Глава 13
Как я добралась до своей комнаты — не помню. Помню только, что выставила удивленную Яниту, протирающую подоконник, вон и запретила приходить раньше завтрашнего утра.
Мне необходимо было побыть одной. Одной…
Нет, в голове не укладывается. Её Величество Амидайла, пускай косвенно, но моя мать. Дракон Калахем, опять же косвенно, мой отец. Господи, как же так?
Я никогда не знала своих родителей и если честно, то не очень хотела — годам к десяти я поняла, что просто не хочу знать женщину, которая смогла отказаться от новорожденной меня прямо в роддоме и после никогда даже не искала.
А тут сразу двое. Да каких!
Чувств было очень много, причем в основном негативных — раздражение, боль, досада, возмущение, протест, даже злоба. Была ещё непонятно как затесавшаяся надежда, но она была настолько маленькой, что быстро пропала. На что мне надеяться? На любовь родителей? Таких?
Глупо. Они прекрасно знали, что их дитя будет уже взрослой, сформировавшейся личностью. Невозможно переделать его под себя. Невозможно заставить полюбить или хотя бы зауважать только потому, что они так хотят.
И черт побери, зачем им взрослый ребенок? Да это просто глупо!
Хм…
И тут я подумала о том, что когда-нибудь тоже стану матерью. У меня будет сын или дочка. Ребенок, в котором будут гены… Их гены.
Че-е-ерт! Неужели они хотят именно этого?!
Ужасная по своей сути догадка молнией пронзила мозг и буквально заставила подскочить на кровати. Неужели это правда? Неужели они хотят сделать из меня всего лишь звено в цепочке событий? Ту, что сможет родить им ребенка.
Ну, не-е-ет, голубчики! Вы ошиблись с кандидаткой!
С трудом погасив полыхающую ледяным огнем левую руку, я прикрыла глаза и зло скрипнула зубами. План. Мне нужен новый план!
И кастет.
После того, как бледная Вика, извинившись, вышла, в абсолютной тишине мужчины просидели не меньше получаса. Дракон, от души плеснув в бокал вина, грустно вздыхал и периодически тер ноюще виски, Юмирай, впав в некоторый ступор, вообще не мог мыслить внятно. Вика — принцесса. Кровная дочь Калахема и Амидайлы.
Это было шоком.
Нет, он знал об отношениях дракона и Матери, потому что не раз выполнял поручения Её Величества, касающиеся дракона, но ему даже голову придти не могло, что отцом Виктории является именно этот голубой дракон.
А ещё в его голове никак не могло уложиться — зачем? Зачем Калахем это сделал? Даже если они хотели ребенка, то делать его из взрослого человека как минимум глупо! Это явно подтвердила реакция Виктории — дракона она ненавидела. Неизвестно, как теперь она отнесется к Ёе Величеству, но вряд ли теплее.
И, шэт побери, как могла Её Величество пойти на подобный шаг? Сама нарушить свои же законы!
Скосив глаза на дракона, выливающего в бокал последние капли вина, вампир понял, что тут всё слишком мутно, чтобы не было ни одного подводного камня.
— Лорд Калахем, у меня к вам несколько вопросов касательно вновь вскрывшихся обстоятельств.
— Калахем. Просто Калахем. — нервно хмыкнув и махом опрокинув в себя остатки вина, блондин криво усмехнулся. — С тебя вино, с меня рассказ. И не здесь. Кстати, местным можно доверять?
— Слуги преданы Её Величеству.
— А маг?
— Маг?
— Нас уже почти час подслушивает маг.
— Я разберусь с магом… — решение пришло сразу и оно было максимально кровожадным. — Калахем, проходи в кабинет, слуги принесут вина туда. Я подойду минут через пятнадцать-двадцать. Думаю, этого времени мне хватит, чтобы побеседовать с господином магом на предмет его лояльности к Её Величеству…
В любом случае бить кого-то больше двадцати минут — рука устанет.
В своей комнате я пробыла до позднего вечера. Я физически не хотела ни вставать, ни куда-то идти, ни что-то делать. Я думала, думала и ещё раз думала. Сидела на кровати, обняв колени и закрыв глаза, и думала.
Кто я для местных с учетом вновь открывшихся сведений? Уж точно не полноценная принцесса и наследница. Я не знаю местных законов, но вряд ли Мать решиться признать наше родство официально — было бы иначе, я не находилась бы здесь. А ведь Её Величество уже видела меня, в одну из первых ночей она была в моей комнате и наверняка уже что-то решила.
Если бы она хотела видеть меня своей дочерью, то не стала бы скрывать информацию ни от меня, ни от Юмирая. Тем более от Юмирая, ведь тогда он был бы обязан делать из меня не просто протеже Её Величества, а принцессу.
Но этого не произошло.
И что это значит?
Черт!
Бежать? Куда? Глупо. Без денег, без знаний, без элементарных представлений о мире. Снова становиться изгоем и отщепенцем? Снова, как и десять лет назад, пытаться выжить среди волков и доказать им, что тоже с зубами?
Мир иной, а жизнь всё та же…
Горько усмехнувшись, прикусила палец и снова подумала о ястребе и его заявлении. Калахем разрешил ему на мне жениться. Странно. Неужели ему настолько безразлично, кто будет моим мужем? Если я промежуточное звено, то не должны ли они подобрать мне самого подходящего мужчину, чтобы ребенок родился безупречным? Или не в этом дело и моя мысль не больше, чем бред?
Господи, ну почему всё так сложно?!
Сумерки прокрались в комнату, а я всё не могла решить элементарное — кто я теперь для окружающих, каковы планы Матери и что мне делать, чтобы никто не покушался на мою свободу и независимость.
И почему я не умею читать мысли? Жаль, просто безумно жаль.
Интересно, а если попытаться надавить на папочку — он признается?
Представив, как я загоняю двухметрового блондина в угол и, потрясая перед его носом скалкой, веду допрос о его планах касательно меня, скептично фыркнула. Вряд ли это будет возможно — драконы не те существа, которые позволят загнать себя в угол. Он скорее сам оторвет мне голову, а затем препарирует останки, чем позволит угрожать и требовать. Мы кровные родственники, это факт, но в отличие от меня он полноценный дракон, когда как я всего лишь результат эксперимента.
Ночь окончательно опустилась на особняк и тут желудок решил взбунтоваться, заявив, что я бессовестная и нерадивая хозяйка — мало того, что не пообедала, успев съесть всего пару кусочков мяса, так ещё и посмела ужин пропустить. В общем, безответственная и неблагодарная.
Ладно-ладно, пошли на охоту… Интересно, как в этом мире выглядят холодильники?
Прежде чем выйти из комнаты, я мельком глянула в зеркало и отметила, что выгляжу вполне прилично. Единственное, что выражение лица не слишком ласковое, да волосы немного растрепались, но это ерунда — вряд ли я много кого встречу в ночном особняке.
Мысли переключились на этих самых «много кого» и я задумалась о том, остался ли Калахем в доме на ночь или уехал. Зачем он вообще приезжал? Просто посмотреть или с иными целями? И почему я не спросила? Черт! Вот буду теперь мучиться от неизвестности!
Недовольно поджав губы на своё упущение, поморщилась и вздохнула. Как бы ни хотелось, но я не всесильна и всё предусмотреть просто невозможно, да ещё и с учетом шквала тех эмоций, что мне пришлось пережить при его появлении. Что ж, буду надеяться, что он остался на ночь и завтра утром мы с ним увидимся снова. Уж завтра я точно смогу удержать внутри злость и побеседовать с ним на предмет его дальнейших планов. Если просто хотел увидеть результат и убедиться, что эксперимент удался — хорошо. Если же нет, то уже на повышенных тонах и с применением магии объясню, что подопытная против насилия над личностью и в силах дать отпор.
Эх, и откуда во мне столько кровожадности?
Поторапливаемая голодом, и попутно размышляя о превратностях судьбы, я успешно дошла до абсолютно пустой кухни и ведомая интуицией и обонянием, без особых проблем обнаружила как холодильник, так и буфет, где разжилась весьма аппетитными на вид булочками, котлетами и куском сыра. Остальное было в виде полуфабрикатов и я просто поленилась готовить. Наверняка имеется ещё и подпол, где хранятся окорока и прочие изыски, но искать мне его было лень.
Тарелка, вилка, нож… о, чай.
В два счета накрыв себе ужин на том самом столике у окна, я с удовольствием отдалась во власть своих низменных инстинктов — а именно во власть чревоугодия. И плевать, что без сервировки и холодное, зато безумно вкусное.
Ко времени, когда я съела всё, что взяла в холодильнике и передо мной оставалась лишь последняя булочка и горячая кружка чая, налитая уже третий раз, в коридоре послышался странный шум.
Кажется, кто-то упал.
М-м-м?
Ого!
Обострившийся слух уловил сложносоставную нелитературную конструкцию, а память опознала голос — это был дракон. Господи, он что там делает?
— Калахем, ты пьян…
Юмирай???
— Н… нет!
Черт, они ещё и сюда идут?!
Не сказать, что я запаниковала, но напряглась однозначно. Прятаться? Вот ещё! Вот только и желания видеть пьяных мужчин не было. Что ж, буду надеяться, что обойдется.
Тем временем собутыльники дошли до кухни и из их разрозненных фраз, перемежающихся крепкими словечками, стало ясно — у них кончилась как выпивка, так и закуска и они решили раздобыть её самостоятельно.
Добытчики чертовы!
Скептично рассматривая абсолютно невменяемого Калахема и на его фоне практически трезвого Юмирая, появившихся в дверях кухни и целенаправленно идущих к дальней двери, за которой по их мнению находился винный погреб, не удержалась и язвительно улыбнулась.
Да-а-а… и всё-таки мужики хлипкие существа.
Меня они, кстати, не замечали. То ли потому что я так и не зажгла освещение, то ли потому, что я сидела в стороне от их маршрута, а может и потому, что сейчас у них была более интересная цель.
Наконец дойдя до двери и скрывшись за ней, дракон споткнулся на первой же ступеньке и судя по грохоту, закончил свой путь уже на полу погреба, причем быстрее запланированного. Хм, интересно, убился, нет?
Черт, судя по мату — нет.
Скептично хмыкнув, отпила чая. Помогать я не планировала. Ещё чего?! Связываться с пьяным драконом? Я не самоубийца. К тому же Юмирай говорил, что дракона очень сложно убить. Наверняка даже не сломал себе ничего. А даже если и сломал, то поделом. Меньше пить будет.
Отпив ещё глоток, прислушалась ещё внимательнее — странное шебуршание не позволяло с точностью определить, чем они там занимаются, а логика и фантазия буксовали. Нет, понятно, что они наверняка ищут бутылку, а может бочонок и закуску, но шорохи были странными.
А затем они прекратились вовсе.
О?
Черт, уже любопытно!
Допив и доев свой ужин, сначала прибрала за собой и вымыла посуду, разложила всё по местам, чтобы не оставлять следов, и уже после, всё это время прислушиваясь к настораживающей тишине, подошла к приоткрытой двери погреба. Немного постояла на входе, пытаясь на слух определить, что происходит внизу и происходит ли что-то, но так ничего и не услышала.
Странно.
Рука нашарила на стене выключатель, потому что в помещении было абсолютно темно и стоило пальцу нажать на рычажок, как стало понятно, почему я ничего не слышала — дракон спал прямо на полу, обняв окорок, а Юмирай сидел неподалеку и медитировал на бутылку, которая была у него в руке. Уж как он её нашел и открыл в полнейшей темноте, для меня осталось загадкой, но это было именно так.
Кстати, стоило зажечься свету, как дракон недовольно всхрапнул, но так и не проснулся, а меня окинул задумчивым взглядом тот, кто был не так пьян, как мне показалось вначале. Он был вообще трезв.
Черт, глупо как-то получается… И сказать-то нечего. Что ж, раз все целы, то я пожалуй пойду.
— Свет оставить или выключить?
— Оставь, надо будет этого пьяницу наверх отнести, — переведя взгляд на спящего, вампир невесело усмехнулся и снова посмотрел на меня, при этом отставив практически нетронутую бутыль с вином. — Надеюсь, ты сюда не за выпивкой шла?
— Нет, я не пью. Я ужинала.
— Ясно. Поужинала?
— Да.
Неловкое молчание затягивалось и я, кивнув, сделала шаг назад, чтобы уйти, но тут Юмирай встал и шагнул ко мне.
— Вика, подожди. На пару слов…
— Да? — насторожено замерев в дверях, я смотрела, как он твердой походкой абсолютно трезвого поднимается по лестнице ко мне и, поднявшись, встает напротив. Близко. Слишком близко.
А его глаза снова черные. Полностью.
Так… кажется он не настолько трезв, как мне казалось.
— Юмирай? Что ты хотел?
— Извиниться…
— За что? — искренне удивившись, потому что на него точно зла не держала (по крайней мере сейчас), что-либо ещё я сделать не успела — он шагнул ещё ближе, умудрившись прижать меня к стене всем телом, а затем поцеловал.
В его поцелуе не было той безудержной и неконтролируемой страсти, как утром, наоборот — он был настолько нежным и даже скорее целомудренным и робким, что я просто напросто растерялась. И если в первую секунду просто замерла, во вторую хотела возмутиться и ударить, то в третью передумала и ответила. Такого Юмирая я ещё не знала, но очень хотела узнать.
Его губы нежнейшими, невесомыми бабочками порхали по моему лицу, словно исследовали и никак не могли определиться, где им лучше — щека, висок, лоб, веки, нос… это было настолько удивительно и невероятно, что рождало в моей душе лишь нежность, а никак не протест.
Его руки в этот момент обнимали меня за талию, но не давили, а едва уловимо поглаживали, словно боясь неловким движением причинить боль.
А затем наши губы встретились. Сначала лишь коснувшись, затем уже увереннее, а после, словно вспомнив, что уже знакомы, они распахнулись навстречу друг другу, и целомудрие было позабыто.
Страсть. Древняя, как сама жизнь, неукротимая, как цунами, первобытная и ничем не сдерживаемая. Господи, это было умопомрачительно…
— М-м-м… — с губ сорвался непроизвольный стон, когда его руки поднялись выше, прижимая к себе всё крепче и рождая в груди неконтролируемый пожар желания. — Юми-и-и… — ещё один стон, но уже более требовательный, потому что он смеет отстраниться и замереть, окидывая раскрасневшуюся меня обжигающим взглядом. — Иди ко мне… — шепот на грани слышимости, но я знаю, что его чуткий слух улавливает даже сбившийся стук моего сердца. — Юмирай?
Затуманенным страстью разумом я понимаю, что что-то не так, но лишь тогда, когда его глаза из черных становятся всего лишь темно-зелеными, а губы из просто улыбающихся становятся откровенно саркастичными.
— Юми?
— Да?
— Ты… — сморгнув, удивленно уточнила, не в силах поверить в напрашивающийся вывод. — А дальше?
— А дальше только после свадьбы, — если бы не произнесенные вслух слова, я бы ни за что не поверила — его руки до сих пор поглаживали моё тело, наводя дрожь, скапливающуюся внизу живота, а потемневший от явного желания взгляд с удовольствием скользил по моему возмущенному лицу. — Да, извини. За это.
— Юмирай, это нечестно.
— Да, возможно…
— Это подло.
— Почему?
— Потому что так нельзя, — я сдерживалась, как могла. Теперь я точно знала — он пьян, причем не меньше дракона. Именно поэтому он решил поиграть в игру — возбуди и проучи. Я чуяла это. — Ты понимаешь, насколько это вредно для организма? Ты ведь хочешь продолжения не меньше меня. Зачем останавливаться на полпути? — я положила ладонь ему на грудь и скользящим движением отправила её в путешествие к шее. Добралась до желаемого участка обнаженной кожи, чуть царапнула ноготками и с удовлетворением заметила, как резко расширились его зрачки. — Чего ты боишься? Мы ведь нравимся друг другу… Зачем ты мучаешь меня и себя?
— Зачем… — мужчина резко подался вперед и снова прижал меня к стене, опаляя жаром своего возбужденного тела. — Хороший вопрос, милая. Понимаешь, я не хочу быть промежуточным звеном. Не хочу быть для тебя одним из многих. Мне этого мало. Мало…
— И что же ты хочешь? — наши губы почти встретились, но вот именно — почти. Стоило мне податься вперед — как он тут же слегка отпрянул назад и хрипло рассмеялся. — Скажи мне — чего ты хочешь?
— Тебя. Всю. Навсегда. Этого мне хватит. — договорив, ястреб снова замер, при этом так пристально глядя мне в глаза, словно смотрел не на меня, а прямиком в душу. — Согласна стать моей навсегда?
— Я… — судорожно придумывая уклончивый ответ, понимала, что не могу сказать ни «да», ни «нет». Эти слова будут катастрофой, причем что одно, что другое. — Юмирай…
А затем он усмехнулся. Многозначительно. Одной рукой оперся на стену, вторую убрал за спину и кивнул в сторону двери, молчаливо предлагая мне уйти.
— Ты не прав. — обида нахлынула лавиной и на глаза навернулись непрошеные слезы. Вновь растревоженные гормоны требовали хоть какого-либо выхода и нашли их в единственно доступном — в слезах. — Ты! Подлый! Наглый! Эгоистичный!
— Тш-ш-ш… — мои кулаки, бьющие по его груди, утонули в его ладонях, спина была снова прижата к стене, а в замутненные наворачивающимися слезами глаза заглянули осуждающие черные. — Неверный вывод. Замужество — не подлость. А наглость и эгоистичность — это как раз желание воспользоваться и самоутвердиться. Я этого не хочу. Я не хочу, чтобы о тебе говорили и думали плохо, а это обязательно случится, когда слухи о нашей связи дойдут до остальных. Так что успокойся и не обвиняй меня в том, что я хочу всё сделать правильно.
Красиво говорит. Аж заслушалась.
— Знаешь, засунь свою порядочность… — без особого труда выдернув свои руки из его захвата, шмыгнула и зло поджала губы. — Твои методы ухаживания отвратительны. А оставлять женщину неудовлетворенной и при этом заявлять, что подобное можно исправить лишь замужеством — гадко и низко. Так что нет, Юмирай, я тебя не прощаю. Такому эгоистичному поведению прощения нет!
От переизбытка чувств даже топнув ногой, рыкнула и ушла, остро жалея, что не могу хлопнуть дверью или что-нибудь разбить — эмоции бурлили так, что казалось ещё немного и пар из ушей повалит. Сна не было ни в одном глазу. Да, точно! Пойду убью тренировочную грушу!
Как она прекрасна в своём гневе. Великолепна. Умопомрачительна. Пусть спустит пар, девочка, ей полезно. Пусть даже что-нибудь сломает, ему не жалко. Неторопливо идя по яркому, ароматному следу раздражения, который шлейфом тянулся за Викторией, Юмирай не собирался пускать дело на самотёк. Она очень умна и не станет делать глупости, но проконтролировать всё равно стоило. Парк… что она хочет в парке?
К его безмерному удивлению Калахем оказался слишком слаб к алкоголю и спустя всего три бутылки крепленого красного вина, он был настолько пьян, что ястреб был даже рад — за эти несколько часов, что он слушал излияния дракона, он услышал столько, что хватило бы на десяток психоаналитиков. К вечеру Калахем даже умудрился уснуть, причем прямо в кресле, но буквально час назад проснулся снова и, выпив остатки из четвертой бутылки, изъявил желание отправиться на поиски выпивки самостоятельно. К счастью, навернулся на первой же ступеньке, ударился об угол стеллажа с припасами, да там и успокоился, обняв упавший окорок, как самое ценное в жизни.
Транспортировать пьяницу наверх Юмирай не торопился, опасаясь, что он снова проснется и решит устроить дебош или что похуже — успокаивать невменяемого ледяного дракона ястреб не умел и учиться не планировал.
А затем зажегся свет и на верхней площадке обнаружилась та, кто стала его душевной болью за неполную неделю пребывания в особняке. Виктория. Вика.
Он не был сильно пьян, но стоило её увидеть, как разум отказал и в голове осталось одно единственное желание — прикоснуться. Как минимум прикоснуться…
Тело действовало, но разум жил своей жизнью. План. У него был план. Он не имеет права ни на шаг отходить от плана, потому что иначе цель не будет достигнута. Дракон плакался, что девочка слишком жестока и теперь он не знает, как ему быть дальше. Он даже признался, что не верил в удачное завершение эксперимента с первого раза, потому что образец был слишком сырым и требовались многочисленные испытания на подопытных, которых ему обещал достать Димитро. А ещё он сетовал на то, что не знает, что делать с таким взрослым ребенком. Кретин…
Затем, вспомнив о желании Юмирая, Калахем похлопал ястреба по плечу и заявил, что верит в лорда — только такому профессионалу он без раздумий доверит дочь и её будущее.
Как он тогда его не ударил — сам не понимает. Если бы у него была дочь, он бы никогда не доверил её полукровке. А этот дракон был по настоящему рад, что теперь ему не надо заботиться о девочке, решившей воспринять его родство в штыки, и есть на кого переложить проблему адаптации чересчур самостоятельной и самодостаточной иномирянки в их обществе.
Что ж, он тоже может ошибиться, но по крайней мере он точно знает, что сделает всё, чтобы она была счастлива. Это будет нелегко, скорее наоборот — очень сложно, потому что она привыкла со всем справляться сама и получать то, что хочет, но он тоже не зря прожил все эти годы — он знает, как достичь желаемого.
Так, ну и что мы забыли в парке?
