5. Змеиное гнездо
Виктор Ахромеев
То, что Борисов загремел в больницу, конечно, спутало в штабе все карты, но всё-таки, по большому счёту, было не такой уж сильной потерей. Сергей Иванович был председателем Профсоюза магов и влиятельным человеком вовсе не из-за своей магической силы. Он был, скорее, талантливым организатором и интриганом, конечно. А теперь в Профсоюзе наверняка начнется бардак. Хотя кто знает? Алексей Бахрушев, который взял на себя все обязанности шефа, тоже способный парень. Главное, чтобы Лика во всё это не вмешивалась. Она с Аглаей очень дружна и может попытаться помочь девочке. Если честно, это меня гораздо больше волновало, чем последствия травмы главного мага Зелёного Города.
Ещё одни сутки полёта прошли спокойно. На третий день подул довольно сильный ветер, но опять в подходящем нам направлении. По крайней мере так было на той высоте, где мы летели.
Большую часть дня я занимался ничегонеделанием и наслаждался тихим полётом по воздуху. Ближе к вечеру меня позвал Гаврик:
– Командир, Осипов говорит, время проводника высылать. Кто пойдёт?
– Я.
– Ты уверен, может…
– Уверен, спроси у Виталика, когда высадка.
Гаврик закрыл глаза, сжал амулет связи на груди, через полминуты ответил:
– После наступления темноты.
– Отлично.
Уже в вечерних сумерках Ротор коротко велел:
– Готовься.
И шар начал медленно опускаться. При снижении нас пару раз мотнул сильный порыв ветра. Ощущения во время этого были острые. Опускалась ночь, небо заволокло тучами, стало совсем темно. Я перестроился на ночное зрение, пространство вокруг из чёрного стало серым. В разрывах туч просвечивали тусклым светом звёзды. А шар продолжал снижаться.
Вдруг сильнейший удар подбросил нас всех. Я не вылетел наружу только потому, что смог вовремя схватиться за край стенки и оттолкнуться от него. Корзина отлетела назад и вверх. Я на миг завис в воздухе, держась за тонкий бортик, а потом корзина качнулась вперёд, и последовал новый удар. Жалобно заскрипели ивовые прутья. Я врезался грудью в рифлёную стенку, меня мотнуло вбок, и я налетел на Сашу. Поднял глаза вверх, увидел, как тросы, скрепляющие купол с корзиной, вот-вот скрутятся, как верёвки детских качелей, а купол начинает терять форму и становится похожим на смятую тряпку. И ещё лицо Ротора, отчаянно пытавшегося исправить положение.
Очередной удар встряхнул нас, но зато прекратилось вращение. Затем ещё один толчок – корзина вроде зацепилась за что-то и проехалась по какой-то поверхности, но потом наклонилась почти под прямым углом. На меня посыпались вещи из грузового отсека, я едва успел прикрыть голову, как что-то тяжёлое долбануло по кисти, но большая часть снаряжения просто вывалилась за борт, никого не задев. А корзина определённо ехала по земле и замедляла скорость. Я ухватился за плетёную стенку и выбросил себя наружу, приземлился на твёрдую поверхность, схватился за трос, тянущийся за корзиной, но тут же упал, и меня протащило по мокрой траве метров десять, как живой якорь.
Воздушный шар, наконец, остановился, корзина в последний раз накренилась и встала прямо. Я вскочил, стирая с лица налипшие травинки, росу и грязь. Крикнул, заглядывая внутрь корзины:
– Все живы?
– Живы, всё нормально, – по очереди ответили Игла, Коля и Рикки.
– В порядке, товарищ капитан, – сказал Вова.
Я с тревогой посмотрел назад. На земле остались лежать Гаврик, Веня и наш пилот, которых выбросило из их отсеков. Впрочем, они уже пытались подняться.
– Без травм, командир, – сказал Гаврик, – Веня, ты как?
– Вроде целый, – отозвался сапёр.
Ротор поднял большой палец.
– Ну ведь ни хера ж себе! – высказался подошедший ко мне сзади Загорный, облепленный грязью с головы до ног.
Неужели я сейчас так же выгляжу? Саша тоже выпрыгнул из корзины и пытался остановить шар.
– Мужики, – виновато сказал наш пилот, – в этой грёбаной степи, наверное, был единственный грёбаный холм. И мы на него нарвались. Извините, мужики.
– Нормально, Ротор, переживём. Как шар, полетит?
– Должен, сейчас только купол поправим.
Купол и вправду обвис, потерял форму. Ротор забрался в корзину, начал настраивать давление в горелке, я тем временем отдавал распоряжения:
– Рикки, Викинг, Вова, соберите снаряжение, разберитесь, если что-то повреждено. Гаврик, передай Осипову, что случилось, скажи, что проводника вышлем по плану. Игла и Саша – дозорные. Когда я уйду, Саша остаётся за главного.
– Командир, – через минуту сказал маг, – Осипов всё понял, желает тебе удачи.
– Скажи ему спасибо, – ответил я, рассматривая карту и определяя, куда же всё-таки мы плюхнулись. Определил без труда – только в одном месте была обозначена возвышенность. В сорока пяти километрах от цели. Я подозвал Гаврика и Ротора – посоветоваться. Пилот и маг со мной согласились.
– Ну что, парни, до встречи, – с улыбкой сказал я, поправил «Силуэт» на запястье и побежал по полю. Налегке, в одной лишь броне и с автоматом.
Воздушные шары могли относительно легко придерживаться маршрута днём. Но всё менялось ночью. Нашим пилотам и магам, которые выполняли обязанности штурманов, требовался дополнительный ориентир. В первую ночь им работал разведчик из группы Пряхина, во вторую боец Осипова, а сегодня была очередь нашей группы.
Я бежал по твёрдой земле, приминая короткую весеннюю траву. После играющей «палубы» воздушного корабля это было особенно приятно. Хотя первые пару десятков метров я преодолел неверной походкой, слегка качаясь из стороны в сторону, привыкая к ровной поверхности после ненадёжной, болтающейся корзины.
Я служил проводником для воздушных шаров. Защитный амулет у меня на руке приспособили для примитивной связи с магами отряда. С помощью сигналов, посылаемых моим «Силуэтом», они определяли высоту полёта и, разумеется, направление. В общем, ориентировались в пространстве. Для этого и нужен был человек, который бежал бы по земле, давая верную точку отсчета для штурманов. Недолго, хотя бы часа два-три. Честь. Я сам её себе выбрал: вывести разведчиков к цели рейда – укреппункту в глубине Южной Колонии, в котором, как нам пояснили, находится стратегически важное сырьё.
Я уверенно бежал по ровному полю, лишённому ориентиров, при этом практически не сверялся с картой. Я на интуитивном уровне выбирал правильный путь. Сперва я не придал этому значения, принял за обыкновенное чутьё, но, когда остановился и прислушался к своим ощущениям, понял, что каким-то образом чувствую, в какую сторону надо идти, меня туда словно тянуло.
Когда я попытался разобраться, то вспомнил, что то же самое происходило тогда в посёлке, когда я убил волкулака, и перед атакой нечисти на Зелёный Город. Стойкое ощущение, что я должен сделать что-то. Только теперь к этому добавилось видение.
Вдалеке алел огромный красный нарост или гриб. Будто гигантский нарыв на земле, который следовало выжечь.
Я мотнул головой, наваждение исчезло. Но еле заметное красное свечение на горизонте осталось, к нему я и держал путь.
За пятнадцать километров до цели, как и было условлено, я остановился. Воздушные шары с разведчиками начали приземляться, стараясь опуститься друг к другу поближе. Когда все четыре группы собрались вместе, Осипов признался, что даже удивился, как точно я вывел их к укреппункту южан.
Мы разобрали снаряжение, взяли только самое необходимое. Сухпаёк, мины и прочее оставили. На мою группу пришлось три РПГ с одним выстрелом к каждому и два огнемёта. Последние были, увы, не мощнейшими «Шмелями», а копиями древней конструкции, созданной на Внешней Земле. Назывались такие штуки «Рысь». И метали они ампулы с горючей жидкостью метров на триста.
Наш отряд построился двумя колоннами: в первой – группы Виталика и Пряхина, во второй – моя и Каланчи – и отправились к цели. Время перевалило за полночь.
– Ну вот она, – сказал маг Глеб, друг и помощник Бахрушева, командир отряда волшебников, прикреплённых к нам.
Мы с ним вместе работали в одном бронебатальоне во время войны с Факториями. Хороший парень, в подходящей для рейда физической форме. Из оружия – только пистолет за поясом. Это, впрочем, для мага было обычным делом. Весь полёт он проделал с Виталиком в одном шаре. Вместе они разрабатывали план атаки, оттачивали детали.
Впятером – Глеб и командиры групп – мы залегли в пятистах метрах от крепости, пока наши бойцы разведывали территорию. Само укрепление южан меня не впечатлило: обычный частокол без рва и даже без угловых башен. Если бы не полоса хищного кустарника в двухстах метрах от стены, по обеим сторонам которого наверняка установлены мины, то взять крепость было бы плёвым делом.
– Мужики, – шёпотом сказал Дима Каланча, – вы гляньте-ка. На стене вроде как неандертальцы дежурят?
Я навёл бинокль на две фигуры, прогуливающиеся за зубцами частокола, увеличил кратность. Ну ни себе, точно, неандертальцы! Причём в броне, в шлемах. Не в касках, а именно в шлемах до самой шеи.
– Всё чисто, командир, – доложили, вернувшись из разведки, Гром, зам Осипова, и Загорный. – Секретов нет. Ворот и других проходов тоже.
– Неандертальцев на стенах видел?
– Видел. Ходят нагло, без опаски. По сторонам почти не смотрят. Но огней в крепости я нигде не заметил, значит, видят в темноте, – хриплым голосом доложил Гром.
– Хотелось бы знать, сколько всего их в крепости, – заметил Антон.
– Думаю, это не имеет значения, – ответил Виталик. – Действуем по отработанной схеме. Разделяемся на два отряда. В северном направлении пойдёт моя группа и бойцы Тохи, в южном – твоя, Витя, и Каланчи. Перед атакой сапёры разминируют подходы к кустарнику. Как, говоришь, Глеб, он называется?
– Рахиль. Научное название – Neppodonis rachil.
– Так вот, обезвреживают мины перед ним. Одновременно с ударом снимаем часовых, прорываемся сквозь кустарник. Дальше опять вперёд идут сапёры, проверяют подходы на наличие мин, пока пулемётчики и снайперы занимаются прикрытием и обеспечением. Потом в атаку идут штурмовые группы. Режим связи обычный. В общем, ребята, эту тактику вы знаете. Теперь расходимся и удачи вам!
Я неподвижно лежал в невысокой траве, приподняв голову, – колючие стебельки щекотали мне подбородок – и смотрел, как Веня с Гавриком обезвреживали мины. Веня разминировал смертоносные игрушки, а Гаврик гасил сторожевые амулеты, если такие находились. Оба работали с включёнными маскировочными амулетами, я же «Силуэт» пока не трогал. Неподалёку от них тем же занимались сапёр и маг из группы Каланчи. А в тридцати метрах впереди, над Гавриком и Веней шевелились ветви рахиля. От зарослей шёл гремящий звук. Как от нечисти перед памятной атакой в Северных Развалинах или от сотни гремучих змей, но не слишком злых.
Стебли были не больше семи сантиметров толщиной и утыканы шипами вполпальца длиной. Они постоянно двигались, сплетались, ползли друг по другу или стелились по земле. Поэтому заминированные участки располагались не вплотную к кустарнику, иначе бы они постоянно детонировали от колючих стеблей. Как вообще эти растения умудрялись не сцепляться шипами и окончательно не запутываться, я не представляю.
Заросли рахиля были тёмно-зелёного цвета, но глазами, перешедшими на ночное зрение, я видел хищный кустарник угольно-чёрным с белевшими в его глубине костями и частями скелетов. Среди них я чётко различил несколько человеческих черепов. Похоже, южане подкармливали свои растения живыми людьми. Этого от них можно было ожидать.
Вернулись Гаврик и Веня – проходы были готовы. Я приказал им ждать вместе с остальной группой. Прошло полтора часа с момента, когда мы подошли к крепости, у дозорных в крепости уже началась пересменка. До рассвета оставался час. Я уже начал волноваться, когда услышал слабый гул.
– Гаврик, связь, – беззвучно, одними губами сказал я.
– Нормально, командир, готовность две минуты.
– Коля, готовься.
Викинг кивнул, снял со спины ружьё, похожее на очень длинную ракетницу, и изготовился. Двое неандертальцев на стене тоже услышали шум, подняли головы вверх.
Я отсчитывал секунды по наручным часам. На сто двадцать первой скомандовал по рации:
– Начали.
Игла и снайпер Коломийцева одновременно выстрелили, оба неандертальца свалились со стены. В тот же момент Коля пальнул из своей ракетницы, в крепости хлопнуло, и над частоколом начал подниматься столб рыжего искрящегося дыма.
Счёт опять пошёл на секунды, ничего не происходило, только гул усилился. Затем в него вплёлся пронзительный свист, и… три сильнейших взрыва разорвали тишину. Даже мне, лежащему за две с лишним сотни метров от крепости, заложило уши. И сразу за этим в крепости мощно пшикнуло, будто гигантская гидравлика сработала, затем оглушительно грохнуло, и вверх на десятки метров взметнулся гигантский язык пламени, высветивший брюхо дирижабля, из-под которого вниз снова полетели бомбы. Некоторые из них ещё в воздухе рассыпались на много маленьких частей, и этот железный град накрыл большую часть крепости. Затем раздалась череда хлёстких хлопков, будто один за другим взрывались ящики с патронами. И снова протяжный свист, сухой треск, звук падения чего-то железного на землю и за этим два мощнейших взрыва.
– Двинули, парни, – приказал я по рации.
Веня, лежащий рядом со мной, крутанул диск подрывной машинки, восемь заранее заложенных зарядов сработали у корней рахиля, пробив широкие бреши в кустарнике. Пусть защитники крепости гадают – через какие из них мы будем прорываться. Хотя я лично сомневаюсь, что кто-то из гарнизона остался в живых – пламя до сих пор бушевало за частоколом. Вот-вот и само ограждение займётся.
Когда мы пробегали в разрывах хищного кустарника, тот трещал, как тысяча разъярённых гремучих змей, но ни одна ветка в нашу сторону не дёрнулась. То-то, это вам не людей беззащитных жрать.
Игла и Загорный остались на месте, они прикрывали основную группу, которая рассыпалась по незаминированной полосе, уже по ту сторону кустарника. Гаврик кинул вперёд специальный амулет – жёлтый камешек величиной с ладонь, похожий на янтарь. Когда тот упал, от него в разные стороны начали бить электрические разряды. Синие дуги тянулись от «янтаря» и ударяли в землю, иногда в тех местах, куда они попадали, раздавался взрыв.
Когда взрывы прекратились, Веня привстал на колене, раскрутил над головой и бросил вперед крюк-кошку, а потом потянул её на себя, так чтобы железные крючья волочились по земле. Остальная группа в это время держала под прицелом кромку стены, на которой так никто больше и не появился. Позади неё танцевали гигантские языки пламени, звук оттуда шёл, как из огромной плиты. Нет, я и вправду не понимаю, зачем было сюда отправлять сразу четыре, возможно, лучших разведгруппы Колонии, когда можно было обойтись двумя-тремя наблюдателями-корректировщиками.
Кошка сапёра дважды срывала растяжки, взрывом её отбрасывало в сторону, и Веня забрасывал её снова. Протралив путь, наш сапёр, пригнувшись, первым побежал к стене, мы за ним, след в след. Перед собой на вытянутой руке Веня держал длинный прутик, доходящий ему почти до стопы, – ещё одна защитная мера против растяжек. Если нижний конец прутика наткнётся на леску мины-лягушки или просто растяжки, сапёр это заметит и обозначит препятствие. Но больше никаких мин нашей группе не попадалось. Меньше чем за минуту мы добрались до стены крепости. Веня, Коля Викинг и Рикки принялись запихивать пластичные ВВ между брёвен частокола.
– Каланча, как у вас? – спросил я по рации.
– Всё по плану, сейчас закладки будем делать.
– Принял, продолжайте.
Мои бойцы почти закончили минировать стену, когда я понял, что поспешил с выводами, – в крепости остались живые. Десятки людей вдруг показались наверху частокола, на участке между двумя нашими группами. Один за другим, как живая волна, они стали прыгать вниз с четырёхметровой высоты. А потом, как ни в чём не бывало, поднимались и бежали прочь от стены. Они были безоружны, одеты в какие-то изодранные обноски. В скопище бегущих людей с двух сторон ударили пулемётные очереди наших групп. Толпу это не остановило, более того, никто даже не попытался залечь в ответ. Люди бежали без оглядки в степь, и первые из них уже влетели на минное поле перед зарослями хищного кустарника.
Мины начали разрываться под ногами бегущих. Вскоре толпа исчезла в облаке дыма, из которого периодически вылетали отдельные ошмётки тел. Взрывная волна и осколки дробили кости, разрывали плоть. Но люди всё равно бежали по прямой, даже не пытаясь свернуть. Я сам видел, как трижды взлетали вверх на полтора метра цилиндры мин-лягушек, взрывались и выкашивали всех вокруг. В считаные минуты от толпы почти никого не осталось. А оставшиеся рванули на бойцов Коломийцева. Мне некогда было обдумывать идиотское поведение южан, я засёк, как на фоне пламени со стены спрыгнуло несколько коренастых фигур.
– Каланча, внимание, – заорал я в рацию, – нелюдь спрыгнула вниз, рядом с тобой!
– Понял, Витя, видим.
– Коля, Саша, зачистить территорию вдоль стены, Игла, Гаврик, прикрываете группу. Рикки, Вова, за мной, – добавил я уже на бегу, приказывая «Силуэту» включиться, потому что уже заметил, как южанин, высокий, худющий, долговязый (серая ветхая одежонка доходила ему только до бёдер, а рукава – до локтей), одним прыжком покрыл огромное расстояние и накинулся на Каланчу. Разведчик, стоявший рядом с Димой, замер как вкопанный, а южанин вырвал у Димы автомат и ударил его прикладом в грудь. Каланча отлетел метра на четыре.
Я бросился на помощь другу, сначала стараясь бежать по свободной от мин полосе, ближе к хищному кустарнику, а дальше без разбора – толпа уже всё «разминировала».
Сердце забилось быстрее – начинался настоящий бой. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к его ударам, стараясь почувствовать потоки силы внутри себя. На бегу концентрируясь, я вводил организм в боевой транс.
Кожу на месте татуировок закололо иголками. Потоки силы внутри чуть изменили направление, привычное течение энергий в теле ускорилось. Тело стало лёгким и одновременно налилось силой, звуки вокруг зазвучали тише. В груди полыхнул огонь. Меня будто подбросили вперёд. Я прыгнул… и открыл глаза. Пламя над крепостью танцевало уже гораздо медленнее, в воздухе мелькали цветные всполохи. Белые, синие, красные, фиолетовые – они метались в пространстве, сталкивались, поглощали друг друга. А прямо передо мной возник неандерталец в железном нагруднике и огромном шлеме, поднимающий автомат.
На меня обрушилась его ментальная атака: возникло чувство паники и желание подчиниться, положить оружие к ногам врага. Я играючи отбил атаку – помогли-таки уроки Сэнсэя, – два раза качнул маятник, прыгнул и оказался слева от неандертальца. Выстрелил точно в просвет между бронёй и шлемом. Пуля попала в горло, я наклонился, подсёк штык-ножом сухожилия под коленом и побежал дальше. А неандерталец плюхнулся в траву, хлюпая разорванным горлом, если что, его добьёт Рикки.
Долговязый южанин между тем подошёл к Димке и медленно склонился над ним. Конечно, сейчас, в состоянии «форсированного режима», я по-другому воспринимаю течение времени. Южанин на самом деле двигался быстро, но для меня его движения выглядели неторопливыми.
Я на бегу вскинул автомат, прицелился, нажал на спусковой крючок… и тут южанин посмотрел на меня. А глаза у него были – сплошной белый огонь. Мой автомат замолчал, а пули, которые успели вылететь, обогнули южанина по дуге. Я бросил своё оружие штыком вперёд, как копьё, схватился за нож и пистолет. И тут мою голову словно насквозь пронзило иглой. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью. Ни в какое сравнение с тем, что было на тренировках с Сэнсэем, это не шло. Демон-южанин поднялся, уставился на меня своими горящими бельмами, его губы шевельнулись, выговорили: «Ты!»
И сделал шаг ко мне.
Я вспомнил уроки Сэнсэя, сконцентрировал всю энергию на выходах каналов силы и на предельном усилии освободился от магического давления. Я прыгнул на демона, тот явно удивился, я резко махнул ножом
ему в лицо, держа обратным хватом, и выстрелил из «стечкина» в упор.
Пули пробили грудь белоглазого ублюдка, но он на это никак не отреагировал, а от удара ножом уклонился. Откинулся назад, пропуская лезвие перед собой, и схватил мою руку. Запястье будто сжали тисками. Я закричал от боли, но, повинуясь чутью, направил всю внутреннюю энергию в перехваченную руку. Огненная татуировка будто превратилась в настоящий огонь. Сквозь стиснувшие моё запястье пальцы проступили языки пламени. На этот раз закричал демон. Хватка ослабла. Я вырвал руку и обратным движением вонзил нож точно в горящий белым глаз, а потом вскинул АПС почти вертикально, прижал к его подбородку и нажал курок. Прогремело несколько выстрелов. Пули насквозь прошили челюсть и голову, но страшный удар в грудь отбросил меня назад. Я упал на спину и проехался несколько метров по мокрой траве, хорошо хоть на мину не нарвался.
«Мы здесь, командир», – возникли в голове сразу два голоса – Гаврика и Глеба.
Сверху на демона упал красный полог, будто алый плащ накинули. Он заревел, закружился на месте. Я расстрелял остаток обоймы в кружащегося демона и рывком поднялся на ноги. Возможно, правильнее было бы дождаться подкрепления, но не хотелось подставлять ребят, с тварью должен был справиться я, и только я.
Демон остановился, взглянул на меня белёсым глазом, вместо второго зияла чёрная впадина. Выглядел он фигово: левый бок обожжён, с тела свисают лоскуты кожи, а грудная клетка и челюсть превратились в бесформенное месиво с торчащими осколками костей. От него куда-то в пространство тянулась серебристая ни-
точка. Энергетический канал? По косвенным признакам я догадался, что демон ищет возможности продолжить бой, а пока тратит все силы, чтобы поддержать жизнь в теле.
Я зарычал, в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние, вогнал нож в уцелевший глаз демона и, собрав все силы, с резким выкриком «киай» рубанул ребром ладони по этой самой «нитке». Она разорвалась и потухла.
Тело демона затряслось в судорогах, из него вылетел чёрный вихрь и умчался прочь.
А у меня в глазах потемнело, запас сил стремительно подходил к концу, я покачнулся и потерял сознание.
* * *
Мужчина с пепельно-седыми волосами, уже много часов сидящий недвижимо в зале с пурпурными шторами, вдруг изогнулся, издал булькающий клёкот и одним невероятным прыжком оказался в центре зала. Описав длинную дугу в воздухе, мужчина плечом и спиной неловко упал на зеркальный мрамор и закричал так, что стены задрожали.
Демон кричал голосом человека, но переживал собственную боль…
В зал ворвались охранники и застыли, не зная, что делать. Уже много лет охрана принцепса была чистой формальностью. Человек корчился минуты три, пока в зал не прибежала Ниг-фа.
– Вон! – Жёсткий оклик и короткий мысленный приказ: «Забудь, ничего не было».
Охранников как ветром сдуло.
– Мой господин, единство, как же… всё разрушено.
Ведьма присела возле лежащего, положила его голову себе на колени, поддержала своей силой. Крик боли плавно перетёк в крик ярости. Демон открыл глаза, белое пламя, бушевавшее в глазах, свернулось в синие, острые, как иглы, зрачки, обнажив белки и радужную оболочку глаз, испещрённую красными точками.
В зал ворвался Буграм:
– Господин, я…
– Ты ничтожный раб… – захрипел демон, – как ты посмел?.. Ты всё провалил… я тебя уничтожу!
И выбросил руку, сжав пальцы, словно птичьи когти. Тело Буграма лопнуло, как перезрелый арбуз, который с размаху грохнули об пол, но сама сущность демона рванулась назад из зала в отчаянной попытке спастись. Но не удалось. Цепкие тиски другой, более мощной силы рванули тонкую энергетическую оболочку… и сущность могучего мага растворилась в бесконечном пространстве.
Демон без сил уронил руку. Ниг-фа не изменила своего положения, потекло время…
Острия зрачков демона снова развернулись и вспыхнули белым пламенем, но далеко не таким ярким, как раньше.
– Хозяин, что? – испуганно спросила Ниг-фа.
– Мы потеряли свои источники.
– Все? – ахнула ведьма.
– Да, все!
Демон покинул своё тело, попытался подпитаться силой из окружающего пространства, но бесполезно. Всё было опустошено. Не зря Ниг-фа его поддерживала, пока он восстанавливался после удара. Демон воспарил над городом Южным, еще недавно подчиненным его власти, от которой уже не осталось и следа. Волны энергии Мира и сила самих людей, пойманных в паутину эгрегора, затапливали энергетические связи, и те растворялись в них, как снег в весеннем ручье. Ещё оставались каналы силы, соединяющие демона с его рабами, если по ним пустить силу, то всё можно вернуть назад. Но где эту силу взять? Демон вернулся в своё тело.
– Ниг-фа, мы потеряли их всех. Нам неоткуда больше черпать запасы силы, – прохрипел демон, поднимаясь с пола.
– Хозяин, но что теперь будет с нашим единством. И как же война?.. – робко спросила Ниг-фа.
– Замолчи, – прошипел демон, – и слушай. Ты соберёшь новые источники. И немедленно. Соберёшь их где-нибудь поблизости. И сделай так, чтобы это не помешало нашей обороноспособности и не вызвало слухов, хотя бы в первое время. Всё-таки всё провалено, Ниг-фа, мы можем проиграть. Ты… была права… возможно, я проявил небрежение. Больше я такого не допущу. Отбери семерых носителей и отправь на юг.
– Куда, мой господин?
– Как можно дальше! – Рык заставил вздрогнуть стены.
– Хозяин, но если… вы уйдёте, то… как же я?
– Не бойся, если со всем справишься, в случае опасности возьму тебя с собой. И даже подарю тело, женское. Или ты все-таки хочешь попробовать мужское?
– Хозяин, женское мне привычнее, – напряженная улыбка.
– Хорошо, к тем, кого отправишь на юг, прибавь ещё двух женщин. Всё… исполняй.
Над залом пронёсся протяжный звон – поступило важное сообщение.
– Скажи, чтобы заходил, но сначала подай мне очки.
– Принцепс, – в зал вбежал офицер-посыльный в серой форме, прижав кулак к груди в приветствии.
– Что?
– Зелёные вместе с факторцами напали на наши авангарды на границе.
– Сколько их?
– Не успели передать. Сообщения только пришли, а бой длится уже пять часов.
– Почему только сейчас сообщили?
«Неужели я так долго восстанавливал силы? Ах, как непривычно течёт время в этом мире», – с ненавистью подумал демон.
– Связи не было. Амулеты связи не работали. Только один сейчас заработал. Из одного авангарда передали, что ведут бой, и связь оборвалась.
Новый рык ярости сотряс стены.
* * *
Виктор Ахромеев
Когда я пришёл в себя, первое, что почувствовал, – это вонь. Жуткий смрад, который ни с чем не спутаешь. Запах горелого человеческого мяса. Открыв глаза, я увидел Вову, протягивающего мне фляжку. Я осушил её наполовину. Страшная сухость во рту прошла. Судя по солнцу, было уже за полдень. Я сел на плащ-палатке, на которой спал до этого, вдохнул, боль обожгла левый бок.
– Рёбра целы, командир, мы проверяли. Просто сильный ушиб, нужно ещё раз мазь обезболивающую наложить.
– Успеется.
Я огляделся вокруг. Укрепления южан превратились в огромное пепелище, кое-где ещё тлели остатки частокола, куда разведчики стаскивали то, что осталось от южан.
Я ещё раз отхлебнул из фляжки и обратился к Вове:
– Докладывай.
– Убитых нет. Раненых двое, в группе Коломийцева, он сам – у него три ребра сломано, и зам его – челюсть и рука. Скоро их должны забрать. Задание выполнено. Осипов просил передать, чтобы, когда ты проснёшься и приведёшь себя в порядок, приходил к нему. Он проводит совещание офицеров.
– Что случилось вчера, пока я с тем уродом разбирался?
– Ну я и Рикки схлестнулись с неандертальцами из крепости, а когда к тебе подоспели, уже всё закончилось. У Осипова тоже стычка была небольшая.
– Ясно.
Я пошарил глазами по земле. Догадливый Вова поставил передо мной открытую консервную банку с птичьим паштетом и торчащей из нее ложкой. Я начал есть, по-прежнему поглядывая по сторонам, приходя в себя после «форсированного режима». Обернувшись, увидел, как Веня и остальные сапёры с помощью щупов и прутиков продолжали разминировать территорию. И тут я обомлел. Вот кретин, а ещё разведчик, чтоб меня!.. Как же я сразу не заметил?
– Вова, где кустарник?
– А он засох сегодня ночью.
Большая часть моей группы ещё отдыхала, точнее «уже», потому что бойцы легли спать всего пару часов назад. Коломийцев лежал без сознания, обколотый обезболивающим, а Тоха Пряхин командовал сапёрами и бодрствующими разведчиками.
Виталика я нашёл неподалёку. Он сидел на плащ-палатке, скрестив ноги, перед ним была расстелена карта местности величиной с небольшую простыню. Рядом в такой же позе расположился Глеб: судя по склонённой голове и руке, сжимающей амулет на груди, он устанавливал связь.
– Привет, Виталь. Ты что, совсем не спал сегодня?
– Да успел перехватить часок. Ты сам как?
– Нормально, только бок немного беспокоит.
Я потёр место ушиба. Пока я спал, броню с меня сняли, и я остался в одной зелёной майке. В отличие от Виталика. Он хоть сейчас в рейд выходить может.
– Ну это пройдёт, главное, рёбра целы, не то что у Димы.
– Слушай, Виталя, а что это был за укреппункт, который мы взяли? И что это были за одержимые придурки, которые сами на минах подорвались? Я думал, в крепости нефть будет или что-то вроде того…
– Я сам не больше тебя понимаю. Сейчас вот Глеб передачу закончит, с ним и поговорим. Я специально тебя ждал. Ты же вроде как главный герой у нас сегодня.
Глеб будто услышал, поднял голову, открыл глаза, с силой потёр виски. Вид у мага был усталый: скулы обтянулись кожей, под глазами чёрные круги, взгляд вялый.
– Что сказали? – спросил Виталик, имея в виду указания из штаба.
– Приказали сидеть на месте, ждать дальнейших распоряжений.
– Значит, на ночь будем лагерь обустраивать, – сделал вывод командир отряда. – И ещё, Глеб, только начистоту. Ты ведь знаешь больше меня об этой операции.
– Да, больше, – согласился маг и посмотрел на нас даже не вопросительным, а снисходительным взглядом. – Только что вам от этого?
– Хотелось бы побольше узнать о том, зачем мы вчера взяли укреппункт.
– А зачем тебе это?
– Чтобы не быть лопухом, – вмешался я. – Нам сказали, что в этом укреппункте находится стратегическое сырьё. Как это связано с тем, что весь этот грёбаный рахиль засох, когда мы уничтожили крепость? И что это была за атака дебилов на минное поле?
– Командованию не стоило утаивать от нас детали операции, – добавил Виталик.
– Командование сказало вам правду, – медленно проговорил Глеб и бросил в рот сигарету. – В крепости действительно находилось сырьё стратегической важности.
Маг прикурил сигарету, медленно затянулся, выпустил вверх облако дыма. Мы с Виталиком переглянулись – оба не выносили запах табака, но терпеливо ждали продолжения. Маг докурил, вытащил новую сигарету, но зажигать не стал.
– В крепости правда было стратегическое сырьё, – заговорил Глеб. – Ты, Виктор, уже сталкивался с чем-то подобным. В крепости находился источник силы, питающий эгрегор Южной Колонии. Люди, проще говоря, – маг повертел сигарету в руках, посмотрел вверх. – Около трёхсот-четырёхсот человек, может больше.
– А чего они на минах подрывались? – задал вопрос Виталий.
– Я думаю, это просто оплошность. Основная личная сущность эгрегора Южной Колонии просто пыталась вывести оставшиеся источники силы из крепости, ну и они нарвались на минное поле.
– Погоди, Глеб, – прервал я рассуждения мага, – а что за основная сущность эгрегора?
– Тот самый демон, который захватил Южную Колонию – об этом уже полгода как все болтают.
– Это что же получается? Я его убил?!
– Нет, конечно, – Глеб сухо засмеялся, – но нанёс ему ущерб точно. Ты уничтожил человеческий носитель и наверняка повредил энергетическую оболочку. Правда, не совсем в одиночку.
– Глеб, – сказал Виталик, – объясни толком, что за люди были в этой крепости и как использовал их тот… демон.
– Полагаю, это жители Южной Колонии, ненужные и наиболее бесполезные с точки зрения властей. Если вкратце, демон эгрегора высасывал из них жизненную энергию и направлял на свои нужды. По сути, это были уже не люди, хотя… – Маг посмотрел на пепелище.
– Притормози, – снова перебил Виталик, – а как же остальные южане? Из них не высасывают энергию? Или они не в этом эгрегоре? Зачем демону нужны эти источники силы?
– Понимаешь, Виталь, коллективный разум – это очень сложная штука, только на первый взгляд кажется, что всё просто. На самом деле людям присущи разные степени слияния с эгрегором. Многое зависит от количества энергии в самом эгрегоре и от того, из людей с какими способностями состоит эгрегор. Много в нём личностей, обладающих магическими силами, или нет. А тех, в крепости, использовали только как… хм… можно сказать, кормовую базу.
– Кустарник, – напомнил я.
– Источники обеспечивали и его рост тоже. Мы, кстати, из-за него определили ещё прошлой осенью, что что-то в Южном пределе не так.
– А я думал, растения просто людьми подкармливали.
– Скорее, кхм… утилизировали тех, кто уже не мог давать энергию.
– Поэтому они сюда нелюдь поставили. Их не тошнило от такой работы, – сказал Виталя.
– Вряд ли, – не согласился Глеб, – гарнизон крепости делал бы то, что ему приказали. Хотя, конечно, перед этим солдатам промыли бы слегка мозги. Я думаю, просто неандертальцев сочли более боеспособными. Да и не верил никто, что сюда можно незамеченным пробраться. Ведь рахиль растёт по всей границе Колонии. Мимо него так просто не проскочишь, вы же видели с воздушных шаров.
– Стой, – встрепенулся Виталик. – А на что ещё идёт, то есть шла энергия из крепости?
– На всё. Дополнительную энергию основная личностная… Короче, демон распределяет, как захочет. В зависимости от возможностей получателей энергии. Не в каждый горшок вольёшь литр воды.
– Так это что же получается?
– То и получается, что вся система обороны южан рухнула. Наши войска могут наступать в любом направлении, и их не засекут. А маги южан сейчас испытывают сильнейший стресс, да и все простые жители почувствовали, что что-то не так. Если повезёт, может, и эгрегор расколоть удастся, но это… – Маг махнул рукой и ещё раз посмотрел на пожарище. – В общем, отличное мы с вами дело сделали, парни. Я пойду, покурю, не буду вам, зелёным, своим дымом мешать.
Глеб резко повернулся и ушёл, но я успел заметить, как у него тряслись руки.
