Глава 29
Джошуа заспешил прочь из церкви, радуясь возможности выйти на свежий воздух, подальше от запаха крови.
Четверть мили на запад, сказал Лобсанг. Джошуа посмотрел на солнце, развернулся и побежал в указанную сторону. Меньше чем через двести ярдов он услышал стон.
Гуманоид лежал на спине в грязи. Не тролль – скорее нечто вроде эльфа, используя определение Лобсанга, но это существо отличалось от найденного в храме. Во всяком случае, Джошуа таких еще не видел. Примерно пяти футов ростом, худое, поросшее волосами, похожее на прямоходящую обезьяну с удлиненным туловищем и пугающе человеческим лицом, несмотря даже на плоский, как у шимпанзе, нос. В отличие от твари в храме, у него была крупная голова – непропорционально большой череп, с точки зрения Джошуа, – и мозг явно превосходил размерами человеческий. И оно, точнее, она страдала. Самка была беременна. Почти без сознания, она стонала, металась и рвала шерсть на вздутом животе, и между ног у нее текла кровь, смешанная с водой.
Когда Джошуа наклонился, она открыла глаза – большие и раскосые, как у пришельцев на картинках, но по-обезьяньи карие, без человеческих белков. Глаза тревожно расширились и испытующе посмотрели на него.
Он пощупал живот самки.
– Она вот-вот родит. Но что-то тут не так. Ребенок уже должен был появиться.
Лобсанг негромко отозвался:
– Я бы предположил, что большая голова младенца препятствует появлению на свет.
– Что ты положил в рюкзак?
Прежде чем Лобсанг успел ответить, Джошуа раскрыл висевший на груди рюкзак и принялся рыться в поисках аптечки.
– Лобсанг! Спускайся. Мне нужны еще инструменты.
– Зачем?
– Я собираюсь извлечь ребенка, – он погладил самку по щеке. Его собственная мать некогда лежала одна в целом свете, мучаясь родами. – Что, тужиться не хотим? Давай-ка сделаем это по-американски…
– Ты хочешь произвести кесарево сечение? – спросил Лобсанг. – Ты же не умеешь.
– Допустим. Зато наверняка умеешь ты. Поработаем вместе, Лобсанг.
Джошуа вытряхнул содержимое аптечки и задумался.
– Мне нужен морфий. Жидкость для стерилизации. Скальпель. Иголка и нитка…
– Мы далеко от дома. Ты истратишь запас медикаментов на эту тварь. Я, конечно, могу пополнить запас, но…
– Я должен, понимаешь?
Джошуа опоздал на помощь к Жертвам, но зато мог помочь эльфо-самке – по крайней мере, обязан был попытаться. Так он на свой лад исправлял мировую несправедливость, хотя бы чуть-чуть.
– Помоги, Лобсанг.
Пауза длиной в вечность.
– Я, конечно, располагаю полными описаниями важнейших медицинских операций. В том числе акушерских, хоть я и не думал, что в путешествии они нам понадобятся.
Джошуа повернул попугая, чтобы Лобсангу было видно, и разложил инструменты.
– Лобсанг. Говори. С чего начать?
– Нужно определить, сделать ли продольный разрез или поперечный…
Джошуа торопливо выбрил нижнюю часть живота самки. А потом, стараясь, чтобы рука не дрожала, занес бронзовый скальпель над брюшной полостью. Как только он собрался рассечь лезвием плоть, ребенок исчез. Джошуа догадался об этом, когда живот внезапно опал.
Он в ужасе шарахнулся.
– Он перешел! Блин… младенец перешел!
Потом появились взрослые. Две самки. Мать и сестра? Они мелькали вихрем лиц и рук, то появляясь, то пропадая вокруг Джошуа. Он даже не знал, что можно переходить с такой скоростью.
Лобсанг шепнул:
– Не двигайся.
Самки сердито взглянули на Джошуа, забрали роженицу и с тихими хлопками исчезли.
Лобсанг был в восторге.
– Эволюция, Джошуа! Только что совершилась эволюция. У всех прямоходящих гуманоидов проблемы с родами. Твоя мать постигла это на собственном нелегком опыте. В ходе эволюции женский таз сузился, чтобы упростить прямохождение, но в то же самое время у младенца увеличился объем мозга – вот почему мы рождаемся такими беспомощными. Человеку предстоит долго расти, прежде чем стать независимым. Но, похоже, эльфы в буквальном смысле слова обходят проблему узкого таза, – он негромко засмеялся. – То есть ребенок появляется на свет не через родовые пути. Он просто переходит из матки, Джошуа. Вместе с плацентой и пуповиной, видимо. Что вполне разумно. Способность переходить может повлиять на разные аспекты жизни, если дать эволюции время развить эту черту. Если не нужно так мучиться в процессе рождения, можно отрастить какой угодно большой мозг.
Джошуа почувствовал себя опустошенным.
– Они заботятся о больных. Если бы я разрезал ей живот, она бы не оправилась…
Лобсанг сказал:
– Как знать. Ты сделал все, что мог. А теперь возвращайся. Тебе надо помыться.
