XXIV . Старик Хоттабыч и гражданин Хапугин
— Благословенный Волька,- сказал спустя три дня Хоттабыч, блаженно греясь на солнышке,- всё время я делаю тебе подарки, по моему разумению ценные, и каждый раз они тебе оказываются не ко двору. Может быть, сделаем так: ты мне сам скажешь, что бы тебе и твоим достойным молодым друзьям хотелось от меня получить, и я почёл бы за счастье и честь немедленно доставить вам желаемое.
— Подари мне, пожалуйста, большой морской бинокль,- ответил, не задумываясь, Волька.
— С радостью и любовью, о превосходный Волька…
— Нам тоже бинокль, если можно,- застенчиво сказали одновременно Женя и Серёжа.
— Бесспорно можно,- радушно отвечал Хоттабыч, и они всей компанией пошли в магазин случайных вещей.
Магазин, расположенный на шумной и узкой улице в самом центре города, буквально кишел покупателями.
Хозяйственные горожане уже примеряли зимние вещи, хотя июнь был ещё в самом разгаре. Наши друзья с трудом протиснулись к прилавку, за которым торговали настолько случайными и разнообразными предметами, что их никак нельзя было распределить по отделам, потому что тогда пришлось бы на каждую вещь заводить особый прилавок.
— Покажи мне, о Волька, как они выглядят, эти бинокли, угодные твоему сердцу,- весело сказал Хоттабыч и вдруг побледнел и затрясся мелкой дрожью.
Он горестно взглянул на своих ничего не понимающих молодых спутников, заплакал, гробовым голосом сказал им: «Прощайте, друзья мои» — и, направившись к пожилому покупателю, стоявшему около самого прилавка, растолкал локтями публику и бухнулся перед ним на колени.
— Приказывай мне, ибо я твой покорный и смиренный раб! — сказал он, глотая слёзы и порываясь поцеловать полы его пиджака.
— Не лезьте ко мне,- замахал пожилой гражданин руками,- не лезьте, а то я вам съезжу по физиономии! Ишь ты, к карману подбирается, бумажник свистнуть хочет! Жулик!
— Ты ошибаешься, о мой повелитель. Я жду твоих приказаний, чтобы исполнить их немедленно и беспрекословно,- отвечал убитым голосом старик, всё ещё стоя на четвереньках.
— Стыдно, гражданин, нищенствовать в наше время,- укоризненно сказал Хоттабычу продавец из-за прилавка.- А ещё прилично одетый.
— Значит, сколько за колечко? — нервно продолжал пожилой гражданин разговор, прерванный Хоттабычем.
— Всего-навсего три рубля сорок одна копейка, гражданин Хапугин,- ответил продавец.- Вещица, конечно, случайная.
Продавцы магазинов случайных вещей хорошо знали гражданина Хапугина, бывшего частника, а теперь помощника заведующего хозяйством кустарной артели «Красный пух».
Каждый день после службы Хапугин обходил один за другим магазины в надежде воспользоваться неопытностью продавцов и отхватить за бесценок какую-нибудь ценную вещицу. Совсем недавно ему удалось купить за десять рублей какую-то особенную фарфоровую чашечку, и вот сейчас, как раз тогда, когда перед ним бухнулся на колени Хоттабыч, он приценивался к потемневшему от времени колечку, которое продавец полагал серебряным, в то время как Хапугин сразу определил его как платиновое.
— Д-да-а,- иронически протянул гражданин Хапугин, протягивая продавцу через минуту кассовый чек,- по цене и колечко.
Получив свою покупку, он сразу спрятал её в свой старомодный кожаный кошелёк и быстро вышел на улицу. Вслед за ним поспешил и Хоттабыч, утирая кулаками слёзы, обильно тёкшие по его лицу. Пробегая мимо своих друзей, он едва успел бросить им на ходу:
— Увы, в руках этого почтенного Хапугина я только что увидал волшебное кольцо Сулеймана ибн Дауда — мир с ними обоими! — а я раб этого кольца и должен следовать за тем, кто им владеет. Прощайте же, друзья мои, я всегда буду вспоминать о вас с благодарностью и любовью…
Только теперь, безвозвратно расставшись с Хоттабычем, ребята поняли, как они к нему привыкли. Печальные и молчаливые вышли они из магазина, даже не взглянув на бинокли, и отправились на речку, где привыкли последние дни собираться для задушевной беседы. Они долго лежали на берегу у того самого места, где ещё так недавно Волька нашёл знаменитую глиняную бутылку с Хоттабычем. Они припомнили смешные, но милые повадки старика и всё больше убеждались, что у него был очень приятный и добродушный характер.
— Скажем прямо: не ценили мы старика,- сказал самокритически Серёжа и сокрушённо вздохнул.
Вслед за ним тяжело вздохнули и оба его приятеля.
— Да! — прошептал задумчиво Волька.- Раз у этого самого Хапугина кольцо Сулеймана, то Хоттабычу, выходит, труба. Помните, ребята, такой же случай приключился в своё время с Алладином и его волшебной лампой?
— Как не помнить, конечно, помним,- нехотя согласились Серёжа и Женя.
— Дались нам эти морские бинокли! Тьфу! Волька повернул голову, чтобы удобнее было плюнуть, но не плюнул, а быстро вскочил на ноги и бросился вперёд с пронзительным победным кличем:
— Урра! Хоттабыч вернулся! Урра!
Действительно, к ребятам быстрой, чуть суетливой стариковской походкой приближался Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. На плече у него болтались на длинных ремешках три твёрдых кожаных футляра с большими морскими биноклями.
