Глава 37

Корабль переходил всю ночь, и в кои-то веки Джошуа казалось, что он ощущает каждый переход. Перед рассветом он провалился в некое подобие сна и продремал, быть может, с час, прежде чем в дверь постучала Салли.

– Хватит дрыхнуть, отважный герой.

– Что случилось? – простонал Джошуа.

– Вчера вечером я выдала Лобсангу кое-какие координаты. Мы прилетели.

Приняв приличный вид, Джошуа заспешил в рубку. Корабль стоял. Они находились недалеко от Тихоокеанского побережья в очередной версии штата Вашингтон. А внизу, глубоко-глубоко в дебрях Долгой Земли, далеко за пределами общепринятых представлений о том, куда способны забраться колонисты, виднелся поселок. Там, где никакого поселка не могло быть. Джошуа молча смотрел. Поселение тянулось вдоль берега большой реки. Кучка построек, дороги, проложенные в густом сыром лесу. Ни полей, ни каких-либо еще признаков сельского хозяйства. Повсюду толпились люди, которые вели себя как и положено людям, увидевшим над головой воздушный корабль, – они показывали пальцами и взволнованно переговаривались. Но как они умудрялись выживать в таком количестве, не занимаясь сельским хозяйством?

Тем временем у реки появились знакомые массивные силуэты. Не люди. Но и не животные.

– Тролли.

Салли удивленно взглянула на Джошуа.

– Да, здесь их так называют. То есть ты в курсе.

– Лобсанг это знал еще до того, как мы отправились в путь.

– Наверное, мне положено удивиться. Значит, вы с ними уже встречались? Джошуа, если хочешь понять троллей – если хочешь понять Долгую Землю, – пойми сначала это место. Поэтому я тебя сюда привела. Слушай ориентировку, Джошуа. На Базовой Земле мы бы сейчас висели над городом под названием Хамптьюлипс, в округе Грейз-Харбор. Мы недалеко от побережья Тихого океана. Разумеется, в каждом мире меняются детали ландшафта и русло реки. Надеюсь, они там варят суп из моллюсков.

– Суп из моллюсков? Ты здесь уже бывала?

– Разумеется.

Салли иногда держалась с таким же неприятным самодовольством, как и Лобсанг.

Корабль приземлился на широкой немощеной площади в центре поселка. Дома вокруг казались очень старыми – деревянные стены потрескались и обветрились за много лет, а некоторые постройки стояли на выщербленных каменных фундаментах. У Джошуа тут же возникло ощущение, что этот поселок, в котором жили сотни две человек, возник здесь задолго до Дня перехода. На площади возвышалось приземистое общественное здание, по словам Салли, называвшееся ратушей. Туда она и направилась. Внутри Джошуа увидел внушительные кедровые балки, высокий потолок, отполированные деревянные полы и мебель, окна без стекол на уровне глаз, прочные двери в обоих концах. Очаг в середине давал достаточно света.

Лобсанг спустился вместе с ними, нарядившись ради такого случая в желтое одеяние. Невзирая на сложение культуриста эпохи восьмидесятых, он выглядел настоящим тибетцем. Казалось, он смутился – насколько смущение вообще было знакомо Лобсангу, – потому что в ратушу битком набились улыбчивые зеваки и… тролли, которые спокойно стояли бок о бок с людьми, точь-в-точь собаки на пикнике. В воздухе веял отчетливый, слегка неприятный запах мускуса.

В ратуше действительно ждала похлебка, которая варилась в огромных котлах – полная неожиданность, учитывая расстояние до Базовой Земли.

Мэр приветствовал гостей. Он был низкорослым и полным, с акцентом европейца, хорошо говорящего по-английски. Салли, разумеется, его знала. Подойдя, она вручила мэру небольшой сверток, и он провел гостей к главному столу.

Салли перехватила взгляд Джошуа.

– Перец.

– Работаешь службой доставки?

– В том числе. А ты разве так не делаешь? Я иногда здесь ночую. И не только здесь. Если я нахожу интересных поселенцев, то остаюсь у них на некоторое время и помогаю по хозяйству, и вообще. Вот лучший способ постичь мир, Джошуа. А вы оба, сидя в гигантском летающем пенисе, ни черта не видите.

– Я же тебе говорил, – украдкой шепнул Джошуа Лобсангу.

– Быть может, – тихо отозвался тот. – Но в любом случае, невзирая на наши недостатки, она вернулась. Ты прав, Джошуа. Салли что-то от нас нужно. Давай не будем отвлекаться и постараемся выяснить, что именно.

Салли продолжала:

– Этот поселок по-своему уникален. Во всяком случае, среди тех мест, где бываю я. Я называю его Мягкая Посадка.

– Видимо, поселок существует уже давно, – заметил Лобсанг.

– Очень! Люди вроде как сами попадают сюда… он притягивает странников как магнит. Вы скоро поймете.

Мэра звали Спенсер. За миской супа из моллюсков он охотно рассказывал о своей необычной общине.

– Магнит – да, наверное, Салли права. Но век за веком, когда люди приходили сюда, они давали поселку другие имена – или проклинали – на сотнях языков. Здесь стоят старые дома, и мы находим старые кости, иногда даже в самодельных гробах. Веками, да… Люди давным-давно начали здесь селиться. Может быть, тысячи лет назад. Конечно, большая часть здешних обитателей, которых вы сейчас видите, родилась в поселке, как и я сам, но всегда есть и пришельцы извне. Никто из них не знает, как попал сюда, и каждый, придя, рассказывает одну и ту же историю: только что он был на Земле, на Базовой Земле, как ее теперь называют, и занимался своими делами, и вдруг очутился в незнакомом месте. Иногда они переходят от испуга, если спасаются от чего-то. Иногда нет.

Он понизил голос и добавил:

– Порой к нам попадают дети. Одинокие. Бесприютные. Потерявшиеся мальчики и девочки. Даже грудные младенцы. Зачастую никогда раньше не переходившие. И мы их всегда принимаем с радостью, можете не сомневаться. Попробуйте эль, я считаю, он у нас прекрасно удается. Еще супа, мистер Валиенте? Так на чем я остановился… Конечно, сейчас наши ученые единогласно утверждают, что людей сюда приводит какая-то физическая аномалия, нечто вроде дыры в пространстве. А раньше думали, что это место – средоточие загадочного проклятия. Или, наоборот, благословения, в зависимости от обстоятельств. И вот мы живем здесь, отшельники и изгои, хотя, смею заметить, ни один моряк, потерпевший кораблекрушение, никогда не оказывался на таком гостеприимном берегу. Грех жаловаться. От гостей в последнее время мы слышим такое… Наши старики радуются, что некоторые аспекты жизни в двадцатом веке прошли мимо них, – Спенсер вздохнул. – Некоторые попадают сюда и думают, что оказались в раю. Большинство сбиты с толку, а иногда напуганы. Но каждого, кто к нам приходит, мы встречаем тепло. От пришельцев мы узнаем о том, что происходит на других Землях. Мы рады всякой новой информации, идеям, концепциям, способностям; особенно мы рады инженерам, врачам и ученым. Но я с гордостью заявляю, что мы сейчас создаем собственную культуру.

– Потрясающе, – негромко произнес Лобсанг, осторожно процеживая похлебку меж искусственных губ. – Туземная человеческая цивилизация, спонтанно возникшая на Долгой Земле.

– И новый способ перемещения, – сказал Джошуа, слегка ошеломленный такими новостями. – Возможность сократить утомительное пошаговое путешествие…

Думая о Салли и об упомянутых ею «сбоях» Переходника, он подумал: «Еще один способ».

– Да. Долгая Земля, несомненно, загадочней, чем кажется. Можно многое узнать о том, как сообщаются между собой миры, изучая это место. Тем не менее пока непонятно, какую пользу способен принести новый феномен.

– Пользу?

– Что толку, раз он похож на кроличью нору? Туннель между двумя неизменными точками.

– Как кроличья нора, ведущая в Страну чудес, – произнес Джошуа.

– И все-таки.

Салли тем временем с раскрытым ртом наблюдала, как ест Лобсанг.

– Джошуа… оно ест?!

Джошуа ухмыльнулся.

– Было бы странно, если бы в такой компании Лобсанг отказался от еды, правда? Никого, кажется, это не смущает. Потом поговорим.

Спенсер откинулся на спинку кресла.

– Мы, конечно, хорошо знаем Салли. Но, господа, расскажите, пожалуйста, о себе. Мир меняется, и о переменах возвещает ваш удивительный корабль. Вы первый, Лобсанг. Извините наше любопытство, но ваше появление столь необычно…

Впервые, насколько мог судить Джошуа, в этом набитом дружелюбными людьми зале, в присутствии троллей, которые смотрели на них, как на артистов кабаре, Лобсанг смутился. Настал один из тех моментов, когда Джошуа терялся в догадках – правда ли его спутник человек или всего лишь невероятно ловкая симуляция, которая способна подражать столь тонким человеческим эмоциям, как смущение.

Лобсанг откашлялся.

– Для начала… у меня человеческая душа, хоть и искусственное тело. Вы, вероятно, знаете, что такое протез? Искусственные руки и ноги, внутренние органы, поддерживающие жизнь… Считайте, что я – сплошной протез.

Спенсер оставался невозмутим.

– Потрясающе! Какой прорыв! В моем возрасте действительно начинаешь задумываться, отчего мироздание поместило человеческий разум в столь хрупкий сосуд. Могу ли я поинтересоваться, что вы умеете? Пожалуйста, не обижайтесь – об этом мы спрашиваем всех гостей.

Джошуа внутренне застонал, предвидя реакцию Лобсанга.

– Что я умею? Да проще назвать, что я не умею. Я пока что еще не до конца освоил технику акварельной живописи, – он с любопытством обвел глазами собравшихся. – У вас необычное поселение и необычные традиции развития. Как насчет промышленности? Железо, я вижу, вы добываете. А сталь производите? Да? Хорошо. Свинец? Медь? Олово? Золото? Беспроволочное радио? Вы, полагаю, уже миновали стадию телеграфа. И потом, книгопечатание, если есть бумага…

Спенсер кивнул.

– Да, но, боюсь, только сделанная вручную. В традициях елизаветинских времен. Разумеется, мы вносим улучшения, но нам уже довольно давно не попадался умелец, который мог бы наладить производство бумаги. Приходится полагаться на способности случайных прохожих.

– Если вы дадите мне черные металлы, я сделаю планшетный печатный пресс, работающий с помощью гидроэнергии – если вы знаете, что такое гидроэнергия.

Спенсер улыбнулся.

– Водяные мельницы у нас со времен римлян.

И снова Джошуа был потрясен открывшейся перед ним бездной времен. Салли явно радовалась его реакции.

– В таком случае могу собрать примитивный генератор электрического тока. Мэр, я оставлю вам энциклопедию медицинских и технических открытий вплоть до самого последнего времени, но советую читать не торопясь. Иногда, знаете ли, будущее пугает.

Толпа в зале, привлеченная необычным обликом Лобсанга, одобрительно забормотала.

Но Салли, которая до тех пор нетерпеливо слушала, воскликнула:

– Мы, конечно, очень вам благодарны, Лобсанг, но штучки в духе Роберта Хайнлайна подождут. Мы здесь не просто так – помните? – Она посмотрела на Спенсера. – Вы в курсе.

– А, миграция троллей. Увы, Салли права. Это, несомненно, повод для беспокойства. Конечно, пока не горит, так сказать, но серьезные последствия уже очевидны во многих мирах Долгой Земли, как вы выражаетесь. Но и этот разговор может подождать до завтра, Салли. А пока давайте пойдем и полюбуемся закатом.

Он вывел гостей из ратуши.

– Мы очень рады вас видеть. Вы даже не представляете насколько. Вы сами убедитесь, что мы тепло принимаем представителей самых разных ветвей человечества. Салли называет наш поселок Мягкой Посадкой, что очень приятно. Но для нас это просто дом. В ратуше всегда есть свободные места для ночлега, но если вы предпочитаете уединение, вам отведут комнату в любом доме. Добро пожаловать, добро пожаловать.