, о чем говорит Темирболот. — Поздравляю с исполнением желания! — радостно пожал он руку молодому джигиту. — А скажи, Айкан хочет заведовать фермой или быть старшим чабаном?

Темирболот застыл с раскрытым ртом, не зная, что ответить.

— Разве ты не спрашивал у нее об этом?

— Обо всем забыл от радости… — начал было Темирболот и рванулся к двери: — Сейчас спрошу!

— Подожди! Это уточним после, — остановил его Кенешбек, указывая на стул. — Нечего горячку пороть, садись, приди в себя… Конечно, для меня лучше, если бы она согласилась заведовать фермой. Может быть, это ее не устраивает. Впрочем, все равно, как бы там ни было, посмотрим дальше…

Темирболот умоляюще обратился к Кенешбеку:

— Если мать возьмется заведовать фермой, вы не соглашайтесь!

— Почему?

— Эта должность требует разъездов… А мне что тогда делать?

— Как что делать? Сначала ты кончишь школу, а потом будешь пасти своих овец. Если не хочешь быть чабаном, найдем тебе другую работу.

— Нет, дядя! — Темирболот вскочил как ужаленный. — Дорогой дядя, вы же все знаете! Я ведь давно делюсь с вами своими мыслями. Накупил книг… — Он вытащил из-за пазухи несколько книжек, положил их перед Кенешбеком и хотел говорить дальше, но от волнения не смог и только моргал глазами.

Кенешбек, спокойно перелистывая знакомые книги, заметил:

— Я не пойму только одного, Темирболот.

— Чего?

— Такие способные ребята, как ты, окончив школу, не рвутся обычно пасти овец. Они мечтают учиться дальше. Трое из твоих одноклассников надеются попасть в железнодорожный институт. Пятеро собираются поступить в техникум… Немногие хотят работать в колхозе. Тут на днях забегал твой товарищ Сатылган.

— Зачем?

— Просил дать ему справку о том, что он два года уже работал. Хочет поступить в институт.

— Как? Он ведь и года не работал, да к тому же плохо учился.

— Поэтому я и не дал ему справку.

— Справедливо!

— А ты все время твердишь, что мечтаешь стать чабаном. Скажи мне, почему это? Или хочешь, как Атабек, когда родятся двойни, по одному барашку для себя утаивать?

— Нет, что вы! — поспешно возразил Темирболот, вытаскивая из-за пазухи комсомольский билет. — Поверьте этой книжечке, что у меня нет ничего подобного на уме.

— Я знаю, что ты честный комсомолец, хотел просто еще раз убедиться. Когда человек за что-нибудь берется, перед ним всегда есть конечная цель. Вот ты рвешься стать чабаном, а я никак не пойму, с какой целью ты идешь на это дело. Поэтому и расспрашиваю тебя.

— Прежде чем решиться стать чабаном, я много передумал, — склонив голову, заговорил Темирболот. — Со многими советовался. Не только со скотоводами нашего аила. Приходилось мне говорить и с посторонними. Люди рассказывают: до моего рождения, до организации в нашем аиле колхоза ребята мечтали стать милиционерами, судьями, прокурорами. Во времена, когда колхозы создавались, ребята хотели быть комиссарами — ходить с большими папками под мышкой и распоряжаться. Многим казалось соблазнительным, что люди будут смотреть им в рот и слушать приказания. С тех пор как я подрос, стал замечать, что мои сверстники мечтают быть учеными — кандидатами наук, докторами. А некоторых прельщают министерские должности, кое-кто соглашается стать заместителем министра, не меньше!

Если все станут к этому стремиться, то кто же будет пасти скот в колхозах? Кто станет сеять хлеб? Кто будет выполнять черную работу? Я подумал обо всем этом и решил стать чабаном!

— Очень хорошо. Но давай уточним: ты считаешь, что чабану учиться не надо? Достаточно твоих знаний?

— Нет, совсем не так!.. Покойный мой дед Жумабек рассказывал, что во времена организации колхозов между чабанами было мало грамотных людей. Наверное, вы помните моего деда? У него не было одного глаза. Чабанами были хромой Аргымбай, глупец Майлыбай… Если кто был не учен и не очень способен, говорили: «Иди в чабаны!»

Темирболот перевел дух.

— Сейчас все по-другому. В то время и сами председатели были полуграмотные люди. Вот вы у нас председатель, а раньше работали в райкоме. Вы по собственному желанию приехали сюда и полюбили свою работу. Меня же привлекает работа чабана, я хочу быть «председателем отары». Но не глупым и темным, а образованным председателем. Я хочу знать все: как надо выращивать овец, каким образом поднимать товарность овцеводства, чтобы это отвечало требованиям сегодняшнего дня. Чтобы решить эти вопросы — можно ли не учиться?

Кенешбек молча потрепал Темирболота по плечу и с улыбкой спросил:

— А что будете делать с бабушкой?

— Бабушку перевезем к нам, она будет жить вместе с директором Жанаргюл. И со мной, пока я не кончу школы.

— Очень хорошо придумали!.. Завтра же перевезите бабушку. Окна, двери ее дома заколоти, хорошенько закрой ворота во двор, чтобы туда не могла пробраться скотина. Потом возьми из склада новую юрту и поставь поблизости, чтобы не торопясь проверить, все ли в порядке, и не спеша собери вещи, которые вы с матерью решите взять с собой. На складе получите два центнера муки и центнер талкана.

— А когда овец принимать? — нетерпеливо спросил Темирболот.

— После того как сделаете все, что я сказал. Овец будет принимать Айкан. А я дам ей в помощь человека, пока ты не окончишь школу. Завтра обо всем этом скажу завхозу.

— Спасибо, дядя!

— Но все это при одном условии: если станешь отвлекаться, плохо подготовишься к экзаменам и получишь хотя бы одну четверку, тогда не только к отаре, но даже к самому худому ягненку не подпущу!. Тогда и с Айкан пасти овец назначу другого!

Темирболот улыбнулся, нахлобучил ушанку, пожал руку Кенешбеку и выбежал из кабинета.