Глава 8

Освежеванная туша антилопы покоилась на подстилке из аккуратно разложенных баньяновых веток.

– Огромное везение, что я на вас вышел, – говорил Джей, ловко отделяя бедренную кость от сустава. – Скажите спасибо Чаку… Как вы вообще заехали под этот баньян?

– Скучная хиста, – неохотно объяснил Зимин, он говорил с небольшим акцентом, – гроза, дождь, пес его дери, сифонит прямо как из ведра, а тут куст этот нарисовался и проезд между корнями рильный. Мы и въехали. Движок заглушили, чтобы воду не гнал. Дождь зафинился, я на педаль, а движок молчит. Драное фекэ. Сидим пятый день, соляримся.

Зимин был точно таким, как шесть лет назад: высокий, белокурый, с грудной клеткой пловца. Евгений и раньше любил вставлять в разговор жаргонные словечки из лексикона техников, а теперь сыпал ими чуть ли не через слово. Он сидел на корточках прямо перед Джеем и его импровизированным столом. Грочек устроился чуть поодаль, поглаживая колени вытянутых ног. У Стефана было растерянное лицо с мелкими некрасивыми чертами. Джей никогда его раньше не встречал.

Как это принято между куполянами одного статуса, Вагош сразу попытался перейти на «ты», но Грочек его попытку не то чтобы проигнорировал, скорее не заметил. Возможно, парень мнил себя начальством, и Джей, пожав плечами, вернулся к официозу. И вообще, он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, что-то неуловимое беспокоило с первой минуты встречи под баньяном: то ли эта парочка из Рибейры, то ли общая странноватость ситуации.

Бедро антилопы повисло на узкой полоске мяса. Джей отрезал от бедра пару сочащихся клиньев. Один он бросил Чаку, примостившемуся рядышком, а второй принялся нарезать крупными ломтиками. Грочек со странным выражением наблюдал то за Чаком, уплетавшим законную добычу, то за Вагошем, который нанизывал мясо на импровизированные шампуры из оструганных веток, и, наконец, поинтересовался, не опасно ли есть это мясо?

– Насколько я знаю, нет, – заверил Джей.

Стефан состроил недоверчивое лицо, сильно прихрамывая, заковылял к баньяну, и скрылся в путанице воздушных корней.

«Что это он?» – подумал Джей.

– Чего вы ждали? – спросил он у Зимина. – Здесь до Соммерса дня три ходу. Бросили бы кар и шли пешком.

Зимин покачал головой.

– Байда. Стефан пешком не дойдет. У него колени.

– Что колени? – не понял Джей.

– Болят.

– Повредил?

– Да, пока бежали от кара…

«Ох уж эта акула, – подумал Джей. – И откуда эта тварь взялась на маршруте? Ребятам еще повезло, что успели добежать до деревьев, что акула не проявила должного упорства или хотя бы не раздавила кар».

– Могу посмотреть, – предложил он, – в смысле, ноги.

– Не надо, – сказал Зимин. – Педали я уже вправил. Просто ходить ему не мэджи.

«Уж что не мэджи, так ни мэджи», – подумал Джей.

– А почему не запустили сигнальную ракету?

– А смысл? – Зимин сморщил нос. – Я думал, что сам смогу отрипить машину… В крайнем случае, потащил бы его на спине…

Джей улыбнулся от забавной двусмысленности фразы.

Из-под баньяна, раздвигая висячие корни, появился Грочек, в руках его был сублимированный брикет в яркой обложке, точно такой, что Джей видел в сельве.

– Вот, – сказал Грочек. – У нас же есть еда.

Ги́дробиолог поднес брикет к лицу. У Джея на миг возникло ощущение дежавю, ему показалось, что сейчас Стефан откусит брикет вместе с оберткой. К счастью, ничего подобного не произошло, Грочек взялся пальцами за верх упаковки.

– Не стоит открывать, – сказал Джей. – Сублимат не испортится, а мясо лучше съесть сразу… Впрочем, как знаете.

– Он дело балает, – подтвердил Зимин. – Убери-ка сушку.

Грочек неохотно сунул брикет в карман, затем своей странной разрегулированной походкой отковылял в сторону и продолжал наблюдать, как Джей вырезает во мху квадрат, метр на метр, разрезает его посередине и, подсекая ножом короткие корни, скатывает желто-зеленую губку, будто коврик, в две стороны. На обнажившейся земле Вагош разложил большую неопределенного цвета салфетку, вытянул из края тросик с регулятором, чуть поколдовал, и по салфетке внезапно побежали ярко-белые язычки пламени, постепенно охватывая всю чуть смятую поверхность. Руки и лицо Джея обдало жаром. Зимин, сидевший у переносного костра, слегка отодвинулся. Джей повертел регулятор, уменьшая высоту пламени, и начал укладывать над огнем толстые прутики с нанизанными на них ломтями.

Мясо антилопы бонго быстро готовится и почти не требует специй. Когда кусочки из розовых стали золотисто-коричневыми, Джей снял первый прут с огня и протянул Зимину. Тот чуть напряженно взял импровизированный шампур, покрутил, словно примериваясь, укусил горячий сочный кубик, лицо его приобрело недоуменно-счастливое выражение.

– Бона, – невнятно проговорил Зимин, разом снимая с прута белыми зубами весь кусок целиком.

Чак, которому нравился запах жареного мяса, зашевелил носом. Джей кинул ему несколько еще не нанизанных для жарки ломтей.

Второй шампур перекочевал к недоверчиво улыбавшемуся Грочеку. Тот опасливо, несколько наотлет, взял прут обеими руками, и стало видно, что широкая блокбактериальная повязка на его руке со стороны ладони сплошь засохла коричневой коркой, хотя пальцами гидробиолог двигал достаточно уверенно.

– Что у вас с рукой? – спросил Джей, беря с костра еще одну порцию мяса.

– Порезался, – сказал Грочек, переворачивая руку ладонью книзу, – когда падал.

– Этот боба нож в руке держал, когда запнулся, – пояснил Зимин с набитым ртом. – Разрезал ладонь. Хорошо, что я успел его через хлыстовник протащить.

Джей кивнул, затем взял шампур себе.

Низкое пламя файргенератора весело шипело, кусочки филе покрывались румяной ароматной корочкой, цветные пушинки, кружившие по воздуху, вспыхивали, касаясь пламени. За пару часов трое людей и щенок индри прикончили обе задних ноги целиком. Аппетит у Зимина и Грочека оказался просто отменным. Джей дожарил остатки филейных частей, погасил и свернул салфетку. Потом они с Зиминым собрали и унесли подальше от поляны останки несчастной бонго. Объевшийся Стефан Грочек и не менее объевшийся Чак лениво наблюдали за ними, лежа на упругом матрасе мха.

– Твой хунд такой же лентяй, как мой Стефан, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Зимин, кивая на Чака.

Присев на корточки, они мыли руки в [ручье.

– Сможешь завтра помочь затромбить мой кар? – вдруг без всякого перехода спросил Евгений.

– Затромбить? – Джей непонимающе нахмурился.

Насколько он знал, словечко «затромбить» означало порчу какого-нибудь имущества или техники.

Лицо Зимина застыло.

– Я имел в виду… как это… – проговорил он неуверенно.

– Отрипить? – неожиданно для себя подсказал Вагош.

Зимин просиял:

– Да, – сказал он, – точно. Отрипить.

Джею вдруг стало не по себе. Перед глазами опять возникла яркая упаковка с откушенным краем…

Боевые психотропные вещества типа «inside hypno» – излюбленная тактическая примочка любого террориста. Их трудно обнаружить, их трудно нейтрализовать. Принцип их действия бывает разнообразен, но, как правило, сводится к одному: дезориентация, подавление воли, резкое повышение чувствительности к гипнотическим внушениям. Несколько миллиграммов «вуду-118», и патентованный охранник с двадцатилетним стажем проносит бомбу на охраняемый объект, а любящая жена стреляет в голову любимому мужу. Побочные эффекты: кратковременные галлюцинации, замутнение сознания, возможны приступы шизофрении, буде к таковым имеется склонность.

Вот, пожалуй, все, что Джей мог навскидку вспомнить. Борьба с терроризмом никогда напрямую не входила в сферу его профессиональных обязанностей. С другой стороны, если подумать, то какова эффективность безадресного распыления посреди сельвы дорогостоящей психотропной заразы? Хотя галлюцинация у Джея была почти наверняка. Абсолютно голый белокожий человек сидел на мху, скрестив ноги и опустив руки по бокам корпуса… Вот же зараза!

Имелась еще пара возможных объяснений. Первое – это какое-нибудь местное вещество растительного происхождения. Допустим, пыльца жгучего подсолнуха может в период цветения вызывать легкие галлюцинации, а полынный гриб содержит вещества, похожие на каннабиноиды. Вторая вероятность была куда как неприятнее. А может быть, ни Зимина, ни Грочека нет в живых, а люди, сидящие на сломанном каре под баньяном, просто выдают себя за сотрудников озерного купола? Средства современной мобильной физиопластики позволяют сымитировать почти любое лицо. Было бы неплохо подергать Грочека за нос… Фальшивые ткани легко определяются на ощупь.

Зимин смотрел выжидательно.

– Попробую помочь, – проговорил Джей, – насколько в этом разбираюсь. Но если не получится, придется идти пешком.

Зимин кивнул.

– Да, – сказал Джей неожиданно для самого себя. – Тебе большой привет от Цавахидиса.

Светлые глаза Зимина напряженно смотрели на Джея, словно бы вспоминая.

– От Цавахидиса? – наконец сказал Зимин. – От рыжего? Где он сейчас?

– На Лопесе, – с некоторым облегчением сказал Джейслав.

– Занесло, однако, – пробормотал Зимин.

Джей согласно покивал головой.

«Наверное, я ошибаюсь, – подумал он. – Женя всегда был со странностями».

– Слушай, а когда вы ехали через сельву, не замечали ничего подозрительного или необычного?

Зимин усмехнулся:

– Здесь все всегда необычно. А что?

– Да нет, ничего. А с Грочеком вы все время держались вместе? Может, он куда-то исчезал?

Зимин покачал головой:

– Нет, – сказал он. – Разве что посрать. А хули?

– Да, ерунда. – Джей развел руками. – Пустое. Извини.

– Ничего, – сказал Зимин, поднимаясь. – Бона… Темнеет, – добавил он, глядя на небо, – Пора ложиться.

– Поставишь охранный периметр?

Зимин в затруднении потер ладонью лоб.

– Нет. Сломался… Затромбило, – он качнул головой и покосился на собеседника.

– Ладно, я сам, – сказал Джей.

Зимин повернулся, собираясь идти к баньяну.

– Эй, – позвал Джейслав, внезапно вспоминая. – Я тут нашел по дороге одну штуковину…

Он вынул из накладного кармана фляжку.

– Мэджи, – Зимин, нагнувшись, взял у него фляжку из рук, – Действительно, я ее обронил. Данкай, брат…

Под днищем мотокара было жарко и тесно. А все потому, что такую гнусную работенку должны делать маленькие, ловкие, неприхотливые киберы, но никак не восьмидесятикилограммовый мужик. Черт, а если бы мы не выкатили машину из-под баньяна, то было бы немного прохладней, хотя и немного темнее.

– Эй, наверху, – громко сказал Джей, вытягивая вбок растопыренную пятерню. – Дайте мне реверсионный ключ.

– А какой он? – спросил Грочек.

Джей заскрипел зубами:

– Размером с ладонь, на зеленой рукоятке.

– Этот?

Джей скосил глаза. Он увидел руку с ключом и любопытную морду Чака.

– Этот… Стефан, а вы не могли бы залезть на сиденье и нажать ногой педаль газа? Или у вас ноги болят?

– Нет, я смогу, – сказал Грочек. – А где тут педаль газа?

Суперзараза! Джею смертельно захотелось вылезти и крепко врезать Грочеку по шее. Это не супертеррорист, а супермудак. Его счастье, что вылезать из-под кара целая история.

– Там две педали, – терпеливо объяснил Джей, – та, что справа, это газ.

Мотокар, выкаченный из-под баньяна, стоял с восточной стороны раскидистого дерева, в двух десятках шагов от неплотной стены хлыстовника.

– Нажал, – неуверенно доложил Грочек. – Как там?

– Нормально, – пробормотал Джей.

Он уже второй день безрезультатно возился с машиной. Сначала Зимин объяснил глубокие вмятины на носу мотокара сдержанным интересом акулы к человеческой технике. Позже Грочек проговорился, что они сами врезались в дерево. Картина вырисовывалась неутешительная. Удар или удары повредили синхронизирующий блок генератора. Какое-то время механизм держался, но при очередном пуске двигателя произошло что-то вроде короткого замыкания. Линия, питавшая электромоторы передних колес, вышла из строя.

Провозившись полдня, Джей изолировал места пробоев, проверил баллоны с водородом, которые, к счастью, не пострадали, и переориентировал подачу энергии на задние колеса. Полноприводной кар превратился в кар заднеприводной. Что ж, как говорится, лишь бы ехал. Но ехать кар не собирался. Три TF-предохранителя из четырех оказались сгоревшими. Замена тээфов – плевое дело. Каждый мотокар в числе прочих необходимых запчастей комплектуется набором сменных предохранителей. Но это в теории, а на практике жесткого бокса с аварийным набором в салоне просто не оказалось. Зимин предположил, что ящичек выпал во время спешного бегства. Грочек же, нахмурив редкие брови, вспомнил, что да, был какой-то ящик, мешался под ногами… Зимин посмотрел на коллегу долгим взглядом и ушел ставить силки на леопардового кролика, а Джей сел собирать в кучу все свои скудные знания по прикладной электромеханике.

Оставался еще один способ. Гипотетически, использовав два импульсных распределителя с переднего моста, можно было попробовать запитать оба задних электромотора параллельно, через одну шину, или попытаться подключить двигатели напрямую, без предохранителя. Оба способа были достаточно авантюрными, и оба требовали времени…

– Еще нажимать? – спросил сверху Стефан.

– Достаточно, – Джей вручную подрегулировал разрешение ночных очков и принялся внимательно изучать крепление импульсных распределителей.

«Сукин ты сын, – сердито подумал он про Грочека. – Я просто уверен, что именно ты выкинул коробку с предохранителями».

Кар мягко качнулся на рессорах. Ноги Грочека одна за другой спустились на мох, гидробиолог, покряхтывая, сел возле машины. Хренов инвалид. Ладно, черт с ним, с Грочеком. Гораздо полезнее подумать о том, как открутить распределитель. Пространство совсем узкое, роботу с его манипуляторами было бы удобно, а вот человеку… Может, отсюда можно подлезть? Нет, ясно как божий день, в одного это не сделаешь.

– Стефан, – позвал Джейслав.

– Что? – немедленно отозвался Гфочек. – Нужно помочь?

«Ну, нет, – подумал Джей. – Как ты помогаешь, я уже видел».

– А Зимин когда обещал вернуться? – спросил он, словно бы между прочим.

– Не знаю, сказал, что пошел проверять силки… Ай! А ну пошел!.. Ай… Почему он на меня все время напрыгивает?! – вдруг жалобно закричал Гфочек.

«Потому что от тебя за версту несет непроходимой щенячьей глупостью», – злорадно подумал Джей.

– Чак, фу! – сказал он строго, и под днище кара немедленно заглянула веселая темная морда.

На второй день знакомства отношения молодого индри и гидробиолога из купола Рибейры без каких-либо промежуточных стадий перешли в довольно забавную фазу. Щенок выбрал Грочека в партнеры для игр и развлечений. То он, подкравшись исподтишка, прыгал на невысокого мужчину, словно пытаясь сбить того с ног, то, сильно распушив хвост, чтобы казаться больше, вдруг хватал его зубами за сверхпрочную ткань штанины, а сегодня ночью он украл у Стефана ботинок и спрятал его под мотокаром. Все утро Грочек с жалобными проклятьями, хромая, разыскивал свою обувь, пока Джей не полез под машину и не обнаружил пропажу. В поведении Чака не было ничего противоестественного, молодые индри любят играть, возиться и кусаться, особенно с ровней. Видимо, Чак считал Грочека существом подходящей весовой категории и не упускал случая повалять дурака.

Морда щенка исчезла из поля зрения, и тут же раздался сердито-жалобный голос Стефана:

– Ай!.. Вагош, да уберите вы его!

– Чак! Фу, негодник, – грозно сказал Джей, стаскивая с лица очки и ногами вперед выбираясь наружу.

Когда он вылез из-под мятого капота, индри уже сидел в сторонке с невинным видом образцовой собаки. Как говорила бабушка: «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус». Будучи совсем маленьким, Джей не раз спрашивал, что же такое этот загадочный примус, а бабушка неизменно отвечала, что это архаичный нагревательный прибор, описанный в книжке, которую она читала в детстве. Потом Джей подрос и уже самостоятельно нашел в информационной сети не только описание примуса, но и древний роман с волшебным мальчиком-пажем, превращавшимся в каверзного кота.

– Ваш разбойник только при вас такой тихий, – завел свою волынку Грочек. – А сам только и знает, что на спину прыгать, – гидробиолог вдруг замер, всматриваясь в частокол желтых стволов. – О! – сказал он, указывая куда-то вперед. – Зимин возвращается.

Чак моментально снялся с места и поскакал на другой край кружевницы. Джей тоже обернулся. Какое-то время он ничего не видел, потом красный с черным комбинезон замелькал между стволами.

Чак стоял, весь вытянувшись вперед, опустив хвост градусов на тридцать относительно горизонта. Его поза выражала радостный, но в то же время почтительный интерес. Джей усмехнулся. В отличие от Грочека, Зимин пользовался у щенка индри большим уважением. Уж его-то ботинки были неприкосновенны.

Широкая и в то же время стройная фигура пересекла линию крайних деревьев. Зимин легкой, чуть расслабленной походкой шел к мотокару, в его руке раскачивался в такт шагам увесистый желтый чемоданчик. Джей прищурился, пытаясь понять, что же это такое. Желтая коробка казалась Джею неуловимо знакомой, хотя уходил Зимин точно без всяких чемоданов. Чак, пропустив человека вперед, весело затрусил следом.

Не обращая на индри внимания, Зимин подошел вплотную к мертвому кару и бухнул желтый ящик на помятый капот, затем стряхнул с плеча ремингтоновский карабин с рамочным прикладом и прислонил его к колесу.

– Салют, – сказал Зимин, обращаясь главным образом к Джею. – Смотри, хома, это схэлпит?

Джей, все больше убеждаясь, что перед ним ящичек аварийного технического комплекта, сдвинул желтую крышку. Прямо на боковой стенке в специальной ячейке лежали TF-предохранители, закатанные по-отдельности в герметичную заводскую упаковку.

– Что это? – очумело спросил Джей.

– Ну как, ты же балал, что нужны предохранители, – как ни в чем ни бывало, сказал Зимин. – Вот тебе девайсы.

Джейслав дико посмотрел на собеседника:

– И где ты его взял?

Зимин махнул рукой:

– Повезло. Прикинул примерно, где он мог выпасть, вернулся и поискал.

Грочек обошел их кругом, заглядывая в ящик.

– Так просто?

Зимин кивнул.

Джей почесал затылок. Вот так запросто прогуляться по сельве и найти потерянный ящик… Это даже в голове толком не укладывалось. Такое невероятное везение…

Он не успел додумать мысль. Син-син, настроенный на уведомление, вдруг завибрировал и начертил перед животом Джея голограмму: несколько полупрозрачных сфер, надувающихся как мыльные пузыри.

– Черт, – пробормотал Джей, торопливо отстегивая с пояса информационную панель.

– Джей Вагош, – проникновенно сообщил син-син, – вы просили уведомить вас насчет связи. В данный момент могу принять и сигнал орбитера DJ-4-12. Не желаете ли выйти в эфир?

Грочек и Зимин смотрели на Вагоша с интересом и каким-то непонятным ожиданием.

– Я сейчас, – сказал Джей, обращаясь к двум мужчинам с внимательными лицами, и быстро пошел в сторону баньяна. – Мне нужна связь с АМК-16-10. Срочно!

Ожидание ответа с биостанции показалось Джею тягучей вечностью, пронизанной почти ощутимой нутряной болью. Зато, когда он наконец услышал голос Анны, счастливая волна пробежала по его телу от пяток до самой головы, и глаза, к немалому стыду Джея, вдруг сделались влажными.

– Аня, солнышко! – почти закричал он в син-син, который раз за разом безуспешно пытался выстроить над панелью изображение абонента. – Как ты себя чувствуешь? Как наш малыш? Как твой живот? Ты слышишь? У меня не было связи! Анюта!

– Слава! Я тебя почти не слышу, – кричала на далекой биостанции Анна. – У нас все в порядке!

Слышишь? Все в порядке! Малыш пинается! Я раз в день проверяюсь на кибмеде! Живот совсем не болит! Как ты? Как Чак?

У Джея окончательно отлегло от сердца.

– У меня все нормально, а у Чака все просто отлично! – прокричал он, почти физически чувствуя. как уходит сигнал. – Иду от ущелья по восточному маршруту, еще пару дней, и буду на Соммерсе! Аня! У тебя есть связь?

– Связи с Соммерсом у меня нет, – теряясь за помехами, прошелестел голос Анны, – но ты не беспокойся, я тебя дождусь! Слышишь меня? Я не буду без тебя рожать!

– Если что-то пойдет не так, выпускай ракету! Если начнутся схватки, сразу выпускай ракету! Аня! Анюта! Але!..

– Сигнал потерян, пытаюсь восстановить, – сообщил син-син.

– Чертова планета, – пробормотал Джей, неуверенно взвешивая в руке пластинку прибора.

По воздуху плыли фиолетовые пушинки. Звонко стрекотали во мху кузнечики…

– Ай! – вдруг заорал Грочек. – Джейслав! Уберите его от меня!..