Глава 24. Дом

Сквозь сон в сознание просочился жалобный скулеж. Будто дворовый пес сетовал на судьбу и голодный живот… Радостная прохлада, волной свежести омывшая мое тело… одиночество… грусть и снова чистая, незамутненная, искренняя радость, принятие… слияние… нет, не душ, а чего-то большего, словно меня растворяет в себе нечто безграничное, родное… теперь, но до боли одинокое…

Наконец, мне удалось вынырнуть из яркого и красочного переплетения чужих эмоций и чувств. Сделав судорожный вдох, я открыла глаза и попыталась отстраниться от этого… нет, к счастью, не кошмара, а какой-то неведомой, но не враждебной сущности, наоборот, очень даже набивающейся в друзья и не вызывающей неприятия. Мысленно отодвинулась от очередного «очевидного невероятного» — ох уж, эти порождения магического мира! — села и обняла себя руками, чтобы унять дрожь. Осмотрелась и выдохнула с облегчением: вокруг никого, а я спала на огромной кровати под черным бархатным балдахином с золотыми кистями в королевских размеров покоях.

Дневной свет проникает в помещение через три стрельчатых окна, украшенных витражами, сияющими в солнечных лучах. Цветное стекло играет на свету веселыми бликами, создавая особую атмосферу интерьера. Окрашенные в различные тона «солнечные зайчики» разбегаются по мебели: красивому тяжелому бюро из красного дерева в левом углу; чайному столику в окружении глубоких парчовых стульев — кресел, гобеленам, выполненным в светло — коричневых тонах, почти полностью скрывающим стены, «согревая» общий фон, терракотовым глазурованным изразцам, которыми облицован высокий, мастерски выполненный камин, и внушительному кожаному креслу — качалке, что замерло возле него. В таком обычно хочется представить хозяина дома, который после тяжелого суетного дня, покачиваясь, курит трубку, потягивает янтарный виски и читает любимую книгу.

Я выбралась из-под одеяла, чувствуя слабость, как после болезни и осмотрела себя. Меня переодели в чистую длинную рубашку из приданого. Чей-то жалобно — радостный скулеж продолжал звучать где-то на задворках сознания, полностью выпихнуть его из своей головы не получилось.

Спустила ноги… на паркет, и моя сибаритская натура возликовала: хозяева здесь гораздо больше заботятся об удобстве, чем в Хемвиле, не говоря уж об обители Святой Матены. И хоть ступать босиком по паркету было холодновато, я наслаждалась его гладкой поверхностью с классическим рисунком в елочку, да впрочем — всем!

Испытывая определенную неловкость, — все-таки проснулась в незнакомом месте, куда не своими ногами пришла — еще раз осмотрела мебель и отделку, даже пальчиками попробовала, потому что сдержать профессиональное и обычное бытовое любопытство сил не было. Еще в туалет хотелось, а ночного горшка не видно.

В поисках этой нужной штуковины осторожно, неуверенно открыла одну из дверей и — оказалась в гардеробе, где свои сундуки с приданым сразу же увидела. Значит, меня в этих замечательных покоях поселили. Классно!

Выглянула в следующую дверь. Хм — м, пустой коридор, с развешенными вдоль стен масляными светильниками под стеклянными колпаками, а не чадившие факелы, как в том же Хемвиле.

Открыв третью дверь, расположенную почти рядом с камином, я замерла от восторга. Уборная, самая настоящая! Да — не унитаз, а можно сказать почти дырка над полом, с легким гудящим сквозняком в трубе, но все же — цивилизация. Из этой комнатушки вела еще одна дверь, выяснилось, в теплую комнату с ванной, снабженной сливом. Одна стена этого замечательного «санузла» является одновременно частью камина. Здесь же имеется довольно внушительный насос, но накачать воду у меня силенок не хватит, а жаль — искупаться хотелось неимоверно. К немалой радости, я обнаружила здесь ведро с водой, пусть комнатной температуры, но привести себя в порядок хватит.

Быстро посетив драканий клозет, вымылась, словно ребенок, радостно наблюдая, как убегает вода в слив. Почистила зубы и почувствовала себя гораздо лучше. Выбрала для первого дня в новом доме красивое платье из голубого бархата с золотистой вышивкой ромбиками по корсажу и рукавам, заплела обычную косу и посмотрела на себя в зеркало.

«Я самая обаятельная и привлекательная. Все мужчины без ума от меня. У меня стройная фигура, красивые ноги…» — пропела я, глядя с улыбкой на свое отражение, вспомнив замечательный фильм.

На меня смотрела красивая молодая женщина. Яркая, экзотическая. Золотая, можно сказать, начиная с аккуратно причесанной головы и до кончиков пальчиков на руках и ногах, ведь там тоже есть двухцветные переливающиеся чешуйки. И голубой бархат ей очень к лицу.

С улыбкой покружилась вокруг своей оси, но затем страх и озабоченность снова заполнили золотисто — желтые глаза, отразившиеся в зеркале. И рефреном моим чувствам вторила чужая печаль и тоскливый настырный скулеж.

Присела на стул и задумалась: «Где мой благоверный, когда он так необходим?» Несомненно, я сейчас в его замке, с чего бы меня отправили в другое место. Да еще в бессознательном состоянии, и после всех темных клятв, что он принес. А еще не давал покоя кто-то новенький, нахально забравшийся в мою голову. Эмоции Сэбиана пока ощущались приглушенным фоном и нисколько не надоедливым, а вот этот… нытик…

Неожиданно вспомнила, как Ноэль «разговаривала» с Хемвилем. Так — так, похоже, меня уже привязали к родовому гнезду Керо. Я встрепенулась, осененная мыслью и приложила руку к стене, раскрываясь. Вот оно что… Это мой новый дом: голодная, одинокая, печальная… бессовестная, темная… жадюга.

«Да ты совсем ошалел? — зашипела я, оседая на пол от слабости. — Сейчас всю выпьешь, а что дальше? Опять один останешься?»

Дом поспешил выразить сожаление и неумело рассыпался в извинениях, видимо отвык это делать. А может, вообще, лишь учился этому.

Удивительно, но мы понимали друг друга без слов, на уровне эмоций. Сидя на полу, привалившись к стене, я хрипло рассмеялась, воспринимая огромный замок этаким большим добродушным псом, который с голодухи чуть хозяину руку по локоть не оттяпал. Какое-то время приходила в себя, потом почувствовала, что со мной поделись… «темной» энергией. Невероятно, но меня обдало живительной прохладой, подобной легкому бризу, а я взамен снова послала Дому радостного тепла. Мы передавали друг дружке внутреннюю силу, делились, оказывали поддержку, сливались, связывались еще крепче, полнее. Да уж, все тут… темные проныры. И муж, и «недвижимость» его тоже. А какие сюрпризы еще земля подкинет — страшно представить.

На ноги я поднялась вполне бодренькой, от слабости и следа не осталось — обмен с Домом, который, уверена, я обязательно полюблю, не прошел даром. Подошла к одному из окон и распахнула, заглядываясь на витраж. Из нашей истории помнила, что техника получения панно из цветного стекла была известна еще в Древнем Риме и Константинополе. Но только в Средние века изготовление витражей превратилось в искусство, связанное с культовым зодчеством, в первую очередь. В эпоху Средневековья и Возрождения искусство витража получило бурное развитие. А его настоящий расцвет начался с XII века. Сложно, конечно, соотнести те времена с тем, в котором нахожусь сейчас, по развитию, ведь я слишком мало знаю об Эсфадосе и почти ничего видела, но, в целом, похоже.

Я вспомнила одну из простейших технологий получения витражей. Стекло варили в специальной печи, одновременно окрашивая в нужный цвет. Затем из него отливали плоский лист, который разрезали на фигурные пластинки в соответствии с подготовленным рисунком. Для разделения на фрагменты использовали раскаленный железный прут. Кусочки стекла раскладывали на деревянной доске по эскизу будущего панно и расписывали красками, последовательно обжигая витражное полотно в печи. Элементы будущего витража прочно скрепляли с помощью свинцовой проволоки, спаивая швы. И наконец изделие помещали в деревянную, а позже — металлическую раму.

В связи с этим мне почему-то сразу пришла в голову мысль: здесь это красивейшее произведение искусства служит не столько для украшения, сколько для практичной цели — защиты от осколков при землетрясении.

Перегнувшись через подоконник, я выглянула наружу. До жутковатого, с неровными резкими краями, рва, окружающего территорию замкового комплекса, было далеко. Площадь внутреннего двора, вместе с жилыми и хозяйственными постройками приятно поразила. Куда там скромной Обители Святой Матены, даже Хемвиль серьезно уступал размаху родового владения клана Керо. А ведь я еще не видела пашен, огородов и всего, что может быть связано с предполагаемой вотчиной — земледелием.

Определившись со своим местонахождением: второй этаж, полагаю, основного здания. Воспользовавшись моментом, я решила посмотреть и понаблюдать, благо и с этой высоты все было как на ладони. Тем более, в поле моего зрения попали представительницы прекрасной половины расы драканов, которые, по рассказам Сэбиана с Ройваном, магией не наделены, крыльев тоже не имеют, а вот «пятую конечность» трансформировать умеют — это уже свойство тела. Две драканки вывешивали на перекладины мокрую пряжу возле одноэтажного каменного домика. Наверняка там либо красильня, либо целый ткацкий цех. Сами работницы очень заинтересовали меня. У одной — из-под длинной зеленой юбки в складочку виднелся небольшой хвостик с аккуратной шишечкой на кончике. А у второй — хвоста не видно, впрочем, она была менее чешуйчатой, чем ее товарка.

Женщины шептались и посмеивались, сноровисто развешивая пряжу. А я разглядывала их свободные вышитые рубашки, заправленные в цветные юбки длиной до щиколоток. Удобные: и ноги почти целиком скрывают, и в тоже время не мешают при ходьбе, собирая грязь. Внешне драканки такие же смуглые, как местные мужчины, и такие же жгучие брюнетки с длинными волосами, заплетенными в свободные косы.

Мимо увлеченно щебетавших о чем-то работниц прошел один из ранатов, сопровождавших нас в дороге сюда. Чуть замедлился, с интересом поглядывая на них, чем привлек внимание хвостатенькой драканки, кокетливо посмотревшей на него и легкомысленно захихикавшей.

Из-за торца здания появилась приметная парочка: девушка, внешне очень привлекательная, минимум чешуйчатая, без хвоста и с гривой распущенных черных волос — этакая цыганочка; и мужчина, пытавшийся удержать ее за локоть, самый хмурый из ранатов. Сейчас на его лице отражались отчаянная решимость, злость и грусть. Он что-то тихо сказал, видимо уговаривал красотку, но та выдернула руку из мужской и беззаботно рассмеялась. Повела плечиком, повернулась ко мне лицом — и мелодичный смех оборвался. Знойная брюнетка на мгновение застыла, увидев меня, а в следующую секунду ее лицо перекосила злоба, придав чертам хищное выражение. Дракана танцующей походкой уверенной в собственном очаровании секс — бомбы, вызывающе покачивая бедрами, поспешила прочь от неудачливого ухажера.

Я невольно посмотрела ей вслед и насторожилась, потому что в «зоне боевых действий» появились о чем-то беседовавшие Сэбиан, Ройван и еще один незнакомец. Девушка с обольстительной улыбкой змеей скользнула к моему (!) мужу, бесцеремонно прерывая лордов! Прильнув к нему всем телом, обняла за шею и громко мурлыкнула:

— Мой любимый грант, я успела соскучиться по вам…

У меня в груди при виде этой картины начала кислотой разливаться ревность, причиняя боль.

Тонкие пальчики чернокудрой мерзавки скользнули по весьма удивленному лицу моего любимого гранта, который, к его чести, взирал на эту гадину с недоумением. Я даже вздохнула с облегчением, увидев, что муж удивлен и нисколько не рад, и не поощряет, предположительно, бывшую фаворитку.

— Бетина, ты случайно головой не приложилась где-нибудь, пока меня дома не было? — насмешливо поинтересовался Керо, уверенно и довольно жестко захватывая кисти интриганки и отстраняя ту от себя полностью.

Но боль и неуверенность все равно разбередили душу, и муж почувствовал мои эмоции. Взглядом безошибочно нашел меня, несколько долгих мгновений изучал, затем, наклонив голову, уже по — другому посмотрел на Бетину. Такой взгляд у гранта я уже видела в Хемвиле, когда он решал, кому из Сандерских преподнести «подарочек».

Девушка стушевалась, но как-то неубедительно, больше на публику, при этом огладив свои крутые бедра, слегка склонилась и удалилась. А во мне снова вспыхнула ревность, дикая и болезненная.

— Сафи, родная моя, ты встала? — с улыбкой спросил Сэбиан, подходя ближе к окну и задрав голову. — Мне прийти или…

— Лучше я к тебе, — поспешила с ответом и честно призналась в своем любопытстве. — Я хорошо себя чувствую и хочу посмотреть дом. — И улыбнулась мужу, чувствуя как негатив уходит, благодаря его искренней радости и отставке прилипчивой драканы.

— Сейчас пошлю к тебе горничных помочь и проводить на завтрак.

— Спасибо, мой лорд, — кивнула Сэбиану, затем Данкеро и закрыла окно.

Минут через пять, как было обещано, пришли две молоденькие драканы и с нескрываемым любопытством разглядывали меня, а я их. Одна — кроткая симпатичная чешуйчатая девушка — назвалась Медалой. У второй — Сойры — в темных глазах отражались презрение и неприязнь ко мне, хоть та и пыталась их скрыть под натянутой улыбкой. Конечно, я понимала, когда ехала сюда, что сразу меня тут любовью и почитанием не одарят, но вот так, с первого взгляда презрением обливать…

Меня провели по двум коридорам, отнюдь не похожим на каменные мешки Хемвиля, с окнами, дававшими достаточно света. Благодаря стенам из светлого камня, старинный замок не выглядел мрачно. Надо сказать, драканы умеют строить. Мы спустились по широкой лестнице с резными перилами — почти как в викторианских домах старой Англии — и оказались в просторной квадратной зале с длинными столами, один из которых стоял перпендикулярно остальным. За ним меня уже ждал муж и, надеюсь, друг, Данкеро. Оба при моем появлении встали, приятно удивив, после поведения за столом в походных условиях.

Пока я шла к столу в сопровождении многочисленных взглядов, не смогла не отметить, что все до единого здесь — смуглые жгучие брюнеты. Получается, еще и белая ворона теперь, контрастно выделяющаяся из общей массы темных. Хоть бы не сочли, что я противостою им. В общем, струхнула и растерялась, а настроение, и так подпорченное, ухудшилось. Но я старательно улыбалась присутствующим и шла к мужу.

Наконец-то, моя подрагивающая ладошка оказалась в теплой сильной широкой ладони Керо, почти утонув в ней. Он легонько, ободряюще сжал мои пальцы, помогая сесть в резное красивое кресло — стул с овальной спинкой. И шепнул, заглядывая мне в глаза:

— Все нормально?

Я кивнула, ожидая, что сейчас начнется традиционный завтрак. Но муж удивил, снова встал, продолжая держать меня за руку, и представил:

— Ваша хозяйка — леди Сафира Керо, слово миледи — мое слово, моя честь — ее честь, ее жизнь — моя жизнь. Отныне и навсегда!

Драканы молча встали, мне же не дал Данкеро, мотнув головой. Затем я от неожиданности вздрогнула — все заорали и замолотили ложками о тарелки и кружки. А кое-кто от избытка чувств — кулаками по столешнице. Прислуга быстро разнесла кувшины с алкоголем, и далее с криками якобы радости и ликования клан выпил за новобрачных. Но при этом выглядели темные, вроде как предпочитавшие «светлые» эмоции, отнюдь не так убедительно, из-за чего я сделала вывод: ко двору здесь не пришлась. Просто гранта Керо все уважали и, однозначно, побаивались. В общем, праздничная трапеза в новой семье для меня лично прошла уныло.

После застолья муж устроил мне персональную экскурсию по дому и окрестностям. Замок действительно оказался огромным. Со своеобразными казармами, где проживали неженатые ранаты; работным домом для женщин, отдельным жильем для супружеских пар. Конюшни, маслобойня, склады, пекарня… на горной речке с радугой над водой высилась мельница. Из реки насосами качали воду на кухню и в бани, похожие на турецкие, сообщавшиеся с основным зданием крытым переходом. Строение, которое я видела из окна, оказалось прачечной. Кроме того, все «пахучие производства», обслуживающие нужды замка, располагались с учетом розы ветров, чтобы все запахи уносило в горы.

Я ходила с мужем, вцепившись в его руку как клещ, и восхищалась всем, что видела — настолько продумано, крепко, надежно и с умом сделано. Здесь во всем чувствовалась рука хозяина, рачительного и опытного.