Прошел месяц. Вот уже месяц Людовик был здесь. Он по-прежнему спал, все время спал. Иногда вечером Жюли уходила от него пораньше. Не то чтобы она отдалялась от сына, просто ей требовалось восстановить силы. Ожидание оказалось долгим. И тяжким. Порой ее охватывало отчаяние, хотелось все бросить, перерезать последнюю ниточку надежды, которая связывала ее с сыном, опустить руки. Однако такие мгновения были редки и кратки. Чаще всего они случались, когда Жюли отступала на шаг, чтобы со стороны оценить ситуацию, и внезапно осознавала, насколько все серьезно. И быстро возвращалась в свой кокон несколько смутной, машинальной неуверенности. Столкнувшись лицом к лицу с такой реальностью, можно вообще сойти с ума. Лучше делать вид, что не замечаешь самого трудного, не думать об этом, выдвинуть на первый план будничные заботы, жить сегодняшним днем, не сознавая последствий, питаться воспоминаниями, чтобы не мучиться настоящим, а особенно ожиданием того, что может произойти. Жюли принимала вещи как они есть, проживала каждое мгновение, потихоньку вновь обретала интерес к жизни. Отчаяние и печаль еще никогда никому не помогли выдержать испытания. Поэтому Жюли регулярно встречалась со своей подружкой и ужинала с Полем. Она старательно сохраняла способность жить в обществе и таким способом пользовалась редкими лучиками солнца, пробивавшимися сквозь тучи на небе ее жизни.