Может быть, кто-то решит, что в данной книге о всемирной сети Фейсбук вопрос о существовании мировой закулисы надуман и излишен. Но это только на первый взгляд. Уже только одно то, что и в отношении этой пресловутой закулисы, и в отношении Фейсбука мы употребляем слово «мировой», говорит об их связи (если, конечно, мировая закулиса в реале есть). Второй момент: если она есть, то Фейсбук — это самый мощный инструмент, который она могла бы когда-то получить для управления всей планетой.

Мы только что с вами познакомились с возможностями одной математической программы. Я не случайно употребил слово «одной». Потому что мы с вами и мировое сообщество познакомились именно только с одной программой, разработанной одной группой ученых. Но где гарантия, что таких программ, или еще более куда совершенных, не было разработано за это время?

Все великое, как бы спонтанно оно ни рождалось, рождается не в единственном числе. Начнем хотя бы с парового двигателя и первого паровоза — до сих пор спорят, где он появился первым: в Америке или в России. Вспомните гонку вооружений во время и после Второй мировой войны: атомная бомба разрабатывалась сразу в нескольких странах, ракеты изобретались в нескольких местах. Так что более чем глупо думать, будто та программа и ее результаты, с чем познакомили нас немецкие ученые, — единственная в своем роде. Более чем уверенно можно говорить о сотнях подобных разработок. Политики заказывали ученым программы сканирования Фейсбука для определения своей целевой аудитории, торговцы и производители — свои для исследования рынков и пристрастий, государства выступали самыми крупными заказчиками, чтобы иметь максимум всевозможных сведений обо всех своих жителях. И даже чуть по-иному: государства, уверен, заказывали программы для изучения сектора Фейсбука иностранных государств (к этому мы еще вернемся).

Все сказанное значит, что где-то с вероятностью 99,9 процента работает мощная программа, над результатами которой денно и нощно работают аналитические институты — они изучают нас, наши привычки, наши пристрастия, наши увлечения. Они хотят знать нас, видеть нас абсолютно голыми снаружи и внутри.

Зачем им нас знать? Затем, что если ты знаешь — ты можешь управлять.

Самые большие сомнения в отношении существования некоего мирового правительства возникают у людей из-за их стереотипа мышления. Этот стереотип в данном случае диктует нам свое видение этой закулисы: некий город, необыкновенно вычурный, дворцы, по одному на каждого члена закулисы, роскошь, которая и не снилась простым людям… Все это потому, что перед нами всегда наши правители: та самая роскошь, дворцы, охрана, дорогущие лимузины, частные самолеты…

Знаете, самой непростой загадкой для историков была необыкновенная скромность Сталина. Вокруг него буквально жаждали утопать в роскоши его заместители и министры. Все его окружение рвалось к богатству и шику: собирали картины и золото, жемчуга и бриллианты, добивались себе настоящих дворцов, пили из золотых императорских кубков и ели из царского серебра. Почему же Сталин был к этому будто бы равнодушен? Биографы из разряда защитников отмечают эту черту характера Сталина и превозносят ее как одну из главнейших свойств души вождя — Сталин был всегда близко с народом, ему была чужда роскошь, он ее не принимал…

Полноте… Сталин любил роскошь, пусть чуть иного плана. Разве же это не роскошь — владеть реально всеми жизнями СССР? Всеми и каждой?

Сталину не нужны были в личном собрании дорогие коллекции. Зачем ему на это тратить время? Пусть собирает товарищ Ежов, например. Придет время — Ежов пойдет в расход, коллекция останется…

Сталину и так принадлежало все. Все без исключения. Он будто бы давал своим приближенным пользоваться, потом — отнимал и передавал другому.

Неимоверная роскошь, которой стремятся себя окружить прорвавшиеся во власть люди, прежде всего указывает на их страх за свой завтрашний день. Они прекрасно понимают, что этого завтрашнего дня может не быть вовсе, поэтому так стремятся насытиться сегодня и сейчас. Поэтому так неистовы в своем желании схватить как можно больше, урвать самый жирный кусок, чтобы если не успеет съесть, так хотя бы подержит в руках. Каждый, выставляющий свою богатую жизнь на всеобщее обозрение в той или иной степени боится за свое будущее, оно страшит его, он пытается не думать о нем, убивая свой страх заботой о своем сегодняшнем богатстве: еще больше, еще…

Сталин — это истинный, но совсем не единственный пример, когда власть была полной и безграничной, а руководитель в то же время оставался равнодушен к роскоши. Вспомним древние племена, наших предков, или взглянем на те самые племена в Африке. Вот вождь племени: его вигвам или юрта — самая богатая, невеста у него самая красивая, стадо коров или овец у него самое большое, любовниц у него — половина красивейших девушек племени. А вот в старой, дырявой юрте живет тенью старик (а чаще — и не совсем старик). Его только и видят разве что с бубном. Но если этот старик появляется перед племенем со своим бубном, племя падает на колени. Все племя падет — и вождь тоже. Потому что этот старик — шаман. И вот шаман говорит: боги сказали, что, если не убьем вождя, придет сильная жара и наступит голод. Как вы думаете, убьют вождя соплеменники? Безусловно, и с легкостью. И печень его съест новый вождь, которого выберет… правильно, на кого укажет шаман.

Так у кого реальная власть? Кто всех богаче в этом племени?

Еще более показательной властью обладали и одновременно еще более были отдалены от всякого рода внешнего проявления этой власти в виде роскоши те самые египетские жрецы, которых я уже вспоминал на страницах книги. У них были знания… Вся роскошь — фараону, все лучшее — фараону. Он — бог на земле. Он — солнцеликий. И был фараон в золоте, и жил почти как бог. Но жил так до той поры, пока этому способствовали жрецы. Если фараон не устраивал их по какой-то причине, они без особых затруднений, обладая познаниями в биологии, астрономии, математике, механике, добивались того, чтобы фараона сменил другой.

Очень показателен в этом плане Египет в период, когда одному из фараонов вдруг захотелось переделать веру египтян, сменить на небосводе богов, поставив одних выше, других ниже, заставить народ молиться новому богу. Уже и новая столица государства была построена, как вдруг умирает фараон. И его сын, тот самый известный всему миру, благодаря найденной целой гробнице, фараон Тутанхамон прожил совсем короткое время. После этого боги Египта вернулись на небосвод на свои привычные места, а новый придуманный бог был благополучно забыт.

Жрецы обладали настоящей, подлинной властью в Египте. Это они руководили фараоном, а он руководил уже всем Египтом с их подачи и их благословения. И в то же время жрецы вели очень замкнутый, вовсе не роскошный образ жизни. Вполне себе допускается мысль, что жрецы ни в чем не знали недостатка — хватало им еды и питья, хватало, надо думать, и иных плотских утех. Но им хватало и ума не показывать этого, не вызывать к себе зависть. Это им было не нужно, это только мешало.

Знаете, вот задумался сейчас: а действительно, если ты можешь сменить правительство, тебе очень важно показывать, насколько ты крут? Ведь, давайте признаемся, излишняя публичность чьей-то богатой жизни — это от желания самоутвердиться. Это чтобы завидовали тебе, твоей новой тачке, твоему новому особняку… Ты видишь эту зависть, тебя греет тепло восхищенных взглядов, ты упиваешься своей крутостью. Счастливчик…

И вот я стою, например, посреди такого роскошного особняка, в дешевом костюмчике из обыкновенного магазина, смотрю на хозяина и улыбаюсь: он не понимает, что уже сегодня все его богатство может исчезнуть, что это — в моей власти. Мне в таком случае нужен дом лучше, чем у него? Нужен автомобиль лучше?

Настоящая полная власть делает разумного человека совершенно равнодушным к внешнему проявлению этой власти. Ему не нужно доказывать себе через зависть других, что он крут и всемогущ. Он это знает. Он знает, что может иметь все — и поэтому ему совершенно ни к чему иметь девятьсот девяносто девять золотых статуэток котиков в своей спальне. Обратите внимание: я сказал — разумного человека. Разум исключает хвастовство.

И, безусловно, есть еще один фактор, который заставляет самых истинных вершителей судеб планеты скрывать свою причастность к этой власти. Если будут знать — значит, захотят править сами. Захотят выведать механизмы, получить пути, сесть в твое кресло. Поэтому еще это кресло всегда больше похоже на самый невзрачный стул.

Итак, вы согласны со мной, что если есть мировая закулиса, то она только и может существовать именно так: без помпезных дворцов, без пышно обставленных съездов, без выпусков своего бюллетеня на бумаге с золотыми вензелями и без самого крутого в мире сайта?

Но есть ли действительно в мире силы, способные влиять на всю планету в целом, при этом не имея могущественных армий и мощнейших экономических рычагов?

Есть. Вот доказательство.

Вы же помните о том мировом финансово-экономическом кризисе, который низвергнул в пропасть экономики всех ведущих стран мира? Ну, не так и много прошло времени, чтобы его забыть. Так вот, за год до кризиса на встрече глав ведущих государств Европы Ангела Меркель, глава Германии, вдруг обратилась будто бы в пространство: она во всеуслышание призвала руководителей хедж-фондов уменьшить свои аппетиты, прекратить безумные риски в погоне за сверхприбылями. В противном случае их финансовые игры ставят на грань обрушения всю мировую финансовую систему.

Многие журналисты, не очень осведомленные в мировой экономике, растерянно закрутили головами: кому это высказала свои пожелания канцлер Германии? Кто здесь из этих самых, как их там… хедж-фондов? Что за фонды? Где они? Кто ими руководит? И что это за страшные акулы, если они — вы только подумайте — могут обрушить финансовую систему всего мира?

Между тем предостережение Ангелы Меркель было основано не на пустом месте. Чуть забегая вперед, скажу то очевидное, что произошло: мировая финансовая система была обрушена. Случился кризис, и мир отходил от него долгих два года. Выходит, хедж-фонды умную женщину не послушались?

Что же такое хедж-фонды?

Думаю, вы знаете, что такое ценные бумаги. Разные активы, облигации, акции… Когда таких бумаг стало много, возник и рынок ценных бумаг: одни стали их продавать, другие — покупать. Тогда же возникли и различные фонды. Они брали ценные бумаги у их держателей как бы во временное пользование, размещали их (то есть вкладывали в некое дело активы этих бумаг) в различных местах для получения прибыли, потом этой прибылью делились с вами. Вам хорошо: имеете несколько облигаций или акций, доверились фонду — фонд удачно их разместил, вы в конце года получили хорошую прибыль.

Рынок ценных бумаг в западном мире достиг огромных размеров. Существуют тысячи, сотни тысяч различных фондов, которые предлагают держателям акций, облигаций их сверхвыгодное размещение. Как и во всяком деле, некоторые фонды были успешными, некоторые — не очень. Те, которые не очень успешные, пожирались с легкостью более успешными. Первые исчезали, вторые росли. Через некоторое время фонд начинал временно владеть такими суммами ценных бумаг, что физическая величина денег в нем достигала годового оборота экономик некоторых стран. Это были не просто большие фонды — они стали настоящими монстрами финансового мира. Имея огромный оборот, они имели и сверхприбыли. Имея сверхприбыли, они могли не просто вкладывать ценные бумаги в некоторые предприятия, они могли способствовать достижению успеха этого предприятия, оказывая политическое, финансовое давление в нужных местах. Простой пример, для наглядности. Фонд вложил ценные бумаги в судостроительный завод. Простой такой завод, ничем не примечательный, ожидаемая прибыль была не очень привлекательной. Но вот, имея в своем распоряжении многие миллионы, тайные руководители фонда через подставных лиц начинают лоббировать в правительстве какой-то страны вопрос постройки новых кораблей именно на этом заводе. И хотя правительство уже определилось ранее с заводом, какие-то непонятные рычаги, действующие из самых неожиданных мест, ломают первоначальные планы — и заказ получает тот самый завод, куда фонд разместил свои деньги. А тот другой завод, откуда фонд год назад вывел все активы, не получил заказ и обанкротился. Это очень упрощенная, но, думается, наглядная схема работы хедж-фондов — тех фондов, которые, имея огромные капиталы, тайно и скрытно влияют на экономику.

Это влияние достигло в последнее время таких размеров, что многие страны и их экономики оказались полностью зависимыми от деятельности хедж-фондов.

Но экономика — это очень общее понятие того, во что вмешиваются хедж-фонды. Они — везде, их интересы находятся в производстве генномодифицированной продукции и новых лекарств. (Помните — птичий грипп и новая вакцина? Помните — коровье бешенство и падение животноводства Англии?) Хедж-фонды цепко держат под своим контролем производство нефти и газа, сверхсекретные научные работы в биологии, разработку новых видов продуктов питания…

Ангела Меркель не могла обратиться к кому-либо конкретно по имени. Дело в том, что на заре своего создания эти самые фонды получили право на свою закрытость. То есть настоящее руководство фондами всегда было неизвестно для широкой публики. То, что называется исполняющими директорами, — это мелкие сошки, нанятые работники. Деятельность хедж-фондов — это что-то похожее на айсберг в океане: обществу видна только десятая часть, надводная, а истинные размеры трудно даже представить.

Но если бы только хедж-фонды занимались чисто экономическими делами. Есть еще такое понятие, как биржевая игра на рынке ценных бумаг. Вкратце: вы купили утром акции какого-то завода, днем завод запустил новый цех, его положение улучшилось, соответственно, его акции к вечеру выросли в цене. Вы их тут же продали по уже большей стоимости — вы в выигрыше. Ну а если завод внезапно обанкротился? Значит, акции на нуле, в ваших руках уже не деньги, а кучка бумаг.

Думается, вы все знаете о таком литературном герое, как граф Монте-Кристо. Или знаете о нем, как о герое киношном. Так вот, в той истории его преследований своих врагов есть очень яркий пример игры на бирже. И пример того, какой нечистоплотной бывает эта игра. Напомню: граф Монте-Кристо знает, что один его враг играет на бирже и сейчас готовится к крупной игре. Дело в том, что он имеет возможность купить ценные бумаги некоей страны, в которой должна произойти смена политической ситуации. Если их купить до того, пока об этом не знают другие, то уже завтра их можно продать по очень высокой цене и получить десятикратный навар. Но если ситуация не изменится, а вы купите акции, то они будут обесценены в течение одного дня. Сама смена политической ситуации в стране зависела от решения третьей страны, которая то ли собиралась воевать, то ли не собиралась. В общем, игроки на рынке замерли: каждый понимал, что выиграет тот, кто первым узнает: будут изменения или не будет изменений.

В ту пору телеграф представлял собой расположенные на прямой видимости вышки, где один человек смотрел в одну сторону, видел вдали такую же вышку и человека на ней. Когда приходило сообщение, тот человек задействовал систему рычагов, которые воспроизводили некоторые условные сигналы. Видящий эти сигналы повторял их один в один — а в это время человек на следующей за ним вышке повторял уже его сигналы — и так далее. Заметим, что суть самих сигналов людям на вышке была абсолютно непонятна. И вот граф Монте-Кристо поговорил с одним из работников вышки, сунул ему очень приличную (для простого служащего, конечно, сумму денег) и сказал, что нужно принять одни сигналы, а повторить другие — и дал листочек со схемой сигналов. Для работника вышки ничего страшного в этом как будто и не было: а вдруг туман, видимость плохая, соринка в глаз? Да если его и уволят — денег от графа хватит на всю жизнь! И он выполнил поручение графа.

Результат: тот самый игрок на бирже, враг графа, получил телеграфную информацию, что смена политического строя в стране неизбежна — третья страна отправила флот. И он на все деньги, которые имел в наличии (и не только свои личные) закупает акции того государства. Но приходит утро — и становится ясным, что действительность выглядит точно наоборот: никакого движения нет, никто воевать не хочет. И акции той страны падают до нуля. Граф оказывается с пачкой бумаги, стоимость которой — несколько долларов. А он вложил сотни тысяч…

Этот эпизод из книги приведен совсем не случайно: здесь автор романа Александр Дюма впервые показал, как игроки на бирже действуют незаконными методами. И вот один из главных: искаженная информация. Или по-другому: ложный информационный сброс. Когда такое происходит в сегодняшнем мире, начинается паника, пусть она теперь длится не день-другой, а всего лишь несколько часов, пока не придет опровержение на высоком уровне. Но кто-то невидимый уже получит свою прибыль. И главное, стрелочника (почти в буквальном смысле этого слово) найти получается всегда, но доказать его вину, а тем более — выйти на заказчика, никогда не удается. Как и в истории с Монте-Кристо: ну поймали бы того работника вышки, ну признался бы он в конце концов: подошел к нему дядька, пригрозил пистолетом… Все, дальше — тупик.

Так обстоит дело в этих играх и сегодня. Случайно барышня вставила запятую в ненужном месте, и акции вдруг упали в стоимости на глазах брокеров в десять раз, или ей заплатили немножко — никто особенно и не разбирался. Но паника вспыхнула на добрых полчаса, кто-то за это время обанкротился, а кто-то — получил сумасшедшие деньги. На биржах сделки совершаются в считаные секунды, здесь нельзя играть и думать долго…

Особенная игра ведется на рынке валюты: кто-то играет на понижение. Кто-то — на повышение. Здесь тоже не очень все сложно. Но здесь, если в игру вступают большие игроки, создается опасность, о которой и предупреждала канцлер Германии. А именно: играя на разности валют, хедж-фонды, равно как и с тем самым судостроительным заводом, могут, имея в своем распоряжении миллиарды долларов, влиять на финансовую стабильность той или иной валюты. И могут играть так, как играл Монте-Кристо, — использовать запрещенные приемы: сомнительные операции, подкупы, размещение ложной информации в СМИ и так далее и тому подобное. И это уже было — хедж-фонды могли обрушивать валюты целых государств.

Ангела Меркель была в числе других глав государств в курсе того, что хедж-фонды в последнее время активизировали свою деятельность именно в игре с валютой. И нацелились они на соотношение доллар — юань. Угроза была реальной: искусственное изменение курса этих валют, на которые завязаны экономики таких сильнейших стран, как Америка и Китай, вызвали бы настоящий кризис.

И кризис произошел.

Хедж-фонды ставили на изменение курса — и они выиграли. Они получали миллиарды долларов прибыли, в то время как мир корчился в судорогах финансового кризиса.

Возможно, вы мне не поверите. Что я вам привел из доказательств? Только слова канцлера Германии. Но она же только просила и предупреждала. Может, и не виноваты хедж-фонды в том, что произошло через год?

Нет, скорее виноваты.

Дело в том, что после кризиса, когда мировая финансовая система пришла в себя, когда экономики стран, получив финансовую помощь от государств, начала вставать на ноги, группа французских финансистов решила докопаться до сути и выяснить истинные причины случившегося. Для этого им понадобилось несколько недель напряженной работы.

Они собрали все имеющиеся в распоряжении государственных финансистов со всего мира пути вхождения и выхода денег в экономики стран. Иными словами, они строили схему: вот отсюда деньги пошли сюда, отсюда — туда, теперь обратно… На первый взгляд, эта схема ничего не могла им дать. Но чем больше тонких и жирных линий появлялось на карте мира, тем неожиданно яснее становилась картина. Вдруг стали появляться закономерности. Это как рисунок карандашом в произвольном порядке: линии в начале кажутся совершенно не связанными друг с другом, общий смысл непонятен, кажется сумбурной работа карандаша. Но штрих за штрихом — и перед нами вдруг проявилась чарующая картина…

Оказалось, что кризис был напрямую вызван не более чем сорока основными путями перемещения денег. И это было не все. Главное открытие французских финансистов состояло в том, что все эти сорок путей передвижения денег по планете осуществлялись всего из семи центров. И этими центрами были хедж-фонды.

Вот она, истинная закулиса нашего мира. То самое теневое правительство, способное совершать революции в странах, менять правительства, обрушивать экономики, само при этом оставаясь в тени и мраке. Вот то самое правление, которое держит под своим контролем все, что способно принести им прибыль, иными словами — все, чем занимаются люди.

Вы спросите: почему же мы так мало знаем о них, почему молчат СМИ, почему не рассказывает об этом телевидение, почему молчат правительства?

Давайте улыбнемся и представим самих себя на месте руководителей хедж-фондов. Вот вы бы хотели, чтобы в газетах писали о вашем фонде, как о виновнике голода в одной африканской стране, о революции во второй и экономическом крахе в третьей? Если у вас были деньги для того, чтобы хоть треть от возможного сделать, вы разве не купили бы молчание СМИ? Вы разве не купили бы редакторов самых известных телеканалов? Разве у вас не было бы собственных источников нужной вам информации? Вы разве сами не смогли бы организовать пару-тройку заказных материалов у известных аналитиков?

Деньги в этом мире правят всем. Деньги — истинный правитель.

И поэтому у этого правительства нет лица, нет нации, нет расы, нет гражданства. Потому что правительство по своей сути — денежные знаки. Этому правительству абсолютно неинтересна судьба отдельно взятой страны — оно смотрит на любую из стран только как на место умножения себя, капитала. Мировая закулиса воистину интернациональна, беспощадна, многолика.

И сегодня она получила в свое распоряжение всех нас. Мы стали объектом ее изучения, потому что мы — потребители товаров и услуг, мы те, кто может отдать свои деньги им. Мы те, кто нужен сегодняшнему капиталу в первую очередь. И совершенно неважно, откуда мы сами, в каких богов верим, на чем стоит наша культура и история. Имея должное финансовое обеспечение, не составит труда переписать историю, сменить богов, научить есть не картошку, а рис. Это будет долго? А куда им спешить? Они живут не для того, чтобы пробраться во власть и там покуролесить. Они живут тем, что правят. Их смысл жизни в правлении. Они ищут все новые и новые пути управления миром в целом и каждым из нас в частности. За последние годы достигнуто понимание того, что важнее человека не заставить что-то купить или съесть, а вбить ему в мозги, что ему это необходимо для жизни — покупать и есть. Во всяком случае, делать это гораздо интереснее: не завоевывать народ, а подчинять его себе. Причем подчинять так, чтобы он даже не догадывался, что оказался в подчинении. Мы — потребители, мы — объекты и субъекты интересов мировой закулисы. И одновременно мы те, кем они могут управлять…