Елена Помазуева
Академия королевских чародеев

Магия алтаря уже красиво выписывала на наших замерших кистях рисунок, и маг Храма произнес последние слова:

— Симетеус крина дафе.

Мужчина сорвался со своего места и побежал на выход из Храма.

— Можете поцеловать свою жену, господин, — закончил маг, страшно при этом зевнувший, когда входная дверь глухо бухнула за незнакомцем, запустив во внутрь еще клуб морозного воздуха.

— Что-о-о-о? — повернулась к нему.

— Что? — не понял маг.

— Какую жену? — кажется, я начинала выходить из себя, потому что ладони стали пульсировать, а алтарь вибрировать.

— Так вы же жениться сюда пришли? У вас же свадьба? — непонимающе хлопал на меня глазами маг.

— Это моя сестра Лана сегодня выходит замуж, а не я! — раздался грохот.

Алтарь под моими ладонями рассыпался кусками.

— Рея? — удивился маг, рассматривая под нашими ногами обломки камня.

— Рея! — припечатала его и сорвала с лица теплый платок.

— Чтоб тебя пожрали могильные черви! — ругалась я в сердцах, пытаясь отодрать шарик-липучку от своей тетради, — найду этого шутника, всего липучкой обмажу, — грозила непонятно кому.

Урок давно был закончен и все, не сильно торопясь, тянулись к кафедре куратора, сдавая тетради с решенными задачами. У нас была последняя контрольная по математическим выкладкам магического воздействия. Предмет сложный, трудный, малопонятный, а потому на него отводилось очень много времени в каждом семестре. Учитель достался терпеливый и объяснял нам по несколько раз один и тот же принцип несколько раз. У него был индивидуальный подход к каждому, дополнительные занятия с любым неуспевающим студентом — это была не новость, скорее норма.

Наш директор Академии королевских чародеев каждый раз с удивлением качал головой, разглядывая наши оценки в журнале. Сплошные «отлично» и «хорошо». И это было не желание выслужиться перед большим начальством, которое по слухам являлся самым настоящим чародеем на королевской службе, а круглосуточная работа нашего куратора по этому курсу Люка Шортана. Он начинал заново с каждым студентом и доносил всю суть этих самых «математических выкладок».

Причем был он очень строгим куратором и никакого пренебрежения не терпел. Принцип у него был такой: «Не знаешь — подойди и спроси». Если ты отлынивал, то дальше спуску не было. Двойки нам не ставили, но тогда каждый урок студент стоял у доски и отвечал по каждой теме, что в принципе тоже заставляло готовиться. Говорят, с его курса никого не исключали.

Коварный шарик-липучка попал в мою тетрадь тогда, когда я уже захлопнула тетрадь, решив все задачки, и поднялась с места, чтобы отнести тетрадь на кафедру. Магический шарик не желал отлепляться от страничек и я, не зная нужного заклинания, могла лишь ругаться на шутника, устроившего мне это развлечение.

— Студентка Варас, вы собираетесь сдавать свою тетрадь? — раздался рык с кафедры.

— Да, господин Шортан, я сейчас, — отозвалась куратору, гоняя шарик по страничкам, — Чтоб тебя могильные черви пожрали! — выдохнула напоследок.

— Что у вас тут? — рыкнуло надо мной.

— Шарик, — пискнула волку.

— Ну, будет тебе шарик, — рыкнул наш куратор, который был волком полуоборотнем, и выхватил тетрадку из моих рук, — студентка Варас, идите, я разберусь.

Куратор открыл мою тетрадь, а я одним движением собрала ученическую сумку и шмыгнула мимо него. И вот, когда я уже думала, что избежала катаклизма, меня остановил грозный оклик:

— Как это понимать, студентка Варас? — глаза куратора полыхали зеленью.

Сейчас он как никогда напоминал волка, серого хищника, которого, если встретишь в лесу, будешь вспоминать только Хранимую Дестиэль, чтобы спасла. Что я там такого могла нарешать, что куратор настолько разозлился? Еще шаг на выход, еще шаг, вот она спасительная дверь и относительная свобода.

— Стоять! — грозно разнеслось над аудиторией.

Замерла и боялась пошевелиться. А вы бы хотели, чтобы вас съел волк? Потому что он именно хотел меня съесть, так я поняла, настолько кровожадным был его взгляд. Коленки подогнулись, и сердце опустилось куда-то в живот и там билось, стараясь спрятаться от зеленого взгляда зверя. Кажется, если приложить руки к низу живота, то можно услышать, как оно шепчет: «Бежим!».

— Я что-то не так решила? — пискнула волку.

— Подойдите ко мне! — прозвучало как приказ, но я не сдвинулась с места.

Жить очень хотелось, а взгляд у куратора был плотоядным, таким его раньше не видела. Всегда приветливый куратор вдруг ощетинился, вот прямо кожей почувствовала это, хотя он был в человеческой ипостаси, и шерсть не могла видеть просто физически.

Увидев мое перепуганное лицо, и что я не сдвинусь с места, куратор стал спускаться ко мне, нарочито медленно и очень тревожно. Я перебирала в уме задачки, вроде все должна была решить правильно, но сомнения всегда остаются. В итоге с каждым его шагом, делала шаг назад, пока не уперлась спиной в дверь. Куратор неумолимо ко мне приближался, а я начала судорожно дергать ручку, пытаясь найти спасение за стенами аудитории, но какие-то шутники, снаружи запечатали дверь магией, чародей, чтоб их могильный червь пожрал!

Остановился передо мной злой полуоборотень волк. Он переводил горящий зеленью взгляд с меня на тетрадку.

— Вы осознаете, что вы человек? — рыкнуло рядом со мной.

— Ага, — кивнула ему.

Инстинкт подсказывал, что лучше сейчас во всем соглашаться, какими бы абсурдными не были слова куратора. А потому я поспешно закивала. Конечно, человек, осознаю и признаю и вообще я жить хочу! Не ешьте меня, серый волк, пожалуйста!

— Тогда, что вы тут написали? — снова взревело надо мной.

Я вжала голову в плечи, да мало ли что я там написала, отказываюсь! От каждой цифры и буквы, если это может спасти мою жизнь! Только, дяденька серый волк, отпустите, А?

— Вы написали, — зажмурилась и даже скукожилась, чтоб не больно было, — Что… — еще одна гнетущая пауза, — что любите меня!

Все мой приговор! Меня сейчас съедят! Стоп! Я этого не писала! Голова отжалась из плеч.

— Где? — удивлению моему не было предела.

— Вот! — ко мне повернули мою тетрадку.

Моим убористым почерком там было написано: «Люк Шортан, я вас люблю!!!» и ведь три восклицательных знака! Ну, шутники, дождутся они у меня!

— Да, что вы, господин Шортан! Это какая-то шутка. Мне шарик-липучку наслали на тетрадку, как раз, когда вы подошли, я пыталась его оттереть. А так, разве вас можно полюбить! Это все шутка! — выдохнула с облегчением.

Мертвая тишина надо мной испугала даже больше негодующего сопения. Я медленно и очень осторожно стала поднимать глаза на разгневанного зверя. «Все, мне крышка! Договорилась!» — пронеслась последняя связная мысль.

Куратор Академии королевских чародеев Люк Шортан смотрел на меня с такой ненавистью, что я была уверена — пришел мой последний час.

— Мама! — пискнула я, с испугу сформировала боевой заряд и запустила его в замочную скважину.

Шарахнуло так, что стены Академии задрожали. Дверь разлетелась на щепки, а я, прикрытая щитом, кинулась сквозь это деревянное месиво на выход. Оборачиваться было страшно, за спиной раздался звериный вой. Кажется, куратору очень прилично попало разбитой дверью, магии у него-то не было. Но почему-то все остатки человеколюбия или скорее волколюбия улетучились, и я кинулась к воротам Академии.

Это был последний экзамен и морозный, ураганный ветер со снегом погнал меня к дому, где я снимала маленькую комнатку. Дорогу почти не видела, но по ней столько раз было хожено в любую погоду и время суток, что могла прибежать туда и обратно с закрытыми глазами.

Влетела в комнату и пыталась восстановить дыхание.

— Ты выглядишь так, как будто за тобой серый волк мчался, — промурлыкал мне хозяйский кот.

Он был огромный, серый и полосатый. О его способности говорить не знал никто, кроме меня. Маркиз рассказал грустную историю о том, как студент моей Академии пытался в свое время очеловечить хозяйского кота, но смог добиться лишь того, чтобы Маркиз начал говорить. Только студенту никто не поверил, и упекли его в Дом скорби. Дружба с таким необычным и очень умным котом была давняя, еще с первого курса.

— Серый волк и гнался! — выпалила Маркизу.

— Подробности! — растягивая, урча «Р», потребовал от меня кот ученый.

Перепрыгивая с одного слова на другое, поведала, как надо мной пошутили чародеи-недоучки, подослав в тетрадку шарик-липучку и вписав моим почерком признания в любви нашему куратору.

— А серый волк тут причем? — разумно задал вопрос кот ученый.

— Так Люк Шортан полуоборотень! Волк! Понимаешь? А я ему — «да как вас можно полюбить?» Совсем инстинкт самосохранения потеряла! — рассказывала и металась по комнате.

Сняв теплую одежду и уличную обувь, стала задергивать шторы и запечатывать окна магией, чтобы никакой волк-полуоборотень не мог ко мне залезть. Маркиз смотрел на мои метания с философским спокойствием и не комментировал.

— Что собираешься делать? — задал разумный вопрос кот ученый, когда я немного выдохлась и уселась на свою кровать.

— Это был последний экзамен. Поеду к родным, меня давно ждут. У сестры свадьба через два дня. Вот рано утром и отправлюсь! Подальше от страшного куратора, которого полюбить даже страшно, — приняла решение.

— Тебе еще полгода учиться, — веско напомнил Маркиз.

— И пусть! Может, я в дороге замерзну… или куратор перестанет быть волком… или вообще… — додумать идиотские предположения фантазии не хватило.

— Тебе надо извиниться перед куратором, — вынес свой вердикт Маркиз.

— А еще эта дверь! — простонала я, вспомнив учиненный погром, и повалилась на кровать прямо в одежде, чего никогда себе не позволяла, — Хранимая Дестиэль, ну за что мне это?

— Какая дверь? — продолжил допрашивать кот.

Как будто не домашнее животное, а дознаватель какой. Все подмечает и все выспросит.

— В аудиторию, — со стоном сообщала ему.

— С ней что? — строго спросил Маркиз.

— Разнесла. В щепки разнесла, — покаянно призналась коту.

— Плохо. Сколько раз тебе говорил, чтобы ты контролировала свою магию, — осуждающе проговорил Маркиз, — Много вложила?

— Кажется, со всей силы шибанула, — постаралась припомнить.

— Куратор жив? — тут же встревожился Маркиз.

— Думаешь, могла его прибить? — с надеждой спросила кота.

Так все-таки шанс, что история с моим признанием не всплывет и мне ничего за это не будет. Подумать о том, что мне будет за гибель куратора, догадливости не хватило. Зато я стала быстро собирать свои вещи, чтобы с рассветом отправиться в путь.

— Рея, — с упреком протянул Маркиз, — тебе надо идти утром к куратору и все ему объяснить.

— Не могу, — упрямо мотнула головой и кинула толстый справочник в котомку, которую собирала в дорогу.

— Почему? — резонно спросил меня кот ученый.

— Боюсь я его. Он знаешь, как на меня своими глазищами сверкал? Страх какой! — пояснила Маркизу.

— Рея, ты же маг. Что тебе может сделать полуоборотень? — попытался достучаться до моего разума кот.

Вот как объяснить Маркизу, что куратора Шортана с первого курса боюсь. Я у него однажды клыки видела! Волчьи, настоящие. А сегодня? Ведь, как сверкал глазами на меня. Это Маркизу здесь вдалеке от жуткого куратора все кажется пустяком, а мне так очень страшно. Потому я угрюмо собирала дорожную котомку с твердым намерением утром покинуть город. Тем более, что свадьба у сестры через два дня.

Погода не благоприятствовала путешествию, зато точно отражало мое состояние. Во мне все бушевало, клокотало и рвало все в клочки. Метель мела такая, что лошади еле ноги передвигали на засыпанной снегом дороге. Колючие снежинки с треском сыпали в окно, ветер завывал над полем. Было бы жутковато, но сейчас был день, и солнце едва пробивалось сквозь плотный снег.

Ехать оставалось недолго, но с такой погодой не было никакой гарантии прибыть вовремя. На постоялом дворе нацарапала магическим пером записку: «Еду, ждите» и запустила белым огоньком домой, чтобы предупредить родственников.

На погоду повлиять никак не могла, хотя слышала, что сейчас идут разработки в этой области. Но нас студентов пока новым наукам не обучали. Нас бы старым проверенным научить и в люди выпустить, а то будут из нас маги недоучки.

Вскоре лошадей снова запрягли, и мы уселись вновь на свои места. Почему-то стало тесно. Поерзала на месте, потом притихла. Так даже теплее. Теснота объяснилась просто, к нам подсел еще один пассажир. Видно торопится, потому что его карета еще только прибыла на постоялый двор, а он в нашу пересел.

Полозья саней снова заскрипели по рыхлому снегу, а я закрыла глаза и стала мысленно про себя молить Хранимую Дестиэль, чтобы успокоила погоду и помогла доехать до родных. Там меня ждут, там праздник. Очень хотелось побывать на свадьбе сестры. Под такие мысли и просьбы прикемарила, закутавшись поплотнее в плащ.

Когда повозка остановилась, я встрепенулась и стала оглядываться. Пассажиры стали выходить, значит, приехали. Незапланированный пассажир вышел первым и остановился с возницей. Они о чем-то договаривались. Я не вслушивалась, лишь отметила, что мужчина высокий и на нем темно-фиолетовый плащ с лисьим мехом по вороту. А когда пола плаща отлетела в сторону, то заметила высокие кожаные черные сапоги с пряжками. «По моде оделся в дорогу» — буркнула сама себе под нос.

Сама же поспешила к родителям. Они замершие и озябшие стояли и переминались с ноги на ногу.

— Доченька! — крикнула мама довольная.

— А я говорил! — торжествующе воскликнул отец, — Раз письмо прислала, значит, приедет!

Меня уже сжимали по очереди мои самые близкие родственники и целовали сквозь теплый платок, которым закутала свое лицо, перед тем, как вылезти из повозки. Отец подхватил мою котомку, мы обнялись с мамой и направились к дому. Тут недалеко, всего две улицы в сторону.

Еще не было поздно, но вечер упал темным покрывалом на город. Заметенные улицы стали еще уже, и редкие прохожие едва расходились. О том, чтобы проехать на телеге или повозке, даже разговора не было. Вокруг было темно, холодно, порывистый ветер трепал одежду. И только белый снег в сугробах слегка давал рассеянный отсвет, хотя бы можно было понять, куда идти.

В дом мы ввалились шумные, довольные и очень веселые. Я была рада, что наконец-то вернулась домой и у меня каникулы. О последнем экзамене старалась не думать. Родители тоже соскучились и не знали чем меня еще потчевать. Сестра вышла строгая, с сознанием того, что завтра будет уже замужней дамой, а не какой-то там девчонкой. Но всей ее чопорности хватило ненадолго. Я повисла на ее шее и верещала радостная о том, как я по ней соскучилась.

Горячий ужин уже ждал на столе. Мы вчетвером сели за стол и начались расспросы, рассказы. Я старательно обходила тему экзаменов. Но зато с любопытством расспрашивала Лану о ее женихе.

Из писем уже знала, что жених гораздо старше сестры, уже состоявшийся мужчина. Господин Тиарин Жеф владел небольшим магазинчиком мужской одежды и его приезда ожидали или сегодня ночью или завтра утром. Мне сразу же вспомнился лишний пассажир из повозки.

После ужина мы Ланой отправились в нашу общую спальню, захватив с собой чай и плюшки. Мучное на ночь есть вредно, но нам предстояло столько много всего обсудить. А подогревать воду я уже умела. Так что вкусный чай с интересными разговорами нам был обеспечен. Мама проводила нас улыбкой и покачала головой, рассмотрев наш второй ужин.

— Только не долго. Завтра же свадьба. Вам надо выспаться, — сказала наша мама снизу лестницы.

— Хорошо! Хорошо! — тут же отозвались мы.

Сами понимали, что это уж как получиться, или на сколько плюшек хватит.

Разговор затянулся. Мы по очереди бегали за добавкой сначала воды для чая, потом за плюшками. Ветер за окнами дул неимоверно и не собирался успокаиваться. Лана очень переживала об этом. Ей так хотелось пройтись в красивом платье по городу, но откладывать свадьбу никто не собирался. А потому невеста лишь вздыхала на непогоду. Я утешала ее, как могла. В конце концов, может, ветер к утру стихнет.

Но наши надежды не оправдались. Метель не только не стихла, а даже набрала обороты, если такое вообще возможно. Но в доме царила предпраздничная суета. Прибежал мальчишка и сообщил, что жених прибыл в город еще вчера вечером. Так что приготовления шли полным ходом.

Метель на улице завывала так, что любой собаке было бы завидно. Разглядеть прохожих не было никакой возможности. К дому подкатил возок. Отец настоял, чтобы отвезти нас к Храму магических обрядов, а не искать потом по сугробам своих любимых женщин и не поправлять на них нарядные платья.

Гости должны были сами добраться до Храма, так что мы расселись с комфортом в холодный возок и кучер пустил медленным шагом лошадей. Ехать было недалеко, но заметенные улицы усложнили нам путь. Городок у нас небольшой, а потому все строения были рядом друг с другом.

В Храме никого не было. Маг Храма вышел из своей комнатки и подошел к нам, он вежливо поздоровался со всеми, а после отвел отца в сторону и они стали говорить о чем-то своем. До меня доносились отдельные фразы: «снега намело», «крышу обвалило», «всю ночь не спал». Вид у мага действительно был невыспавшийся.

Лана беспокойно теребила рукава своего теплого плаща. Я тоже переживала, но мы приехали заранее, а потому тревогу поднимать было рано. Гости тоже не торопились собираться, хотя их присутствие не самое главное на этой церемонии.

Когда наше терпение закончилось, двери Храма распахнулись, и вошел высокий мужчина. Лана расцвела в один миг. Лицо засияло, а милая улыбка легла на губы.

— Тиарин, — радостно побежала на встречу своему жениху сестра.

— Лана, — тепло проговорил жених.

Мне он понравился. Видно, что на несколько лет старше Ланы, но внешность приятная. Не красавец, но вполне симпатичный мужчина. Мне очень хотелось, чтобы у них все сложилось счастливо.

— Моя сестра Рея. Мой жених Тиарин, — познакомила нас Лана.

Мы улыбнулись друг другу и пожали руки. Надеюсь, я ему тоже понравилась. А потом мы стали с нетерпением ожидать гостей, которых все не было. Мамочка с беспокойством поглядывала на двери Храма. Отец, увлекшись беседой с магом, не обращал ни на что внимание, лишь поздоровался с будущим родственником.

— Может, начнем и не будем ждать остальных? Вы же здесь, — неуверенно предложила молодоженам.

В Храме было холодно. Большое пространство было выстужено холодным ветром, который уже не первый день обдувал здание.

— Свидетели должны были прийти, — неуверенно ответила мне Лана.

— Я могу быть свидетельницей, — тут же предложила ей.

— А свидетель? — печально произнесла Лана.

Вот тогда я решила, что никакая мелочь не сможет огорчить свадьбу моей сестры. Решительно направилась на выход.

— Ты куда? — раздались мне в след удивленные голоса.

— Найду свидетеля! — крикнула им и вышла в метель.

Меня подхватил сильный поток воздуха, закрутил вокруг теплый плащ и потащил по одному ему известному маршруту. Хорошо городок небольшой и меня прибило к постоялому двору. Ткнулась в пижонистого мужчину, одетого в фиолетовый плащ, которого видела вчера вечером.

— Помогите, пожалуйста! — пробубнила мужчине сквозь складки тканей.

В качестве свидетеля тоже подойдет. Чем бегать по городу, искать знакомых и уговаривать выйти на улицу. Этот уже на улице стоит, так что сгодится!

— Что? — сквозь поднятый воротник из лисы донеслось до меня.

— В Храме надо быть свидетелем на свадьбе! — вновь пробубнила через плащ.

На самом деле я кричала, но плотная ткань и ветер не позволяли общаться нормально. Мужчина молчал. Возможно, он раздумывал, возможно, не понял, что я ему сказала. Одним словом, я ухватила его за рукав и поволокла за собой. Только он попытался остановиться, я снова крикнула ему:

— Пожалуйста!

Может, он даже услышал, потому что больше не останавливался.

Ввалились в Храм прямо с мороза. Сестра со своим женихом стояла рядом с алтарем. Маг тут же начал произносить заклинание и магия камня ожила. Обожаю смотреть на этот обряд. Магия в алтаре живет своей жизнью, она никому не принадлежит. Весь смысл этого обряда сводится к тому, чтобы магия, чистая стихия благословила брак и у пары родились одаренные дети со способностями магов.

За нами следом распахнулась дверь, запустив еще клуб морозного воздуха вместе со снегом.

— Господин, лошади поданы! — Крикнул кучер.

— Куда? — ухватила мужчину за руку, потому что он хотел уйти вслед за исчезнувшим за дверью кучером.

— Что? — зло рыкнули на меня.

— Будьте свидетелем и езжайте, куда хотите! — пихала его к алтарю.

— Хорошо! — отозвался недовольный мужчина.

В этот момент маг Храма как раз закончил произносить заклинание, и магия обвила руки новобрачных, украсив их рисунком. Подтолкнула закутанного мужчину к алтарю и положила свои руки на холодный камень. Маг Храма вновь забормотал заклинание. Мы терпеливо ждали, в нужный момент произнесли свои имена, которые мы сами не расслышали из-за накрученной ткани. Мужчина топтался на месте, и все время оглядывался на дверь, видно боялся пропустить повозку.

Маг в это время бормотал заклинание, при этом очень стараясь скрыть зевки. Я смотрела на счастливых новобрачных. Наша клятва свидетелей лишь формальность. Она нужна для того, чтобы в случае необходимости мы могли засвидетельствовать этот брак. Обычно выбирали из друзей, но можно и постороннего человека, если есть такая необходимость, как сейчас.

Магия алтаря уже красиво выписывала на наших замерших кистях рисунок, и маг Храма произнес последние слова:

— Симетеус крина дафе.

Мужчина сорвался со своего места и побежал на выход из Храма.

— Что-о-о-о? — повернулась к нему.

— Что? — не понял маг.

— Так вы же жениться сюда пришли? У вас же свадьба? — непонимающе хлопал на меня глазами маг.

— Это моя сестра Лана сегодня выходит замуж, а не я! — раздался грохот.

Алтарь под моими ладонями рассыпался кусками.

— Рея? — удивился маг, рассматривая под нашими ногами обломки камня.

— Рея! — припечатала его и сорвала с лица теплый платок.

— Рея, что случилось? — возник рядом со мной счастливый и слегка озабоченный отец.

Наверное, уже прикидывал, во сколько ему обойдется восстановление алтаря в храме.

Магия во мне уже готова была выплеснуться и разнести этот Храм и остальные постройки вокруг. Досталась при рождении мне сила большая. Пока маленькой была, меня окружили такой теплотой и любовью, что все проявления моей магии были в создании радуги над городом, да балетом бабочек над площадью.

Только маг храма понимал, с какой силой я родилась. Именно он посоветовал моим родителям отправить в Академию королевских чародеев, чтобы, когда вырасту, смогла управлять своей силой.

А вот во время обучения вскрылась моя истинная сила. Я швыряла своих сокурсников направо и налево, дробила камни и творила много чего еще. Отчего потом пряталась и боялась, что меня отчислят. В кабинете директора в присутствии всех куратором мне было высказано много слов и не единожды, но продолжали обучать. Рассудив, что лучше такую стихию взять под контроль и научить ею пользоваться, чем отпустить недоучку в мир.

Потому-то маг Храма сейчас не сильно был удивлен расколотым алтарем. Сил мне хватит на то, чтобы пять Храмов разнести по камню. А вот отца понять можно. Стоимость алтаря в деньгах не выразишь, ведь в нем магии накапливалась столетиями, а тут его дочка разнесла в пыль практически.

— Меня только выдали замуж! — возмущенно повернулась к отцу, сжимая кулаки.

— И из-за этого надо было разбивать алтарь? — озадаченно проговорил мой папа и пнул осколок ногой.

— Пап! Меня замуж только что выдали! — начала трясти его, стараясь достучаться до сознания своего родителя.

— За кого?! — все же соизволил понять суть проблемы отец и поразился.

— За того мужчину, что сейчас убежал из Храма, — прояснила ему ситуацию. Как оказалось, не очень прояснила.

— Ты настолько его испугала, что он сбежал сразу же, как только вы поженились? — уточнил мой дорогой папа.

— Папа! Очнись! Это совсем посторонний. Я его попросила быть свидетелем на свадьбе Ланы, а господин Жанс спросонья перепутал меня и Лану и поженил нас! Пап, что делать?! — продолжала трясти своего разумного родителя.

Родитель осознал, вдохновился моими криками и кинулся на выход из Храма, не хуже того мужчины. Лана со своим женихом стояли счастливые чуть поодаль, совершенно ничего не замечая вокруг. Они беспокойно оглянулись на звук взрыва алтаря, но увидев меня и отца рядом, снова вернулись к счастливому созерцанию друг друга. Лана, привыкшая к моим «нечаянным сюрпризам», которые периодически устраивала своей магией, в день своей свадьбы решила не обращать внимания. А жених, поглощенный своей невестой, перестал на алтарь вообще смотреть.

Лишь матушка поглядывала на нас с отцом, но вскоре ее захватила круговерть праздника. Ведь она очень давно готовилась к свадьбе и хотелось, чтобы событие прошло достойно. А мной и разбомбленным алтарем уже занимался папа, так что можно было отдаться радостным хлопотам.

В итоге моя мамочка повела на выход молодоженов, где они уселись в возок, махнув мне на прощание. Она была уверена, что мы с отцом скоро присоединимся к празднику. Я же стояла на месте и переминалась озябшими ногами.

Что делать дальше просто не представляла. Алтарь разгромлен. Вот сейчас отец вытащит из возка моего «мужа», а где брак расторгать? И вообще это возможно? Я вот ни разу о таком не слышала. Наверное, всё из-за того, что все очень серьезно относились к этому шагу, прежде чем идти в Храм магических обрядов.

Маг Храма стоял рядом, потом присел и стал разглядывать обломки камня. Сколько же им лет? Я тоже с любопытством стала поглядывать на обломки. Они переливались магией. Когда куски соприкасались друг с другом, вспыхивали всполохи, как будто они стремились соединиться вновь.

Прикоснулась к одному из обломков и почувствовала, как он буквально страдает от того, что его разбили на куски. Мне так стало жаль магического камня, но как поправить не знала. Были бы здесь мои учителя, может они бы помогли, а так только могу вздыхать над камнями.

— Рея! — раздался голос отца.

Обернулась на голос и выронила обломок алтаря от неожиданности. Рядом с моим отцом стоял куратор Люк Шортан. Одет в обычную дорожную, теплую одежду и взгляд очень мрачный.

— Рея, а я встретил на постоялом дворе твоего учителя, — радостно сообщил мне отец.

Вот уж кого меньше всего хотелось именно сейчас видеть! Сидя на корточках, пятиться было не удобно, а потому решила оставаться на месте.

— Что здесь произошло? — строго спросил полуоборотень и мой куратор Люк Шортан.

— Рея алтарь разбила, — просветил моего куратора маг Храма.

С этим не поспоришь, рассказал самую суть вопроса. Даже если он встретил куратора на постоялом дворе, зачем его было сюда вести? Ведь мне и контрольной, а точнее того, что там шарик-липучка написал, вполне хватило, чтобы чувствовать себя виноватой. А тут алтарь разбила. За такое куратор по головке не погладит. А если об этом узнают в Академии… об этом я старалась не думать.

Куратор Шортан медленными шагами приближался к моей закутанной фигуре, сидящей на корточках перед обломками.

— Студентка Варас, что вы на этот раз натворили? — голос был строгим, отчего голову втянула в плечи, стараясь раствориться в теплой одежде.

Вот жаль я не ежик какой-нибудь. Свернулась бы калачиком и в спячку на всю зиму.

— Рею случайно выда… — начал было отец, но я его перебила.

— Не удержала эмоции и разбила алтарь, — быстро произнесла и выразительно выкатила глаза на отца.

Не хватало еще, чтобы в Академии узнали о моем нечаянном замужестве. Папа чуть озадаченно на меня посмотрел, потом на куратора и, кажется, понял. Потому что больше не стал обсуждать с господином Шортаном эту тему.

— Вы маг? — спросил маг Храма моего куратора.

— Нет, я куратор студентки Варас, — ответил господин Шортан и присел рядом со мной на корточки.

Обломки все еще вспыхивали магией. Куратор стал перебирать камни, я внимательно за ним следила.

— Студентка Варас, что мы здесь видим? — повернулся ко мне господин Шортан.

— Обломки, — непонимающе уставилась на него.

— Я говорю про магию, — уточнил свой вопрос учитель.

Присмотрелась к красным всполохам и стала различать отдельные линии, рисунки и переплетения. Выглядело все очень порвано и смято, но определенный порядок чувствовался. Мне стало интересно и я взяла в руки кусок побольше, чтобы было удобнее рассматривать.

— Итак? — подтолкнул своим вопросом куратор.

— Здесь есть определенный порядок, — отозвалась ему, не отрывая взгляда от камня.

— Конечно, ведь алтарь направлен на то, чтобы слушаться заклинаний, и не было произвольных выбросов магии, — тут же подхватил наш разговор маг Храма.

Куратор согласно кивнул, подтверждая сказанное. Теперь мне уже стало интересно. Ведь никогда не задумывалась, откуда магия в алтаре и как она подчиняется заклинаниям мага Храма. И как магия различает, какой именно проводиться обряд над алтарем. А оказалось, что алтарь специально зачарован на заклинания, чтобы слушаться и правильно отзываться.

— Студенка Варас, делайте математический расчет заклинаний и собирайте алтарь обратно, — произнес куратор.

— Как это? — от неожиданности вздрогнула и самый большой обломок, который я держала, когда рассматривала, выпал из рук и точным попаданием упал на ногу куратора.

Волк взвыл от боли.

— Что случилось? — подбежал к нам мой папа.

— Рея! — осуждающе крикнул маг Храма.

Куратор же снова смотрел на меня так, что готов был если не съесть, то придушить уж точно. Мужчина упал на попу и ухватился руками за стопу, он сердито сопел, стараясь больше не издавать ни звука.

— Господин Шортан, простите, — извиняюще проговорила ему, — Я нечаянно. Вы так неожиданно сказали про расчеты.

— Варас, напишите расчеты, соберете алтарь и будем считать, что ваши извинения приняты, — сквозь стиснутые зубы вежливо произнес мне куратор.

Я даже вдохновилась. Не ругал и загрызть в полнолуние не обещал, а просто построить математические расчеты, это не так и сложно… наверное.

— У вас бумага и карандаш есть? — повернулась к магу Храма.

— Конечно! — отозвался мне вдохновленный маг.

Отец не знал, что делать. Извиняться за растяпу дочь вроде бы как не место, а помочь магам в восстановлении алтаря не мог. Единственное, что мог сделать — папа принес из служебного помещения Храма стул и усадил на него раненного куратора. Понятно, что буду строить вычисления под присмотром куратора, иначе за результат будет трудно ручаться.

Маг Храма принес все необходимое — бумагу, цветные карандаши, доску, чтобы было удобнее чертить и писать. Сначала начинала очень робко, лишь перечерчивая фрагменты заклинаний и пересечения линий, а потом из отдельных кусочков на бумаге стал вырисовываться узор. Во многих местах не хватало соединений, и я в задумчивости обводила взглядом рассыпанные мелкие обломки, потом находила в них подтверждения и дочерчивала направления и линии. Когда же не могла найти недостающего кусочка, то занималась вычислениями.

На последнем курсе Академии королевских чародеев мы решали очень сложные задачи. Выстраивали такие математические модели, которые в природе существовать не могут, но в нашем пытливом студенческом мозгу рождались запросто. Куратор Шортан следил за нашими изысканиями и вовремя подправлял расчеты. Потому что были моменты, когда самостоятельные студенты легко взрывали башни Академии, сделав неправильные расчеты. Лично я в таком однажды участвовала.

Меня целый месяц заставляли сначала воссоздать впопыхах написанную формулу, потом найти в ней кучу ошибок, а после все это исправить. В общем, тогда мне надолго запомнилось, что математические выкладки магического воздействия это не простая наука.

Вот и сейчас мы активно обсуждали с куратором многие моменты.

— Зачем ставишь здесь вектор восточной направленности? — спрашивал меня господин Шортан.

— Потому что восток ориентирован на рождение жизни. А в этом секторе восток отвечает за заклинание брака. Здесь он отвечает за благословение на магически одаренных детей, — поясняла своему учителю.

— Правильно. Вот здесь, зачем функция отсрочки времени? — Кивнул на мое предыдущее объяснение куратор и тут же задал новый вопрос.

— Это для клятв на отсроченное обязательство, — тут же ответила учителю.

— Хорошо, — кивнул куратор, — а здесь…?

Вопросы и уточнения сыпались, заставляя мозг работать быстро и правильно. Как оказалось, я очень многое помнила, а что не вспоминалось, легко логически высчитывалось, стоило лишь немного подумать. Все-таки математические выкладки это не стихийная наука, а очень четкая и рациональная, которая подчиняет себе стихию магии. Только благодаря тому, что маг знает как правильно сложить заклинание, он может очень точно управлять своей магией.

Правда, был еще такой момент, как эмоции, которые в моем случае не поддавались математическому вычислению. Это уже скорее относилось к личным качествам, но я старалась работать над собой.

Конечно такой взрыв эмоций, что случился сейчас в Храме для меня не характерен, но, согласитесь, ситуация тоже не совсем нормальная была. Меня выдали замуж за какого-то пижона в фиолетовом плаще и сапогами с квадратными пряжками. И при этом я даже не могу спросить отца, смог ли он его найти, потому что рядом со мной сидит куратор. А вот в присутствии своего учителя мне категорически не хотелось обсуждать еще одну свою нелепую ситуацию.

— А в контрольной, в третьей задаче, твое решение было: выход чистой энергии равняется квадрату стандартных величин, — сообщил мне довольный куратор.

— Да? — озадаченно потерла переносицу.

Интересно, как я так могла решить в контрольной? Тут же очевидно, что не квадрат, а только удвоение величин. «Что я там еще в контрольной не так решила?» — покосилась на куратора. Про то, что там покатался шарик-липучка, вспоминать не хотелось.

— Так как же правильно будет? — улыбаясь, спросил меня Шортан.

— Удвоение, — немного неуверенно ответила куратору, и протянула ему свой лист.

Лист этот был испещрен линиями и формулами. Маг Храма уже давно потерял нить разговора и отошел к моему отцу. Они продолжили начатый еще до свадьбы разговор про метель и его последствия, предоставив нам разбираться с алтарем.

— Правильно, удвоение величин, — подтвердил куратор. — Теперь здесь, — он ткнул в мой лист с формулами, — В контрольной была такая задача…

Дальше мы уже сидели рядышком и чертили карандашами линии и направляющие, формулы писала я одна. Куратор лишь наблюдал, чтобы решала правильно. Что интересно, он не подсказывал, а именно направлял. В итоге мы с ним расчертили несколько листов бумаги формулами и чертежами.

Удивительно было то, что, казалось бы, такая непостижимая вещь, как магия, тоже поддается математическому анализу и раскладывается на составные части. А алтарь так вообще пусть сложный, но вполне просчитываемый, ритуальный камень.

Когда расчеты были закончены, я с интересом смотрела на чертежи перед собой. За разноцветными линиями я видела потоки магии, которые подчиняются не просто заклинаниям, а целой системе. И только благодаря этому алтарь столько лет служил в Храме, соединяя и благословляя людей, оборотней. А ведь в моем представлении раньше алтарь был чем-то непостижимым, тайным, неведомым, подчиняющимся лишь стихии магии. А оказалось все наоборот, именно стихия подчинялась четким заклинаниям.

— Теперь собирай алтарь, — спокойно произнес куратор, этими словами вогнав немедленно меня в панику.

Одно дело рассчитывать под руководством учителя схемы заклинания, и совсем другое собирать алтарь. А может он вообще держаться не будет? Может его лучше на клей или замазку, какую посадить? Паника стала подступать к горлу, и я не могла произнести ни слова.

— Приступай, — так же тихо и спокойно произнес ушибленный учитель.

Хотя по его поведению уже поняла, что регенерация оборотня давно залечила ушиб. Куратор был благодушен и спокоен. Только, чем спокойней был он, тем в большую панику погружалась я.

— Нееет! — затрясла головой.

— Что тут у вас? — спросил отец, увидя, что мы закончили обсуждения.

Он подошел ко мне почти не слышно, а потому резко к нему повернулась и в панике уставилась на родителя, надеясь, что он меня спасет от предстоящего действа по сбору алтаря.

— Расчеты закончили. Теперь Рея может собрать алтарь обратно, — проинформировал моего папу куратор.

— Сможет собрать алтарь обратно? — заинтересовано и обрадовано переспросил папа.

Я в панике снова уставилась на отца, он был заодно с моим учителем. Его житейская хватка подсказывала, что нужно воспользоваться такой возможностью, потому что покупать новый алтарь для храма нам не под силу. Такое не выплатишь никогда.

— Конечно. Расчеты все верные, я проверил. А магии в Рее вполне достаточно, — уверенно сообщил куратор моему отцу.

Все, это был конец. Папа поверит учителю, а не мне. То, что я боюсь и неуверенна в себе, обоих мужчин не беспокоило. Зато очень сильно беспокоило меня. Обернулась в поисках поддержки и нашла взглядом мага Храма.

— Рея, ты сможешь, — «поддержал» он меня.

Я тихо заскрежетала зубами, только этого мне не хватало!

— Варас! Прекратить истерику! Иначе отчислю за неуспеваемость! — прикрикнул на меня куратор.

Повторять надо, как я его боюсь? Вскочила на ноги, и даже платье оправила, чтоб сидело идеально. Хмуро глянула на строго учителя. Навязался же на мою голову! Что он вообще в нашем городе делает?

— Варас! Не отвлекаемся! Сосредоточились, — последнее слово он растянул, — начали! — как рубанет по воздуху ладонью.

Я раскрылась, и магия потекла к ладоням. Чертежи лежали передо мной, мне лишь оставалось плести заклинания в нужном порядке и собирать осколки алтаря. Вскоре испуг и паника прошли, дело стало делаться. Так приятно было на душе, даже петь хотелось. Приятное чувство парения и сознания того, что все делается правильно, окрыляло, и помогало работать дальше. Куратор внимательно следил за моими стараньями и перекладывал чертежи. Сейчас математические формулы нужны не были, только наши рисунки цветными карандашами. Было очень удобно, что линии разноцветные, не нужно было тратить время на обдумывание следующего заклинания.

Дело спорилось и шло быстро. Даже мелкие обломки соединялись и хорошо держались. В наши чертежи и расчеты мы добавили заклинание закрепления физической формы, а потому можно было не бояться, что алтарь развалиться. Магия скрепляла гораздо лучше, чем клей, тем более силовые потоки шли из открытого источника, находящегося под алтарем.

Единственное, что мне было не понятно, так это то, что чем тяжелее становился собираемый ритуальный камень, он поднимался все выше над полом. Сама ничего такого специально не делала. Но почему-то с каждым прикрепленным кусочком алтарь все выше поднимался в воздух, нарушая все мои представления о физическом мире. Еще подумала, что нужно будет у господина Шортана спросить об этом феномене.

Когда последний кусочек был аккуратно вложен на свое место, алтарь был почти под потолком. Невольно засмотрелась на проделанную работу. Магия вокруг струилась. Здесь помогало буквально все. Я так поняла, что своими силами тоже смогла бы собрать камень, но открытый источник магии легко отзывался и давал столько силы для заклинаний, что мне было легко и просто выполнять обозначенную работу.

Красная магия источника переливалась волнами вокруг алтаря и заполняла практически все пространство. Господин Шортан стоял рядом со мной и тоже смотрел на дело рук моих. Лицо его выражало одобрение, и мне было приятно это.

— Рея, а почему алтарь в воздухе? — неожиданно раздался рядом со мной голос отца.

От неожиданности вздрогнула, и моя магия, исходящая из ладоней, и которой я управляла потоками, прервалась, и алтарь стал падать с такой высоты наземь. «Все, разобьется!» — успела подумать.

Куратор подставил свои руки под алтарь, и эта махина, которую могли поднять лишь шесть здоровых крестьян, рухнула ему в руки. С испугу даже глаза закрыла. «Теперь я его убила!» — мелькнула еще одна паническая мысль.

Волчий вой резонансом разрезал тишину Храма. Остальные тоже в ужасе затаили дыхание. В тот же миг распахнула глаза и увидела, что Люк Шортан поймал алтарь и только благодаря своей силе оборотня смог удержать его в своих руках и не дать разбиться камню вновь. Тяжесть была жуткая, мышцы оборотня бугрились сквозь ткань и рвали ее, наверное, только плащ остался целым.

Мужчина, удержавший неимоверным усилием тяжелый алтарь, осторожно поставил камень на место. Мгновение, и передо мной стоял настоящий серый волк. Он сел и еще раз тоскливо завыл, подняв свою морду к высокому потолку храма.

— Господин Шортан оборотень? — спросил меня отец.

— Угу, — кивнула своему родителю.

Волк сидел и с осуждением смотрел на меня. Теперь вот за неожиданное обращение извиняться придется. Что-то длинный список образовывается с моими косяками. Подошла и присела рядом со зверем, протянула руку и замерла, потому что волк опасливо покосился на нее. Впрочем, я не удивляюсь, столько всего натворила, что даже его зверь мне не доверяет.

Но потом, все же мне удалось погладить серый лоб волка, хотя смотрел он насторожено. Несколькими поглаживающими движениями, я старалась просто извиниться за все сегодняшние ляпы, совершенные мной. Сначала за уроненный кусок камня на ногу учителя, теперь вот за неожиданный оборот. Вздохнула, а ведь до конца обучения еще много чего может произойти.

Волк решил все же мне довериться и подошел ближе. Я сидела перед ним на корточках, а он свою голову уверенно положил мне на колени и так искренне заглянул в глаза, что сердце сжалось. Такие искренние человеческие глаза были у волка, что на миг показалось, что сейчас заговорит.

— Рея, — теперь уже тихо, на всякий случай, позвал отец.

— Что? — оглянулась на него.

— Теперь делать-то чего? — спросила папа, косясь на зверя.

— Не знаю. Вроде господин Шортан всегда сам обратно оборачивался, — ответила отцу, пожав плечами. Потом повернулась к волку и потрепала за щеки, — Что ж теперь делать с тобой?

За последний час сама не заметила, как перешла со своим куратором на «ты», хотя до этого подобных вольностей себе не позволяла.

Волк еще раз проникновенно посмотрел в глаза и повернулся на выход, потом снова посмотрел на меня, затем опять на двери.

— Пап, кажется, просит, чтобы его проводили, — не очень уверенно произнесла я.

— Хорошо, — кивнул отец.

Маг Храма в этот момент осматривал свой новообретенный алтарь. Протирал его рукавом и даже подышал, чтоб блестело. Оторвать мужчину от благоговейного ощупывания не было никакой возможности, пришлось махнуть на него рукой и отправится на выход.

На улице уже не было такого сильного ветра, который уже больше суток заметал снегом город. Волк трусил в сторону постоялого двора, мы с отцом, закутавшись в плащи, шли торопливым шагом следом. Узкий проход в калитке преодолели по очереди. Лошади стояли в занесенной конюшне, слышался их храп на морозе. А вот дорожного возка не было.

Я осталась в общей комнате, поприветствовав хозяина, давнего знакомого. Отец поднялся в комнату к куратору. Через некоторое время родитель мой спустился.

— Пап, ты главное скажи. Ты догнал моего… ммм… мужа? — спросила отца, когда он спустился вниз.

— Нет. В тот самый момент, когда я выскочил на улицу и побежал к постоялому двору, лошади как раз вылетели и помчались по дороге. Я кричал, но кучер лишь погонял сильней лошадей, — сокрушенно сообщил мне отец.

— А господина Шортана как встретил? — продолжала допытываться.

Задавать такие вопросы в присутствии самого куратора было неудобно, а потому я старалась воспользоваться моментом.

— Он выбежал следом за повозкой. Как оказалось, не успел твой учитель сесть в нее. Очень торопился. А когда его узнал, так обрадовался, мелькнула надежда, что он поможет с алтарем. И ведь помог! — радостно закончил свою речь отец.

— С алтарем разобрались. Осталось только разобраться с моим замужеством, — угрюмо проговорила вслух.

— Так может учителю твоему рассказать? Может, посоветует чего? — тут же сходу предложил отец.

Представила себе на секунду, как с меня начнут выпытывать формулу заклинания замужества и, как нужно было все предусмотреть заранее, мне дурно стало, жаром пробило. Не хватало преподавателю в таком косяке признаваться и отчитываться. И это я не говорю о том, что он первым делом доложит в Академии о моем промахе. А там насмешек не избежать! Так по-дурацки выйти замуж у нас еще никто не мог, одна Рея Варас могла учудить такое.

Вскоре к нам спустился господин Шортан. Он был одет в другую одежду, и я где-то вдалеке своей памяти вспомнила обрывки его дорожной одежды, лежащей на полу в Храме. «Это он когда обращается, остается без одежды?» — мелькнула мысль, и щеки вспыхнули в тот же миг. Постаралась отогнать от себя образ обнаженного куратора, уставившись на огонь в камине.

— Господин Шортан, как вы? — спросил заботливо отец.

— Благодарю. Все нормально, — кивнул ему учитель и устроился рядом с нами за столом, — не подскажите, когда следующая повозка будет?

— Керт, когда будет повозка? — тут же громогласно воспросил отец.

Я его понимала. Учитель только что помог собрать алтарь, и теперь семье не придется выплачивать за новый ритуальный камень баснословные деньги.

— Должна уже быть. Если погода уляжется, то будет очень скоро, — тут же отозвался хозяин постоялого двора.

— А вы куда направлялись? — вежливо поинтересовался мой отец.

— В Хартин, — односложно ответил господин Шортан.

— По делам или, как Рея, на каникулы? — все так же вежливо расспрашивал отец, но явно любопытствовал.

— К невесте, — так же коротко ответил нам куратор.

— Женитьба — это хорошо! — тут же радостно подхватил отец.

— Пап, — оборвала словоохотливого отца, — нам к Лане надо. Наверное, уже заждались нас.

Встала и пыталась вытолкнуть из-за стола своего родителя. Не хватало, чтобы он сейчас еще про мою женитьбу рассказал.

— Господин Шортан, а вот и повозка прибыла, — вынырнул из кухни господин Керт.

— Вот, видишь, — толкала отца, — господин Щортан сейчас уедет, а у нас там гости, — шептала на ухо отцу.

— Рад был встрече, — вцепился в руку полуоборотня отец. Нисколько не сомневаюсь, что рукопожатие было искренним.

— Счастливо оставаться, — произнес куратор и вновь поднялся к себе за дорожными вещами.

— Может, его пригласить на свадьбу? — в порыве благодарности папа готов был и не такое предложить.

— Ты же слышал. У господина Шортана есть невеста, и он к ней спешит, — постаралась урезонить безмерную благодарность своего родителя, — Ты лучше расспроси Керта, куда предыдущая повозка с моим «мужем» отправилась.

Меня интересовал мой факт женитьбы, в отличие от моего папы, который сейчас был счастлив сознанием того, что удалось избежать долговой ямы. Но последняя фраза дошла до родителя, и он направился к хозяину постоялого двора.

На улице слышались разговоры, бренчала упряжь. Из-за непогоды время прибытия и отправки повозок сбилось, а потому лошадей срочно перепрягали на отдохнувших в теплой конюшне, и готовились отправляться.

Люди забегали, толкались, спрашивая горячего чая, пытаясь отогреться, а потом торопились занять вновь свои места в почтовой повозке. Те же, кто приехал, быстро расходились по домам. Вскоре и господин Шортан спустился в общую комнату, держа в руках свой саквояж. Надо же, с такими редко путешествуют, стараются взять что попроще. Хотя он же к невесте едет, наверное, хочет произвести хорошее впечатление.

Смешатся с толпой не очень удалось. Как раз в тот момент, когда куратор подошел к дверям, у которых стояла я, ожидая возвращения отца, толпа пассажиров устремилась на выход, оставляя мою одинокую фигуру на обозрение господина Шортана. Не очень успешно постаралась слиться со стеной, даже дыхание задержала, но учитель меня опознал и подошел попрощаться. А, между прочим, я бы не посчитала невежливым его, если бы мы обошлись без прощания.

— Рея, постарайтесь больше не попадать в глупые ситуации, — улыбнувшись, проговорил Шортан.

— Я же не нарочно, — виновато захлопала ресницами, — Там так получилось. И с шариком этим липучкой не моя вина. А за те слова, что вас нельзя полюбить, простите пожалуйста. Я же не то имела ввиду. Вы же привлекательный мужчина, в вас легко влюбиться можно, — стала с жаром извиняться.

По округлившимся глазам полуоборотня я поняла, что меня понесло совсем не туда. Но понять, что опять говорю не так, не успела. А потому старательно закивала головой в подтверждение своих слов.

— Рея, ты понимаешь, что сейчас говоришь? — постарался остановить меня куратор.

Вообще-то не очень понимала, но у меня в голове засела мысль, что извиняться все равно придется, а потому какая разница, где и когда.

— Конечно, понимаю. Вы очень привлекательный мужчина. Я бы вот сразу же в вас влюбилась, — закончила свои извинения.

— Так, студентка Варас, кажется, метель вам совсем мозги выдула. Прекратите чушь нести, — это были последние слова, которые я услышала перед тем, как куроатор громко хлопнул входной дверью.

— Фух! — облегченно произнесла я и опустилась на лавку, — Вот и извинилась.

Но почему-то было ощущение, что снова что-то учудила. Так-то я девушка рассудительная и нормальная, просто иногда не могу совладать со своими эмоциями, из-за этого и случаются казусы в моей жизни. Вот и сейчас, что такого сделала не так? Почему куратор так среагировал на мои извинения?

Перед мысленным взором вновь встало худое лицо куратора и его округлившиеся глаза. А что я там ему сказала? «Вы очень привлекательный мужчина. Я бы вот сразу же в вас влюбилась» — словно этом услышала свои слова. Мамочки! Вот это я сказала! Да я же ему только что в любви призналась! Мысленно застонала на свою импульсивность. Вот за что мне все это? Не иначе Хранимая Дестиэль на меня за что-то осерчала. Или Хариш забавляется с моей судьбой. Выдали боги мне магию, а теперь потешаются над моими мучениями.

Вот ведь повезло Лане, у нее магических способностей только для бытовых заклинаний всего. Зато как удобно! Не нужно уборку самой делать и домашку тоже перо само писало. Мне же приходиться все делать своими руками, потому что магией своей до сих пор управлять не могу. Теперь вот еще и языком своим.

Я же куратора Шортана никогда привлекательным не считала, а скорее худым и не красивым. Мне всегда Дарис нравился, одногрупник мой. Такой блондин с длинными волосами, которые очень элегантно по его плечам всегда рассыпались. Кажется, из-за этих волос и влюбилась.

На первом занятии сидела за спиной Дариса, засмотрелась на роскошные блондинистые волосы. Нас попросили передать тетради куратору, а я, уверенная, что передо мной сидит девушка, постучала по плечу парня и сказала: «Девушка, передайте, пожалуйста». Когда меня прожгли взглядом карих с золотой магией глаз, опешила и даже не смогла нормально извиниться. Дарис тогда зашипел на меня не довольно. Но потом все стало еще хуже. Парни из нашей группы стали подразнивать Дариса с моей легкой руки девушкой, а тот естественно просто возненавидел меня.

Именно его мне приходилось метать о стены Академии, не совладав с магией. Причем Дарис не всегда был виноват в этом. В самом начале он еще пытался со мной побороться своей силой, но умные учителя в кабинете директора взяли с нас слово, что наши поединки прекратятся. Пришлось пообещать, именно в этот момент господин ди Рив закрепил нашу клятву магически. Так что в том, что Дарис несколько раз был приложен мною о стены нашей альма-матер, были виноваты лишь чувства, испытываемые мной к кареглазому блондину.

— Повозка уехала в Хартин, а потом в Астрею, — прервал мои мрачные размышления отец.

— Что? — похлопала глазами, чтобы вернуться в настоящее.

— «Муж», говорю твой в Хартин уехал, — повторил папа.

— Скорее в столицу, — обреченно кивнула головой, — такие пижоны, там обитают. И как его Хариш к нам занес? — стало снова тоскливо.

Что ж за жизнь такая? В Академии Дарис с его вечными подвохами, вот даже не сомневаюсь, что шарик-липучка его рук дело, теперь вот замужество мое. Был бы здесь Дарис, на него бы все свалила, а так остается только вздыхать и голову ломать, как найти «мужа».

— Пойдем, там праздник вовсю идет, — подхватил меня заботливо отец и стал закутывать в теплый платок, как когда-то маленькую.

Может и возразила бы, но родительская забота была приятна. А потому смирилась со своим не праздничным видом и отправилась за отцом на улицу. В нашей семье могла себя чувствовать спокойно. Мои родители в нас с Ланой души не чаяли, окружали любовью и заботой. Потому-то первое место, куда хотелось сбежать после контрольной, оказалась семья.

На улице метель стихла, и теперь сыпал не колючий снег, а белый и пушистый. Огромные хлопья снежинок плавно кружились в вальсе, не торопясь опуститься на, укутанную зимним покровом, землю, добавляя в уже нанесенные сугробы искры от своих граней. Солнце не вышло из-за затянувших все небо серых туч, но было очень светло, нарядно и празднично.

Как ни странно, но настроение начинало улучшаться от этой первозданной белизны. Она не казалась холодной или не приступной, а выглядела так, будто Хранимая Дестиэль разбросала кружева своего свадебного платья по земле, радуя своих любимых детей.

А свадьбе было места мало в самом большом зале нашего города. Отец пригласил всех горожан, пришли все, кто хотел порадоваться за Лану, а потому гости выплескивались на улицу, благо погода уже позволяла.

Мне срочно захотелось сделать что-то красивое для сестры. Отпустила магию и позволила ей свободно течь к ладоням. Вскоре горячая сила прилила к руками и снежинки, которые до этого падали, тихо кружась, начали свой танец. Было сложно управлять сразу сколькими объектами, но желание порадовать сестру на ее свадьбе было сильнее.

Из вихря белых снежинок стала вырисовываться женская фигура, облаченная в кружевной свадебный наряд. Хранимая Дестиэль получилась как живая, точнее какой я себе ее представляю. Гости на улице замерли и восхищенно замолчали, мне было так приятно.

Когда фигура была полностью готова, моя снежная Хранимая Дестиэль обернулась на гостей и кивнула им головой. Люди ахнули, вот вроде понимают, что это моя магия творит такие чудеса и все равно священный трепет пробежался по толпе.

— Рея! — выскочила на улицу Лана.

Ей сообщили, что младшая сестра творит представление на улице и добрая Лана поспешила прекратить безобразие. Но и она остановилась в восхищении, за ней выбежал ее муж и наша мама.

Хранимая Дестиэль прошлась по улице, распростерла руки над гостями и рассыпалась мириадами искрящихся и веселящихся снежинок. Люди стояли засыпанные снегом и недовольно отряхивались, вот об этом я как-то не подумала. Вслух возмущаться не стали, но все быстро зашли в помещение.

Мы с отцом тоже поторопились, скинули теплую одежду. Я тут же принялась поправлять на себе свое праздничное платье. Вот с прической все обстояло хуже. Тяжелый, теплый платок за это время оставил ощутимый блин на голове, смяв все красоту.

— Давай, помогу, — Лана оказалась рядом.

Сестра своей магией, которой управлялась очень искусно, высушила волосы и уложила вновь в очень романтическую прическу. На затылке все было подобранно вверх и уложено в красивый цветок, а вот из него спускались два длинных локона, как будто длинные листья. Платье сестра тоже подсушила и очистила от грязи.

В итоге на меня смотрела просветлевшая мордашка, и я довольно улыбнулась себе в зеркало, потом улыбнулась сестре, а потом мое сердце неожиданно замерло. В глубине зала, где гости раздевались я увидела парня. Вроде бы лицо знакомое, а вспомнить никак не могла. Он заметил мой взгляд в зеркале и приветливо кивнул. Значит, знакомы, и он меня точно помнит, а я его нет.

Красивый парень стал подходить к нам, а мое сердце стало колотиться в груди маленькой перепуганной птичкой, ищущей правильного выхода — сбежать или остаться на месте и порадоваться вниманию красавчика?

— Керт! — поприветствовала парня Лана.

Меня накрыли воспоминания детской давности, когда мы с Кертом самозабвенно целовались под ветками цветущей яблони. Кажется даже в семь лет у меня был очень хороший вкус. Вон в какого красавца превратился Керт!

— Рея, — еще раз вежливо поклонился парень.

— Керт, — улыбнулась в ответ.

Именно в тот момент, когда я начала представлять, какими могут получиться поцелуи сейчас с Кертом, мои руки обожгло огнем. Бросила быстрый взгляд на кисти и увидела вспыхнувший брачный рисунок. Приехали! Я ведь замужем! И что, мне теперь даже помечтать нельзя о поцелуях с красавчиками? Руки быстро спрятала за спину.

— Лана, дай мне, пожалуйста, свои перчатки, — попросила сестру.

Лана ошарашено уставилась на меня. Перчатки были кружевные, дорогие. Но дело не в этом. В день свадьбы невесты и женихи всегда после обряда надевали перчатки, чтобы скрыть от кривого глаза Хариша магический рисунок. Иначе сглазит благословление Хранимой Дестиэль кривоглазый бог брак и не будет в семье счастья. Конечно, это всего лишь поверье, но многие женщины после брачной церемонии постоянно носили перчатки, особенно те, у кого не было магических способностей.

Брачный рисунок не видно на кистях рук, он вспыхивает, когда супруги переплетают пальцы. Или вот как сейчас, если задумаешься о постороннем человеке. Именно поэтому желательны свидетели брачного обряда, чтобы в случае необходимости были люди, которые могут засвидетельствовать брак. Хотя это требовалось редко, и больше это была дань традиции.

Теперь-то я понимала, что люди прежде чем решиться на брак, очень хорошо раздумывают. Вообще-то я тоже не собиралась выходить сегодня замуж и то, что произошло сегодня, кроме как злой шуткой Хариша, объяснить себе не могла. Но если у Ланы муж рядом и она смотрит только на него, так что всполохи ее магического рисунка никого не удивят, то вот мне нужно было срочно что-то одеть на руки. Мало ли о чем я вообще могу подумать? Не хватало еще, чтобы о моем скоропалительном браке узнал весь родной городок.

— Керт, тебя там Вира ждет, — улыбнулась парню Лана.

Керт еще раз приветливо нам улыбнулся и направился в сторону танцующих гостей.

— Кто такая Вира? — тут же вцепилась в сестру, напрочь забыв про перчатки.

— Невеста его. У них обряд помолвки был недавно. Свадьбу собираются летом справлять, — пояснила мне Лана, стараясь из моих цепких рук вырвать свои. Видимо опасалась, что я с нее перчатки снимать буду.

Как же в нас глубоко укоренилось поверье, что в первый день ни в коем случае снимать нельзя перчатки, что Хариш не сглазил. Отпустила руки сестры, она-то ни в чем не виновата, чтобы из-за моей глупости ставить под сомнение семейное счастье Ланы. Вот только что делать мне? Вывод напрашивается простой — не мечтать ни о каких поцелуях. Говорить о большем в мечтах даже было страшно.

В общем, праздник был испорчен для меня. Я-то собиралась здесь потанцевать, пофлиртовать и постараться забыть Дариса с его белокурыми волосами и карими глазами, которые снились мне почти каждую ночь.

Сидели мы рядом через проход. Дарис решил, что лучше будет, если я буду у него на глазах, а не за спиной, потому что были случаи, когда я, засмотревшись на его локоны, поднимала ветер и спутывала его роскошную шевелюру в один миг. Причем моя магическая метка ни разу не вспыхнула. Ведь не магической силой собиралась мериться с Дарисом, а совсем от других чувств моя магия вырывалась и творила разное с предметом моих воздыханий.

Так что сегодняшний праздник был прекрасной возможностью забыть кареглазого блондина. А теперь с этим магическим рисунком даже помечтать нельзя. Танцевать можно, а вот ни о каких поцелуях даже думать не смей. Придется сидеть в уголочке рядом с замужними женщинами и отвечать на их расспросы об учебе и предполагаемом замужестве. Вот ведь испытание!

Лана впорхнула в бальный зал вслед за Кертом, там ее ждал муж ведь это был ее праздник, так что нечего проводить время в полутемной прихожей, хоть и огромных размеров.

Вздохнула и отправилась за сестрой туда, где играла музыка и танцевали пары, с твердым решением впервые в своей жизни напиться. В конце концов, я замужняя женщина и многое могу себе позволить.

Хмуро осмотрела веселящийся народ и прошествовала с широко развернутыми плечами к столу. Я есть хочу! Ночные плюшки не считаются, сейчас уже вечер заворачивает, а у меня ни грамма еды не было во рту.

Присела на свободное место, осмотрела явства на столе, подавилась голодной слюной и стала накладывать в тарелку что повкуснее. На соседей, которые разговаривали о чем-то своем, старалась не обращать внимания. Налегла на вилку, поддевая всякие деревенские вкусности, которые не встретишь не то что в Академии, но вообще в городе. Маринованные грибочки, квашенная капусточка с огурчиками, моченые яблочки легли на тарелочку, мясо в кислом клюквенном соусе пошли за милую душу.

Как маг и взрослый человек, которым я себя считала, напиваться на пустой желудок не следовало, потому лучше сначала поесть, а уж потом пить вина, сколько душе требуется. По обиженному состоянию души вина требовалось много, значит, поесть нужно основательно.

Я налегала на столовый прибор, подхватывая на вилку рыжик, когда услышала слова обращенные мне:

— Рея, деточка, а ты не беременная случайно?

Вопрос заданный участливым голосом от одной из сидящих рядом соседок, заставил меня поперхнуться последним рыжиком, выловленным из тарелки.

— Да что ты, кума! Рея у нас девушка незамужняя, в Академии учится, — тут же пропела ей другая соседка. Обе уставились на меня ожидающим взглядом — на какое из утверждений я соглашусь.

Быстро бросила на них взгляд. Обе были мне знакомы шапошно, особой любви к ним не испытывала, но вот сплетницами они были первостатейными. Потому сейчас после своих слов на меня уставились две любопытные пары глаз. Они не просто уставились, а просто таки буравили и пытались сделать мне рентген, чтобы выяснить срок предполагаемой и несуществующей беременности.

Оправдываться в этой ситуации было бессмысленно, а потому я смелым жестом налила себе в стакан для сока красного вина. В жизни столько за раз не пила. А пусть себе думают, что в Академии студенты столько пьют! И в этот момент первая соседка произнесла:

— Рея, а ты прекрасно подойдешь моему Карику.

Это была последняя капля. Карик розовощекий, вечно с петушком на палочке, жадный мальчуган, мне никогда не нравился. А потому, прожевывая последний рыжик, уставилась на женщину.

— Вот и славно! Ты согласная, Карик возражений не имеет, так что сейчас помолвку и сделаем! — женщина поднялась со своего места и громогласно на весь зал рявкнула, — Карик, иди сюда, тебя невеста уже ждет!

Толстый парень, хотя вполне симпатичный, с добродушными поросячьими глазками направился к нам. Рыжик проглотился от неожиданности. Сегодня меня решили женить во второй раз. Слова как-то застряли в горле, а может это рыжик был, в общем, чем ближе подходил Карик, тем шире распахивались мои глаза. По близости не было ни одного из родственников. Лана ворковала с мужем, мама хлопотала между кухней и гостями, щедро раздаривая улыбки, приветливые слова, и угощения. Папочка где-то пропал с магом храма.

«Маг храма!» — мелькнула здравая мысль в моем мозгу и вцепилась в нее, как за спасительную соломинку.

— Мам, это Рея, что ли невеста? — спросил Карик и обиженно засопел.

А он наверняка со слов мамочки мнил себе невесту не меньше принцессы Олесии, а тут я, его матушкой сватанная. Во мне стало закипать возмущение. Ладно Дарис, он хоть красивый и обаятельный, в него половина студенток влюблена, вторая половина, правда, в господина ди Рива, это те, которым брюнеты нравятся, но этот! Пухленький, розовощекий карапуз с петушком на палочке изволит капризничать с выбором невесты!

— Рея, она в Академии учится, так что тебе вполне подходит, — тараторила рядом с ненаглядным сыном будущая «свекровь».

— А может, мы мага храма спросим? — невинным голосом поинтересовалась у парочки мама-сынок.

— И правильно! — тут же выдала «свекровь», — Где маг храма?

Господин Жанс в этот момент как раз пристроился за столом и накладывал себе в тарелку примерно то же меню, что я перед этим. Но вот почему-то его никто не спросил про беременность!

— Господин Жанс! — с самыми благими намерениями заорала на весь зал, да еще привстала и замахала призывно руками, чтоб не перепутал, кто его зовет.

Наивный мужчина добродушно улыбнулся, вот не чувствует, что сейчас ему придется отвечать за свой утренний поступок. Это даже лучше. Сейчас я мамочку с Кариком против сонного утром мага выставлю. А вот пусть объясняется!

Мамочка Карика женщина темпераментная, а потому взяла все в свои руки. Она шустро пробежалась до мага Храма, и выволокла того под непонятно, каким предлогом, из-за стола. Возможно, этим предлогом послужил воротник, за который ухватилась будущая «свекровь».

Маг храма почти солидно дошел до нашего хвоста стола и счастливо улыбался. Еще бы! Ему буквально за час вернули разгромленный алтарь, и он снова при деле, и не нужно заказывать новый и выбивать из нашей семьи деньги на оплату утраченного ритуального камня. Глядя на его благодушное лицо, я даже пожалела, что сейчас скандал будет местного масштаба.

— Что случилось? — так же благодушно, не смотря на то, что его ворот все еще находился во власти мамы Карика, спросил маг Храма, молитвенно сложив руки перед собой.

— А вот Карик тут на мне жениться собрался, — сообщала такому милому и благодушному мужчине.

До того даже не сразу дошло сообщенное мной. Он сначала радостно закивал, соглашаясь с таким интересным предложением, потом затряс головой, отрицая сам факт возможности такой женитьбы, ибо я уже замужем, а потом испуганно отшатнулся от всей нашей компании, понимая, что придется объяснять, как он мог соединить браком по ошибке, по недосыпу, поставив крест на всем своем авторитете. Я же с удовольствием наблюдала за всеми этими метаморфозами у мага.

— Это же не возможно! — выдохнул давно желаемое маг.

— Почему это невозможно?! — грозно, набирая обороты, воспросила мама Карика.

В этот момент даже счастлива была, что сонный маг храма обвенчал меня утром, и я уже замужем, и, при всем моем благодушном расположении, не могу выти замуж за навязываемого жениха.

— Не сезон! — неожиданно возвестил маг Храма и встрепыхнулся, стряхивая с со своего ворота жадную руку «моей свекрови».

Вспомнив, что у него магия имеется, господин Жанс сбросил властную руку «свекрови» со своей одежды и окружил себя желтой магией, которая окутала его и расправила все складочки и отчистила все пятнышки. Мне было видно, что магия господина Жанса не очень сильная, на переходе между белой к желтой. Но сейчас мужчина, чтобы придать себе веса, выдал максимум свой силы, потому поток окрасился в желтый цвет для солидности. Ну, прям, как куличики на празднике проводов зимы.

Детвора такие печет, а потом краской раскрашивает. Красиво получается и нарядно. Зимой песка не найдешь, чтобы куличи делать, вот мамочки из теста им выпекают вместе с солнышками, а детвора радостно все это перекрашивает.

Маг храма, одарив невероятной отмазкой, развернулся к нам спиной и очень чинно отправился к себе на место. Мы провожали такого уверенного в себе мага округлившимися глазами. Я-то знала истинную причину отказа, но как он выкрутился! В моем взоре, провожавшим господи на Жанса было восхищение. А вот во взоре «свекрови» было сначала ошеломление, потом изумление, потом, чем дальше отходил маг, стало проявлять недовольство.

Спорить с магом храма себе дороже, а потому все недовольство свекрови перенаправилось на меня, с восхищением провожающей взглядом мужскую фигуру.

— Что значит не сезон? — повернулась ко мне начинавшая закипать женщина.

— А я знаю? — пожала плечами и довольная подцепила еще один грибок.

Ну, люблю я маринованные грибочки, почти с детства. Мама мне всегда побольше на зиму заготавливала, потому что если вдруг заканчивались грибы по середине зимы, ор стоял почти постоянный.

— Ты знаешь! — припечатала благодушную меня «свекровь», — ты в Академии учишься, а потому должна знать, что маг храма тут сейчас сказал.

— Он имел ввиду… — протянула я, не зная, как объяснить отмазку мага, — Что студенткам не сезон выходить замуж!

Вот такая догадка осенила меня. Просто и со вкусом. В нашем городке лишь одна я училась в Академии, а потому меня мог опровергнуть лишь маг храма. А этот скорее согласиться, что я дракон и могу исторгать пламя в человеческом обличии, чем признается в своем утреннем промахе.

— Ваше здоровье! — радостно произнесла не состоявшейся свекрови и подняла давно налитый бокал с вином.

Пила большими глотками, с торжеством наблюдая за меняющимся лицом женщины. Родственников рядом не было, чтобы меня остановить, а потому я допила до дна, уверенная в правильности своего поступка. С громким стуком опустила стакан на стол и посмотрела на пару мать-Карик. Те постепенно стали отходить от меня, о чем-то возбужденно переговариваясь, что меня вполне устраивало.

Как только непосредственная угроза моей сомнительной независимости удалилась, я вдруг обрела крылья. Не настоящие, разумеется, просто почувствовала себя свободной и мне захотелось парить, сделать что-то такое…. Жадный взгляд обвел окружающих гостей. «Что-то они не слишком радостные какие-то!» — мелькнула мысль.

Останавливать меня никто не собирался, а моя душа просила праздника. За столько лет в Академии, где мне приходилось постоянно сдерживать свою силу, накопилась потребность сотворить что-то такое этакое. Началось все с того, что я вышла на середину зала и обвела придирчивым взглядом гостей.

Встряхнула руками и стала добавлять изменения. Кому-то цвета в одежду, кому-то фасон платья подправила. Но самое главное было не это, мне так хотелось подарить всем ощущение счастья, что я подняла руки к потолку и сотворила радугу. Восторженный вздох был мне желаемым ответом, потому стала творить дальше. Окружила магией танцующих гостей, распуская на несколько составляющих свою силу, и дала отмашку:

— Танцуют все!

К нашему хороводу подтянулись даже служащие с кухни. Вот прав был Маркиз! Сколько раз он мне говорил, чтобы соизмеряла свою силу! Но тут душа требовала праздника! Вот пусть по случайности, но ведь у меня тоже свадьба!

— Грянем! — сдирежировала я.

И гости грянули! Сначала плясовую, чтобы застоявшуюся кровь разогнать. Потом мы пели песню, причем общим хором, о судьбе нашей горькой. Мужчины особенно прочувственно выводили слова: «Женская доля быть лишь частью в мужской». Слушалось и смотрелось это все душевно. А потом меня потянуло на романтику, и гости разбились на парочки.

А я какое-то время смотрела на них, и мне стало грустно. Ведь замуж я не стремилась, училась по мере знаний и сил своих магических, и теперь выдали меня замуж не пойми за кого, даже подумать о поцелуях не могу. Вот что за жизнь такая?

Танцы для меня закончились за столом, где так призывно блестели маринованные рыжики. Наколола вилкой, вздохнула обреченно и произнесла вслух размножателю спор:

— И ведь неизвестно, когда я теперь счастье обрету!

Рыжик призывно согласился и умудренный опытом соскользнул с вилки прямо в мой рот.

— Кто-то здесь ищет счастья? — проворковало над моим плечом.

Судорожно сглотнула и неприлично уставилась на молодого мужчину, где-то так лет пять после Академии. Если вспомнить расчеты куратора Шорта, получается в пределах двадцати пяти. Самый что ни на есть брачный возраст. Это меня воодушевило, не смотря на близко посаженые глазки у мужчины. Ведь не всем быть за Апполонами Бельведерскими замужем? Потому широко улыбнулась в ответ и выждала паузу.

— А может, это вы? — кокетливо спросила парня, хотя уже поняла, что не светит счастье в наших отношениях.

Просто не лег он мне на сердце, о чем красноречиво свидетельствовал брачный рисунок. Не вспыхнул ведь ни разу, пока любовалась на этого индивидуума. А может это инстинкт самосохранения сработал?

Гости засуетились, заволновались, привлекая к себе внимание. Увидела, что Лана направилась к выходу со своим женихом и со вздохом поднялась со своей скамьи. Культурный кавалер руку поднял, за локоток поддержал и так, продолжая придерживать мою здоровую конечность, направился вместе со мной в эпицентр событий, куда меня стремительно несло.

— А теперь! — возвестила моя довольная мама, — невеста при выходе в новую жизнь перекинет свой букет через плечо! Кто поймает, тот будет следующий праздновать свадьбу!

Ну, что сказать? Меня постаралось затоптать всё незамужнее общество в своем тщании изыскать милости Хранимой Дестиэль. Бурный поток незамужних девиц, стремящихся выйти замуж, пытался снести меня на достаточно удаленном расстоянии, подходить ближе я не стала.

— Раз! Два! Три! — пошел дружный отсчет и визг претенденток на скорое замужество.

Скромный свадебный букет летел над толпой визжащих от желания выйти замуж девушек. Точным попаданием цветы попали мне в руки. Лана подмигнула мне, когда увидела, что пасуемый объект дошел до своего назначения. Вот кто бы знал, что наши детские с ней забавы с мячом перерастут в такое вот событие.

В меня тут же уперлись несколько пар завистливых глаз, а локоть сбоку кто-то прижал, пока в руках держала пойманный букет невесты. И вот тут меня осенила мысль: «А ведь я сегодня тоже невеста!» пусть сейчас рядом со мной нет мужа в фиолетовом плаще с лисьим мехом, но букет в руках есть, брачная татуировка тоже на месте, а потому могу смело тоже кидать букет. Задуматься о том моменте, что о моем замужестве никто не знает, кроме отца и мага храма, как-то вовремя не получилось, а потому обвела пытливым прищуром недовольные лица незамужних и выбрала себе объект.

Еще один полет букет выдержал, тем более, что поймали его цепкие ручки мамы Карика. Женщина сначала недоверчиво посмотрела на букет, потом на меня, затем снова на букет и куда-то быстро стала пробираться сквозь толпу гостей, которые под напором тучной женщины скорее разлетались в стороны, чем успевали расходиться перед ней.

— Рея, Рея, что же ты наделала? — спросили рядом со мной осуждающим тоном.

— А что? — повернулась и встретилась взглядом близко посаженных глазок.

— Теперь пекарю Тирасу не отвертеться от свадьбы. Он даже сюда постарался не прийти, чтобы с грозной Эльмой не встретиться, — произнес мне молодой человек.

— Ничего! Справится, он же мужчина, — беззаботно отмахнулась от обвинений.

Меня сейчас вообще волновала только одна мысль — добраться до дома. Вино сделало свое дело и теперь меня клонило в сон. Заботливые руки обняли и повели на выход шатающуюся меня.

— Я так устала, — пожаловалась своему провожатому, — ты просто не представляешь, что мне пришлось за сегодня пережить! Один алтарь чего стоит! Да еще господин волк!

Жаловалась я от всей своей накипевшей души. И про то, что мороз на улице, а кот меня учит лучше, чем волк, гораздо понятнее объяснят те же математические выкладки. Хотя сегодня алтарь я сама собрала, а вот каникулы закончатся, как я буду себе мужа искать?

— А зачем его искать? Я вот готов хоть сейчас жениться, — неожиданно ответил сопровождающий на мой последний вопрос.

Я споткнулась от неожиданности, вылетела из мужских рук и шлепнулась носом в сугроб, оттуда и пробубнила ему:

— А ты кто?

— Для начала, давай-ка я тебя домой отправлю. А что там с алтарем? Не работает или что? — вытаскивая из сугроба, спросил меня сопровождающий.

— Работает уже, — буркнула ему, стараясь отряхнуть снег с платья, — только сначала я его разбила, а потом собрала заново.

— Тогда понятно, с чего вдруг маг храма так напился сегодня. Видимо, обмывал одновременно потерю и обретение алтаря.

— Угу, — буркнула провожатому, но вдаваться в подробности перестала.

Погода на улице была просто прелесть. Метель улеглась, ночное небо было ясное, и даже месяц вышел. Говорят свадьбы на новолуние счастливые. Вот я как раз так замуж и вышла, знать бы только за кого? С укоризной посмотрела на ночное светило. Вот мог бы подсказать, с кем мне счастливой быть. Где мне теперь мужа своего искать?

— Ты завтра в Академию уезжаешь? — неожиданно произнес мой сопровождающий.

Прозвучало так, будто ответ на мой вопрос. Остановилась, чтобы внимательно приглядеться к этому вестнику небес. Может, есть в нем что-то божественное, а я просто не заметила?

Вроде нет, те же глазки и татуировка молчит. И вдруг этот вестник небес наклонился ко мне и поцеловал. Так просто и естественно, что я растерялась и ответила. Особенных чувств это во мне не вызвало, но и рисунок молчал. И в какой-то момент ко мне постучалась мысль: «А не он ли мой муж?».

Как только сделала такой допуск в голове, ту же созрел план. Отпрянула от своего потенциального подозреваемого и внимательно осмотрела. Одежда другая, но это ничего не значит. Потому крепко ухватила парня за руку и поволокла к Храму.

— Рея, куда так торопишься? — догоняя меня, спросил парень.

— В Храм, — коротко проинформировала его.

— А что так поспешно? Маг храма наверняка уже спит, — попытался остановить меня подозреваемый.

— Ничего, я его подниму! — ответила парню и влетела в Храм.

Тихо и темно вокруг, но желание, как можно быстрее развестись, подгоняло.

— Стой тут — приказала подозреваемому и оставила его у алтаря, — Только попробуй сбежать! В этот раз не получиться, я твою личность хорошо запомнила!

Пригрозила своему «мужу» и побежала в служебные помещения Храма. По моим предположениям мужчина уже должен был вернуться со свадьбы, тем более он так активно обмывал алтарь.

Здоровый храп раздавался из-за одной из дверей. Бодро толкнула ногой и уверенно направилась к кровати.

— Господин Жанс! — начала трясти мага храма, — Господин Жанс!

— Что? — сквозь сон пытался отбиться от меня маг.

Но это было невозможно. Желание развестись и вновь обрести свободу, хотя бы в мыслях целоваться с кем хочется, подгоняла.

— Господин Жанс! Я нашла своего мужа. Нам нужно срочно развестись! — грозно шипела на сонного мужчину, всеми силами стремящегося улечься обратно в постель.

Не на ту напал! Если мне приспичило разводиться поздно за полночь, никто не мог меня остановить.

— Господин Жанс, или вы сейчас же идете к алтарю им проводите обряд, или я сегодня же расскажу, что вы утром меня выдали замуж без моего согласия! — пригрозила магу.

Угроза подействовала.

— Рея? — переспросил меня господин Жанс.

— Рея! — тут же подтвердила ему.

— Провести обряд? Пожалуйста, — и вот заподозрить бы мне в его елейном тоне подвох, но нет! Я же свято верю в правильность поступков магов храма. На том воспитаны были мы с детства. А то, что они тоже люди и ошибаться им свойственно, узнала только сегодня утром.

Маг храма прямо на нательную рубашку и, не снимая ночной колпак, повесил цепь с магическими символами, сунул ноги в меховые чуни и резво пошаркал в сторону храма. Все же служебные комнаты были пристройкой и самой магией храма обходили стороной.

— Этот что ли? — деловитее поинтересовался господин Жанс у меня.

— Вроде этот, — с сомнением произнесла я, глядя на подозреваемого.

— Рея! — погрозил он мне пальцем, — Нужно быть ответственней!

— Этот! — решительно заявила ему.

Вот кто бы говорил про ответственность! Но спорить с сонным магом храма не стала. Пусть нас разведет по-быстренькому и я вздохну свободно. Подозреваемый на роль мужа стоял смирно, привалившись к алтарю. Даже показалось, что он уснул, что в принципе не мудрено, полночь давно миновала. Мне бы тоже добраться до теплой постельки и сладко уснуть. Нервный день сегодня, какой мне выдался, ужас!

— Эй! — тихо позвала парня и сильно пнула в бок.

Как его зовут, так и не знала, не хватало, чтобы господин Жанс начал меня снова распекать. А потому, я еще раз пнула заснувшего для острастки и полюбовалась, как близко посаженные глазки сонно на меня заморгали. Какое чудо, я скоро буду свободна! Я умильно посмотрела на парня, мне он даже стал симпатичен, в какой-то мере. Вот он мой ключ к свободе.

Парень приосанился, не подозревает бедненький, что сейчас останется без такой замечательной жены. Я ему мило улыбнулась, чтоб приободрить, ведь он же даже не подозревает, что женат, а сейчас получит полную отставку.

Мы встали у алтаря и положили руки на холодную поверхность. Маг храма забормотал заклинания, магия заструилась из камня и стала обвивать наши руки. Я смотрела на все это с улыбкой, ожидая счастливого завершения этого нервного дня.

Магия знакомо мазнула меня по рукам. Можно сказать, мы с ней давние соратницы, подружились, когда алтарь собирали. А потом мои руки обожгло, не очень сильно, но губы прикусила. Помнила, что магия при нарушении взятых обязательств обязательно наказывает провинившихся. Потому терпела даже когда руки стали полыхать так, будто их сунули в жаровню с углями.

— Можете поцеловать свою жену господин, — раздалось вместо ожидаемых мною слов от мага храма.

— Чтоооооо?! — заорала я в ответ.

Парень наклонился ко мне с явными намерениями.

— Да отстань ты! — толкнула своего ВТОРОГО мужа на каменный пол храма.

— Какую еще такую жену?! — заорала на весь храм я.

— Но ведь вы же жениться сюда пришли? — хлопал на меня глазами маг.

Мои ладони лежали на алтаре, камень задрожал и магия от рассерженной меня стала пульсировать.

— Рея! Алтарь! — крикнул маг храма и оторвал мои ладони от алтаря.

Магия ударила в господина Жанса. «Даже жизни не пожалел, защищая свое имущество» — уважительно подумала о маге.

Алтарь уцелел, но вот дымок, который поднимался от мага храма, не внушал положительной динамики.

— Рея, а что это было? — робко спросил второй муж.

— Он нас поженил! Понимаешь? — начала трясти его за грудки.

— Так мы, вроде, сюда жениться и пришли, — так же начал робко от меня отбиваться благоверный.

— Нет! Мы пришли разводиться! — крикнула ему в лицо.

— Я понял. Я понял, — как-то подозрительно быстро согласился со мной мой муж.

Он отцепил мои судорожные руки от своей одежды и сделал два шага в сторону, взглянул на дымящееся тело мага. Мне это не внушило подозрений, пока он резво не побежал к выходу.

Вот тут меня понесло, сказалось напряжение дня. Магия буквально взорвалась во мне. Красные, энергетические нити выстрелили из моих ладоней, стремительно пронеслись по главному залу храма и опутали сбегающего второго мужа.

Моя магия полыхала во всем помещении, всполохи, молнии, магический ветер гулял по залу, развевал мои длинные волосы. Когда красные нити принесли обратно к алтарю второго мужа, глаза у бедняги из близко посаженных стали широко распахнутыми. Ну, что ж, дело за малым. Нужно лишь вспомнить заклинания развода.

И тут вспомнилась старая студенческая истина: «Когда не знаешь, да еще забудешь, вообще труба!». Сколько не препарировала свой мозг, вспомнить такое нужное на сегодняшний момент заклинание не было возможности. Это все мычание второго мужа виновато. Его испуганные глаза не давали сосредоточиться на необходимом.

Магия по-прежнему бушевала в главном зале, молнии сверкали, а всполохи давали такие громкие разряды, что казалось старый, каменный храм не выдержит и рухнет. Нехотя направилась к магу храма, уж в его-то памяти это заклинание наверняка должно было остаться, не смотря на мой выброс энергии в него.

— Господин Жанс! — снова начала трясти пострадавшего мага, — Господин Жанс!

Пульс на шеи бился, значит, шанс привести в чувство подпаленного мага был, а значит, обрести свободу тоже. Продолжая трясти мага, я хлестала господина Жанса по щекам, от всей души вкладывая все свое недовольство создавшейся ситуацией по его вине.

На второй сотне пощечин маг сдался и решил открыть глаза.

— Быстро мне формулу развода! — крикнула Жансу, тряся отбитой кистью руки.

— Кирта ната фирга моти… — забормотал маг храма.

А я прислушивалась и старалась запомнить, чтобы не перепутать.

— Турина саль? Или Турэна саль? — тряхнула уже невнятно бубнившего мага.

— Почему это турина саль? — изумился Жанс.

— А как? — опешила я.

— Тисина наль! — торжествующе произнес маг храма, — Что означает муж и жена навеки!

У него еще сил хватило указательный палец поднять вверх.

— Прибью! — пригрозила господину Жансу, — Формулу развода мне!

— Тогда турина саль, — покладисто произнес маг храма и потерялся.

Отпустила мужчину, и он с гулким стуком приземлился на каменный пол. Нечего было мне ему подложить. Главное, я почти запомнила формулу развода.

Магией подтянула второго мужа к алтарю и развернула его вертикально, внимательно осмотрела, опять же с помощью магии положила его руки на камень, свои пристроила рядом и начала заклинание.

Магия из камня вспыхнула и стала обвивать наши руки. Муж молчал, но по его расширенным испуганным глазам поняла, что готов ждать от меня всего чего угодно. Но это меня сейчас не волновало. Достаточно было представить, как я ему утром буду объяснять, что он у меня за сегодня уже второй муж, а если довериться господину Жансу, то и не последний, то мне хватало решимости, провести ритуал самой. Это не возбранялось, а потому я закрыла глаза и стала повторят запомнившееся заклинание.

Громко, на весь зал, я произносила слова, не то что бормотание господина Жанса. Дойдя до имен, повернула лицо к своему второму мужу.

— Тебя зовут как? — спросила очень дружелюбно.

Конечно, он произносил свое имя во время церемонии, но меня подгоняла жажда обретения свободы, а потому не запомнила. Но второй муж упрямо затряс головой.

— Говори! — приказала ему, и тут же по залу пронеслись молнии.

Как я выгляжу в этот момент, меня мало заботило, но, как оказалось зря. Лишь только я шевельнула магией и позволила второму мужу говорить, он не заговорил, он заорал!

— Мама!

— Имя свое говори! — пригрозила ему.

Снова полыхнуло по всему залу.

— Ритар Висель, — заикаясь, произнес парень.

— Рея Варас! — крикнула вслед за ним. Только после этого добавила, — Турина саль.

По моим предположениям — больше не муж и жена.

Магия обжигала руки, но не так, как в первый раз. То есть меня все же наказывали, за нарушенное слово, но развод давали. Рисунок с кистей рук стал сходить у нас обоих. Бывший второй муж продолжал испуганно на меня моргать. Слово ему после трусливого: «мама», никто не давал.

Обряд завершился, магия, извиваясь, исчезла в алтаре, а я тяжело дыша, стояла все там же. Осталась одна проблема — мой бывший второй муж. Сказать, что он дурачок и не понял, что сейчас произошло, нельзя. А значит, вскоре весь наш маленький городок будет знать о случившемся сегодня ночью. Если наши кумушки немного подумают, то сделают простые выводы и допросят господина Жанса. Кстати, как он там? А маг храма сознается, что сегодня утром обвенчал меня с каким-то неизвестным. Все! С этого момента лучше не появляться в родном городе. Все это дела кривоглазого бога Хариша, сомнений в этом у меня не было. Но как-то из этой ситуации надо выкручиваться.

— Слушай внимательно, Ритар Висель! — прогремел мой голос под сводами храма.

Бывший муж дернулся и замер в ожидании худшего.

— Твой рот никогда не сможет произнести чего-то порочащего мое имя! — гремела я дальше, — Ты забудешь о том, что сегодня видел, как будто этого никогда не было! Ты даже написать никогда не сможешь моего имени! Попробуешь пальцами шевельнуть, и их у тебя оторвет! — пригвоздила последней фразой трепыхнувшегося бывшего муженька.

Заклинание магической печати быстро проговорила и наложила на перепуганного парня. Всё! Теперь можно вздохнуть спокойно. Он никогда не сможет рассказать ни слова из того, что сегодня случилось в этом храме.

Магия поставила парня на пол и отпустила. Бывший муж дал такого стрекоча, что в душу запали смутные сомнения. Как-то слишком быстро бывшенький от меня убежал, я что, такая страшная что ли?

Подумаешь, магией его приложила! Это еще не повод демонстрировать чувства к бывшей жене. Мог бы и повежливей быть. Я надулась и обиделась. Между прочим, я лишь на разводе настаивала, он сам меня в жены звал. А как только развелись так сбежал, как трус. Вот он прекрасный образчик современного мужчины. Ветреник какой-то попался, не может слово свое сдержать. Кто он вообще такой?

Немного постояв и повспоминав, так ничего и не придумала, не вспомнила и горестно вздохнула. Вроде сегодня должна быть свадьба моей сестры Ланы, а в итоге я два раза вышла замуж и один раз развелась. Что ж за день такой? Пора ложиться спать, может, удача повернется ко мне лицом, и завтра я во второй раз разведусь? Вот кто бы мне когда сказал, что буду мечтать о разводе? Ведь нормальная девушка мечтает выйти замуж, а не развестись.

Почувствовав, что в мыслях несу уже полную чушь, направилась к выходу, махнув рукой на дымящегося мага. Не простынет, магия не позволит.

Месяц благополучно уснул в густых облаках, которые предвещали на завтра новый снег. А мне хотелось добрести до дома и уткнуться головой в подушку. Почти бессонная ночь накануне и хлопотный день дали себя знать. Добровольный провожатый, в итоге оказавшийся бывшим мужем, исчез безвозвратно, потому не получилось у меня прогулки под луной в обществе молодого человека, как я на это рассчитывала, выезжая на свадьбу сестры. Если смотреть на ситуации с этой стороны, то день не удался. А если посмотреть с другой…. Два брака — это сильно! Уважительно подумала о себе я.

Снег похрустывал под ногами, луна послушно освещала путь. С такими направляющими добралась до своего дома быстро, дорога знакомая. От пережитых эмоций, от взволнованной магии во мне холодно не было, скорее жарко. Кровь бурлила, перегоняя силу внутри, спать из-за этого не хотелось вовсе. Нужно было успокоиться, а то не дай Хранимая Дестиэль кого-нибудь встречу по дороге и еще что-нибудь сотворю. Мне приключений на сегодняшний день вполне хватит.

Торопливо взбежала на крыльцо родного дома и оглянулась вокруг. Родной город. Приехала всего на несколько дней и в первый же день каникул нашла себе приключений, точнее мужа. Интересно, кто он такой? И каково ему сейчас? Он так же, как и я не могу мечтать о мужчинах, не может думать о женщинах? Мне его в какой-то мере стало жалко. Я-то хоть знаю причину всего этого, а он убежал, даже не расслышав, что его уже женили. Не в курсе мой муж, что на мне женат.

Неожиданно мне этот факт понравился. А вот нечего было так торопиться! Остался бы в храме и нас бы развели, а так пусть тоже мучится, как я. Оба жертвы сонного мага. А понравилось мне то, что не одна я страдаю, вот первый муж тоже теперь получает от магии предупреждения.

В доме не спали. Отец и мама сидели за столом и спать не ложились. Быстро взглянув на них, поняла, что объяснений не избежать. Сняла зимние, теплые боты, отряхнула зимнее длинное пальто от снежинок, повесила его, теплый платок на себе размотала. В общем, старалась оттянуть разговор всеми возможными и не возможными способами. Если бы знала, что родители меня ждут дома, пошла бы самой длинной дорогой, через крайний район. Там правда собаки злые, но зато еще бы задержали. А там глядишь и каникулы закончатся. Такой простой мечте не суждено было сбыться. Я уже дома и родители не спят.

— А вы чего не спите? Утро уже скоро, — решила уточнить.

Ну, а вдруг не я являюсь предметом сегодняшнего разговора? Может же быть такое?

— Рея, садись, поговорим, — ласково позвала к себе мама и показала на стул.

Стул этот стоял по середине стола на самом освещенном месте, так что скрыть эмоции от своих родителей не получится. С неохотой плюхнулась на сиденье и поняла, насколько же сильно устала за сегодняшний день.

— Спасть сильно хочется, — захныкала совсем по-детски, глядя попеременно на своих любимых родителей.

— Сейчас пойдешь, — кивнула понятливо мама, — Рассказывай, как ты сегодня вышла замуж.

— Первый или второй раз? — ради справедливости уточнила я.

— Второй? Ты вышла замуж второй раз? — воскликнула мама.

— За кого? Когда? — задал свои вопросы папа.

Я хлопала глазами на своих заботливых родителей и не знала, кому из них отвечать первому.

— Не переживайте так! Я уже развелась, — утешила взволнованных папу и маму.

— Развелась! — осипшим голосом прохрипела мама и схватилась за сердце.

Следующие несколько минут все вокруг забыли про моих два замужества и развод. Все внимание было посвящено маме. Мы с отцом носились с водой, потом с отварами и в итоге я принялась лечить родственницу, клятвенно пообещав, что она останется жива. Впрочем, отец моей клятве не сильно поверил.

Но все обернулось наилучшим образом. Магия проникла сквозь ткани и сняла спазм, позволив сердцу вновь нормально работать. Целительством специально не практиковалась, но основы экстренной помощи мы все проходили. Все же маг должен владеть разносторонними знаниями, так нас учил директор Академии ди Рив.

Маму отправили в кровать, чтобы отдыхала. Все же слишком много было хлопот подготовки к свадьбе было, да еще эта моя новость напоследок. Мама не возражала, а покорно улеглась отдыхать. А вот папа ухватил за локоток и повел вниз, явно намереваясь продолжить начатый разговор.

— Рассказывай, что еще сегодня успела сделать, — строго произнес родитель, усадив меня на все тот же стул.

— А это опять не я. Это господин Жанс! Я привела ему мужа разводиться, а он взял и поженил нас. Меня во торой раз, между прочим. Куда там магия смотрела? — закончила, недовольно ворча.

— Мне интересно, куда Жанс в это время смотрел? — нахмурился папа.

— Он опять сонный был. Я ему говорю: «разведите», а он толдычет свое упертое: «господин можете поцеловать свою жену». Вот я и не выдержала, — закончила свой короткий рассказ.

— Опять алтарь разнесла?! — побледнев, воскликнул папа и тоже схватился за самое дорогое, что у него есть. То есть за кошелек.

— Только господина Жанса подпалила, — успокоила родственника.

— Как? Он живой? — вот чего пугаться, спрашивается?

— Конечно живой, что с ним сделается. Он мне даже заклинание развода рассказал после этого. Так считай один браком меньше. Осталось только утреннего мужа найти, — объяснила своему папе и в задумчивости подперла щечку кулачком.

— Вот об этом собственно с матерью мы и хотели с тобой поговорить, — произнес отец таким тоном, что всякую расслабленность у меня, как рукой сняло, и заставило насторожиться.

— Это о чем? — насторожилась такому вступлению.

Отец кашлянул, потом начал говорить.

— Рея, ты уже давно достигла того возраста, когда пора выходить замуж, — начал мой отец.

«Уже вышла» — прокомментировала про себя.

— Мы с матерью нашли здесь для тебя жениха. Он очень хороший парень, — продолжил мой родной человек.

«Еще один» — прокомментировала так же про себя.

И ведь сколько заботы в этом, внимания. Даже не обидишься на родителей. Я же сама, без их ведома выскочила скоропостижно замуж. А заботливые родители заранее мне жениха подбирали.

«Интересно, у них конкурс какой был? Или так, ткнули в самого богатого?» — меня уже разбирало любопытство.

— Собирались тебя с женихом познакомить на свадьбе Ланы. Так вот незадача, утром господин Жанс все перепутал, — хлопнул сердито ладонью по столу отец, отчего подпрыгнула на своем стуле от неожиданности. Помолчав, стал говорить дальше. — Твоя неожиданная свадьба была слишком неожиданная. В общем, не стали мы тебя с женихов тебя знакомить.

Вот тут ко мне стали подбираться подозрения. Настойчивый кавалер, с близкопосаженными глазками, причем он меня знал, а я его нет. Его предложение жениться после часа знакомства. Уж не он ли мой жених, выбранный родителями.

— Имя у моего жениха есть? — подозрительно уставилась на отца, стараясь вывести их интриги на чистую воду.

— Ритар Висель, — спокойно ответил отец, посеяв в моей душе панику. Не заметив моего перепуганного выражения на лице, продолжил, расхваливая предложенный мне товар. — Сын нашего мэра, учился в Академии королевских чародеев. С тобой, правда, не пересекался, но наслышан. Мы с ним много беседовали. Очень хороший и воспитанный молодой человек.

— Хранимая Дестиэль, — потрясенно прошептала я.

— Ты его знаешь? — поинтересовался отец.

— Ага, познакомились уже, — сглотнула, — в храме…. Когда разводились.

— Как это разводились? — сильно удивился отец.

— Я же говорила, — начала задумчиво водить пальчиком по столу, растягивая слова, стараясь оттянуть родительский нагоняй, — что сегодня второй раз замуж вышла.

— Ты же развелась, — тут же поддакнул непонятливый родитель.

— Вот как раз за этого, вашего Ритара Виселя замуж и вышла, — развела руками и надула щеки в характерном жесте, сжав губы и выпустив воздух.

Мол, без вины виноватая я, простите дочь любимую.

Отец второй раз за это раннее утро побледнел, но схватился теперь за менее ценное, чем кошелек место — сердце. Я даже его понимала. Иметь такую дочь, которая в один день в состоянии выйти замуж два раза, разбить алтарь, потом его собрать, а под конец подпалить мага храма, дело хлопотное.

— И развелась, — после того, как перевел дыхание, произнес отец.

— Развелась, — подтвердила ему, — может водички? — участливо спросила его.

— Нет, у меня тут есть, — папа полез к поясу и вытянул фляжку, сделал несколько глотков и стал завинчивать пробку. Потянуло запахом коньяка.

Пауза затянулась, но сказать мне было нечего.

— Как думаешь, Ритар Висель не захочет еще раз на тебе жениться? — наконец произнес мой родитель.

Ценю заботу своих родных о себе. Но это же надо! Он о каком-то Виселе беспокоиться в данный момент больше, чем обо мне. О моем желании выходить замуж за этого разведенного мужа, отец даже не спросил. Вот обиделась я, честно!

— Не согласиться. Я на него магическую печать наложила, — буркнула родственнику недовольно.

Отец понимающе кивнул, причем возражать или ругать тоже не стал. Снова повисла тишина. Небо стало сереть, явно намекая, что разговор затянулся и пора его заканчивать. Но в тот самый момент, когда я прятала второй зевок и думала, что на этом тема исчерпана, мой папа снова заговорил.

— Тебе нужно найти того мужчину, за которого утром вышла замуж, — как будто откровение произнес мой родитель.

— Всей душой к этому стремлюсь, — сквозь зевок произнесла я, — Вот только посплю и поеду в Столицу разыскивать франта в фиолетовом плаще и сапогах с пряжками.

— Рея, я серьезно, — вновь грохнул по столу отец.

— Так и я не шучу. Думаешь, мне приятно, когда… — дальше закашлялась и смутилась, договаривать не стала.

Вот уж точно мало радости, когда представляешь поцелуйчик с красавчиком, а руки печет, как будто в жаровню с углями засунула. Такого врагу не пожелаешь.

— Вернуться тебе нужно будет в Академию, — веско произнес отец, — Помнится, ты говорила, что ваш директор из бывших чародеев?

— Вроде, — неуверенно подтвердила я, уже понимая, к чему он клонит.

— Значит, возвращаешься в Академию и идешь к директору. Все ему рассказываешь, без утайки! Я тебя знаю! — пригрозил ошеломленной мне родитель. — Он мужик умный, поможет найти твоего мужа.

— Почему умный? — спросила потрясенная я, совершенно игнорировав замечание, что он может помочь.

Будто в этом вопросе не сомневалась, а в глубине ума руководства Академии даже очень.

— Потому что дураков в чародеи не берут, — отрезал мне отец.

— Не пойду! — затрясла головой, — Ни за что не пойду!

— Почему? — строго спросил родитель.

— Я его боюсь, — прошептала и стала оглядываться в опасении, что господин ди Рив может услышать.

— Ты же господина Шортана боишься, — тут же прокомментировал мое заявление отец.

— Серого волка я просто боюсь, — отмахнулась на слова родителя, — он всего лишь съесть может. А господин директор чародей. Говорят, от них еще никто живым не уходил.

Судорожно сглотнула и моргнула после своей фразы. Живая фантазия стала подсовывать мне картинки, где я распростертая на сером каменном, холодном полу молю о пощаде, а директор Академии магией, исходящей из его рук, вытягивает из меня последние капли жизни. Картинка меняется и я уже вишу (или висю) на цепях и опять из меня господин ди Рив вытягивает все соки. А вот еще… фантазия разбушевалась, но вернул меня к реальной жизни голос отца:

— … Утренней каретой выезжаем, — закончил свою, надо думать проникновенную речь родитель.

— Куда? — честно удивилась я.

— В твою Академию, — несколько удивленно пояснил мне отец.

— Зачем? — после бессонной ночи и длинного дня никак не могла сообразить в чем ожидает меня новый катаклизм.

— Чтобы с директором твоим поговорить, — пояснил мне родитель, — Ты не слушала что ли? — возмутился он.

— Слушала, — вяло опровергла справедливое обвинение.

— Я и вижу. Слушала она. Все! Собирай вещи, и выезжаем! — стукнул по столу ладонью отец и я в тот же миг проснулась.

В моменты, когда моей свободе хоть что-то угрожает, я мобилизуюсь быстро, и даже мозг иногда включается.

— Папа! — остановила я поднимающегося родителя со стула. — Я сама пойду к директору!

— И даже все ему расскажешь? — подозрительно спросил меня родитель, увы, хорошо меня знавший.

— Расскажу! — шлепнула ладонью по крышке стола.

Звук получился не такой солидный, как у отца. Все же опыта у него больше, ведь двух дочерей растил, и ладонь шире. Хотя первый вариант мне казался ближе к истине. Отец послушал колебания от моего хилого шлепка и потребовал:

— Поклянись!

Приплыли!

— Ты что же родной дочери не веришь? — возмутилась я.

— Клянись своей магией или как там у вас принято? Печатью? — ух, ты какая осведомленность! Я была восхищена, чем воспользовался мой отец, — Или мне с тобой выезжать?

Угроза была реальной.

— Клянусь! Что расскажу своему директору Академии ди Риву о своем браке и муже, чтобы он мне помог его отыскать! — произнесла свою клятву и магия обвила обе моих кисти.

Магическая печать обещания теперь не позволит мне смухлевать.

«Только срок-то я не указала в клятве» — самодовольно произнесла про себя я.

Поблажек мне не было. Отец настолько боялся потерять такого хорошего жениха в виде сына меры нашего города, что мои вещи, лишь на половину распакованные, были запиханы самолично запиханы отцом в дорожные сумки. Родитель за руку отволок на постоялый двор и впихнул в дорожную карету в сторону моей дорогой Академии.

А ведь я так надеялась провести каникулы с семьей, поесть маминых пирогов, рыжике те же грустили обо мне всю зиму, но нет! Папочка запихнул свою родную кровинушку в почтовую, холодную карету и отправил к жуткому директору на растерзание.

Мерное покачивание на снежной дороге, скрип полозьев по снегу прикачали меня. И сквозь сон подумалось: «Если ему так нравится сынок мэрский, сам бы и женился».

Мозг отрубился окончательно. Подумать о том, что мой родитель уже женат несколько лет, причем на женщине, являющейся моей мамой, просто не догадалась. Самым легким вариантом выхода из такой ситуации мне казалось — женить отца на моем втором бывшем муже.

Весь обратный путь я сладко спала, причем припадала головой на своих соседей. Они фыркали, пинались, отпихивали меня. Вредные какие, человек может со свадьбы едет, устал. Что же ему и передохнуть нельзя? Я вообще собиралась спать сегодня в кровати, но родитель посчитал иначе, из-за чего, люди добрые, терпите сонную девушку на ваших плечах.

Наконец я нашла неприхотливого и доверчивого попутчика, меня приняли на плечо, достаточно обширное и даже обняли, укутав в плащ, чтобы теплее было. Улыбнулась благодарно во сне, и больше ни на какие мелочи не отвлекалась.

Запах был мужской, он приятно обволакивал и давал ощущение покоя и защиты. Бессонная ночь с сестрой, ранний подъем, затем три свадьбы, причем две из них моих и одна сестры, развод, опять бессонная ночь. Все это забрало столько сил, что спала я крепко до самого прибытия, удобно утроившись в чьих-то добрых руках, как отданный беспородный котенок, доверчиво мурлыкая в новых хозяйских руках. Меня даже остановка на постоялом дворе, где для нашей кареты перепрягали пристяжных лошадей, не разбудила.

— Студентка Варас! — раздалось над моим ухом.

— Я учила! — подскочила в тот же миг, отозвавшись на собственную фамилию и знакомых голос куратора.

Открыв глаза, с изумлением обозревала почтовую карету и посмеивающихся пассажиров.

То, что смеялись надо мной, не было никаких сомнений. Все, буквально все смотрели на меня и хихикали. Оглянулась сонным взглядом и только, что вслух не спросила: «А где аудитория?». До сознания очень слабо стала пробиваться мысль, что я в карете прибыла в город студентов.

— Студентка Варас! — рыкнуло еще раз надо мной.

— А-а?! — повернулась на голос и судорожно сглотнула.

Передо мной сидел ужас моих учебных лет — Люк Шортан. То, что мы с ним собирали недавно алтарь в моем родном городе, из памяти просто вылетело. А вот его злой взгляд перед тем, как я выбила дверь аудитории, вновь вспыхнул в воспоминаниях.

Сейчас глаза волка полуоборотня смотрели мало сказать строго, скорее меня опять съесть хотели. Судорожно сглотнула и стала быстро шарить рукой в поисках моего узелка с вещами. Когда отец отправлял меня обратно в Академию, забрать все вещи не позволил, объясняя тем, что времени на сборы мало, а мама соберет и потом с почтовой каретой вышлет мне на квартиру. Так что узелок был небольшой, и найти его не удавалось никак, упал на пол, наверное.

Не обнаружив узелка на жесткой лавке почтовой кареты, предположила, что поклажа моя упала на пол. Кто ж будет заботиться о багаже спящей пассажирки? Без объяснений резко наклонилась вниз головой и начала осмотр пола в поисках своего багажа. То, что я там усмотрела, заставило меня зависнуть надолго в неудобном положении.

Под скамейкой я увидела сапоги с квадратными пряжками, те самые, в которые был обут мой первый муж, когда был на церемонии бракосочетания в храме. Положение сапог было странным, как будто под лавкой был засунут человек, обутый в эти сапоги.

«Это он!» — была радостная первая мысль, от того, что я нашла своего мужа. Кровь прилила к сонной голове в таком неудобном положении, в висках застучало и я стара думать дальше.

«А почему он едет под лавкой? У него, что денег не было и мой муж едет зайцем?» — согласна, не сильно умная, но мой интеллект только просыпался и набирал обороты.

«Бред! Не будет человек ехать под лавкой, он там просто не поместиться!» — прорезалась более разумная мысль.

«Это живой не поместиться» — тут же возразила себе и стала присматриваться к собственному мужу, опознанному мной по сапогам с квадратными пряжками.

«Так его убил кучер и засунул под лавку!» — тут же подсказала ответ студенческая смекалка. Что ж, вполне логично. Кучеру понравились сапоги или тугой кошелек пассажира, и он его убил на станции, а труп засунул под лавку, чтобы выкинуть в безлюдном месте.

«А пассажиры?» — стала пробиваться еще более здравая мысль.

«В сговоре! Или соучастники» — мозг, привыкший решать и не такие задачки на контрольных, с готовностью подсунул самый логический ответ.

Придя к такому заключению, резко выпрямилась и со всего маху заехала своему куратору Шортану, о чьем присутствии совершенно забыла, затылком в челюсть. Выть в этот раз он не стал, лишь лязгнул зубами, но от этого звука меня пробрала дрожь. «К поеданию готовиться» — тут же объяснила себе ситуацию.

«Вокруг соучастники преступления и куратор съесть меня хочет! Бежим!» — резанула трезвая мысль.

Извиняться перед полуоборотнем не собиралась совершенно, тут бы живой остаться! Вскочила на ноги и, отпихивая толстого господина у дверцы почтовой кареты, с криком: «Убиваююют!», кинулась на заснеженный почтовый двор.

На главную: Предисловие

Елена Помазуева Академия королевских чародеев

Елена Помазуева
Академия королевских чародеев