Глава 14. Чужие обычаи

— Завтрак! Быстро! — приказал Керо караульным, встретившим нас в лагере.

Я обратила внимание, что трое «поставленных на хозяйство» драканов выделяются повышенной чешуйчатостью, если так можно сказать. Видимо, представители темной расы различаются между собой и по этому признаку.

Дежурные по кухне сноровисто подкатили два бревна и натянули между ними кожаное полотно, устроив своеобразный низенький столик, вокруг разложили подстилки. Прямо кемпинг за две минуты…

На стол выложили, предварительно развернув из холстин, хлеб, сыр, вяленое мясо, чем-то наполненные бурдюки с выпирающими боками, и роскошь для весны — яблоки.

Как только Ройван жестом позвал нас завтракать, Ноэль послушно подошла и присела на подстилку. Похоже, она во время предыдущей поездки освоилась с правилами и обычаями драканов.

Я вздрогнула, когда Сэбиан неожиданно взял меня под локоть, чтобы проводить к столу. А потом настал черед новым сюрпризам. Едва я протянула руку к кусочку сыра, Керо сцапал его и пояснил:

— Сафира, ты моя жена. По обычаям драканов, за общим столом замужнюю женщину всегда кормит муж.

Я вытаращилась на него и спросила:

— А если он не в состоянии этого делать? Напился, например. Или обиделся на жену… Тогда что?

Лорды поморщились, а от темного внутри меня исходило возмущение.

— Драканы не пьют… точнее не пьянеют, — с едва заметной снисходительной улыбкой пояснил Ройван.

— А обида? Или ненависть? Или… — попыталась уточнить наиболее возможные причины будущей голодовки.

— Дракан никогда не обижается на женщину, — вновь отозвался Ройван. — Это… мы настолько разные, а женщины слабые, что… уровни восприятия другие, — он с трудом подбирал слова, объясняя очевидное для них положение вещей. — Разве может обижаться день на постоянно сменяющую его ночь?

— Да — да, — хмыкнула я беззлобно, вспомнив первую встречу с драканами, их настороженное, предвзятое отношение. — Вы не обидчивые, просто память у вас хорошая…

Данкеро, уловивший мою иронию, прикусил губу, в его глазах блеснули смешливые искорки. А вот Керо спокойно наблюдал за мной изучающим взглядом, продолжая держать в руке тот кусочек сыра, который я должна была взять губами.

А, ладно, раз так положено, пусть кормит. Будем налаживать семейные отношения, в конце концов, аппетит разыгрался после насыщенного событиями раннего утра, проведенного на свежем воздухе, не шуточный. Я чуть наклонилась и, обхватив запястье мужа руками, поднесла к себе. Вдохнув кисловатый запах овечьего сыра, осторожно взяла губами кусочек. Ни взгляд Сэбиана, ни поза не изменились, зато темный у меня внутри отозвался удовлетворением, дав понять, что вероятно это испытываемые мужем эмоции. Пока с удовольствием жевала вкусный сыр, одновременно пыталась разобраться, как теперь к этой обретенной способности относиться. Тем временем длинные сильные пальцы кормильца предложили взять кусочек лепешки, затем сунули мне в руки деревянную кружку с каким-то кисломолочным напитком.

Я прожевала, запила и напомнила с извиняющейся улыбкой:

— А за что ваши мужчины могут ненавидеть женщин?

Муж осторожно, словно боялся спугнуть, ласково провел здоровенной лапищей по моей щеке и заботливо убрал мешавшиеся прядки золотистых волос за плечо и короткие — за ушко. Потом, словно в противовес этой нежности, строго предупредил:

— Мы — темные! Ненависть тоже темное чувство. Есть у нас те, кто активно поддерживают ее в других, чтобы питаться и укреплять свою силу. А вообще, дорогая, ненависть у темного — весьма кратковременное чувство…

— Почему? — почти шепотом спросила я.

— Потому что ненавидим мы лишь врагов, а врагов убиваем… рано или поздно. А так как даром кормить чужую силу своими темными эмоциями никто не хочет, то убивать врагов, как правило, поторапливаются.

Покивала, давая понять, что услышала. Запила из кружки чем-то по вкусу напоминающим наш айран не столько еду, сколько ошарашившую информацию.

И куда, спрашивается, еду? К чокнутым убийцам?

Мое состояние не замеченным не осталось. Кусочек вяленого мяса муж поднес к моим губам со словами:

— Я рассказал об этом к тому, чтобы ты знала: среди драканов больше всего ценятся положительные эмоции и чувства, как ни странно для вас, светлых, звучит. Чем проще смотришь на жизнь, тем дольше живешь, и меньше пиявок будет питаться за твой счет и высасывать жизненную энергию. — Заметив мое удивление, он весомо добавил: — Поэтому лишний раз думай, прежде чем говорить. Сдержанность тоже приветствуется.

Я уныло кивнула, вспомнив, что недавно прыгала. Задумавшись, как выгляжу со стороны, самой себе напоминая беспомощное дитя, взяла кусочек предложенного мяса, нечаянно лизнув кончики пальцев «заботливого папочки». А он неожиданно вкрадчиво добавил:

— Хотя, сдержанным должен быть мужчина. Женщинам, особенно замужним, прощаются вольности. Вы же… другие…

Радостно встрепенувшись, я приподняла голову и переглянулась с не менее удивленной Ноэль, которая, по — видимому, тоже впервые услышала неизвестные факты о жизни драканов, причем от них самих.

Дальше я не обращала внимания, что ем и каким образом, в основном интересуясь внешностью Керо. На этот раз залюбовалась игрой света в абсолютно черных, блестящих гладких волосах, закрепленных золотым колечком, пускавшим солнечных зайчиков.

Взяв губами очередной ломтик сыра, я на мгновение замерла, заметив как Сэбиан слизнул крошку с пальца и следом отправил себе в рот кусочек лепешки. Это так лично выглядело, что даже дыхание сперло от всплеска непривычного ощущения близости. Наблюдать, как муж ест, оказалось так интересно и даже немного забавно, потому что когда он жует, чешуйки едва заметно шевелятся и уши двигаются.

— Что вас так развеселило, миледи? — отвлек меня Данкеро.

Не найдя с ходу что ответить, просто пожала плечами, чувствуя как щеки предательски заливает от смущения.

Сразу после завтрака начались стремительные сборы. «Столик» и подстилки скатали, палатки сложили за минуту. Поклажу навьючили на запасных лошадей. Пришла и наша очередь «по коням». Точнее — моя. С опаской подошла к привязанному Сереге. Сперва пробовала подластиться к несговорчивому животному, тихонечко болтая всякие нежности, потом нанизала припасенное для него сморщенное яблоко на ветку и осторожно протянула. Конь громко фыркнул, заставив меня, библиотечную крысу, никогда близко не подходившую к лошадям, испуганно вздрогнуть и шарахнуться.

Попытка приручить мерина вызвала ухмылки у воинов, по — прежнему с удивлением поглядывавших на меня. И я их прекрасно понимала! Они видели «ту» Сафиру, которая уверенно скакала на лошади, поднимала пласты земли магией, ненавидела всех и вся, ловко орудовала кинжалом и даже убивала.

А сейчас перед ними другая — «та», что боится собственного коня, просится на коленочки к мужу, раньше противившаяся ему настолько, что пыталась спрыгнуть с обрыва, только бы не пересаживаться на те же коленочки. Ест у него из рук теперь, хлопает в ладоши… Невозможно переделать свою суть.

И еще, загадочный умиротворенный темный, поселившийся во мне, сейчас посылает спокойствие и уверенность.

— Одним яблоком его не купишь, — раздался рядом со мной бесстрастный голос Керо.

— А тремя? — уныло вопросила я.

Уголки четко очерченных губ дрогнули в улыбке, но ответил он, не меняя тон:

— Нет! До Хемвиля ты поедешь со мной. Я так решил!

Моя независимая натура воспротивилась столь бескомпромиссному заявлению, но всхрапнувший рядом Серега, резко мотнув головой, быстро и эффективно заставил согласиться:

— Как скажете, милорд.

Кавалькада из пары десятков всадников двигалась по дороге между холмами, поросшими низкорослым кустарником и весенней зеленой травкой, пробившейся через прошлогодний сухостой.

Сначала я не могла ни о чем думать, кроме как удержаться на огромном высоченном коне по кличке Трак, что на языке богов драканов означает верный.

Спустя некоторое время успокоилась и уже не держалась бульдожьей хваткой за полы кафтана. Скорость нашего движения тоже изменилась: до лагеря мы ехали шагом, наверное, — к сожалению, видами походки лошадей не интересовалась. В общем, не торопились, а теперь рысили. Соответственно, я испытывала дискомфорт — особенно доставалось моему заду, который, по идее, должен быть привыкшим к подобным нагрузкам, ан нет. И куда эта хваленая мышечная память запропастилась? Кроме того, чувствовала себя неловко, потому что при каждом движении муж терся о мои ягодицы пахом, и довольно скоро я ощутила его нескромное желание.

Ноэль ехала позади нас под присмотром Ройвана Данкеро, и довольно скоро я перестала следить за ней — в отличие от меня, она уверенно сидела верхом на лошади и выглядела бодро.

Часа через два Керо, видно, надоела вертлявая соседка, постоянно ерзавшая на коленях, угрожавшая макушкой его подбородку, и он взялся учить меня верховой езде. Я с радостью откликнулась, но дракан не был бы мужчиной, если бы даже обучение не превратил в соблазнение. Сначала теорию читал, потом заставил сесть как сам, расположив ноги по бокам Трака, и мне стало понятно, почему у них нижние платья широкие. Часть подола они отводили назад, превращая в импровизированные штаны. Так же поступили и с моим платьем, но, увы, оно не такое широкое и плотно облепило ноги.

Спустя время, не добившись быстрого результата словами, Сэбиан положил ладонь мне на промежность, застав охнуть от неожиданности, а следом почувствовать, как заполыхали щеки, шея и даже уши от смущения, неловкости и возмущения. А главное — невольного желания. Потому что мои бедра с усилием терлись о его руку. К тому моменту как я, сгорая от стыда и распаленная мужем, научилась правильно держаться в седле, он дышал рывками и с присвистом, сам сгорая от желания. А я причем? Мне велели держать спину ровно, слегка прогнув поясницу, развернув плечи, смотреть вперед и двигаться в такт. Сам виноват!

Зато к вечеру до конца не отобью себе все, что можно.

Как только я приноровилась к ходу Трака, путешествие верхом перестало быть сплошным мучением. После того, как оба всадника начали дышать спокойно, решилась поговорить:

— Сэбиан?

— Да? — бесстрастно откликнулся он.

— Зачем ты на похороны Хасина собирался? Если тебе все равно, что будет с Хемвилем?

— Мой долг — предать тело жены земле. Я распорядился, чтобы после смерти труп сожгли… Но монашки молчали слишком долго, и я отправился проверить, в чем дело, заодно отвезти твой прах на семейное кладбище, как принято у нас. Тем более, повод случился: Хасин умер…

— То есть, сейчас, ты едешь в Хемвиль только по моей просьбе? И ради Ноэль? — уточнила я.

— Да, — коротко ответил Керо и поделился воспоминаниями. — Мы еще после первого брачного обряда удивились, почему Ноэль с тобой отправляют. Ведь любой драк знает, что девочка у нас долго не протянет, будет медленно, но неотвратимо умирать. Но ваш опекун заверил, что сестра привязана к тебе так сильно, что быстрее зачахнет с тоски, если останется.

— Он хотел разом избавиться от двух наследниц. А нас заставил молчать под страхом смерти на костре… — вырвалось у меня от обиды за несчастных девушек.

— Нас? — тело Керо напряглось.

Я грустно усмехнулась и поделилась:

— Ее память иногда выдает такие подробности, что кровь в жилах стынет.

Забеспокоившись из-за длительного молчания, — не сказала ли чего лишнего — я обернулась. Дракан взгляд в сторону отвел, поэтому довольствовалась тем, что рассматривала его мужественный и непривычный землянке профиль. У него не только аура подавляющая, но даже в чертах лица проступает «хищность»: в сомкнутых на переносице черных бровях; чуть топорщившихся чешуйках на лбу и плотно сжатых губах; на массивном подбородке; в четкой, строгой линии скул и чуть впалых щек; крупный нос и высокий лоб довершали облик грозного воина. Из-за волос, собранных на макушке и выбритых висков и затылка он чем-то напоминал самурая, что подчиняется законам чести и жестким правилам.

Удивительный мне муж достался. Никогда раньше я не задумывалась, каким он будет, должен быть. Теперь считаю: даже не по течению плыла, мечтая о любви и крепкой семье, так — на мелководье плескалась. Домечталась, получила крепкого иномирца в тридевятом царстве, прямо-таки в сказочном антураже, и это уже не мечты, не игра — реальность!

Я вновь тяжело вздохнула и опустила взгляд на свои бледные руки, лежащие на черном гладком бархате кафтана. Искренне считая красивую шикарную ткань не практичной и на родине, а для путешествия верхом и вовсе, выпалила:

— Сэбиан?

— Да? — сразу откликнулся он.

— В дороге пыль, грязь, костры, лошади потеют, а на вас с лордом Данкеро красивые дорогие бархатные наряды. Не практичнее ли было одеться в кожу, как ваши сопровождающие?

— На мне одежда из зачарованного бархата с защитой от грязи и запахов. За право носить которую любой из моих ранатов глотку перегрызет другому.

— Почему? И кто такие ранаты? — заинтересовалась я.

— Ранаты — подданные главы клана. А бархат и у драков, и у людей носят избранные — аристократы. Хотя, у светлых эта традиция — скорее дань богатству, а у нас — именно право. Изредка, правда, за заслуги перед драканами в качестве награды, любой ранат или дракан может получить от главы высшего совета бархатный лоскут.

— Любопытные традиции… — пробормотала я.

М — да, кое-что человеческое им не чуждо, на Земле тоже мантии из горностая были и цвета королевские.

— Сэбиан? — снова потеребила его за кафтан.

— Да?

— А ничего, что я по имени обращаюсь? — улыбнулась я.

— Конечно, нет! У нас среди супругов, очень близких друзей и родственников не приняты формальности. Ройвана можешь тоже называть по имени, он не обидится, более того, примет за честь, потому что в нашем клане ты выше любого.

— А родственников у тебя много? — слегка напряглась я. Вдруг я не ко двору придусь из-за нелюбви драканов к чужакам.

— Данкеро мой троюродный брат. Свой клан он потерял в дуэли сильнейших. Молодой был совсем, а его отец затеял войну кланов и проиграл, потеряв все. И Ройван в ту пору еще не вошел в силу, поэтому не смог выстоять против более сильного мага, — огорошил меня муж и прибавил еще более печальных подробностей. — Мой отец погиб десять лет назад, выгорел, проводя магические эксперименты. Мама стала супругой главы другого клана, проживающего далеко на севере. Родители отца по разным причинам тоже умерли, а матери — не поддерживают с моим кланом связи. Они были против брака их дочери с выходцем рода Керо из-за старой кровной вражды.

— То есть, у вас можно сместить главу клана, вызвав на дуэль? Кто сильнее тот и правит? — опешила я.

— Это правило распространяется исключительно на владельцев права на бархат. И сильный дар, в большинстве случаев, только у нас. — Видимо отметив, что я заволновалась, добавил, едва слышно усмехаясь. — Не бойся, Светлячок, я один из сильнейших темных магов. Быть может, самый сильный…

Я почувствовала облегчение. А то не хотелось бы, привыкнув к новой замужней жизни, внезапно остаться вдовой… в очередной раз.

Мы так легко разговаривали, что я рискнула спросить:

— Сэбиан, скажи честно, зачем тебе светлая жена?

Он долго молчал, а я, опасаясь торопить, боролась с тянущим тоскливым ощущением в груди. Неужели опять засада, прямо змейство какое-то?!

— Потом поговорим, — уклонился муж от ответа.

Крепко держась за него, я повернулась на три четверти и попросила:

— Когда знаешь, легче жить, спать, работать, а не придумывать лишнего и страшного.

Керо молчал, послав Трака рысью, что-то обдумывая, наверное. Потом, наконец-то, ответил:

— Мои земли — это горы, раньше они были богаты рудой и драгоценными камнями. Благодаря накоплениям, мой клан до сих пор один из богатейших. Но постепенно ресурсы истощаются, и я не намерен ждать того дня, когда рассчитывать будет не на что. Отец выгорел, играя с потоками земли, пытаясь сделать ее плодородной, но магу смерти это не под силу. А его судьбу повторять не хочу. Я случайно узнал, что двухцветная драка за рекой осталась свободной после смерти мужа и отца, подумал — это шанс для меня… А увидев тебя, решил, что выгода двойная: плодородная земля и согретая постель в придачу. И… та женщина была столь покорна, скромна, глаз не поднимала, а я так загорелся открывшимися перспективами… что сумасшествие будущей жены просмотрел.

Поджав губы, я слушала меркантильного гранта, к чести своей, признавшего промах. Пожалуй, в данной ситуации лучше банальный брак по расчету, чем, не дай бог, если бы он влюбился в мою предшественницу, а тут я…

— Спасибо за честность! — чистосердечно поблагодарила я, отворачиваясь.

Мы проехали приличное расстояние, прежде чем он нарушил тягостное молчание:

— Ты помнишь что-нибудь о другой своей жизни?

Внутренне напряглась, помялась немного и осторожно спросила:

— Что именно тебя интересует?

— По твоему поведению догадался, что многого о народах Эсфадоса ты не знаешь, никогда не видела. Это так?

— Да. — Чуть расслабилась, благодаря его, кажется, невинному любопытству.

— А магия… ты владела ею до… этого? — вкрадчиво поинтересовался он, тщательно подбирая слова.

— Нет, — со вздохом ответила я и поспешила заверить. — Не переживай, в обители я научилась пользоваться своим даром и вполне успешно его развиваю.

— А там у тебя был мужчина? — прозвучал неожиданный вопрос. — Любимый или нет…

Я отрицательно покачала головой, желая ограничиться жестом. Но темный недовольно заворочался, пришлось отвечать:

— Там все другое… было. И я… другая. Я не успела ни влюбиться и… ничего не успела, — поэтому поводу не хотела распространяться и выворачивать душу, поэтому отделалась скупыми фразами, да и те с трудом дались.

— Жалеешь? — глухо спросил он.

Я пожала плечами:

— Бессмысленно жалеть о том, чего никогда не вернуть. Лучше думать о настоящем и будущем!

— Я рад этому, — тихо произнес он. Показалось, что с облегчением.

Мы вновь замолчали, а дорога, казалось бесконечно, вела и вела нас. Вскоре отряд сделал короткий привал на обед и продолжил путь.