Глава пятая. Отъезд
Подали княжеский крытый возок, запряженный четверкой рыжей масти. Лошади были широкогрудые, коротконогие — подарок Ярослава дочери. Двое рабов раздвинули кожаные завесы. В нескольких шагах от возка Филипп держал за узду Молнию. При виде хозяйки лошадь заржала, затрясла гривой. Вырвавшись из родительских объятий, Анна подбежала к лошади и, несмотря на неудобную верхнюю одежду, подбитую соболями, вскочила на нее, помчалась галопом. По пути лошадь задела троих зевак, недостаточно быстро отскочивших с дороги. Филипп, назначенный Ярославом начальником отряда сопровождения (он должен был эскортировать княжну до Кракова), вскочил в седло и помчался за девушкой.
Начался ужасный переполох. Епископ из города Мо приказал Госслену де Шони и придворным дамам следовать за будущей королевой. Дамы с неудовольствием смотрели, как удаляются удобные возки.
В общей сумятице князь прощался с прелатами без предусмотренного церемониала. Ярославу и его сыновьям трудно было сохранить серьезность, наблюдая, как суетятся достойные священники. Наконец епископы решились сесть на коней и мелкой рысцой удалились, по пути благословляя опустившихся на колени. В конце концов обоз выстроился: возки, повозки с подарками для французского короля, со снедью и кормом для лошадей.
Когда последний всадник проехал через Золотые ворота, солнце в небе стояло уже высоко над куполами и крышами Киева.
Филипп нагнал Анну около городских укреплений. Бока Молнии были в крови. Сначала лошадь, удивленная непривычно злыми ударами шпор, только ускорила бег. Затем, обезумевшая от боли, понесла, а Анна ничего не предпринимала, чтобы ее укротить.
Догнав Анну, Филипп приладил ход своего коня к стремительному бегу ее лошади. Отпустив стремена, он встал на седло и одним махом очутился на лошади Анны. Он взял в руки поводья, но, не смотря на двойную тяжесть, Молния какое-то время еще продолжала бешеную скачку и лишь затем начала замедлять бег. Наконец лошадь остановилась, на ее губах выступила кровавая пена, пот струился по крупу. Анна и Филипп соскочили на землю. Запыхавшаяся княжна прижалась к животному, прикрыла рукой глаза лошади, попыталась унять биение своего сердца. Она не обращала внимания на судорожную дрожь скакуна. Филипп с гневом смотрел на Анну.
— Почему ты так поступила? Ты могла бы убиться!
Анна покачала головой. Она не хотела умирать, но желала убежать от страны, которая более ей уже не принадлежала.
Раз надо уезжать, то скорее и не оборачиваясь!
— Посмотри, до чего ты ее довела. Отойди, о ней срочно надо позаботиться!
Филипп грубо оттолкнул Анну.
— Почему ты меня толкаешь? О… Молния, прости меня!
— Сейчас не время хныкать, помоги лучше снять сбрую.
Молодые люди сняли седло и начали вытирать кровь, текшую по бокам и брюху лошади.
— Ну вот, дорогая, успокойся… Знаешь, я не хотела сделать тебе больно! Тебе холодно?
Анна сняла плащ и набросила его на спину лошади как раз в ту минуту, когда подъехали русичи и франки.
Несмотря на ветер и скачку, смуглое лицо Госслена де Шони было бледно, когда он соскочил с коня.
— Принцесса, вы меня испугали так, как я никогда не боялся во всей моей жизни, клянусь честью рыцаря и христианина!
Анна не поняла слов, но смутно догадалась о смысле сказанного. Улыбнувшись, она положила свою руку, запачканную кровью, на руку рыцаря, который, в свою очередь, поклонился ей, смутившись. Для приличия он осмотрел раны Молнии. Взгляд, брошенный на Анну, заставил ее покраснеть.
— Надеюсь, вы обращаетесь с людьми лучше, чем с лошадьми, — тихо сказал он.
Подъехала остальная часть отряда.
С помощью слуг епископы сошли с коней.
— Благодаря вам, принцесса, мы двигаемся быстрее, чем предполагалось, — сказал епископ Готье, приводя в порядок свою одежду.
— Наш король будет счастлив узнать, сколь поспешно вы старались прибыть во Францию, — добавил епископ Роже. — Что касается вас, рыцарь Филипп, мы благодарны вам, что вы спасли жизнь нашей будущей королеве.
Анне удалось сдержать досадливое движение. Появление же Елены, Ирины и придворных дам отвлекло общее внимание.
— Быстро дай шубу, я озябла.
Глядя на «свою девочку», дрожащую от холода, Елена забыла о плохом настроении, принялась тормошить прислужниц:
— Поторопитесь, ну-ка! Княжна заболеть может!
Она быстро укутала Анну в лисью шубу: серебряный блеск меха эффектно подчеркивал цвет лица и волос девушки.
Госслен де Шони, сопровождаемый Гербером, толмачом, склонившись перед Анной, спросил:
— Можно продолжать путь, госпожа?
— Как моя лошадь?
— Более или менее в порядке. Ваш рыцарь заботится о ней. Через несколько дней все заживет. Ну, так мы отправляемся?
Анна согласно кивнула и направилась к своему возку. Движением руки она отослала придворных дам, собиравшихся сесть подле нее.
— Елена, поезжай с ними, я хочу остаться одна, буду спать.
Кормилица устроила ее на подушках, накрыла мехами, опустила кожаные завесы и закрепила их. Теплый воздух и покачивание повозки быстро усыпили Анну. Ни разу ее взор не обратился в сторону Киева
